Майкл нагнулся над ней, чтобы помочь, а оба
солдата подошли ближе и понукали его скорее поднять ее.
- Сможешь взять на себя одного? - спросил он, снова по-английски. Она
кивнула.
Это было очень рискованно, но и само их положение было чертовски
рискованным. Он поднял Чесну, а затем внезапно оттолкнул ее тело, швырнув
в ближайшего охранника. Ее ногти впились тому в глаза.
Майкл схватился за винтовку другого солдата и рванул ее вверх.
Раненную руку пронзила боль, но он все же крепко схватил винтовку. Солдату
почти удалось вырвать, но Майкл нанес ему удар коленом в пах, и когда
солдат задохнулся от боли и согнулся пополам, выдернул винтовку и ударил
ею, как дубинкой, его по затылку.
Лазарев вяло наблюдал за происходящим, у него голове после газовой
гранаты еще не прояснилось. Он видел, как Чесна вцепилась солдату в глаза,
а тот пытался оторвать ее руки. Он сделал неуверенный шаг вперед.
Выстрелила винтовка, пуля с треском отскочила от мостовой между ним и
Чесной. Он остановился, посмотрел наверх и увидел наверху, на надземном
переходе, еще одного солдата.
Майкл выстрелил в солдата, но промазал, рука его опять онемела.
Второй охранник зарычал и отбросил от себя Чесну. Она вскрикнула и упала,
ухватившись за подвернувшуюся раненую лодыжку.
- Беги! - закричала она Майклу. - Давай!
Наполовину ослепший охранник, глаза которого налились кровью и
слезились, повернул винтовку в сторону Майкла. Рядом с головой Майкла
взвизгнула пуля, пущенная с надземной наблюдательной площадки. Галатин
побежал.
Позади него охранник протер глаза и сквозь пелену увидел бегущего
человека. Он поднял винтовку и прицелился. Нажал на курок.
Но прежде, чем пуля покинула ствол, в спину ему врезалось тело.
Охранник пошатнулся и упал, а винтовка выстрелила в воздух. Лазарев сидел
на охраннике и вырывал винтовку.
Солдат на надземной площадке наводил мушку на свою добычу. Выстрелил.
Что-то трахнуло Майкла сбоку по голове. Кулак, подумалось ему.
Стальной кулак. Нет, что-то горячее. Что-то раскаленное. Он пробежал еще
три шага и упал, по инерции пролетев по мостовой на животе и врезавшись в
свалку мусорных баков и сломанных ящиков. Голова вся в огне, подумал он.
Где винтовка? Исчезла, вывернутая из его рук. Он прижал рукой правый
висок, ощутил мокрое тепло. Мозг его как будто разбух, от падения будто бы
разжижился. Нужно встать, приказал он себе. Нужно бежать. Нужно...
Пока он вставал на колени, вторая пуля звякнула о бак в нескольких
футах от него. Он встал, в голове стучали молотки жестокой боли, и
двинулся, шатаясь, по аллее туда, где, по его мнению, должна была быть
ограда. Ограда... Нужно подлезть под нее. Он завернул за угол и чуть не
попал прямо под колеса несущегося на него грузовика. Взвизгнули тормоза,
но Майкл отшатнулся к стене и опять побежал, в ноздрях у него остался
запах жженой резины. Он повернул еще за один угол, потерял равновесие и
ударился о стену, упал, сознание стало затуманиваться, он вполз в узкий
дверной проем и лег там, корчась от боли.
Его ранили. Это он понимал. Пуля задела голову и вырвала клок кожи с
волосами. Где Чесна? Где Олеся и Рената? Нет, нет; то был другой, лучший
мир. Где Лазарев? Русский в безопасности, с Виктором? Он затряс головой,
мозг его был в тумане, храня от него все в тайне. Поезд отстает! Я обгоню
его, Никита! Следи за мной!
Кожу у него кололо, она зудела. В воздухе неприятно пахло. Что это за
острая вонь? Его кожа... что происходит с его кожей? Он глянул на свои
руки. Они изменялись, ладони его превращались в лапы. Бинт соскользнул и
свалился. Кости позвоночника хрустели и перемещались. Суставы пронзила
новая боль, но по сравнению с болью в голове эта боль была почти
удовольствием.
Чесна! - чуть не закричал он. Где она? Он не может бросить ее. Нет,
нет! Виктор! Виктор позаботится о Чесне. Позаботится ли?
Его тело запуталось в странных предметах, которые мешали его ногам.
Что-то ударилось о его покрытую черной шерстью спину, и он сбросил это.
Предметы, свалившиеся в сторону, обладали ужасным запахом. Человеческим.
Мышцы его ныли, кости похрустывали. Он должен убраться из этого проклятого
места, прежде чем чудовища найдут его. Он был в чуждом ему мире, и
оставаться в нем не имело смысла. Ограда. За ней была свобода, а это было
именно тем, чего он страстно желал.
Но что-то оставалось позади него. Нет, не одно. Двое. Имя пришло к
нему, и он раскрыл пасть, чтобы выкрикнуть его, но вышедший крик был груб
и свиреп и не имел смысла. Он отряхнул тяжести, привязанные проволокой к
его задним лапам, и побежал искать отсюда дорогу.
Он нашел свой собственный след. Трое чудовищ с бледными страшными
лицами увидели его, и одно из них завопило от страха - даже волку была
понятна эта эмоция. Другая фигура подняла палку, и из нее выскочил огонь.
Майкл увернулся, горячий воздух поднял шерсть на его загривке, и побежал.
Собственный запах привел к дыре под оградой. Почему здесь есть другой
человеческий запах? - недоумевал он. Запах этот тоже был ему знаком: кому
он принадлежал? Но лес манил его, обещая безопасность. Он был тяжело
ранен. Ему нужен отдых. Место, чтобы свернуться и зализывать раны.
Он прополз под оградой и, не оглядываясь на мир, с которым
расставался, нырнул в объятья леса.
8
Рыжая волчица подошла обнюхать его, в то время как он лежал,
свернувшись, в каменной нише. Он вылизывал свою раненую лапу. Череп его
разламывался от ужасной боли, которая то прибывала, то убывала, и зрение
его время от времени затуманивалось. Но он увидел ее, даже в голубоватом
свете сумерек. Она стояла на камне в семидесяти футах над ним и смотрела,
как он страдал. Через некоторое время к ней присоединился темно-бурый
волк, а затем седой, одноглазый. Эти другие два волка пришли и ушли, но
рыжая самка оставалась наблюдать.
Спустя какое-то время, но сколько именно - он не знал, потому что
время превратилось в сон, он почуял человеческую вонь. Их четверо,
подумалось ему. Может быть, больше. Проходили мимо его укрытия. Через
мгновение он услышал, как они шаркали сапогами по камням. Они ходили,
выискивая...
Выискивая что? - спросил он себя. Пищу? Кров? Он не знал, но люди,
белотелые чудовища, испугали его, и он решил держаться от них подальше.
От лихорадочного сна его пробудил взрыв. Он с тоскою в глазах
уставился на пламя, поднимавшееся в темноте. Лодка, подумал он. Они нашли
ее внизу, в бухте. Но затем эта догадка, проскользнувшая в его сознании,
озадачила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
солдата подошли ближе и понукали его скорее поднять ее.
- Сможешь взять на себя одного? - спросил он, снова по-английски. Она
кивнула.
Это было очень рискованно, но и само их положение было чертовски
рискованным. Он поднял Чесну, а затем внезапно оттолкнул ее тело, швырнув
в ближайшего охранника. Ее ногти впились тому в глаза.
Майкл схватился за винтовку другого солдата и рванул ее вверх.
Раненную руку пронзила боль, но он все же крепко схватил винтовку. Солдату
почти удалось вырвать, но Майкл нанес ему удар коленом в пах, и когда
солдат задохнулся от боли и согнулся пополам, выдернул винтовку и ударил
ею, как дубинкой, его по затылку.
Лазарев вяло наблюдал за происходящим, у него голове после газовой
гранаты еще не прояснилось. Он видел, как Чесна вцепилась солдату в глаза,
а тот пытался оторвать ее руки. Он сделал неуверенный шаг вперед.
Выстрелила винтовка, пуля с треском отскочила от мостовой между ним и
Чесной. Он остановился, посмотрел наверх и увидел наверху, на надземном
переходе, еще одного солдата.
Майкл выстрелил в солдата, но промазал, рука его опять онемела.
Второй охранник зарычал и отбросил от себя Чесну. Она вскрикнула и упала,
ухватившись за подвернувшуюся раненую лодыжку.
- Беги! - закричала она Майклу. - Давай!
Наполовину ослепший охранник, глаза которого налились кровью и
слезились, повернул винтовку в сторону Майкла. Рядом с головой Майкла
взвизгнула пуля, пущенная с надземной наблюдательной площадки. Галатин
побежал.
Позади него охранник протер глаза и сквозь пелену увидел бегущего
человека. Он поднял винтовку и прицелился. Нажал на курок.
Но прежде, чем пуля покинула ствол, в спину ему врезалось тело.
Охранник пошатнулся и упал, а винтовка выстрелила в воздух. Лазарев сидел
на охраннике и вырывал винтовку.
Солдат на надземной площадке наводил мушку на свою добычу. Выстрелил.
Что-то трахнуло Майкла сбоку по голове. Кулак, подумалось ему.
Стальной кулак. Нет, что-то горячее. Что-то раскаленное. Он пробежал еще
три шага и упал, по инерции пролетев по мостовой на животе и врезавшись в
свалку мусорных баков и сломанных ящиков. Голова вся в огне, подумал он.
Где винтовка? Исчезла, вывернутая из его рук. Он прижал рукой правый
висок, ощутил мокрое тепло. Мозг его как будто разбух, от падения будто бы
разжижился. Нужно встать, приказал он себе. Нужно бежать. Нужно...
Пока он вставал на колени, вторая пуля звякнула о бак в нескольких
футах от него. Он встал, в голове стучали молотки жестокой боли, и
двинулся, шатаясь, по аллее туда, где, по его мнению, должна была быть
ограда. Ограда... Нужно подлезть под нее. Он завернул за угол и чуть не
попал прямо под колеса несущегося на него грузовика. Взвизгнули тормоза,
но Майкл отшатнулся к стене и опять побежал, в ноздрях у него остался
запах жженой резины. Он повернул еще за один угол, потерял равновесие и
ударился о стену, упал, сознание стало затуманиваться, он вполз в узкий
дверной проем и лег там, корчась от боли.
Его ранили. Это он понимал. Пуля задела голову и вырвала клок кожи с
волосами. Где Чесна? Где Олеся и Рената? Нет, нет; то был другой, лучший
мир. Где Лазарев? Русский в безопасности, с Виктором? Он затряс головой,
мозг его был в тумане, храня от него все в тайне. Поезд отстает! Я обгоню
его, Никита! Следи за мной!
Кожу у него кололо, она зудела. В воздухе неприятно пахло. Что это за
острая вонь? Его кожа... что происходит с его кожей? Он глянул на свои
руки. Они изменялись, ладони его превращались в лапы. Бинт соскользнул и
свалился. Кости позвоночника хрустели и перемещались. Суставы пронзила
новая боль, но по сравнению с болью в голове эта боль была почти
удовольствием.
Чесна! - чуть не закричал он. Где она? Он не может бросить ее. Нет,
нет! Виктор! Виктор позаботится о Чесне. Позаботится ли?
Его тело запуталось в странных предметах, которые мешали его ногам.
Что-то ударилось о его покрытую черной шерстью спину, и он сбросил это.
Предметы, свалившиеся в сторону, обладали ужасным запахом. Человеческим.
Мышцы его ныли, кости похрустывали. Он должен убраться из этого проклятого
места, прежде чем чудовища найдут его. Он был в чуждом ему мире, и
оставаться в нем не имело смысла. Ограда. За ней была свобода, а это было
именно тем, чего он страстно желал.
Но что-то оставалось позади него. Нет, не одно. Двое. Имя пришло к
нему, и он раскрыл пасть, чтобы выкрикнуть его, но вышедший крик был груб
и свиреп и не имел смысла. Он отряхнул тяжести, привязанные проволокой к
его задним лапам, и побежал искать отсюда дорогу.
Он нашел свой собственный след. Трое чудовищ с бледными страшными
лицами увидели его, и одно из них завопило от страха - даже волку была
понятна эта эмоция. Другая фигура подняла палку, и из нее выскочил огонь.
Майкл увернулся, горячий воздух поднял шерсть на его загривке, и побежал.
Собственный запах привел к дыре под оградой. Почему здесь есть другой
человеческий запах? - недоумевал он. Запах этот тоже был ему знаком: кому
он принадлежал? Но лес манил его, обещая безопасность. Он был тяжело
ранен. Ему нужен отдых. Место, чтобы свернуться и зализывать раны.
Он прополз под оградой и, не оглядываясь на мир, с которым
расставался, нырнул в объятья леса.
8
Рыжая волчица подошла обнюхать его, в то время как он лежал,
свернувшись, в каменной нише. Он вылизывал свою раненую лапу. Череп его
разламывался от ужасной боли, которая то прибывала, то убывала, и зрение
его время от времени затуманивалось. Но он увидел ее, даже в голубоватом
свете сумерек. Она стояла на камне в семидесяти футах над ним и смотрела,
как он страдал. Через некоторое время к ней присоединился темно-бурый
волк, а затем седой, одноглазый. Эти другие два волка пришли и ушли, но
рыжая самка оставалась наблюдать.
Спустя какое-то время, но сколько именно - он не знал, потому что
время превратилось в сон, он почуял человеческую вонь. Их четверо,
подумалось ему. Может быть, больше. Проходили мимо его укрытия. Через
мгновение он услышал, как они шаркали сапогами по камням. Они ходили,
выискивая...
Выискивая что? - спросил он себя. Пищу? Кров? Он не знал, но люди,
белотелые чудовища, испугали его, и он решил держаться от них подальше.
От лихорадочного сна его пробудил взрыв. Он с тоскою в глазах
уставился на пламя, поднимавшееся в темноте. Лодка, подумал он. Они нашли
ее внизу, в бухте. Но затем эта догадка, проскользнувшая в его сознании,
озадачила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185