Теперь в его пении была сплошная боль
и тоска; радости у него больше не осталось. Виктор не покидал пещеру,
лежал клубами белой шерсти, и уши его изредка дергались от пения черного
волка, но Михаил пел по-прежнему в одиночестве. Потоки блуждающего ветра
эхом разносили по лесу его голос. Ответа не было.
Шли недели и месяцы, и Михаил чувствовал, что в нем остается все
меньше и меньше человеческого. У него не было потребности в том хрупком
белом теле; четыре лапы, когти и клыки теперь его вполне устраивали.
Шекспир, Сократ, высшая математика, немецкий, латинский и английский
языки, история и религия: все это принадлежало другому миру. В той жизни,
которую теперь вел Михаил, основным предметом было выживание. Не выучить
этот урок значило умереть.
Зима пошла на излом. Затем вьюги сменились ливнями, в лесу появилась
молодая зелень. Однажды утром, возвратясь с охоты, Михаил обнаружил
обнаженного старика с белой бородой, сидевшего над расселиной на корточках
возле кучи булыжников. Виктор ежился на солнцепеке, лицо его было
морщинистым и бледным, но он взял свою долю убитой крысы и съел ее сырой.
Он смотрел на поднимавшееся в небо солнце, но его янтарные глаза не
светились. Он чуть выставил вперед одно ухо, будто слышал в отдалении
знакомые звуки.
- Рената? - позвал он слабым голосом. - Рената?
Михаил лежал на брюхе рядом, на булыжниках, пережевывая пищу и
стараясь не слышать дрожащий голос. Через некоторое время Виктор закрыл
лицо ладонями и заплакал, и сердце у Михаила заныло.
Виктор глянул вверх и, казалось, в первый раз увидел черного волка. -
Ты кто? - спросил он. - Ты кто?
Михаил продолжал есть. Он-то знал, кто он.
- Рената? - опять позвал Виктор. - А, вот и ты. - Михаил увидел, как
Виктор слабо улыбнулся, обращаясь в воздух. - Рената, он думает, что он
волк. Он думает, что останется здесь навсегда и будет бегать на четырех
лапах. Он забыл, какое он на самом деле чудо, Рената, что внутри-то он
человек. И после того, как я обращусь в прах и уйду туда, где ты, он
думает, что он все еще будет здесь, охотясь за крысами на обед. - Он
коротко рассмеялся, делясь шуткой с духом. - Подумать только, ведь я
часами вдалбливал знания в его голову! - Его слабые пальцы пощупали темный
шрам на плече и коснулись твердого очертания пули, все еще сидевшей там.
Потом он перевел внимание на черного волка. - Превращайся обратно, -
сказал он.
Михаил вылизывал крысиную косточку и не обратил на него внимания.
- Превращайся обратно, - повторил Виктор. - Ты же не волк.
Превращайся обратно.
Михаил ухватил зубами маленькую голову, челюстями разгрыз ее и
полакомился мозгом.
- Рената тоже хочет, чтобы ты превратился обратно, - сказал Виктор. -
Слышишь ее? Она к тебе обращается.
Михаил слышал ветер и голос этого сумасшедшего человека. Он закончил
есть и облизал лапы.
- Боже мой, - тихо сказал Виктор. - Я, наверно, схожу с ума. - Он
встал, вгляделся в расселину. - Но я не настолько обезумел, чтобы
полагать, что я действительно волк. Я - человек. И ты, Михаил, тоже.
Превращайся обратно. Пожалуйста.
Михаил и не собирался. Он лежал на брюхе, следя за кружившими в
вышине воронами, и хотел, чтобы какая-нибудь из них упала ему прямо в
зубы. Он не хотел ощущать запах Виктора, это слишком напоминало ему про
расплывчатые фигуры с ружьями.
Виктор вздохнул, понурил голову. Медленно и осторожно он начал
спускаться со скалы, тело его хрустело в суставах. Михаил встал и полез за
ним, чтобы предохранять его от падения. - Не нужна мне твоя помощь! -
закричал Виктор. - Я - человек, и в помощи твоей не нуждаюсь! - Он
спустился со скалы в пещеру, вполз в нее и лег, свернувшись, уставившись в
пустоту. Михаил скрючился на выступе перед пещерой, ветерок ерошил его
шерсть. Он следил за воронами, кружившими в небе подобно черным бумажным
змеям, и во рту у него выделялась слюна.
На весеннем солнце лес пробуждался. Виктор не превращался в волка;
Михаил не превращался в человека. Виктор все больше слабел. Холодными
ночами Михаил влезал в пещеру и ложился к нему, согревая его теплом своего
тела, но сон Виктора был хрупок. Его постоянно мучили кошмары и он
вскакивал, зовя то Ренату, то Никиту, то еще кого-нибудь из ушедших. В
теплые дни он взбирался на скалу над расселиной и там замирал, глядя в
сторону подернутого дымкой западного горизонта.
- Ты должен уехать в Англию, - говорил Виктор черному волку. - Именно
так, в Англию. - Он кивнул головой. - В Англии люди цивилизованные. Они не
убивают детей. - Он дрожал; даже в жаркие дни его плоть была холодна, как
пергамент. - Ты слышишь меня, Михаил? - спросил он, и волк поднял голову и
уставился на него, но не ответил.
- Рената? - Виктор говорил в воздух. - Я ошибался. Мы жили по-волчьи,
но мы - не волки. Мы - человеческие создания, и мы принадлежим тому миру.
Я ошибался, когда держал всех здесь. Ошибался. И каждый раз, когда я гляжу
на него, - он показал на черного волка, - я понимаю, что поступал
неправильно. Для меня уже слишком поздно. Но не для него. Он может уйти,
если хочет. Он должен уйти. - Он покрутил сцепленными худыми пальцами,
будто бы пытался найти, а затем словно бы нашел решение проблемы. - Я
боялся мира людей. Я боялся боли. И ты тоже, Рената, верно? Я думаю, мы
все боялись. Мы могли бы уйти, если бы решились. Мы могли бы научиться
тому, как выжить в тех диких условиях. - Он поднял голову в сторону
запада, в сторону невидимых деревень, поселков и городов за горизонтом. -
О, там - ужасные места, - тихо сказал он. - Но именно там место Михаилу.
Не здесь. Вовсе не здесь. - Он оглянулся на черного волка. - Рената
говорит, что ты должен уйти.
Михаил не шевельнулся; он дремал на солнце, хотя слышал все, что
говорил Виктор. Хвост его бессознательным движением согнал муху.
- Ты мне не нужен, - сказал Виктор с раздражением в голосе. - Ты
думаешь, что поддерживаешь мою жизнь? Как же! Я могу поймать голыми руками
то, мимо чего твои челюсти сто раз промахнутся! Ты думаешь, это -
преданность? Это - глупость! Превращайся обратно. Сынок, ты меня слышишь?
Зеленые глаза черного волка открылись, потом опять лениво закрылись.
- Ты - идиот, - решил Виктор. - Я тратил время на идиота. О, Рената,
зачем ты ввела его в стаю? Перед ним жизнь, а он хочет отказаться от чуда.
Я ошибался... я сильно ошибался. - Он встал, все продолжая ругаться, и
опять полез в пещеру. Михаил тут же поднялся и последовал за ним, следя за
движениями старика. Виктор отогнал его, как всегда, но Михаил все-таки шел
за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
и тоска; радости у него больше не осталось. Виктор не покидал пещеру,
лежал клубами белой шерсти, и уши его изредка дергались от пения черного
волка, но Михаил пел по-прежнему в одиночестве. Потоки блуждающего ветра
эхом разносили по лесу его голос. Ответа не было.
Шли недели и месяцы, и Михаил чувствовал, что в нем остается все
меньше и меньше человеческого. У него не было потребности в том хрупком
белом теле; четыре лапы, когти и клыки теперь его вполне устраивали.
Шекспир, Сократ, высшая математика, немецкий, латинский и английский
языки, история и религия: все это принадлежало другому миру. В той жизни,
которую теперь вел Михаил, основным предметом было выживание. Не выучить
этот урок значило умереть.
Зима пошла на излом. Затем вьюги сменились ливнями, в лесу появилась
молодая зелень. Однажды утром, возвратясь с охоты, Михаил обнаружил
обнаженного старика с белой бородой, сидевшего над расселиной на корточках
возле кучи булыжников. Виктор ежился на солнцепеке, лицо его было
морщинистым и бледным, но он взял свою долю убитой крысы и съел ее сырой.
Он смотрел на поднимавшееся в небо солнце, но его янтарные глаза не
светились. Он чуть выставил вперед одно ухо, будто слышал в отдалении
знакомые звуки.
- Рената? - позвал он слабым голосом. - Рената?
Михаил лежал на брюхе рядом, на булыжниках, пережевывая пищу и
стараясь не слышать дрожащий голос. Через некоторое время Виктор закрыл
лицо ладонями и заплакал, и сердце у Михаила заныло.
Виктор глянул вверх и, казалось, в первый раз увидел черного волка. -
Ты кто? - спросил он. - Ты кто?
Михаил продолжал есть. Он-то знал, кто он.
- Рената? - опять позвал Виктор. - А, вот и ты. - Михаил увидел, как
Виктор слабо улыбнулся, обращаясь в воздух. - Рената, он думает, что он
волк. Он думает, что останется здесь навсегда и будет бегать на четырех
лапах. Он забыл, какое он на самом деле чудо, Рената, что внутри-то он
человек. И после того, как я обращусь в прах и уйду туда, где ты, он
думает, что он все еще будет здесь, охотясь за крысами на обед. - Он
коротко рассмеялся, делясь шуткой с духом. - Подумать только, ведь я
часами вдалбливал знания в его голову! - Его слабые пальцы пощупали темный
шрам на плече и коснулись твердого очертания пули, все еще сидевшей там.
Потом он перевел внимание на черного волка. - Превращайся обратно, -
сказал он.
Михаил вылизывал крысиную косточку и не обратил на него внимания.
- Превращайся обратно, - повторил Виктор. - Ты же не волк.
Превращайся обратно.
Михаил ухватил зубами маленькую голову, челюстями разгрыз ее и
полакомился мозгом.
- Рената тоже хочет, чтобы ты превратился обратно, - сказал Виктор. -
Слышишь ее? Она к тебе обращается.
Михаил слышал ветер и голос этого сумасшедшего человека. Он закончил
есть и облизал лапы.
- Боже мой, - тихо сказал Виктор. - Я, наверно, схожу с ума. - Он
встал, вгляделся в расселину. - Но я не настолько обезумел, чтобы
полагать, что я действительно волк. Я - человек. И ты, Михаил, тоже.
Превращайся обратно. Пожалуйста.
Михаил и не собирался. Он лежал на брюхе, следя за кружившими в
вышине воронами, и хотел, чтобы какая-нибудь из них упала ему прямо в
зубы. Он не хотел ощущать запах Виктора, это слишком напоминало ему про
расплывчатые фигуры с ружьями.
Виктор вздохнул, понурил голову. Медленно и осторожно он начал
спускаться со скалы, тело его хрустело в суставах. Михаил встал и полез за
ним, чтобы предохранять его от падения. - Не нужна мне твоя помощь! -
закричал Виктор. - Я - человек, и в помощи твоей не нуждаюсь! - Он
спустился со скалы в пещеру, вполз в нее и лег, свернувшись, уставившись в
пустоту. Михаил скрючился на выступе перед пещерой, ветерок ерошил его
шерсть. Он следил за воронами, кружившими в небе подобно черным бумажным
змеям, и во рту у него выделялась слюна.
На весеннем солнце лес пробуждался. Виктор не превращался в волка;
Михаил не превращался в человека. Виктор все больше слабел. Холодными
ночами Михаил влезал в пещеру и ложился к нему, согревая его теплом своего
тела, но сон Виктора был хрупок. Его постоянно мучили кошмары и он
вскакивал, зовя то Ренату, то Никиту, то еще кого-нибудь из ушедших. В
теплые дни он взбирался на скалу над расселиной и там замирал, глядя в
сторону подернутого дымкой западного горизонта.
- Ты должен уехать в Англию, - говорил Виктор черному волку. - Именно
так, в Англию. - Он кивнул головой. - В Англии люди цивилизованные. Они не
убивают детей. - Он дрожал; даже в жаркие дни его плоть была холодна, как
пергамент. - Ты слышишь меня, Михаил? - спросил он, и волк поднял голову и
уставился на него, но не ответил.
- Рената? - Виктор говорил в воздух. - Я ошибался. Мы жили по-волчьи,
но мы - не волки. Мы - человеческие создания, и мы принадлежим тому миру.
Я ошибался, когда держал всех здесь. Ошибался. И каждый раз, когда я гляжу
на него, - он показал на черного волка, - я понимаю, что поступал
неправильно. Для меня уже слишком поздно. Но не для него. Он может уйти,
если хочет. Он должен уйти. - Он покрутил сцепленными худыми пальцами,
будто бы пытался найти, а затем словно бы нашел решение проблемы. - Я
боялся мира людей. Я боялся боли. И ты тоже, Рената, верно? Я думаю, мы
все боялись. Мы могли бы уйти, если бы решились. Мы могли бы научиться
тому, как выжить в тех диких условиях. - Он поднял голову в сторону
запада, в сторону невидимых деревень, поселков и городов за горизонтом. -
О, там - ужасные места, - тихо сказал он. - Но именно там место Михаилу.
Не здесь. Вовсе не здесь. - Он оглянулся на черного волка. - Рената
говорит, что ты должен уйти.
Михаил не шевельнулся; он дремал на солнце, хотя слышал все, что
говорил Виктор. Хвост его бессознательным движением согнал муху.
- Ты мне не нужен, - сказал Виктор с раздражением в голосе. - Ты
думаешь, что поддерживаешь мою жизнь? Как же! Я могу поймать голыми руками
то, мимо чего твои челюсти сто раз промахнутся! Ты думаешь, это -
преданность? Это - глупость! Превращайся обратно. Сынок, ты меня слышишь?
Зеленые глаза черного волка открылись, потом опять лениво закрылись.
- Ты - идиот, - решил Виктор. - Я тратил время на идиота. О, Рената,
зачем ты ввела его в стаю? Перед ним жизнь, а он хочет отказаться от чуда.
Я ошибался... я сильно ошибался. - Он встал, все продолжая ругаться, и
опять полез в пещеру. Михаил тут же поднялся и последовал за ним, следя за
движениями старика. Виктор отогнал его, как всегда, но Михаил все-таки шел
за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185