Дверь была заперта. Пинок одного из облепленных
дерьмом сапог Лазарева понудил ее поддаться. Майкл нашел выключатель, и
там они обнаружили на покрытом прозрачным пластиком столе радио. У Чесны
было больше опыта обращения с немецкими радиоприборами, чем у него,
поэтому он отступил в сторону. Она включила радио, циферблаты засветились
зеленоватым светом, и стала шарить по частотам. Из маленького динамика
раздавались трески атмосферных помех. Затем послышался слабый голос,
говоривший по-немецки про дизель-мотор, нуждавшийся в переналадке - это
было с парохода на море. Чесна нашла голос, по-норвежски обсуждавший лов
королевской макрели, возможно, шифр, передававшийся в Англию. Еще одна
радиостанция - и в комнату полилась оркестровая музыка, погребальная
панихида.
- Если бы вторжение началось, то о нем должны были говорить на всех
волнах, - сказал Майкл. - Что происходит?
Чесна покачала головой и продолжала искать. Она нашла выпуск новостей
из Осло; спокойный немецкий диктор извещал об очередной отгрузке железной
руды, которая поплыла морем во славу Рейха, и о том, что перед
Правительственным собранием в шесть часов будет начата раздача в
соответствии с очередью молочных пайков. Погода скорее всего будет
по-прежнему неустойчивой, с семидесятипроцентной вероятностью ливневых
дождей. Теперь возвратимся к успокаивающей музыке Герхарда Каатховена...
- Ну, так где же вторжение? - поскреб в бороде Лазарев. - Если оно
было запланировано на пятое...
- Должно быть, не состоялось, - сказал Майкл. Он посмотрел на Чесну.
- Должно быть, его отменили или отложили.
- Нужна чертовски важная причина, чтобы отложить что-нибудь столь
глобальное.
- Может быть, и была причина. Кто знает, что могло за это время
произойти? Но я не думаю, что вторжение уже произошло. Если бы оно
началось утром пятого числа, то сейчас можно было бы слышать об этом по
всем частотам.
Чесна понимала, что он прав. В случае вторжения все радиочастоты
должны были бы быть забиты последними данными и обменом информацией между
различными действующими в тылу противника группами. Вместо всего этого
было еще одно утро с погребальными панихидами и очередями за молоком.
Майклу стало ясно, что им нужно делать.
- Лазарев, ты можешь летать на каком-нибудь из тех истребителей,
которые стоят на полосе?
- Я могу летать на всем, что имеет крылья. Хотя предпочел бы
"Дорнье-217". Если топливные баки заправлены, у него радиус действия -
тысяча миль, и причем это скоростная сучонка. Куда двинемся?
- Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно
узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы долететь
отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.
Он задумчиво нахмурился.
- Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко. - Он
раздумывал. - Максимальная скорость у "Дорнье" выше трехсот. Можно
уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от ветра... я
бы сказал, не более пяти часов.
Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что
им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом. В другой комнате,
полной шкафов с папками, он нашел карту "Химическое Предприятие
Гильдебрандов на Скарпе", прикрепленную кнопками на стене рядом с
портретом Адольфа Гитлера. Красным крестиком было отмечено расположение
радиорубки, а другие здания были помечены надписями: "Цех", "Столовая",
"Испытательная камера", "Арсенал", "Барак N_1" и так далее. Лаборатория
экспериментальных разработок была примерно в сотне ярдов от их теперешнего
местонахождения, а арсенал - на противоположной от летного поля стороне
фабрики. Майкл свернул карту и положил ее в запачканный кровью карман для
дальнейшего пользования.
Лаборатория экспериментальных разработок, длинное белое строение с
частоколом труб, присоединенных к ряду построек меньшего размера, стояла
поблизости от центральной трубы. Сквозь узкие заиндевевшие стекла окон был
виден свет лампочек: доктор работал. На самой крыше лабораторного здания
стоял большой бак, но были в нем химикаты, мазут или вода, Майкл не знал.
Входная дверь была заперта изнутри, однако на крышу вела лесенка с
металлическими ступенями, и они решили воспользоваться этим путем. На
крыше был открытый прямоугольный световой фонарь. Майкл перегнулся через
край, Лазарев придерживал его за ноги, и стал рассматривать, что было
внутри.
За рядом длинных столов, на которых были установлены микроскопы,
штативы с рядами пробирок и другие приборы, работали три человека в белых
халатах и белых перчатках. Четыре больших герметических бака, похожие на
кастрюли-скороварки, стояли в дальнем от Майкла конце лаборатории, и от
них исходили ритмичные звуки, похожие на биение сердца. Майкл решил, что
это звуки электромоторов, помешивающих то, что было в той дьявольской
закваске. На высоте около двадцати футов от пола во всю длину лаборатории
проходила подвесная площадка, начинавшаяся в нескольких футах от светового
фонаря и шедшая к щитку с переключателями возле герметичных баков.
Один из трех человек внизу был почти семи футов ростом, на голове у
него поверх светлых волос, спадавших на спину, была белая шапочка. Он был
занят просмотром пачки слайдов.
Майкл отполз от светового фонаря. Он работы моторов внизу на крыше
ощущалась вибрация.
- Я хочу, чтобы вы оба прямо сейчас шли на летное поле, - сказал он
им.
Чесна хотела было возразить, но он приложил к ее губам палец.
- Сначала послушай. Лазарев, если тот "Дорнье" не заправлен, тебе с
Чесной придется сделать это. Помнится, на поле стоит топливозаправщик.
Сможешь с ним управиться?
- Мне приходилось самому заправлять моего "Задиру". Я сам был своей
наземной командой. - Он пожал плечами. - Этот топливозаправщик почти такой
же. Но там может быть охрана, следящая за самолетами.
- Знаю. Когда я закончу здесь, я проведу небольшую диверсию. Вы
заметите, когда она произойдет. - Он поглядел на часы. Было тридцать две
минуты второго. Он снял часы и дал их Чесне. - Я буду на взлетном поле
через тридцать минут, - пообещал он. - Как только услышите взрыв, сразу же
займитесь заправкой баков "Дорнье".
- Я останусь с тобой, - сказала Чесна.
- Лазареву твоя помощь нужнее, чем мне. Не спорь. Идите прямо сейчас
на поле.
Чесна была в достаточной степени профессионалом, чтобы понять, что
они напрасно теряют время. Она и Лазарев поспешили спуститься с крыши по
лестнице, а Майкл закрепил автомат на плече, спустился через край
светового фонаря и уцепился за железную трубу, змеившуюся под потолком
лаборатории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
дерьмом сапог Лазарева понудил ее поддаться. Майкл нашел выключатель, и
там они обнаружили на покрытом прозрачным пластиком столе радио. У Чесны
было больше опыта обращения с немецкими радиоприборами, чем у него,
поэтому он отступил в сторону. Она включила радио, циферблаты засветились
зеленоватым светом, и стала шарить по частотам. Из маленького динамика
раздавались трески атмосферных помех. Затем послышался слабый голос,
говоривший по-немецки про дизель-мотор, нуждавшийся в переналадке - это
было с парохода на море. Чесна нашла голос, по-норвежски обсуждавший лов
королевской макрели, возможно, шифр, передававшийся в Англию. Еще одна
радиостанция - и в комнату полилась оркестровая музыка, погребальная
панихида.
- Если бы вторжение началось, то о нем должны были говорить на всех
волнах, - сказал Майкл. - Что происходит?
Чесна покачала головой и продолжала искать. Она нашла выпуск новостей
из Осло; спокойный немецкий диктор извещал об очередной отгрузке железной
руды, которая поплыла морем во славу Рейха, и о том, что перед
Правительственным собранием в шесть часов будет начата раздача в
соответствии с очередью молочных пайков. Погода скорее всего будет
по-прежнему неустойчивой, с семидесятипроцентной вероятностью ливневых
дождей. Теперь возвратимся к успокаивающей музыке Герхарда Каатховена...
- Ну, так где же вторжение? - поскреб в бороде Лазарев. - Если оно
было запланировано на пятое...
- Должно быть, не состоялось, - сказал Майкл. Он посмотрел на Чесну.
- Должно быть, его отменили или отложили.
- Нужна чертовски важная причина, чтобы отложить что-нибудь столь
глобальное.
- Может быть, и была причина. Кто знает, что могло за это время
произойти? Но я не думаю, что вторжение уже произошло. Если бы оно
началось утром пятого числа, то сейчас можно было бы слышать об этом по
всем частотам.
Чесна понимала, что он прав. В случае вторжения все радиочастоты
должны были бы быть забиты последними данными и обменом информацией между
различными действующими в тылу противника группами. Вместо всего этого
было еще одно утро с погребальными панихидами и очередями за молоком.
Майклу стало ясно, что им нужно делать.
- Лазарев, ты можешь летать на каком-нибудь из тех истребителей,
которые стоят на полосе?
- Я могу летать на всем, что имеет крылья. Хотя предпочел бы
"Дорнье-217". Если топливные баки заправлены, у него радиус действия -
тысяча миль, и причем это скоростная сучонка. Куда двинемся?
- Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно
узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы долететь
отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.
Он задумчиво нахмурился.
- Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко. - Он
раздумывал. - Максимальная скорость у "Дорнье" выше трехсот. Можно
уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от ветра... я
бы сказал, не более пяти часов.
Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что
им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом. В другой комнате,
полной шкафов с папками, он нашел карту "Химическое Предприятие
Гильдебрандов на Скарпе", прикрепленную кнопками на стене рядом с
портретом Адольфа Гитлера. Красным крестиком было отмечено расположение
радиорубки, а другие здания были помечены надписями: "Цех", "Столовая",
"Испытательная камера", "Арсенал", "Барак N_1" и так далее. Лаборатория
экспериментальных разработок была примерно в сотне ярдов от их теперешнего
местонахождения, а арсенал - на противоположной от летного поля стороне
фабрики. Майкл свернул карту и положил ее в запачканный кровью карман для
дальнейшего пользования.
Лаборатория экспериментальных разработок, длинное белое строение с
частоколом труб, присоединенных к ряду построек меньшего размера, стояла
поблизости от центральной трубы. Сквозь узкие заиндевевшие стекла окон был
виден свет лампочек: доктор работал. На самой крыше лабораторного здания
стоял большой бак, но были в нем химикаты, мазут или вода, Майкл не знал.
Входная дверь была заперта изнутри, однако на крышу вела лесенка с
металлическими ступенями, и они решили воспользоваться этим путем. На
крыше был открытый прямоугольный световой фонарь. Майкл перегнулся через
край, Лазарев придерживал его за ноги, и стал рассматривать, что было
внутри.
За рядом длинных столов, на которых были установлены микроскопы,
штативы с рядами пробирок и другие приборы, работали три человека в белых
халатах и белых перчатках. Четыре больших герметических бака, похожие на
кастрюли-скороварки, стояли в дальнем от Майкла конце лаборатории, и от
них исходили ритмичные звуки, похожие на биение сердца. Майкл решил, что
это звуки электромоторов, помешивающих то, что было в той дьявольской
закваске. На высоте около двадцати футов от пола во всю длину лаборатории
проходила подвесная площадка, начинавшаяся в нескольких футах от светового
фонаря и шедшая к щитку с переключателями возле герметичных баков.
Один из трех человек внизу был почти семи футов ростом, на голове у
него поверх светлых волос, спадавших на спину, была белая шапочка. Он был
занят просмотром пачки слайдов.
Майкл отполз от светового фонаря. Он работы моторов внизу на крыше
ощущалась вибрация.
- Я хочу, чтобы вы оба прямо сейчас шли на летное поле, - сказал он
им.
Чесна хотела было возразить, но он приложил к ее губам палец.
- Сначала послушай. Лазарев, если тот "Дорнье" не заправлен, тебе с
Чесной придется сделать это. Помнится, на поле стоит топливозаправщик.
Сможешь с ним управиться?
- Мне приходилось самому заправлять моего "Задиру". Я сам был своей
наземной командой. - Он пожал плечами. - Этот топливозаправщик почти такой
же. Но там может быть охрана, следящая за самолетами.
- Знаю. Когда я закончу здесь, я проведу небольшую диверсию. Вы
заметите, когда она произойдет. - Он поглядел на часы. Было тридцать две
минуты второго. Он снял часы и дал их Чесне. - Я буду на взлетном поле
через тридцать минут, - пообещал он. - Как только услышите взрыв, сразу же
займитесь заправкой баков "Дорнье".
- Я останусь с тобой, - сказала Чесна.
- Лазареву твоя помощь нужнее, чем мне. Не спорь. Идите прямо сейчас
на поле.
Чесна была в достаточной степени профессионалом, чтобы понять, что
они напрасно теряют время. Она и Лазарев поспешили спуститься с крыши по
лестнице, а Майкл закрепил автомат на плече, спустился через край
светового фонаря и уцепился за железную трубу, змеившуюся под потолком
лаборатории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185