Взорвался один из моторов "Стального Кулака", разбрасывая осколки,
пронизывавшие кабину. Бомбометатель закричал, ослепленный металлическими
осколками. Самолет снизился к волнам, пламя лизало разбитую кабину и
правое крыло.
Бутц, захромав, двинулся к Майклу, который отчаянно пытался стряхнуть
оцепенение, вызванное болью. Нагнувшись, Бутц ухватил его за воротник и
поднял, затем ударил кулаком в лицо. Майкл ударился спиной о перегородку,
кровь наполнила его рот. Бутц опять отвел руку назад, чтобы кулаком
расплюснуть лицо Майкла.
До того как удар был нанесен, Майкл рывком повернулся в сторону, и
руки его наткнулись на красный баллон огнетушителя. Он сорвал его с ремня
и с поворотом ударил им, когда кулак Бутца бил в его лицо. Кулак попал по
баллону, и костяшки хрустнули, как спички. Майкл баллоном, как стенобитным
тараном, ударил Бутца в живот. Воздух с шумом вышел из легких нациста, а
Майкл ударом кверху разбил ему подбородок. Он с радостью услышал хруст
сломанной челюсти. Бутц, глаза которого остекленели от боли, а губа
оказалась рассечена до кости, боролся с Майклом за обладание баллоном. В
бок Майклу ударило коленом, и, когда он свалился на колени, Бутц выкрутил
баллон из его рук.
Бутц поднял огнетушитель, намереваясь размозжить им голову Майкла,
Майкл напрягся и приготовился кинуться на него, прежде чем баллон ударит
его.
Сквозь свист ветра Майкл услышал татаканье пулеметов "Спитфайра".
Огненные строчки прошили борт самолета и срикошетили от перегородки. Он
увидел три дыры, каждая размером с кулак, раскрывшиеся на груди Бутца. В
следующий момент пуля звякнула по огнетушителю, и тот взорвался, грохнув,
как миниатюрная бомба.
Майкл бросился навзничь, в то время как куски металла застучали со
все сторон. За перегородкой шипела химическая пена. Он поднял взгляд и
увидел стоявшего там Бутца, который держался одной рукой за подставку.
Другая рука Бутца лежала в нескольких футах от него, кисть все еще
дергалась. Он смотрел на нее, моргая в тупом изумлении. Затем отцепился от
подставки и, шатаясь, двинулся к своей руке.
Когда Бутц пошел, из разверстой в его боку раны стали вываливаться
кишки. В ране блестели куски красного металла, а одежда его была
забрызгана химической пеной. Еще одна рваная рана была у него сбоку на
шее, кровь била из разорванной вены, как розовый фонтан. С каждым шагом
Бутц ослабевал. Он остановился, уставившись на свою руку и кисть, а потом
повернул голову, чтобы посмотреть на Майкла.
Он стоял уже почти мертвый; Майкл встал, подошел к нему и повалил его
одним пальцем.
Бутц рухнул и замер.
Майкл почувствовал, что вот-вот упадет в обморок, но один взгляд в
иллюминатор и сознание того, что до моря меньше трехсот футов, прояснили
его мозг. Он переступил через страшные остатки Бутца и пошел к кабине.
В бомбовом отсеке он с ужасом отпрянул, ощутив дым и шипенье. Одна из
бомб с карнагеном готова была вот-вот сдетонировать. Он проскочил дальше,
наткнувшись на штурмана, отчаянно пытавшегося вести самолет, потому что
командир лежал мертвым, а второй пилот был серьезно ранен. "Стальной
Кулак" непрерывно снижался, над ним кружил "Спитфайр". Побережье Англии
было менее чем в семи милях. Майкл приказал напуганному штурману:
- Сажайте здесь. Ну.
Человек неумело взялся за штурвал, заглушил моторы и попытался
удержать нос кверху, в то время как "Стальной Кулак", а теперь, по сути,
исковерканная птица, снизился еще на сотню футов. Майкл ухватился за
кресло командира. "Стальной Кулак" упал, удивительно мягко войдя плугом в
воду пролива, истратив наконец свою энергию.
Волны плескались о крылья. Майкл не стал ждать штурмана. Он пробежал
через бомбовой отсек назад, в середину самолета, и отомкнул входную дверь.
Времени искать спасательный жилет не было, да он и сомневался, что тот
остался целым после такого обстрела. Он выпрыгнул в холодную воду пролива
и как можно быстрее поплыл от самолета.
"Спитфайр" подлетел ниже, скользя над поверхностью воды, прошел над
Майклом и направился в сторону зеленеющей вдалеке земли.
Майкл продолжал плыть, желая как можно быстрее увеличить расстояние
между собой и "крепостью". Он услышал, как зашипела вода о нагретый
металл, когда самолет начал погружаться. Возможно, штурман выбрался, но
может быть, и нет. Майкл не стал задерживаться. Соленая вода щипала раны и
не давала потерять сознание. Гребок за гребком он отдалялся от самолета.
Когда он отплыл на заметное расстояние, то услышал шипение и бульканье и,
оглянувшись, увидел, что самолет хвостом вниз уходил под воду. Нос его
задрался, и на нем Майкл увидел нарисованного Франкевицем карикатурного
Гитлера, стиснутого в Стальном Кулаке. Если рыбы могли бы быть ценителями
искусства, у них был бы праздник.
"Стальной Кулак" стал исчезать, быстро погружаясь, потому что вода
вливалась через центральные пулеметные гнезда. Через мгновение он исчез, и
на взбаламученной поверхности появлялись и лопались большие воздушные
пузыри. Майкл отвернулся и поплыл к берегу. Он терял силы, он чувствовал,
что ему не хотелось бороться. Еще не все, говорил он себе. Еще один
гребок. Еще один, а затем следующий. Плавание брассом давалось ему явно
труднее, чем собачий стиль.
Он услышал пыхтение мотора. К нему направлялась патрульная лодка, на
носу два человека с винтовками. На флагштоке развевался британский вымпел.
Наконец он будет дома.
Они подобрали его, завернули в одеяло и дали чашку чая, крепкого, как
волчья моча. Потом не отводили от него дула винтовок до тех пор, пока не
добрались до берега и не сдали его властям. Лодка была уже в миле от
бухты, когда Майкл услышал приглушенный расстоянием взрыв. Он оглянулся и
увидел, как огромный гейзер взлетел над поверхностью воды. На дне пролива
Па-де-Кале в бомбовом отсеке взорвалась одна или несколько бомб с
карнагеном. Гейзер опал, вода на мгновение покрылась волнами, и на этом
все закончилось.
Но нет, пожалуй не все.
Майкл ступил на причал, позади которого была деревня, и стал
высматривать в проливе британский эсминец, который, как ему было известно,
должен был скоро прибыть. Он отряхнулся, и с его волос и одежды полетели
капли воды. Он ощущал себя переполненным счастьем, даже стоя под дулами
винтовок внутренних войск.
Он ощущал себя настолько счастливым, что испытывал сильное желание
завыть.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
1
Глаза были в красных ободках, а лицо белым как мел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
пронизывавшие кабину. Бомбометатель закричал, ослепленный металлическими
осколками. Самолет снизился к волнам, пламя лизало разбитую кабину и
правое крыло.
Бутц, захромав, двинулся к Майклу, который отчаянно пытался стряхнуть
оцепенение, вызванное болью. Нагнувшись, Бутц ухватил его за воротник и
поднял, затем ударил кулаком в лицо. Майкл ударился спиной о перегородку,
кровь наполнила его рот. Бутц опять отвел руку назад, чтобы кулаком
расплюснуть лицо Майкла.
До того как удар был нанесен, Майкл рывком повернулся в сторону, и
руки его наткнулись на красный баллон огнетушителя. Он сорвал его с ремня
и с поворотом ударил им, когда кулак Бутца бил в его лицо. Кулак попал по
баллону, и костяшки хрустнули, как спички. Майкл баллоном, как стенобитным
тараном, ударил Бутца в живот. Воздух с шумом вышел из легких нациста, а
Майкл ударом кверху разбил ему подбородок. Он с радостью услышал хруст
сломанной челюсти. Бутц, глаза которого остекленели от боли, а губа
оказалась рассечена до кости, боролся с Майклом за обладание баллоном. В
бок Майклу ударило коленом, и, когда он свалился на колени, Бутц выкрутил
баллон из его рук.
Бутц поднял огнетушитель, намереваясь размозжить им голову Майкла,
Майкл напрягся и приготовился кинуться на него, прежде чем баллон ударит
его.
Сквозь свист ветра Майкл услышал татаканье пулеметов "Спитфайра".
Огненные строчки прошили борт самолета и срикошетили от перегородки. Он
увидел три дыры, каждая размером с кулак, раскрывшиеся на груди Бутца. В
следующий момент пуля звякнула по огнетушителю, и тот взорвался, грохнув,
как миниатюрная бомба.
Майкл бросился навзничь, в то время как куски металла застучали со
все сторон. За перегородкой шипела химическая пена. Он поднял взгляд и
увидел стоявшего там Бутца, который держался одной рукой за подставку.
Другая рука Бутца лежала в нескольких футах от него, кисть все еще
дергалась. Он смотрел на нее, моргая в тупом изумлении. Затем отцепился от
подставки и, шатаясь, двинулся к своей руке.
Когда Бутц пошел, из разверстой в его боку раны стали вываливаться
кишки. В ране блестели куски красного металла, а одежда его была
забрызгана химической пеной. Еще одна рваная рана была у него сбоку на
шее, кровь била из разорванной вены, как розовый фонтан. С каждым шагом
Бутц ослабевал. Он остановился, уставившись на свою руку и кисть, а потом
повернул голову, чтобы посмотреть на Майкла.
Он стоял уже почти мертвый; Майкл встал, подошел к нему и повалил его
одним пальцем.
Бутц рухнул и замер.
Майкл почувствовал, что вот-вот упадет в обморок, но один взгляд в
иллюминатор и сознание того, что до моря меньше трехсот футов, прояснили
его мозг. Он переступил через страшные остатки Бутца и пошел к кабине.
В бомбовом отсеке он с ужасом отпрянул, ощутив дым и шипенье. Одна из
бомб с карнагеном готова была вот-вот сдетонировать. Он проскочил дальше,
наткнувшись на штурмана, отчаянно пытавшегося вести самолет, потому что
командир лежал мертвым, а второй пилот был серьезно ранен. "Стальной
Кулак" непрерывно снижался, над ним кружил "Спитфайр". Побережье Англии
было менее чем в семи милях. Майкл приказал напуганному штурману:
- Сажайте здесь. Ну.
Человек неумело взялся за штурвал, заглушил моторы и попытался
удержать нос кверху, в то время как "Стальной Кулак", а теперь, по сути,
исковерканная птица, снизился еще на сотню футов. Майкл ухватился за
кресло командира. "Стальной Кулак" упал, удивительно мягко войдя плугом в
воду пролива, истратив наконец свою энергию.
Волны плескались о крылья. Майкл не стал ждать штурмана. Он пробежал
через бомбовой отсек назад, в середину самолета, и отомкнул входную дверь.
Времени искать спасательный жилет не было, да он и сомневался, что тот
остался целым после такого обстрела. Он выпрыгнул в холодную воду пролива
и как можно быстрее поплыл от самолета.
"Спитфайр" подлетел ниже, скользя над поверхностью воды, прошел над
Майклом и направился в сторону зеленеющей вдалеке земли.
Майкл продолжал плыть, желая как можно быстрее увеличить расстояние
между собой и "крепостью". Он услышал, как зашипела вода о нагретый
металл, когда самолет начал погружаться. Возможно, штурман выбрался, но
может быть, и нет. Майкл не стал задерживаться. Соленая вода щипала раны и
не давала потерять сознание. Гребок за гребком он отдалялся от самолета.
Когда он отплыл на заметное расстояние, то услышал шипение и бульканье и,
оглянувшись, увидел, что самолет хвостом вниз уходил под воду. Нос его
задрался, и на нем Майкл увидел нарисованного Франкевицем карикатурного
Гитлера, стиснутого в Стальном Кулаке. Если рыбы могли бы быть ценителями
искусства, у них был бы праздник.
"Стальной Кулак" стал исчезать, быстро погружаясь, потому что вода
вливалась через центральные пулеметные гнезда. Через мгновение он исчез, и
на взбаламученной поверхности появлялись и лопались большие воздушные
пузыри. Майкл отвернулся и поплыл к берегу. Он терял силы, он чувствовал,
что ему не хотелось бороться. Еще не все, говорил он себе. Еще один
гребок. Еще один, а затем следующий. Плавание брассом давалось ему явно
труднее, чем собачий стиль.
Он услышал пыхтение мотора. К нему направлялась патрульная лодка, на
носу два человека с винтовками. На флагштоке развевался британский вымпел.
Наконец он будет дома.
Они подобрали его, завернули в одеяло и дали чашку чая, крепкого, как
волчья моча. Потом не отводили от него дула винтовок до тех пор, пока не
добрались до берега и не сдали его властям. Лодка была уже в миле от
бухты, когда Майкл услышал приглушенный расстоянием взрыв. Он оглянулся и
увидел, как огромный гейзер взлетел над поверхностью воды. На дне пролива
Па-де-Кале в бомбовом отсеке взорвалась одна или несколько бомб с
карнагеном. Гейзер опал, вода на мгновение покрылась волнами, и на этом
все закончилось.
Но нет, пожалуй не все.
Майкл ступил на причал, позади которого была деревня, и стал
высматривать в проливе британский эсминец, который, как ему было известно,
должен был скоро прибыть. Он отряхнулся, и с его волос и одежды полетели
капли воды. Он ощущал себя переполненным счастьем, даже стоя под дулами
винтовок внутренних войск.
Он ощущал себя настолько счастливым, что испытывал сильное желание
завыть.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
1
Глаза были в красных ободках, а лицо белым как мел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185