Он
перевалился через барьерчик балкона ложи самого верхнего яруса, в то время
как вторая пуля обдала его брызгами золотой краски, попав в четырех дюймах
от его правого локтя.
- Вверх по лестнице! - услышал он выкрик сотрудника гестапо. -
Скорее!
Ложа, в которой оказался Майкл, была свободной. Он потерял несколько
секунд, пытаясь расцепить пальцы Адама на своей груди, где они
переплетались; два из них сломались, как сухие прутики, но другие не
поддавались. Времени возиться с хваткой мертвого не было. Майкл,
наклонившись, пролез через дверь в застеленный розовыми коврами проход и
очутился в залитом светом лабиринте переходов и лестниц. - Сюда, - услышал
он выкрик откуда-то слева. Майкл рванулся вправо и пробежал, шатаясь, по
переходу, украшенному средневековыми охотничьими сценами. Труп висел у
него на спине, носки его ботинок бороздили ковер. За ними, дошло до
Майкла, тянулся кровавый след. Он остановился, чтобы отцепить тело, но все
что он делал, было тратой бесценного времени, а труп оставался пришитым к
нему, как безжизненный сиамский близнец.
Прозвучал выстрел. Прямо над плечом Майкла взорвалась лампа, которую
держала статуя Дианы. Он увидел бегущих к нему двух солдат, вооруженных
винтовками. Он попытался выхватить "Люгер", но не смог из-за обхватившего
его трупа. Он свернул и побежал по другому проходу, который поворачивал
влево. Преследователи криками подсказывали друг другу направление, их
отрывистые выкрики по-немецки напоминали лай гончих. Теперь труп в сто
тридцать фунтов весом казался ему вечным бременем. Он с трудом тащился с
трупом, оставлявшим кровавые следы посреди всей этой красоты.
Перед ним была лестница, ведущая вверх, на перилах стояли херувимы с
лирами. Майкл двинулся к ней и... почувствовал запах пота незнакомого
человека. Слева из темного прохода показался солдат с пистолетом.
- Руки, - сказал солдат. - Руки вверх.
И слегка махнул, указывая, пистолетом.
В ту же секунду, как ствол пистолета оказался смотрящим не на него,
Майкл пнул солдата по колену и услышал, как колено сломалось. Пистолет
выстрелил, пуля ударила в потолок. Немец, с лицом, перекосившимся от боли,
отшатнулся к стене, но оружие не выпустил. Он стал целиться, и Майкл с
телом Адама, все еще не отпускавшим его, прыгнул на этого солдата. Он
поймал немца за запястье. Пистолет опять выстрелил, но пуля прошла у щеки
Майкла и ударила во что-то на другой стороне прохода. Немец вцепился
Майклу в лицо скрюченными пальцами и заорал:
- Я взял его! Помогите! Я взял его!
Даже с разбитым коленом, этот немец был силен. Они дрались в проходе,
борясь за оружие. Солдат ударил Майкла так, что оглушил его, и несколько
секунд у Галатина в глазах двоилось, но он удержал рукоять пистолета.
Майкл нанес удар немцу в зубы, а затем крепко ударил ему в грудь, отчего
его крик о помощи прервался и перешел в задыхающееся хрипенье. Немец
ударил Майкла коленом в живот, отчего у него перехватило дыхание, и от
тяжести трупа тот потерял равновесие. Он упал назад, ударившись о стену с
такой силой, что пробитый пулей череп Адама раскололся о мраморную стену.
Солдат, отчаянно пытаясь передвигаться на одной ноге, поднял свой "Люгер",
чтобы в упор выстрелить в Майкла.
Позади немца Майкл увидел вдруг темно-синее быстрое движение, словно
бы несущийся вихрь. В свете канделябра сверкнул нож. Его острие вошло в
основание шеи солдата. Человек захрипел и зашатался, выронил пистолет и
схватился за шею. Габи пыталась выдернуть нож, но тот вошел слишком
глубоко. Она оставила его, и солдат со страшным стоном рухнул лицом вниз.
Габи моргала, ошеломленная картиной, представшей перед ней: Майкла с
окровавленными волосами и запекшейся кровью на лице, и уцепившийся за его
спину с разверстым ртом труп, у которого на месте висков была жидкая каша.
Ее замутило. Она подобрала пистолет, ее рука, держащая нож, была запачкана
розовым. Майкл тем временем вновь обрел равновесие.
- Гейсен! - закричал человек из прохода внизу. - Где ты, черт побери?
Габи помогала Майклу расцепить пальцы трупа, но был уже слышен шум
голосов других солдат, приближавшихся к ним. Единственным доступным путем
оставалась лестница, ведущая вверх. Они двинулись по ней, ноги Майкла
стали подкашиваться под весом Адама. Лестница повернула и привела их к
запертой двери. Когда Габи рывком отодвинула засов и распахнула дверь, им
в лицо ударил ветер ночного Парижа. Они вышли на крышу здания Оперы.
Носки начищенных ботинок Адама волочились по просмоленным плитам,
когда Майкл шел за Габи по громадной крыше Оперы. Габи оглянулась и
увидела фигуры, появлявшиеся из проема, через который они вылезли. Она
знала, что здесь должны быть другие ходы вниз, но сколько времени
понадобится немцам, чтобы перекрыть все выходы? Она торопилась, но была
вынуждена поджидать Майкла, силы его убывали, спина его начинала гнуться.
- Иди отсюда быстрее! - рявкнул он. - Не жди меня!
Она ждала, сердце у нее колотилось, когда она увидела фигуры,
двигавшиеся по их следам. Лишь когда Майкл опять поравнялся с ней, она
повернулась и двинулась дальше. Они приблизились к переднему краю крыши,
откуда был хорошо виден простиравшийся вдаль светящийся огнями город.
Посередине этого края крыши поднималась массивная статуя Аполлона, и когда
Майкл и Габи приблизились к ней, с нее слетели голуби. Он остановился,
опершись спиной с вцепившимся Адамом на основание фигуры Аполлона.
- Ну, иди же! - сказал он Габи, когда она опять остановилась. - Ищи,
где спуск, и уходи.
- Я от тебя не уйду, - сказала она, уставившись на него своими
сапфировыми глазами.
- Не глупи! Здесь не место и не время спорить.
Он слышал, как тут и там окликают друг друга приближавшиеся люди. Он
сунул руку в плащ и коснулся не "Люгера", уложенного в кобуру, а часов с
ядом. Пальцы его стиснули их, но он не мог заставить себя их вытащить.
- Иди - сказал он ей.
- Я не уйду, - сказала Габи. - Я люблю тебя.
- Нет, не любишь. Ты любишь лишь воспоминания о тех моментах. Обо мне
ты не знаешь ничего - и никогда не узнаешь. - Он глянул на приближавшиеся
фигуры - их разделяло тридцать футов. Они еще не видели за статуями его и
Габи. Карманные часы тикали, время уходило. - Не трать понапрасну такую
ценность, как собственная жизнь, - сказал он. - Ни из-за меня, ни из-за
кого-то другого.
Она колебалась, Майкл видел на ее лице следы внутренней борьбы. Она
взглянула на приближавшихся немцев, затем опять на Майкла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
перевалился через барьерчик балкона ложи самого верхнего яруса, в то время
как вторая пуля обдала его брызгами золотой краски, попав в четырех дюймах
от его правого локтя.
- Вверх по лестнице! - услышал он выкрик сотрудника гестапо. -
Скорее!
Ложа, в которой оказался Майкл, была свободной. Он потерял несколько
секунд, пытаясь расцепить пальцы Адама на своей груди, где они
переплетались; два из них сломались, как сухие прутики, но другие не
поддавались. Времени возиться с хваткой мертвого не было. Майкл,
наклонившись, пролез через дверь в застеленный розовыми коврами проход и
очутился в залитом светом лабиринте переходов и лестниц. - Сюда, - услышал
он выкрик откуда-то слева. Майкл рванулся вправо и пробежал, шатаясь, по
переходу, украшенному средневековыми охотничьими сценами. Труп висел у
него на спине, носки его ботинок бороздили ковер. За ними, дошло до
Майкла, тянулся кровавый след. Он остановился, чтобы отцепить тело, но все
что он делал, было тратой бесценного времени, а труп оставался пришитым к
нему, как безжизненный сиамский близнец.
Прозвучал выстрел. Прямо над плечом Майкла взорвалась лампа, которую
держала статуя Дианы. Он увидел бегущих к нему двух солдат, вооруженных
винтовками. Он попытался выхватить "Люгер", но не смог из-за обхватившего
его трупа. Он свернул и побежал по другому проходу, который поворачивал
влево. Преследователи криками подсказывали друг другу направление, их
отрывистые выкрики по-немецки напоминали лай гончих. Теперь труп в сто
тридцать фунтов весом казался ему вечным бременем. Он с трудом тащился с
трупом, оставлявшим кровавые следы посреди всей этой красоты.
Перед ним была лестница, ведущая вверх, на перилах стояли херувимы с
лирами. Майкл двинулся к ней и... почувствовал запах пота незнакомого
человека. Слева из темного прохода показался солдат с пистолетом.
- Руки, - сказал солдат. - Руки вверх.
И слегка махнул, указывая, пистолетом.
В ту же секунду, как ствол пистолета оказался смотрящим не на него,
Майкл пнул солдата по колену и услышал, как колено сломалось. Пистолет
выстрелил, пуля ударила в потолок. Немец, с лицом, перекосившимся от боли,
отшатнулся к стене, но оружие не выпустил. Он стал целиться, и Майкл с
телом Адама, все еще не отпускавшим его, прыгнул на этого солдата. Он
поймал немца за запястье. Пистолет опять выстрелил, но пуля прошла у щеки
Майкла и ударила во что-то на другой стороне прохода. Немец вцепился
Майклу в лицо скрюченными пальцами и заорал:
- Я взял его! Помогите! Я взял его!
Даже с разбитым коленом, этот немец был силен. Они дрались в проходе,
борясь за оружие. Солдат ударил Майкла так, что оглушил его, и несколько
секунд у Галатина в глазах двоилось, но он удержал рукоять пистолета.
Майкл нанес удар немцу в зубы, а затем крепко ударил ему в грудь, отчего
его крик о помощи прервался и перешел в задыхающееся хрипенье. Немец
ударил Майкла коленом в живот, отчего у него перехватило дыхание, и от
тяжести трупа тот потерял равновесие. Он упал назад, ударившись о стену с
такой силой, что пробитый пулей череп Адама раскололся о мраморную стену.
Солдат, отчаянно пытаясь передвигаться на одной ноге, поднял свой "Люгер",
чтобы в упор выстрелить в Майкла.
Позади немца Майкл увидел вдруг темно-синее быстрое движение, словно
бы несущийся вихрь. В свете канделябра сверкнул нож. Его острие вошло в
основание шеи солдата. Человек захрипел и зашатался, выронил пистолет и
схватился за шею. Габи пыталась выдернуть нож, но тот вошел слишком
глубоко. Она оставила его, и солдат со страшным стоном рухнул лицом вниз.
Габи моргала, ошеломленная картиной, представшей перед ней: Майкла с
окровавленными волосами и запекшейся кровью на лице, и уцепившийся за его
спину с разверстым ртом труп, у которого на месте висков была жидкая каша.
Ее замутило. Она подобрала пистолет, ее рука, держащая нож, была запачкана
розовым. Майкл тем временем вновь обрел равновесие.
- Гейсен! - закричал человек из прохода внизу. - Где ты, черт побери?
Габи помогала Майклу расцепить пальцы трупа, но был уже слышен шум
голосов других солдат, приближавшихся к ним. Единственным доступным путем
оставалась лестница, ведущая вверх. Они двинулись по ней, ноги Майкла
стали подкашиваться под весом Адама. Лестница повернула и привела их к
запертой двери. Когда Габи рывком отодвинула засов и распахнула дверь, им
в лицо ударил ветер ночного Парижа. Они вышли на крышу здания Оперы.
Носки начищенных ботинок Адама волочились по просмоленным плитам,
когда Майкл шел за Габи по громадной крыше Оперы. Габи оглянулась и
увидела фигуры, появлявшиеся из проема, через который они вылезли. Она
знала, что здесь должны быть другие ходы вниз, но сколько времени
понадобится немцам, чтобы перекрыть все выходы? Она торопилась, но была
вынуждена поджидать Майкла, силы его убывали, спина его начинала гнуться.
- Иди отсюда быстрее! - рявкнул он. - Не жди меня!
Она ждала, сердце у нее колотилось, когда она увидела фигуры,
двигавшиеся по их следам. Лишь когда Майкл опять поравнялся с ней, она
повернулась и двинулась дальше. Они приблизились к переднему краю крыши,
откуда был хорошо виден простиравшийся вдаль светящийся огнями город.
Посередине этого края крыши поднималась массивная статуя Аполлона, и когда
Майкл и Габи приблизились к ней, с нее слетели голуби. Он остановился,
опершись спиной с вцепившимся Адамом на основание фигуры Аполлона.
- Ну, иди же! - сказал он Габи, когда она опять остановилась. - Ищи,
где спуск, и уходи.
- Я от тебя не уйду, - сказала она, уставившись на него своими
сапфировыми глазами.
- Не глупи! Здесь не место и не время спорить.
Он слышал, как тут и там окликают друг друга приближавшиеся люди. Он
сунул руку в плащ и коснулся не "Люгера", уложенного в кобуру, а часов с
ядом. Пальцы его стиснули их, но он не мог заставить себя их вытащить.
- Иди - сказал он ей.
- Я не уйду, - сказала Габи. - Я люблю тебя.
- Нет, не любишь. Ты любишь лишь воспоминания о тех моментах. Обо мне
ты не знаешь ничего - и никогда не узнаешь. - Он глянул на приближавшиеся
фигуры - их разделяло тридцать футов. Они еще не видели за статуями его и
Габи. Карманные часы тикали, время уходило. - Не трать понапрасну такую
ценность, как собственная жизнь, - сказал он. - Ни из-за меня, ни из-за
кого-то другого.
Она колебалась, Майкл видел на ее лице следы внутренней борьбы. Она
взглянула на приближавшихся немцев, затем опять на Майкла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185