Физически человек среди своих, он движется вместе с ними в
привычном и естественном единстве. Но любопытство его, ожи-
дание или страх концентрируются на другой группе, отделенной
расстоянием. Если она в поле зрения, то притягивает взгляд, если
ее нельзя увидеть, то можно услышать. От действий или намере-
ний второй группы зависит все, что делает первая. Те, кто далеко,
воздействуют на тех, кто рядом. Важное для обеих сторон проти-
востояние изменяет степень концентрации внутри каждой из групп.
Поскольку те, напротив, не разошлись, и мы должны оставаться
вместе. Острота отношений между двумя группами воспринима-
ется как напряженность внутри своей собственной. Если это про-
исходит в рамках ритуализованной игры, демонстрировать напря-
женность считается постыдным: нельзя раскрывать себя перед
противником. Если же угроза реальна, и речь действительно идет
о жизни и смерти, напряженность превращается в броню реши-
тельного и единодушного отпора.
Во всяком случае, одна масса сохраняет жизнь другой, причем
предполагается, что они примерно равны по величине и интенсив-
ности. Чтобы остаться массой, нельзя иметь слишком превосходя-
щего по силам противника, по крайней мере, нельзя считать его
слишком превосходящим. Если возникнет ощущение, что против-
ник слишком силен, стремление спастись выльется в массовое
бегство, а если оно бесполезно, масса преобразуется в панику, где
каждый будет стараться спастись в одиночку. Но не этот случай
нас сейчас интересует. Для образования двухмассовой системы,
как это еще можно назвать, требуется ощущение приблизительно-
го равенства сил с обеих сторон.
Чтобы понять, как возникли эти системы, надо исходить из
наличия в человеческом обществе трех коренных проти-
воположностей. Они налицо всюду, где есть люди, и всюду осоз-
наны. Первая и наиболее бросающаяся в глаза - проти-
воположность мужчин и женщин; вторая - противоположность
живых и мертвых; третья, о которой почти только и думают
сегодня, когда речь заходит о двух противостоящих друг другу
массах, - противоположность друзей и врагов.
Если посмотреть на первое разделение, то есть разделение на
мужчин и женщин, трудно сразу понять, какая здесь связь с обра-
зованием двойных масс. Мужчины и женщины, как известно, жи-
вут вместе семьями. Они, конечно, могут иметь разные склоннос-
ти, но с трудом представляешь себе, как они стоят друг против
Друга отдельными возбужденными толпами. Чтобы понять, в ка-
кие формы может вылиться их противоположность, надо ознако-
миться с материалами, где рассказывается о некоторых проявле-
ниях изначальной человеческой природы.
Жан де Лери, молодой французский гугенот, в 1557 г. стал
свидетелем большого празднества племени тупинамбу в Брази-
лии <Нам велели остаться в доме, где были женщины. Мы <со-
всем не знали, что предстоит, когда внезапно из дома, где были
мужчины, отдаленного от нас не более, чем на тридцать шагов,
послышался глухой звук, похожий на бормотание молящихся.
Женщины, числом около двухсот, услыхав это бормотание, вско-
чив на ноги, навострили уши и сбились в тесную кучу. Голоса
мужчин зазвучали громче. Мы четко слышали пение и повторя-
ющиеся время от времени взбадривающие восклицания: <Хе, хе,
хе, хе!> Мы были крайне удивлены, когда женщины отозвались,
издавая тот же самый крик: <Хе, хе, хе, хе!>. В течение примерно
четверти часа они завывали и визжали так громко, что мы просто
не понимали, как нам на это реагировать.
Посреди этого воя они стали неистово подпрыгивать, груди
их тряслись, на губах выступала пена. Некоторые без сознания
валились на пол, будто страдающие падучей Казалось, в них все-
лился дьявол и от этого они сошли с ума. Совсем рядом мы
слышали хныканье и плач детей, находящихся в отдельном поме-
щении. Хотя к тому времени я уже более полугода встречался с
дикарями и хорошо сжился с ними, меня - не буду скрывать! -
охватил страх. Чем это может кончиться, спросил я себя, и мне
захотелось скорее вернуться обратно в форт>.
Ведьмовской шабаш, наконец, прекратился, женщины и дети
смолкли, и Жан де Лери услышал из мужского дома такой чуд-
ный хор, что не мог сдержать желания его увидеть. Женщины
старались его остановить, говоря, что это запрещено. Но с ним
ничего не случилось, вместе с двумя другими французами он
дошел до мужского дома и присутствовал при празднике.
Из рассказа следует, что мужчины и женщины здесь строго
разделены и разведены по разным домам, которые, однако, нахо-
дятся поблизости друг от друга. Они не могут друг друга видеть,
но тем внимательнее прислушиваются к звукам, которые доно-
сятся с другой стороны. Они издают один и тот же крик, тем
самым повышая и степень возбуждения противостоящей группы.
Настоящие события разыгрываются у мужчин. Однако и жен-
щины участвуют в разжигании массового чувства. Стоит отме-
тить, что при первом звуке, донесшемся из мужского дома, жен-
щины сбиваются в тесную кучу и на дикие крики со стороны
мужчин отвечают не менее дикими криками. Им страшно, потому
что они заперты, не могут выйти наружу и не знают, что происхо-
дит у мужчин. Это придает их возбуждению особенную окраску.
Они прыгают вверх, как бы стараясь выпрыгнуть наружу. Черты
истерии, отмеченные наблюдателем, характерны для массового
бегства, которое сталкивается с препятствием. Естественным для
женщин было бы бежать к мужчинам, но, поскольку на это нало-
жен строгий запрет, им остается, так сказать, бежать не месте.
Любопытны ощущения самого Жана де Лери. Он чувствовал
возбуждение женщин, но не мог присоединиться к их массе. Он
был, во-первых, чужим, во-вторых, - мужчиной. Находясь посреди
них и все же к ним не принадлежа, он боялся стать жертвой этой
массы.
О том, что участие женщин по-своему не пассивно и вовсе не
безразлично для мужчин, говорит другое место в сообщении.
Колдуны племени, или <караибы>, как их называет Жан де Лери,
строжайше запретили женщинам покидать дом. Они, однако, веле-
ли им внимательно слушать мужское пение.
Воздействие массы женщин на мужчин, которые им каким-
либо образом близки, важно даже в том случае, если они очень и
очень удалены друг от друга. Женщины иногда вносят свой вклад
в успех военных походов. Это можно показать на трех примерах,
относящихся к народам Азии, Америки и Африки, то есть к наро-
дам, которые никогда не соприкасались и не могли влиять друг
на друга.
У кафиров Гиндукуша, когда мужчины в походе, женщины
исполняют военный танец. Они вливают в воинов силу и отвагу,
внушают им бдительность, чтобы их не ошеломила хитрость врага.
У южноамериканских живарос, когда мужья уходят в поход,
женщины каждую ночь собираются в одном из домов для испол-
нения особого танца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204