И если социализм
так могуществен в настоящее время, то лишь потому что он пред-
ставляет собой единственную уцелевшую иллюзию. Несмотря на
все научные демонстрации, он продолжает все-таки расти, и соци-
альная иллюзия царит в настоящее время над всеми обломками
прошлого, и ей принадлежит будущее. Толпа никогда не стреми-
лась к правде; она отворачивается от очевидности, не нравящейся
ей, и предпочитает поклоняться заблуждению, если только заб-
луждение это прельщает ее. Кто умеет вводить толпу в заблуж-
дение, тот легко становится ее повелителем; кто же стремится
образумить ее, тот всегда бывает ее жертвой.
3. Опыт
Опыт является, наверное, единственным действительным сред-
ством для прочного укрепления какой-нибудь истины в душе
толпы и разрушения иллюзий, сделавшихся чересчур опасными.
Нужно, однако, чтобы опыт совершен был в широких размерах, и
чтобы он повторился несколько раз. Опыт одного поколения
обыкновенно нс приносит пользы следующему, вот почему лишне
66 3.2
пользоваться историческими фактами как примерами. Единствен-
ное значение таких демонстраций заключается лишь в том, что
они показывают, до какой степени необходимо из века в век
повторять опыт, чтобы он мог оказать какое-либо влияние и по-
шатнуть хотя бы одно-единственное заблуждение, если только
оно прочно укоренилось в душе толпы.
Наш век, так же, как и предшествующий, будет, вероятно, при-
водиться историками будущего в пример, как эра любопытных
опытов. И действительно, ни в какие другие века их не произво-
дилось так много!
Самым гигантским из всех этих опытов была, без сомнения,
Французская революция. Для обнаружения истины, заключаю-
щейся в том, что нельзя переделать во всех отношениях какое-
нибудь общество лишь на основании указаний чистого разума,
понадобилось погубить несколько миллионов человеческих жиз-
ней и волновать Европу в течение целых двадцати лет. Чтобы
доказать на опыте, как дорого обходятся народам Цезари, кото-
рых они приветствуют радостными криками, понадобился целый
ряд разорительных испытаний в течение целых пятидесяти лет,
но, несмотря на всю их очевидность, они все еще, по-видимому,
недостаточно убедительны. Между тем, первый из этих опытов
стоил три миллиона человеческих жизней и был причиной наше-
ствия; второй же вызвал разложение и необходимость содержать
постоянные армии. Третий опыт чуть-Чуть не был сделан недав-
но и, вероятно, рано или поздно будет-таки сделан. Чтобы убе-
дить целый народ в том, что огромная германская армия вовсе не
представляет собой, как учили нас лет тридцать тому назад, толь-
ко безвредную национальную гвардию, понадобилась ужасная война,
стоившая нам очень дорого.
Мнение толпы составилось в данном случае путем грубых ассоциа-
ций предметов, совершенно несходных между собой, механизм образо-
вания которых я изложил выше. Наша национальная гвардия тех вре-
мен состояла из миролюбивых лавочников без всякого следа дисцип-
лины, и к ней нельзя было относиться серьезна: поэтому все, что носило
аналогичное название, вызывало те же самые образы и вследствие этого
считалось таким же безвредным учреждением; заблуждение толпы раз-
делялось в то время, как это вообще часто бывает с какими-нибудь
общими мнениями, так же и ее вожаками. В своей речи, произнесенной
31 декабря 1887 г. в палате депутатов и воспроизведенной Е. Олливьс
в его книге, Тьер, часто следовавший за мнением толпы, но никогда его
не опережавший, утверждал, что Пруссия помимо действующей армии,
приблизительно равняющейся французской армии, не имеет ничего
другого, кроме национальной гвардии, такой же, как и французская
национальная гвардия, и, следовательно, не представляющей серьезного
значения. Эти утаерждения вышеназвайного государственного челове-
ка оказались столь же верными, как и его предвидения незначительной
будущности железных дорог.
Чтобы признать, наконец, что протекционизм разоряет народы,
которые вводят его у себя, понадобится так же по крайней мере
двадцатилетний бедственный опыт. Примеры эти можно увели-
чить до бесконечности.
4. Рассудок
Перечисляя факторы, способные производить впечатление на
душу толпы, мы могли бы совершенно не упоминать о рассудке,
если бы это не было нужно нам для того, чтобы указать на
отрицательное значение его влияния.
Мы указали уже, что на толпу нельзя влиять рассуждениями,
так как ей доступны только грубые ассоциации идей. Поэтому-то
факторы, умеющие производить впечатление на толпу, всегда об-
ращаются к ее чувствам, а не к ее рассудку. Законы логики не
оказывают на нее никакого действия. Чтобы убедить толпу, надо
сначала хорошенько ознакомиться с воодушевляющими ее чув-
ствами, притвориться, что разделяешь их, затем попытаться их
изменить, вызывая посредством первоначальных ассоциаций ка-
кие-нибудь прельщающие толпу образы. Надо также уметь вер-
нуться назад в случае нужды, и главное - уметь угадывать еже-
минутно те чувства, которые порождаешь в толпе.
Мои первые наблюдения над искусством производить впечатление
на толпу и над тем, как мало действует логика в данном случае, отно-
сятся ко времени осады Парижа, к тому дню, когда я увидел, как вели в
Лувр, где заседало в то время правительство, маршала В., которого не-
истовая толпа обвиняла в том, что он снимал план укреплений с целью
продать его пруссакам. Один из членов правительства, знаменитый
оратор Г.П. вышел, чтобы уговорить толпу, требовавшую немедленной
казни своего пленника. Я ожидал, что оратор докажет толпе нелепосп>
ее обвинений, сказав, что маршал, которого она обвиняет, сам был одним
из строителей этих укреплений, и что планы этих укреплений прода-
ются у всех книгопродавцев. К моему величайшему изумлению (я был
тогда очень молод), я услышал совсем другую речь. <Расправа будет
произведена, - закричал оратор приближаясь к пленнику, - и. расправа
самая безжалостная. Предоставьте правительству национальной обо-
68 з-"
роны закончить ваше расследование. Мы же покамест запрем пленни-
ка>. Толпа немедленно успокоилась, удовлетворенная этим кажущим-
ся исполнением своих требований, и спустя четверть часа маршал мог
спокойно вернуться домой. Но он неминуемо был бы разорван на част,
если бы оратор начал приводить толпе, находящейся в состоянии яро-
сти, логические доводы, которые мне по молодости лет казались сталь
убедительными.
Необходимость постоянно менять свою речь сообразно с про-
изводимым ею в ту минуту впечатлением, заранее осуждает на
неуспех всякие подготовленные и заученные речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
так могуществен в настоящее время, то лишь потому что он пред-
ставляет собой единственную уцелевшую иллюзию. Несмотря на
все научные демонстрации, он продолжает все-таки расти, и соци-
альная иллюзия царит в настоящее время над всеми обломками
прошлого, и ей принадлежит будущее. Толпа никогда не стреми-
лась к правде; она отворачивается от очевидности, не нравящейся
ей, и предпочитает поклоняться заблуждению, если только заб-
луждение это прельщает ее. Кто умеет вводить толпу в заблуж-
дение, тот легко становится ее повелителем; кто же стремится
образумить ее, тот всегда бывает ее жертвой.
3. Опыт
Опыт является, наверное, единственным действительным сред-
ством для прочного укрепления какой-нибудь истины в душе
толпы и разрушения иллюзий, сделавшихся чересчур опасными.
Нужно, однако, чтобы опыт совершен был в широких размерах, и
чтобы он повторился несколько раз. Опыт одного поколения
обыкновенно нс приносит пользы следующему, вот почему лишне
66 3.2
пользоваться историческими фактами как примерами. Единствен-
ное значение таких демонстраций заключается лишь в том, что
они показывают, до какой степени необходимо из века в век
повторять опыт, чтобы он мог оказать какое-либо влияние и по-
шатнуть хотя бы одно-единственное заблуждение, если только
оно прочно укоренилось в душе толпы.
Наш век, так же, как и предшествующий, будет, вероятно, при-
водиться историками будущего в пример, как эра любопытных
опытов. И действительно, ни в какие другие века их не произво-
дилось так много!
Самым гигантским из всех этих опытов была, без сомнения,
Французская революция. Для обнаружения истины, заключаю-
щейся в том, что нельзя переделать во всех отношениях какое-
нибудь общество лишь на основании указаний чистого разума,
понадобилось погубить несколько миллионов человеческих жиз-
ней и волновать Европу в течение целых двадцати лет. Чтобы
доказать на опыте, как дорого обходятся народам Цезари, кото-
рых они приветствуют радостными криками, понадобился целый
ряд разорительных испытаний в течение целых пятидесяти лет,
но, несмотря на всю их очевидность, они все еще, по-видимому,
недостаточно убедительны. Между тем, первый из этих опытов
стоил три миллиона человеческих жизней и был причиной наше-
ствия; второй же вызвал разложение и необходимость содержать
постоянные армии. Третий опыт чуть-Чуть не был сделан недав-
но и, вероятно, рано или поздно будет-таки сделан. Чтобы убе-
дить целый народ в том, что огромная германская армия вовсе не
представляет собой, как учили нас лет тридцать тому назад, толь-
ко безвредную национальную гвардию, понадобилась ужасная война,
стоившая нам очень дорого.
Мнение толпы составилось в данном случае путем грубых ассоциа-
ций предметов, совершенно несходных между собой, механизм образо-
вания которых я изложил выше. Наша национальная гвардия тех вре-
мен состояла из миролюбивых лавочников без всякого следа дисцип-
лины, и к ней нельзя было относиться серьезна: поэтому все, что носило
аналогичное название, вызывало те же самые образы и вследствие этого
считалось таким же безвредным учреждением; заблуждение толпы раз-
делялось в то время, как это вообще часто бывает с какими-нибудь
общими мнениями, так же и ее вожаками. В своей речи, произнесенной
31 декабря 1887 г. в палате депутатов и воспроизведенной Е. Олливьс
в его книге, Тьер, часто следовавший за мнением толпы, но никогда его
не опережавший, утверждал, что Пруссия помимо действующей армии,
приблизительно равняющейся французской армии, не имеет ничего
другого, кроме национальной гвардии, такой же, как и французская
национальная гвардия, и, следовательно, не представляющей серьезного
значения. Эти утаерждения вышеназвайного государственного челове-
ка оказались столь же верными, как и его предвидения незначительной
будущности железных дорог.
Чтобы признать, наконец, что протекционизм разоряет народы,
которые вводят его у себя, понадобится так же по крайней мере
двадцатилетний бедственный опыт. Примеры эти можно увели-
чить до бесконечности.
4. Рассудок
Перечисляя факторы, способные производить впечатление на
душу толпы, мы могли бы совершенно не упоминать о рассудке,
если бы это не было нужно нам для того, чтобы указать на
отрицательное значение его влияния.
Мы указали уже, что на толпу нельзя влиять рассуждениями,
так как ей доступны только грубые ассоциации идей. Поэтому-то
факторы, умеющие производить впечатление на толпу, всегда об-
ращаются к ее чувствам, а не к ее рассудку. Законы логики не
оказывают на нее никакого действия. Чтобы убедить толпу, надо
сначала хорошенько ознакомиться с воодушевляющими ее чув-
ствами, притвориться, что разделяешь их, затем попытаться их
изменить, вызывая посредством первоначальных ассоциаций ка-
кие-нибудь прельщающие толпу образы. Надо также уметь вер-
нуться назад в случае нужды, и главное - уметь угадывать еже-
минутно те чувства, которые порождаешь в толпе.
Мои первые наблюдения над искусством производить впечатление
на толпу и над тем, как мало действует логика в данном случае, отно-
сятся ко времени осады Парижа, к тому дню, когда я увидел, как вели в
Лувр, где заседало в то время правительство, маршала В., которого не-
истовая толпа обвиняла в том, что он снимал план укреплений с целью
продать его пруссакам. Один из членов правительства, знаменитый
оратор Г.П. вышел, чтобы уговорить толпу, требовавшую немедленной
казни своего пленника. Я ожидал, что оратор докажет толпе нелепосп>
ее обвинений, сказав, что маршал, которого она обвиняет, сам был одним
из строителей этих укреплений, и что планы этих укреплений прода-
ются у всех книгопродавцев. К моему величайшему изумлению (я был
тогда очень молод), я услышал совсем другую речь. <Расправа будет
произведена, - закричал оратор приближаясь к пленнику, - и. расправа
самая безжалостная. Предоставьте правительству национальной обо-
68 з-"
роны закончить ваше расследование. Мы же покамест запрем пленни-
ка>. Толпа немедленно успокоилась, удовлетворенная этим кажущим-
ся исполнением своих требований, и спустя четверть часа маршал мог
спокойно вернуться домой. Но он неминуемо был бы разорван на част,
если бы оратор начал приводить толпе, находящейся в состоянии яро-
сти, логические доводы, которые мне по молодости лет казались сталь
убедительными.
Необходимость постоянно менять свою речь сообразно с про-
изводимым ею в ту минуту впечатлением, заранее осуждает на
неуспех всякие подготовленные и заученные речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204