Не обладая таким философским критерием, можно было бы
думать, что толпа меняет свои религиозные и политические убеж-
дения очень часто и когда ей вздумается. В самом деле, вся
история, политическая, религиозная, художественная и литератур-
ная указывает на это. Возьмем, например, очень краткий период
нашей истории, от 1790 до 1820 г. - тридцатилетний промежуток
времени, захватывающий лишь одно поколение. Мы видим, что
толпа сначала била монархической, затем чрезвычайно револю-
ционной, потом она стала империалистской и наконец опять вер-
нулась к монархизму. В религии в это же время толпа переходит
от католицизма к атеизму, затем к деизму и наконец возвращает-
ся к самым преувеличенным формам католицизма. Но так посту-
пает не одна только толпа, а и те, кто руководит ею; мы с удивле-
нием видим, как эти же самые члены Конвента, заклятые враги
королей, не признающие ни богов, ни монархов, становягтся самы-
ми смиренными слу1^ми Наполеона и с благочестием несут воско-
вые свечи в процессиях при Людовике XVIII.
А в последующие семьдесят лет сколько перемен произошло
в мнениях толпы! <Коварный Альбион> становится в начале это-
го века союзником Франции при наследнике Наполеона, и Рос-
сия, подвергавшаяся дважды нашему нашествию и так радовав-
шаяся нашей последней неудаче, внезапно стала признаваться нами
лучшим нашим другом.
В литературе, искусствах и философии такие перемены совер-
шаются еще быстрее. Романтизм, натурализм, мистицизм и т.п.
нарождаются и погибают один за другим, и артист и писач
которые вчера еще превозносились нами, сегодня уже возбу:
ют только одно глубокое презрение.
Если мы будем анализировать все эти перемены, кажущие
нам столь глубокими, то увидим, что все, что противоречит обвд
верованиям и чувствам расы, имеет лишь эфемерное существовав
ние, и на время уклонившееся течение реки возвращается всегда
снова к своему прежнему направлению. Мнения, не связанные ни
с каким общим верованием или чувством расы и, следовательно,
не имеющие прочности, находятся во власти всяких случайностей,
другими словами, зависят от малейших изменений среды. Возник-
нув под влиянием внушения и заразы, мнения эти всегда имеют
временный характер: они нарождаются и исчезают, иногда с та-
кой же быстротой, как песчаные дюны, наносимые ветром на 1
берегу моря.
В наши дни количество подвижных мнений толпы стало боль-
ше, нежели когда-либо, и это обусловливается следующими тремя
причинами:
Первая причина - это постепенное ослабление прежних веро-
ваний, которые все более и более теряют свою власть и не могут
уже действовать на преходящие мнения толпы, давая им извест- ,
ное направление. Исчезновение общих верований предоставляет j
место массе частных мнений, не имеющих ни прошлого, ни буду- )
щего.
Вторая - это все возрастающее могущество толпы, которая
встречает все менее и менее противовеса, и вследствие этого
необыкновенная подвижность идей, наблюдающаяся в толпе, мо-
жет проявляться совершенно свободно, не встречая нигде помехи.
Третья - печать, распространяющая самые противоречивые
мнения и внушениями одного рода быстро сменяющая внушения
другого рода. Таким образом, ни одно мнение не может утвер-
диться и осуждается на гибель прежде, чем оно успеет распрост-
раниться настолько, чтобы сделаться общим.
Все эти причины вызвали совершенно новое явление в исто-
рии мира и притом в высшей степени характерное для современ-
ной эпохи - это бессилие правительств руководить мнением толпы.
Некогда, еще не так давно, действие правительств, влияние
нескольких писателей и весьма небольшого количества органов
печати были истинными регуляторами мнений толпы. В настоя-
92
щее время писатели потеряли всякое влияние, журналы же слу-
жат лишь отражением мнений толпы. Что касается государствен-
ных людей, то вместо того чтобы направлять мнение толпы, они
стараются за ним следовать. Они боятся этого мнения, и эта
боязнь, иногда доходящая даже до степени ужаса, лишает их ус-
тойчивости в поступках.
Таким образом, мнение толпы стремится все более и более к
тому, чтобы сделаться высшим регулятором политики. В настоя-
щее время оно уже настолько пользуется властью, что может
навязывать государству известные союзы, как это можно было
наблюдать недавно в деле союза с Россией, вызванного исключи-
тельно народным движением. Характерным симптомом для на-
ших дней является также согласие пап, королей и императоров
давать интервью и излагая свои мысли относительно данного
предмета, отдавать их на суд толпы. Некогда говорили, что поли-
тика не должна быть делом чувства, но можно ли это сказать
теперь, когда политика все более и более руководствуется им-
пульсами непостоянной толпы, не признающей разума и подчиня-
ющейся только чувству?
Что же касается печати, некогда руководившей мнениями тол-
пы, то и она, подобно правительствам, должна была стушеваться
перед могуществом толпы. Конечно, печать и теперь еще пред-
ставляет значительную силу, но только потому что она служит
отражением мнений толпы и их беспрестанных изменений. Сде-
лавшись простым справочным агентством, печать отказалась от
проведения в толпу каких бы то ни было идей или доктрин. Она
следит за всеми изменениями общественного мнения, причем ус-
ловия конкуренции заставляют ее следить за этим очень тщательно
из опасения лишиться своих читателей. Старые органы печати,
серьезные и влиятельные, например,
с таким же благоговением, как к ораторам, исчезли или преврати-
лись в справочные листки, помещающие смехотворную летопись,
светские сплетни и финансовые рекламы. Где же можно найти у
нас теперь настолько богатую газету, чтобы редакторы ее могли
позволить себе высказывать свои личные мнения? Дай какай
вес могут иметь эти мнения в глазах читателей, желающих только,
чтобы им доставляли сведения и забавляли их, и постоянно опа-
сающихся, что за всякой рекомендацией газеты скрывается спеку-
ляция? Критика не решается даже рекомендовать какую-нибул
книгу или театральную пьесу, потому что этим она может тольк
повредить им, а никак не помочь. Журналы до такой степен
сознают бесполезность критики или какого-нибудь личного мвд
ния, что они мало-помалу уничтожили все отделы литературной
критики и ограничиваются лишь тем, что печатают только одно1
название книги, прибавляя две-три строчки рекламы и более ни-1
чего. Через двадцать лет, вероятно, такая же участь постигнет ж
театральную критику, j
Прислушивание к мнению толпы составляет в настоящее вре-^
мя главную заботу печати и правительств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204