Там у них бывают прекрасные зимние карнавалы.
- Верно, бывают. - Лыжник, решил он.
- В тех горах хороший снег. Плотный. Не приходится очень опасаться
лавин. Спасибо, моя дорогая. - Он вернул Габи ее бумаги. Она взяла их и
убрала, заметив, что парочка солдат подвинулась поближе, чтобы поглядеть
на нее. Хольманн аккуратно сложил бумаги Майкла. - Я помню фонтан в
Браухдонау. Знаете ли - где стоят статуи ледяного короля и королевы. -
Зубы у него блеснули. - Да?
- Боюсь, что вы ошибаетесь. - Майкл протянул руку за бумагами. - В
Браухдонау нет фонтана, герр Хольманн. Я полагаю, нам можно все-таки
двигаться.
- Ну, - сказал, пожимая плечами, Хольманн, - я допускаю, что, в конце
концов, я мог и ошибиться. - Он опустил документы в руки Майкла, и Майкл
порадовался, что выслушивал от Мак-Каррена все подробности, которые он
излагал по архитектуре и истории Браухдонау. Пальцы Майкла сомкнулись на
документах, но Хольманн не отпускал их. - У меня нет кузена в Эссене,
полковник, - сказал он. - Невинная ложь, и я надеюсь, что вы извините мне
мою самонадеянность. Но знаете ли, я раньше ходил в тех местах на лыжах.
Прекрасные места. Эта знаменитая лыжня в двадцати километрах к северу от
Эссена. - Улыбка вернулась на его лицо, в ней было отвратительное
удовольствие. - Наверняка вы знаете про нее. "Дедушка", да?
Он знает, подумал Майкл. Он чует британское по моей коже. Майкл
почувствовал себя на краю пропасти, а под ним разинуты истекающие слюной
челюсти. Проклятье, почему я не положил "Люгер" рядом с собой на сиденье?
Хольманн ждал его ответа, голова настороженно склонилась набок, красное
перо шевелилось на ветру.
- Герр Хольманн? - сказал солдат с ручным пулеметом. В голосе его
слышалась нервозность. - Герр Хольманн, вам бы лучше...
- Да, - сказал Майкл. В животе у него схватило. - "Дедушка".
Улыбка у Хольманна исчезла. - О, нет. Боюсь, я имел в виду "Бабушку".
- Герр Хольманн! - закричал солдат. Двое других завопили и бросились
к деревьям. С ревом заработал мотор броневика. Хольманн глянул наверх. -
Что за черт? - И тут услышал пронзительный вой, так же, как и Майкл,
повернулся назад и увидел блеск серебра, пикирующего на контрольный
дорожный пункт.
Истребитель, понял Майкл. Быстро снижается. Солдат с ручным пулеметом
заорал:
- В укрытие! - и побежал по обочине.
Хольманн, плюясь от злобы, позвал:
- Стойте! Стойте, вы!..
Но солдаты удирали к деревьям, и броневик, как железная черепаха,
карабкался к укрытию, а Хольманн выругался и полез в свой плащ за
пистолетом, когда повернулся к фальшивому полковнику.
Но в руке Майкла вырос "Люгер". Пока Хольманн поднимал пистолет,
Майкл сунул "Люгер" Хольманну в лицо и нажал на курок.
Послышался грохот, будто надвигалась лавина, и из крыльев истребителя
застрекотали пулеметные очереди, звук выстрела из "Люгера" был заглушен
более мощным оружием. Две пулевые завесы прошлись вдоль дороги, беря
"Мерседес" в вилку и осыпая искрами, а Хайнц Рихтер Хольманн, только что
бывший гестаповец, завалился на спину с единственной дымящейся дырочкой в
центре лба, как раз под его игривой шляпой. Бумаги Майкла были уже в его
собственной руке, а когда тень истребителя промелькнула по земле, Хольманн
упал на колени, кровь текла по его застывшему от удивления лицу. Голова
поникла на грудь. Шляпа, прикрывавшая мозг, слетела, и свирепый горячий
порыв ветра от истребителя расправил на ней красное перо, как кровавый
восклицательный знак.
- Крабель! - закричал Майкл. Молоденький лейтенант собрался удирать к
деревьям, а его водитель не мог завести мотор мотоцикла. Он повернулся к
"Мерседесу". - Этого человека ранило! - сказал Майкл. - Добудьте врача, но
прежде уберите эту чертову баррикаду!
Крабель и его водитель колебались, желая убежать в укрытие, прежде
чем истребитель вернется на следующий заход ураганного огня. - Делайте,
что я сказал! - приказал Майкл, и два немца отодвинули деревянную
баррикаду. Они поставили ее в сторону, Крабель обыскивал небо своими
защитными очками, и тут Майкл услышал предвещающее смерть завывание
истребителя, заходившего на вторую атаку. - Езжай! - сказал он Габи. Она
вдавила ногой газ до упора, и автомобиль дернулся вперед, мимо Крабеля и
мотоциклиста, и проревел через открытый заслон. Тогда два немца тоже
побежали к деревьям, под которыми остальные попадали на землю. Пока Габи
разгонялась по дороге, Майкл оглянулся и увидел отражавшееся в крыльях
самолета яркое солнце. Это был американский самолет P-47 "Тандерболт", и
казалось, что он летит прямо в "Мерседес". Он увидел вспышки очередей из
пулеметов, пули били по дороге, разметывая гравий. Габи круто бросила
автомобиль влево, его шины сошли с дороги на траву. Раздался звук "бумм",
который, как показалось Майклу, раздался у самого его крестца, а Габи
пыталась справиться с рулем. "В нас попали!" - подумала она, но мотор
продолжал реветь, поэтому она прибавила скорость. Автомобиль попал в
облако пыли, ослепившей их на несколько секунд. Когда прояснилось, Майкл
увидел два луча солнца, бьющих сквозь дыры в крыше, и был вырван кусок
заднего стекла величиной с кулак. Стеклянные осколки рассыпались по
сиденью рядом с ним и блестели в складках его плаща. Габи увидела отблеск
солнца на крыльях "Тандерболта", когда самолет делал крутой разворот. -
Опять возвращается! - закричала она.
Не за тем проделал он такой дальний путь, чтобы быть убитым
американским летчиком-истребителем.
- Туда! - сказал он, хватая Габи за плечо и показывая на яблоневый
сад справа.
Габи крутила руль, веером разворачивая "Мерседес" через дорогу и
направляя его на непрочную деревянную ограду, в которую она ударилась
бампером и пробила брешь, достаточную для их проезда. Она пролетела мимо
заброшенной фуры с сеном в тень от деревьев сада, а через три секунды
"Тандерболт" зазудел над головой, срубая очередями ветви и белые бутоны с
деревьев, но ни одна пуля не попала в "Мерседес". Габи остановила
автомобиль и поставила на ручной тормоз. Сердце у нее колотилось, в горле
першило от пыли. Она глянула на дыры в крыше: места выхода пуль были
отмечены отверстиями в сиденье рядом с водителем и в полу. Она ощутила
себя в смутном полусонном состоянии, которое, подумала она, могло быть
первым признаком того, что к ней по-кошачьи подкрадывается обморок. Она
закрыла глаза и уткнулась лбом в рулевое колесо.
Самолет над ними снова взвыл. На этот раз пулеметы молчали, и мышцы у
Майкла расслабились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
- Верно, бывают. - Лыжник, решил он.
- В тех горах хороший снег. Плотный. Не приходится очень опасаться
лавин. Спасибо, моя дорогая. - Он вернул Габи ее бумаги. Она взяла их и
убрала, заметив, что парочка солдат подвинулась поближе, чтобы поглядеть
на нее. Хольманн аккуратно сложил бумаги Майкла. - Я помню фонтан в
Браухдонау. Знаете ли - где стоят статуи ледяного короля и королевы. -
Зубы у него блеснули. - Да?
- Боюсь, что вы ошибаетесь. - Майкл протянул руку за бумагами. - В
Браухдонау нет фонтана, герр Хольманн. Я полагаю, нам можно все-таки
двигаться.
- Ну, - сказал, пожимая плечами, Хольманн, - я допускаю, что, в конце
концов, я мог и ошибиться. - Он опустил документы в руки Майкла, и Майкл
порадовался, что выслушивал от Мак-Каррена все подробности, которые он
излагал по архитектуре и истории Браухдонау. Пальцы Майкла сомкнулись на
документах, но Хольманн не отпускал их. - У меня нет кузена в Эссене,
полковник, - сказал он. - Невинная ложь, и я надеюсь, что вы извините мне
мою самонадеянность. Но знаете ли, я раньше ходил в тех местах на лыжах.
Прекрасные места. Эта знаменитая лыжня в двадцати километрах к северу от
Эссена. - Улыбка вернулась на его лицо, в ней было отвратительное
удовольствие. - Наверняка вы знаете про нее. "Дедушка", да?
Он знает, подумал Майкл. Он чует британское по моей коже. Майкл
почувствовал себя на краю пропасти, а под ним разинуты истекающие слюной
челюсти. Проклятье, почему я не положил "Люгер" рядом с собой на сиденье?
Хольманн ждал его ответа, голова настороженно склонилась набок, красное
перо шевелилось на ветру.
- Герр Хольманн? - сказал солдат с ручным пулеметом. В голосе его
слышалась нервозность. - Герр Хольманн, вам бы лучше...
- Да, - сказал Майкл. В животе у него схватило. - "Дедушка".
Улыбка у Хольманна исчезла. - О, нет. Боюсь, я имел в виду "Бабушку".
- Герр Хольманн! - закричал солдат. Двое других завопили и бросились
к деревьям. С ревом заработал мотор броневика. Хольманн глянул наверх. -
Что за черт? - И тут услышал пронзительный вой, так же, как и Майкл,
повернулся назад и увидел блеск серебра, пикирующего на контрольный
дорожный пункт.
Истребитель, понял Майкл. Быстро снижается. Солдат с ручным пулеметом
заорал:
- В укрытие! - и побежал по обочине.
Хольманн, плюясь от злобы, позвал:
- Стойте! Стойте, вы!..
Но солдаты удирали к деревьям, и броневик, как железная черепаха,
карабкался к укрытию, а Хольманн выругался и полез в свой плащ за
пистолетом, когда повернулся к фальшивому полковнику.
Но в руке Майкла вырос "Люгер". Пока Хольманн поднимал пистолет,
Майкл сунул "Люгер" Хольманну в лицо и нажал на курок.
Послышался грохот, будто надвигалась лавина, и из крыльев истребителя
застрекотали пулеметные очереди, звук выстрела из "Люгера" был заглушен
более мощным оружием. Две пулевые завесы прошлись вдоль дороги, беря
"Мерседес" в вилку и осыпая искрами, а Хайнц Рихтер Хольманн, только что
бывший гестаповец, завалился на спину с единственной дымящейся дырочкой в
центре лба, как раз под его игривой шляпой. Бумаги Майкла были уже в его
собственной руке, а когда тень истребителя промелькнула по земле, Хольманн
упал на колени, кровь текла по его застывшему от удивления лицу. Голова
поникла на грудь. Шляпа, прикрывавшая мозг, слетела, и свирепый горячий
порыв ветра от истребителя расправил на ней красное перо, как кровавый
восклицательный знак.
- Крабель! - закричал Майкл. Молоденький лейтенант собрался удирать к
деревьям, а его водитель не мог завести мотор мотоцикла. Он повернулся к
"Мерседесу". - Этого человека ранило! - сказал Майкл. - Добудьте врача, но
прежде уберите эту чертову баррикаду!
Крабель и его водитель колебались, желая убежать в укрытие, прежде
чем истребитель вернется на следующий заход ураганного огня. - Делайте,
что я сказал! - приказал Майкл, и два немца отодвинули деревянную
баррикаду. Они поставили ее в сторону, Крабель обыскивал небо своими
защитными очками, и тут Майкл услышал предвещающее смерть завывание
истребителя, заходившего на вторую атаку. - Езжай! - сказал он Габи. Она
вдавила ногой газ до упора, и автомобиль дернулся вперед, мимо Крабеля и
мотоциклиста, и проревел через открытый заслон. Тогда два немца тоже
побежали к деревьям, под которыми остальные попадали на землю. Пока Габи
разгонялась по дороге, Майкл оглянулся и увидел отражавшееся в крыльях
самолета яркое солнце. Это был американский самолет P-47 "Тандерболт", и
казалось, что он летит прямо в "Мерседес". Он увидел вспышки очередей из
пулеметов, пули били по дороге, разметывая гравий. Габи круто бросила
автомобиль влево, его шины сошли с дороги на траву. Раздался звук "бумм",
который, как показалось Майклу, раздался у самого его крестца, а Габи
пыталась справиться с рулем. "В нас попали!" - подумала она, но мотор
продолжал реветь, поэтому она прибавила скорость. Автомобиль попал в
облако пыли, ослепившей их на несколько секунд. Когда прояснилось, Майкл
увидел два луча солнца, бьющих сквозь дыры в крыше, и был вырван кусок
заднего стекла величиной с кулак. Стеклянные осколки рассыпались по
сиденью рядом с ним и блестели в складках его плаща. Габи увидела отблеск
солнца на крыльях "Тандерболта", когда самолет делал крутой разворот. -
Опять возвращается! - закричала она.
Не за тем проделал он такой дальний путь, чтобы быть убитым
американским летчиком-истребителем.
- Туда! - сказал он, хватая Габи за плечо и показывая на яблоневый
сад справа.
Габи крутила руль, веером разворачивая "Мерседес" через дорогу и
направляя его на непрочную деревянную ограду, в которую она ударилась
бампером и пробила брешь, достаточную для их проезда. Она пролетела мимо
заброшенной фуры с сеном в тень от деревьев сада, а через три секунды
"Тандерболт" зазудел над головой, срубая очередями ветви и белые бутоны с
деревьев, но ни одна пуля не попала в "Мерседес". Габи остановила
автомобиль и поставила на ручной тормоз. Сердце у нее колотилось, в горле
першило от пыли. Она глянула на дыры в крыше: места выхода пуль были
отмечены отверстиями в сиденье рядом с водителем и в полу. Она ощутила
себя в смутном полусонном состоянии, которое, подумала она, могло быть
первым признаком того, что к ней по-кошачьи подкрадывается обморок. Она
закрыла глаза и уткнулась лбом в рулевое колесо.
Самолет над ними снова взвыл. На этот раз пулеметы молчали, и мышцы у
Майкла расслабились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185