Кроме того, и это многое
объяснило бы, память усыпленного человека чрезвычайно богата
и обширна, много богаче и обширней, чем память того же челове-
ка в состоянии бодрствования. К огромному удивлению всех и к
своему, в первую очередь, человек в состоянии транса вспоминает
места, фразы, песни, которые он в обычном состоянии не помнит.
Гипноз высвобождает воспоминания, активизирует память до та-
кой степени, что <порой заставляет думать о загадочной просвет-
ленности испытуемых>. Однако погружение в сон, тягостный или
легкий, никогда не отменяет сознательной жизни. Просто она
вступает место другому состоянию и расщепляет его. На заднем
плане продолжают существовать мысли и они сохраняют воз-
можность истолковывать внушения, хотя и не смогли бы остано-
вить их действия и воспрепятствовать их ментальным идя физи-
ческим последствиям.
Ill
Вот как резюмируют Бине и Фере эволюцию, которая развер-
тывается в мозге загипнотизированного:
<В каждом образе, представленном в мозгу, в зачаточном состоянии
имеется галлюцинаторный элемент, который лишь ждет своего разви-
тия. Именно этот элемент развивается в процессе гипноза, когда доста-
точно бывает назвать испытуемому какой-нибудь предмет, просто ска-
зать ему <вот птица> для того, чтобы внушаемый словом эксперимента-
тора образ тотчас стал галлюцинацией. Итак, между идеей предмета и
галлюцинаторным образом этого предмета разница только в степени>.
В этой декларации много свежести мысли и слишком много
ясности для этого достаточно непонятного явления, по поводу
которого у нас все меньше и меньше уверенности. Однако я
должен был его представить, ведь мы только что видели, как
много гипноз может подсказать любой психологии толп. Он при-
дает ей авторитет науки, как экспериментальной, так и клиничес-
кой, не высказывая ничего, что не было бы надлежащим образом
подтверждено. И особенно то, что в рассудке толпы, как и в
рассудке загипнотизированного,
<любая идея становится действием, любой вызванный образ стано-
вится для них реальностью, они уже не отличают реального мира от
мира внушенного и воображаемого>.
В связи с этим кажется полезным отметить три элемента, ко-
торые останутся почти неизменными в психологии толп: прежде
всего, сила идеи, от которой все и зависит, затем немедленный
переход от образа к действию и, наконец, смешение ощущаемой
реальности и реальности внушенной. Что же из всего этого сле-
дует? В гипнозе врачи выходят за пределы индивидуального
сознания, переступают границы ясного рассудка и чувств, чтобы
достичь пространства бессознательной психики. Там, как излуче-
ние, исходящее из какого-то источника, воздействие подспудной
памяти ощущается очень живо. Это как если бы, однажды погру-
зившись в сон, человек, вырванный из своего привычного мира
другим миром, пробудился бы в нем.
Однако аналогия между группой загипнотизированных и груп-
пой бодрствующих людей не кажется достаточной для того, что-
. бы переносить явление с одной на другую. Это условие способ-
ствующее, но, тем не менее, не решающее. Поскольку у вас немед-
ленно возникнут сомнения: гипнотизер может воздействовать
взглядом, а не словами. Кроме того, гипноз, по-видимому, возника-
ет вследствие особого патологического состояния - внушаемости
больных истерией, что относится к компетенции психиатров, - и в
норме невозможно. Если гипноз представляет собой так называ-
емое <искусственное безумие>, <искусственную истерию>, ошибо-
чно было бы пытаться обнаружить его у толп, особенно после
того, как мы установили, что они не являются ни <истерически-
ми>, ни <безумными>. Как же можно переходить из одной сферы
в другую, если одна находится в ведении медицины, а другая -
политики? Тем более, что в толпах <ненормальные> субъекты
составляют явное меньшинство, а группы, в которые мы включа-
емся в большинстве своем, состоят из людей нормальных.
Льебо и Бернгейм справедливо отвели этот род сомнений. На
основе своей клинической практики они утверждают, что гипноз
вызывается посредством словесного внушения какой-то идеи, то
есть чисто психологическим путем и что его успешность не зави-
сит ни от чего другого. Но каждый ли человек восприимчив к
внушению? Или же необходимо, чтобы субъект имел болезнен-
ную предрасположенность к этому? Иначе говоря, для того, что-
бы быть внушаемым, должен ли человек быть невропатом или
истериком? Ответ на этот вопрос категорически отрицательный.
Все явления, наблюдаемые при гипнотическом состоянии, явля-
ются результатом психической предрасположенности к внуше-
нию, которая в некоторой степени есть у всех нас. Внушаемость
присутствует и в состоянии бодрствования, но мы не отдаем себе
в ней отчета, поскольку она нейтрализуется критикой и рассуд-
ком. В состоянии вызванного сна она легко проявляется:
<Воображение царит властно, впечатления, поступающие в сенсор-
ную систему, бесконтрольно принимаются и трансформируются моз-
гом в действия, ощущения, движения, образы>.
Вот, что снимает последние преграды и позволяет перейти от
одной сферы к другой, от индивидуального гипноза к гипнозу в
массе. Человек тогда кажется психическим автоматом, действую-
щим под влиянием внешнего импульса. Он легко исполняет все,
что ему приказано делать, воспроизводит хабитус, запечатленный
в его памяти, сам того не осознавая. Психиатры в своих клиниках,
похоже, имитируют автоматы, сделанные Вокансоном в его мас-
терских. Они завораживают так же, как эти последние, и очарова-
ли даже психологов Ле Бона и Тарда, а еще поэта Андре Бретона.
Сопоставление напрашивается само собой: сюрреализм воплоща-
ет открытия гипноза в живописном плане, как психология толп
использует их в социальном плане. Самопроизвольное письмо и
психологические фантазии сюрреалистов больше обязаны нан-
сийским мэтрам, чем венскому мэтру. Фрейд хорошо это понял
отказав им в своем покровительстве, которого они добивались.
В этом смысле подобным образом действует и Гюстав Ле
Бон. Он вводит в науки об обществе то, что считалось за ди-
ковину или вообще не-фактом:
<Внушение, - пишет МакДауголл, - представляет собой процесс, ко-
торым психологи могут настолько пренебрегать, что они не занимаются
социальной жизнью: и, это исторический факт, оно действительно дол-
гое время не принималось в расчет, в частности, совершенно порази-
тельные и невероятно поучительные феномены внушения, происходя-
щие с загипнотизированным субъектом, были отброшены в сторону в
качестве диковин, уродств или жульнических демонстраций и сегодня
еще есть немало профессоров психологии, которые ими пренебрегают,
избегают их или даже оспаривают>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
объяснило бы, память усыпленного человека чрезвычайно богата
и обширна, много богаче и обширней, чем память того же челове-
ка в состоянии бодрствования. К огромному удивлению всех и к
своему, в первую очередь, человек в состоянии транса вспоминает
места, фразы, песни, которые он в обычном состоянии не помнит.
Гипноз высвобождает воспоминания, активизирует память до та-
кой степени, что <порой заставляет думать о загадочной просвет-
ленности испытуемых>. Однако погружение в сон, тягостный или
легкий, никогда не отменяет сознательной жизни. Просто она
вступает место другому состоянию и расщепляет его. На заднем
плане продолжают существовать мысли и они сохраняют воз-
можность истолковывать внушения, хотя и не смогли бы остано-
вить их действия и воспрепятствовать их ментальным идя физи-
ческим последствиям.
Ill
Вот как резюмируют Бине и Фере эволюцию, которая развер-
тывается в мозге загипнотизированного:
<В каждом образе, представленном в мозгу, в зачаточном состоянии
имеется галлюцинаторный элемент, который лишь ждет своего разви-
тия. Именно этот элемент развивается в процессе гипноза, когда доста-
точно бывает назвать испытуемому какой-нибудь предмет, просто ска-
зать ему <вот птица> для того, чтобы внушаемый словом эксперимента-
тора образ тотчас стал галлюцинацией. Итак, между идеей предмета и
галлюцинаторным образом этого предмета разница только в степени>.
В этой декларации много свежести мысли и слишком много
ясности для этого достаточно непонятного явления, по поводу
которого у нас все меньше и меньше уверенности. Однако я
должен был его представить, ведь мы только что видели, как
много гипноз может подсказать любой психологии толп. Он при-
дает ей авторитет науки, как экспериментальной, так и клиничес-
кой, не высказывая ничего, что не было бы надлежащим образом
подтверждено. И особенно то, что в рассудке толпы, как и в
рассудке загипнотизированного,
<любая идея становится действием, любой вызванный образ стано-
вится для них реальностью, они уже не отличают реального мира от
мира внушенного и воображаемого>.
В связи с этим кажется полезным отметить три элемента, ко-
торые останутся почти неизменными в психологии толп: прежде
всего, сила идеи, от которой все и зависит, затем немедленный
переход от образа к действию и, наконец, смешение ощущаемой
реальности и реальности внушенной. Что же из всего этого сле-
дует? В гипнозе врачи выходят за пределы индивидуального
сознания, переступают границы ясного рассудка и чувств, чтобы
достичь пространства бессознательной психики. Там, как излуче-
ние, исходящее из какого-то источника, воздействие подспудной
памяти ощущается очень живо. Это как если бы, однажды погру-
зившись в сон, человек, вырванный из своего привычного мира
другим миром, пробудился бы в нем.
Однако аналогия между группой загипнотизированных и груп-
пой бодрствующих людей не кажется достаточной для того, что-
. бы переносить явление с одной на другую. Это условие способ-
ствующее, но, тем не менее, не решающее. Поскольку у вас немед-
ленно возникнут сомнения: гипнотизер может воздействовать
взглядом, а не словами. Кроме того, гипноз, по-видимому, возника-
ет вследствие особого патологического состояния - внушаемости
больных истерией, что относится к компетенции психиатров, - и в
норме невозможно. Если гипноз представляет собой так называ-
емое <искусственное безумие>, <искусственную истерию>, ошибо-
чно было бы пытаться обнаружить его у толп, особенно после
того, как мы установили, что они не являются ни <истерически-
ми>, ни <безумными>. Как же можно переходить из одной сферы
в другую, если одна находится в ведении медицины, а другая -
политики? Тем более, что в толпах <ненормальные> субъекты
составляют явное меньшинство, а группы, в которые мы включа-
емся в большинстве своем, состоят из людей нормальных.
Льебо и Бернгейм справедливо отвели этот род сомнений. На
основе своей клинической практики они утверждают, что гипноз
вызывается посредством словесного внушения какой-то идеи, то
есть чисто психологическим путем и что его успешность не зави-
сит ни от чего другого. Но каждый ли человек восприимчив к
внушению? Или же необходимо, чтобы субъект имел болезнен-
ную предрасположенность к этому? Иначе говоря, для того, что-
бы быть внушаемым, должен ли человек быть невропатом или
истериком? Ответ на этот вопрос категорически отрицательный.
Все явления, наблюдаемые при гипнотическом состоянии, явля-
ются результатом психической предрасположенности к внуше-
нию, которая в некоторой степени есть у всех нас. Внушаемость
присутствует и в состоянии бодрствования, но мы не отдаем себе
в ней отчета, поскольку она нейтрализуется критикой и рассуд-
ком. В состоянии вызванного сна она легко проявляется:
<Воображение царит властно, впечатления, поступающие в сенсор-
ную систему, бесконтрольно принимаются и трансформируются моз-
гом в действия, ощущения, движения, образы>.
Вот, что снимает последние преграды и позволяет перейти от
одной сферы к другой, от индивидуального гипноза к гипнозу в
массе. Человек тогда кажется психическим автоматом, действую-
щим под влиянием внешнего импульса. Он легко исполняет все,
что ему приказано делать, воспроизводит хабитус, запечатленный
в его памяти, сам того не осознавая. Психиатры в своих клиниках,
похоже, имитируют автоматы, сделанные Вокансоном в его мас-
терских. Они завораживают так же, как эти последние, и очарова-
ли даже психологов Ле Бона и Тарда, а еще поэта Андре Бретона.
Сопоставление напрашивается само собой: сюрреализм воплоща-
ет открытия гипноза в живописном плане, как психология толп
использует их в социальном плане. Самопроизвольное письмо и
психологические фантазии сюрреалистов больше обязаны нан-
сийским мэтрам, чем венскому мэтру. Фрейд хорошо это понял
отказав им в своем покровительстве, которого они добивались.
В этом смысле подобным образом действует и Гюстав Ле
Бон. Он вводит в науки об обществе то, что считалось за ди-
ковину или вообще не-фактом:
<Внушение, - пишет МакДауголл, - представляет собой процесс, ко-
торым психологи могут настолько пренебрегать, что они не занимаются
социальной жизнью: и, это исторический факт, оно действительно дол-
гое время не принималось в расчет, в частности, совершенно порази-
тельные и невероятно поучительные феномены внушения, происходя-
щие с загипнотизированным субъектом, были отброшены в сторону в
качестве диковин, уродств или жульнических демонстраций и сегодня
еще есть немало профессоров психологии, которые ими пренебрегают,
избегают их или даже оспаривают>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204