- Я расскажу доктору Гильдебранду, как хорошо здесь идет работа, -
сказал Блок. Он посмотрел внутрь ящика, полез в него рукой и вытащил
пригоршню блестящих волос медного цвета. - О, эти просто великолепны!
Майкл смотрел, как волосы падали из пальцев Блока. Солнечный свет
осветил их, и от их золотистого оттенка сердце у Майкла упало. Волосы
пленной женщины, подумал Майкл. Где ее тело? Он уловил примесь запаха
горелой плоти, и его замутило.
Этим людям, трем чудовищам, нельзя позволить жить. Господь проклянет
его, если он, зная про такое, не перегрызет глотки людям, стоящим перед
ним, улыбающимся и разговаривающим про парики и график выпуска продукции.
Кузова всех трех грузовиков были загружены ящиками из сосновых досок,
загружены волосами, сбритыми с голов, как руно с освежеванных ягнят.
Он не мог позволить этим людям жить.
Он сделал шаг вперед, отойдя от ствола винтовки.
- Стой! - закричал солдат.
Кролль, Блок и Бутц обернулись к нему, волосы все еще падали вниз в
ящик.
- Стой! - приказал солдат и двинул Майкла под ребра стволом винтовки.
Эта боль была ничто. Майкл продолжил двигаться вперед, руки его были
скованы сзади наручниками. Он уставился в бесцветные глаза майора Кролля и
увидел, как этот человек моргнул и отступил назад; почувствовал, как клыки
с болью прорезаются сквозь его челюсти, а лицевые мышцы растягиваются,
чтобы дать им место.
- Стой, сволочь!
Солдат ударил его стволом винтовки в затылок, и Майкл пошатнулся, но
удержал равновесие. Он сделал еще шаг к трем мужчинам, и Бутц выступил
между ним и полковником Блоком. Другой солдат, вооруженный автоматом,
налетел на Майкла и ударил его прикладом в живот. Майкл согнулся пополам и
захрипел от боли, а солдат поднял свое оружие, чтобы ударить его по
голове.
Пленный ударил первым, коленом ему в пах с такой силой, что тот
подлетел вверх и грохнулся навзничь на землю. Сзади горло Майкла обвила
чья-то рука, сдавливая гортань. Еще один человек ударил кулаком ему в
грудь, отчего сердце у него дало сбой.
- Хватайте его! Хватайте сволочь! - выкрикивал Кролль, в то время как
Майкл продолжал безумно сопротивляться. Кролль поднял дубинку и ударил ею
по плечу Майкла. Ударил второй раз, так, что свалил его, а третий удар
вбил его в пыль, легкие у него захрипели, боль пронзила почерневшее плечо
и ободранный живот. Он был на волоске от потери сознания, борясь с
подступившим некстати превращением. Изо всех его пор вот-вот начала бы
выступать шерсть; он ощущал звериный дух от своей кожи, терпкий вкус зверя
во рту. Если бы он совершил превращение здесь, лежа в пыли, его бы
разорвали на части, распороли бы немецкими ножами. Каждый его кусочек,
начиная от внутренних органов и кончая зубами, получил бы свой ярлычок и
был помещен в сосуд, наполненный формальдегидом, чтобы его могли
исследовать нацистские доктора. Он хотел жить, чтобы убивать этих зверей,
и потому боролся с превращением и заставил его отступить.
Вероятно, немного черной волчьей шерсти выступило на его теле - на
груди, внутренних сторонах бедер и горле, но она так быстро исчезла, что
никто ее не заметил, а если кто-то из солдат и заметил, то подумал бы, что
зрение сыграло с ним шутку. Майкл лежал на животе, почти отключившийся. Он
слышал, как Блок сказал:
- Барон, боюсь, к сожалению, для вас у нас будет очень грубый прием.
Солдаты подхватили Майкла под руки, подняли его и поволокли по пыли,
в то время как сам он провалился во мрак.
6
- Вы слышите меня?
Кто-то говорил... кто-то в дальнем конце туннеля. Чей это голос?
- Барон, вы меня слышите?
Мрак во мраке. Не отвечай! - подумал он. Если не будешь отвечать,
тот, кто бы это ни говорил, уйдет и даст тебе отдохнуть!
Включили свет. Свет был очень ярким, Майкл видел его сквозь веки.
- Он очнулся, - услышал он голос, обращавшийся к кому-то другому в
помещении. - Видите, как поднялся его пульс? Ну, он знает, что мы здесь,
так что - порядок. - Это был голос Блока, узнал он. Чья-то рука взяла его
за подбородок и потрясла его лицо. - Давайте, давайте. Открывайте глаза,
барон.
Он не открыл. - Дайте ему воды, - сказал Блок, и тут же ведро
холодной воды вылилось Майклу в лицо.
Он отплевывался, его тело невольно вздрогнуло от холода, глаза
открылись. Свет - лампа с отражателем, нестерпимой яркости, поднесенная к
его лицу вплотную - заставил его опять крепко зажмурить веки.
- Барон? - сказал Блок. - Если вы откажетесь открыть глаза, мы просто
отрежем вам веки.
Вне всякого сомнения, они бы это сделали. Он подчинился, сощурившись
от яркого света.
- Хорошо! Теперь можно наконец заняться делами! - Блок подкатил
кресло на колесиках к пленному и уселся. Майкл смог рассмотреть других,
находившихся в этом помещении: высокого человека, державшего ведро, с
которого капало, еще одну фигуру, толстую и мясистую, в черной эсэсовской
форме, лопавшейся по швам. Конечно, майор Кролль. - Прежде чем начать, -
спокойно сказал майор Блок, - я скажу вам, что теперь вы - человек,
которому следует оставить всякую надежду. Из этой комнаты убежать нельзя.
За этими стенами есть другие стены. - Он наклонился вперед, к свету, и его
серебряные зубы сверкнули. - У вас тут нет друзей, и никто не спешит
спасать вас. Мы собираемся вас уничтожить, либо быстро, либо медленно, и
это - единственный выбор, который у вас есть. Вы понимаете? Если да, то
кивните, пожалуйста.
Майкла попытался понять, как именно он лишен подвижности. Он лежал,
абсолютно голый, на металлическом столе крестообразной формы, руки
распялены над головой, ноги раздвинуты. Кожаные ремни туго связывали его в
запястьях и лодыжках. Стол был наклонен вверх и вперед, так что Майкл был
почти в стоячем положении. Он попробовал ремни, но не смог пошевелиться ни
на четверть дюйма.
- Бауман? - сказал Блок. - Принесите еще немного воды, пожалуйста. -
Человек с ведром - адъютант майора Кролля, решил Майкл, - ответил: - Да,
господин полковник, - и прошел через комнату. Металлическая задвижка
загремела и в комнату проскользнул быстрый лучик серого света, когда
открылась и закрылась тяжелая дверь. Блок снова обратил свое внимание к
пленному. - Ваше имя и национальность.
Майкл молчал. Сердце его тревожно билось, и он был уверен, что Блок
может видеть это. Плечо адски болело, хотя, скорее всего, не было сломано.
Свою кожу он ощущал словно бы оболочкой из синяков, обернутой вокруг
скелета из колючей проволоки. Блок ждал ответа; Майкл решил на этот раз
хоть что-то сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185