Это был рыбацкий поселок, дома которого были
построены из серых бревен и камней. Из труб вились тонкие струйки дыма,
Майкл ощущал ароматы крепкого кофе и жирного бекона. Внизу, где скалы
подступали к серо-голубому морю, на предрассветной приливной волне
покачивалась маленькая флотилия лодок, снаряженных сетями и готовых
приступить к лову. Пара тощих собак лаяла и тявкала почти под колесами
грузовика, и Майкл то тут, то там замечал фигуры, следившие за ними сквозь
полуприкрытые ставни.
Чесна локтем толкнула его в бок и показала на гавань. Большая
летающая лодка "блом-унд-фосс" со свастикой на хвосте скользила по гладкой
водной поверхности ярдах в двухстах от берега. Она сделала два медленных
круга вокруг рыбацкой флотилии, потом, взлетев, набрала высоту и исчезла в
низко плывущих облаках. Нацистские хозяева наблюдают.
Херкс остановил грузовик перед каменным домом.
- Вы слезайте здесь, - сказал он Майклу, Чесне и Лазареву. - Мы
позаботимся о вашем грузе.
Ни Чесне, ни Майклу вовсе не хотелось доверять оружие и боеприпасы
человеку, которого они не знали, но они не хотели идти на тот риск, что
оружие может быть найдено, если поселок будут обыскивать люди из экипажа
летающей лодки. Они с неохотой сошли с грузовика.
- Вы заходите туда, - Херкс показал им на дом. Двери его блестели от
шеллака высушенных шкурок тюленьих бельков. - Отдыхайте. Ешьте. Ждите. -
Он надавил на газ и порулил дальше по грязи.
Майкл открыл дверь и вошел. Волосы ему причесал маленький водопад
серебряных колокольчиков, свисающих с притолоки, зазвеневших весело, как в
канун Рождества. Колокольчики прошлись и по волосам Чесны и погладили
щетинистую макушку Лазарева. Внутри дома было мрачно, пахло рыбой и
высохшей тиной. По стенам были развешаны сети и кое-где на гвоздях висели
вырезанные из журналов картинки. В глубине чугунной печки мерцал слабый
огонь.
- Эй! - позвал Майкл. - Есть здесь кто-нибудь?
Заскрипели пружины. На старом коричневом диване лежала большая куча
грязной одежды, куча эта зашевелилась и, когда вновь прибывшие уставились
на нее, села, проминая диван.
- Боже мой! - по-немецки выдохнул Лазарев. - Что это?
Чем бы оно ни было, оно потянулось за бутылкой водки, стоявшей на
полу рядом с собой. Большая смуглая рука вынула откупорила бутылку,
подняла ее, и послышались звуки булькания жидкости. Затем отрыжки. Куча
попыталась встать и, поднявшись, оказалась значительно выше шести футов.
- Пожалуйте! - Голос был хриплый и пьяный. Женский голос. -
Пожалуйте! - Она подошла к ним, в красноватые отблески печки. Доски пола
под ней жалобно скрипели, и Майкл удивился, что они вообще ее держали. В
этой женщине было, должно быть, не менее двухсот пятидесяти фунтов веса и,
вероятно, шесть футов и два дюйма роста. Она приблизилась к ним,
колышущийся передвигающийся холм. - Пожалуйте! - сказала она еще раз,
пьяным заплетающимся языком. Широкое морщинистое лицо ощерилось в улыбке,
демонстрируя рот, в котором торчало лишь три зуба. У нее были
светло-голубые глаза миндалевидной эскимосской формы, кожа
медно-коричневого цвета и гладкие прямые волосы, остриженные будто бы по
горшку, бронзово-рыжеватого цвета: смесь, как понял Майкл, эскимосских и
нордических генов, боровшихся между собой за преобладание. Она явно была
очень необычной женщиной, и стояла с ухмылкой, завернувшись в складки
разноцветного одеяла. Майкл решил, что ей около сорока лет или даже
больше, судя по морщинам и седине в рыжих волосах.
Она предложила им бутылку водки.
- Пожалуйте? - спросила она, в одной ноздре у нее торчала золотая
булавка.
- Пожалуем! - сказал Лазарев, принимая бутылку из ее рук, и глотнул
огненной жидкости. Он задержал дыхание, потом уважительно энергично
выдохнул и хлебнул еще раз.
Майкл поспешил высвободить бутылку из его пальцев и вернуть ее
женщине, которая облизнула горлышко и тоже сделала глоток.
- Как вас зовут? - спросила Чесна по-немецки. Женщина покачала
головой. - Ваше имя? - испытала она свои познания в норвежском, который
знала очень слабо. Затем прижала руку к своей груди. - Чесна. - Показала
на Майкла. - Майкл. - Потом на довольного русского. - Лазарев.
- А! - радостно закивала женщина. Она показала между своих массивных
бедер. - Китти! - сказала она. - Пожалуйте!
- Мужчина на ней, однако, будет иметь чертовские сложности, -
глубокомысленно заключил Лазарев.
Хижина была хоть и не совсем чистой, но зато теплой. Майкл снял с
себя парку и повесил на крючок на стене, в то время как Чесна продолжала
попытки общения с огромной, изрядно подвыпившей эскинордкой. Все, что ей
пока удалось понять, это то, что эта женщина живет здесь и что у нее есть
еще много бутылок водки.
Дверь открылась, зазвенели колокольчики, Херкс прикрыл ее за собой.
- Ну! - сказал он, стащив с себя шубу. - Вижу, вы уже познакомились с
Китти!
Китти ухмыльнулась, допила бутылку и с шумом повалилась на диван.
- Она несколько не в ладах с мебелью, - как бы извиняясь заметил
Херкс, - но довольно мила. Кто из вас старший?
- Я старшая, - сказала Чесна.
- Хорошо.
Херкс стал разговаривать с Китти на певучем диалекте, который для
Майкла звучал смесью ворчаний и причмокиваний. Китти кивала, ухмылка у нее
исчезла и она стала рассматривать Чесну.
- Я сказал ей, кто вы, - сказал Херкс. - Она говорит, что ожидала
вас.
- Ожидала? - Чесна потрясла головой. - Не понимаю.
- Китти берется доставить вас на остров Скарпа, - пояснил Херкс. Он
залез в шкафчик и вытащил оттуда коробку с песочным печеньем.
- Что? - Чесна посмотрела на женщину, которая закрыла глаза и
улыбалась, пустая бутылка лежала у нее на животе. - Она... она же пьяница!
- Разве? В такое время всем нам приходится выпивать. - Он взял со
стола побитый кофейник, потряс его, чтобы взболтать жидкость, затем
поставил на печку. - Китти знает море и знает остров Скарпу. А я ничего не
понимаю в лодках. Я даже не умею плавать. Что, впрочем, вам тоже не
пригодится, если вы столкнетесь с миной.
- Значит, вы говорите, что если мы хотим попасть на Скарпу, то должны
доверить ей свои жизни?
- Именно так, - сказал Херкс.
- Скарпа! - глаза Китти открылись. Голос стал низким, горловым
рычанием. - Скарпа плохо! Патуу! - Она сплюнула на пол. - Нацистские
парни! Патуу! - Еще один плевок шмякнулся на грязный пол.
- У Китти, - продолжал Херкс, - есть здесь своя лодка. Она была
лучшей рыбачкой на сотню миль вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
построены из серых бревен и камней. Из труб вились тонкие струйки дыма,
Майкл ощущал ароматы крепкого кофе и жирного бекона. Внизу, где скалы
подступали к серо-голубому морю, на предрассветной приливной волне
покачивалась маленькая флотилия лодок, снаряженных сетями и готовых
приступить к лову. Пара тощих собак лаяла и тявкала почти под колесами
грузовика, и Майкл то тут, то там замечал фигуры, следившие за ними сквозь
полуприкрытые ставни.
Чесна локтем толкнула его в бок и показала на гавань. Большая
летающая лодка "блом-унд-фосс" со свастикой на хвосте скользила по гладкой
водной поверхности ярдах в двухстах от берега. Она сделала два медленных
круга вокруг рыбацкой флотилии, потом, взлетев, набрала высоту и исчезла в
низко плывущих облаках. Нацистские хозяева наблюдают.
Херкс остановил грузовик перед каменным домом.
- Вы слезайте здесь, - сказал он Майклу, Чесне и Лазареву. - Мы
позаботимся о вашем грузе.
Ни Чесне, ни Майклу вовсе не хотелось доверять оружие и боеприпасы
человеку, которого они не знали, но они не хотели идти на тот риск, что
оружие может быть найдено, если поселок будут обыскивать люди из экипажа
летающей лодки. Они с неохотой сошли с грузовика.
- Вы заходите туда, - Херкс показал им на дом. Двери его блестели от
шеллака высушенных шкурок тюленьих бельков. - Отдыхайте. Ешьте. Ждите. -
Он надавил на газ и порулил дальше по грязи.
Майкл открыл дверь и вошел. Волосы ему причесал маленький водопад
серебряных колокольчиков, свисающих с притолоки, зазвеневших весело, как в
канун Рождества. Колокольчики прошлись и по волосам Чесны и погладили
щетинистую макушку Лазарева. Внутри дома было мрачно, пахло рыбой и
высохшей тиной. По стенам были развешаны сети и кое-где на гвоздях висели
вырезанные из журналов картинки. В глубине чугунной печки мерцал слабый
огонь.
- Эй! - позвал Майкл. - Есть здесь кто-нибудь?
Заскрипели пружины. На старом коричневом диване лежала большая куча
грязной одежды, куча эта зашевелилась и, когда вновь прибывшие уставились
на нее, села, проминая диван.
- Боже мой! - по-немецки выдохнул Лазарев. - Что это?
Чем бы оно ни было, оно потянулось за бутылкой водки, стоявшей на
полу рядом с собой. Большая смуглая рука вынула откупорила бутылку,
подняла ее, и послышались звуки булькания жидкости. Затем отрыжки. Куча
попыталась встать и, поднявшись, оказалась значительно выше шести футов.
- Пожалуйте! - Голос был хриплый и пьяный. Женский голос. -
Пожалуйте! - Она подошла к ним, в красноватые отблески печки. Доски пола
под ней жалобно скрипели, и Майкл удивился, что они вообще ее держали. В
этой женщине было, должно быть, не менее двухсот пятидесяти фунтов веса и,
вероятно, шесть футов и два дюйма роста. Она приблизилась к ним,
колышущийся передвигающийся холм. - Пожалуйте! - сказала она еще раз,
пьяным заплетающимся языком. Широкое морщинистое лицо ощерилось в улыбке,
демонстрируя рот, в котором торчало лишь три зуба. У нее были
светло-голубые глаза миндалевидной эскимосской формы, кожа
медно-коричневого цвета и гладкие прямые волосы, остриженные будто бы по
горшку, бронзово-рыжеватого цвета: смесь, как понял Майкл, эскимосских и
нордических генов, боровшихся между собой за преобладание. Она явно была
очень необычной женщиной, и стояла с ухмылкой, завернувшись в складки
разноцветного одеяла. Майкл решил, что ей около сорока лет или даже
больше, судя по морщинам и седине в рыжих волосах.
Она предложила им бутылку водки.
- Пожалуйте? - спросила она, в одной ноздре у нее торчала золотая
булавка.
- Пожалуем! - сказал Лазарев, принимая бутылку из ее рук, и глотнул
огненной жидкости. Он задержал дыхание, потом уважительно энергично
выдохнул и хлебнул еще раз.
Майкл поспешил высвободить бутылку из его пальцев и вернуть ее
женщине, которая облизнула горлышко и тоже сделала глоток.
- Как вас зовут? - спросила Чесна по-немецки. Женщина покачала
головой. - Ваше имя? - испытала она свои познания в норвежском, который
знала очень слабо. Затем прижала руку к своей груди. - Чесна. - Показала
на Майкла. - Майкл. - Потом на довольного русского. - Лазарев.
- А! - радостно закивала женщина. Она показала между своих массивных
бедер. - Китти! - сказала она. - Пожалуйте!
- Мужчина на ней, однако, будет иметь чертовские сложности, -
глубокомысленно заключил Лазарев.
Хижина была хоть и не совсем чистой, но зато теплой. Майкл снял с
себя парку и повесил на крючок на стене, в то время как Чесна продолжала
попытки общения с огромной, изрядно подвыпившей эскинордкой. Все, что ей
пока удалось понять, это то, что эта женщина живет здесь и что у нее есть
еще много бутылок водки.
Дверь открылась, зазвенели колокольчики, Херкс прикрыл ее за собой.
- Ну! - сказал он, стащив с себя шубу. - Вижу, вы уже познакомились с
Китти!
Китти ухмыльнулась, допила бутылку и с шумом повалилась на диван.
- Она несколько не в ладах с мебелью, - как бы извиняясь заметил
Херкс, - но довольно мила. Кто из вас старший?
- Я старшая, - сказала Чесна.
- Хорошо.
Херкс стал разговаривать с Китти на певучем диалекте, который для
Майкла звучал смесью ворчаний и причмокиваний. Китти кивала, ухмылка у нее
исчезла и она стала рассматривать Чесну.
- Я сказал ей, кто вы, - сказал Херкс. - Она говорит, что ожидала
вас.
- Ожидала? - Чесна потрясла головой. - Не понимаю.
- Китти берется доставить вас на остров Скарпа, - пояснил Херкс. Он
залез в шкафчик и вытащил оттуда коробку с песочным печеньем.
- Что? - Чесна посмотрела на женщину, которая закрыла глаза и
улыбалась, пустая бутылка лежала у нее на животе. - Она... она же пьяница!
- Разве? В такое время всем нам приходится выпивать. - Он взял со
стола побитый кофейник, потряс его, чтобы взболтать жидкость, затем
поставил на печку. - Китти знает море и знает остров Скарпу. А я ничего не
понимаю в лодках. Я даже не умею плавать. Что, впрочем, вам тоже не
пригодится, если вы столкнетесь с миной.
- Значит, вы говорите, что если мы хотим попасть на Скарпу, то должны
доверить ей свои жизни?
- Именно так, - сказал Херкс.
- Скарпа! - глаза Китти открылись. Голос стал низким, горловым
рычанием. - Скарпа плохо! Патуу! - Она сплюнула на пол. - Нацистские
парни! Патуу! - Еще один плевок шмякнулся на грязный пол.
- У Китти, - продолжал Херкс, - есть здесь своя лодка. Она была
лучшей рыбачкой на сотню миль вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185