В терминах Маккарти, миссис Стэкпоул такая уродина, так ужасно выглядит, да к тому же старая как черт — настолько старая и уродливая, что сама удивляется, с чего это Джек стал с ней спать.
— Почему ты выбрал меня? — спросила она однажды, сидя, разумеется, на Джеке верхом. Он слова из себя выдавить не мог, такая она тяжелая, правда, он и не знал, что сказать. Он только ясно видел, что ей остро необходимо быть с ним сейчас, сию же секунду; ведь мальчики с лицом, как у Джека Бернса, даже смотреть на нее не хотели. Как ему теперь объяснить все это писаной красавице Мишель Махер?
— Мишель, неужели ты думаешь, что есть на свете люди, которым ты не интересна? — ответил вопросом на вопрос Джек.
Может, если бы он после этого повернулся и ушел, тут бы и делу конец. Но Джек был слишком голоден, чтобы вот так просто отойти от салатной стойки. Когда кто-то ухватил его за плечо, он сначала решил, что это Мишель. Он надеялся, что это Мишель.
— Чего ты там наговорил Молли, мудак недоделанный? — заорал на него Маккарти.
— Я ей правду сказал, только и всего, — ответил Джек. — Ты же сам говорил, что моя сестра уродина — или я чего-то не так запомнил?
Джек не имел в виду влюблять в себя Мишель Махер, но, черт, она стояла в полуметре от него. Да и что мог сделать Маккарти? Он знал, что Джек из Реддинга и что он не уступит, даже если Эд хорошенько его побьет. С другой стороны, знал он и то, что с ним сделает тренер Хадсон, если узнает, что Маккарти нанес Джеку травму и тем самым лишил команду Эксетера ее лучшего легковеса перед самым концом сезона.
Кроме того, если бы Маккарти тронул Джека хоть пальцем, из него вышиб бы последние мозги Герман Кастро — тот подружился с Джеком на всю жизнь, просто потому, что Джек однажды встал на сторону уродов.
— Видишь ли, в чем дело, Мишель, наш общий друг Эд считает, что моя старшая сестра, Эмма, уродина, — объяснил Джек причину ссоры. Он понял, что нет смысла ее от себя спасать — она уже пала, пути назад нет. — Разумеется, мне-то Эмма уродиной не кажется, я ее люблю.
Лучшим, что мог сделать в этой ситуации Эд Маккарти, было уйти; пожалуй даже, другого выбора у него и не было. И все же Джек удивился, когда Эд таки отошел, ничего не предприняв. Маккарти, хотя и лишился только что своей несчастной девицы, не намерен был упускать шанс подышать одним воздухом с Мишель Махер — правда, для этого надо было стоять рядом с Джеком Бернсом или ему подобными и вести себя как паинька. Уж так устроен подлунный мир, что Мишели достаются Джекам Бернсам, которым порой, как в случае с нашим Джеком, даже не приходится их завоевывать.
Как-то раз, весной их последнего года в школе, Мишель пригласила Джека к себе в Нью-Йорк на выходные. И он впервые почувствовал себя так, словно изменяет Эмме, — не потому, что был с Мишель, а потому, что не сообщил Эмме, что приезжает. Мишель была такая красивая, Джек боялся, что Эмма обидится, увидев его с ней, или, по крайней мере, отнесется к ней неприязненно. Надо сказать, в семье Мишель все были красавцы, даже собака.
С другой стороны, рассуждал Джек, что такого, если он приехал в Нью-Йорк и не сказал Эмме? Ей-то что? Эмма окончила университет и работала помощником сценариста в ночной шоу-программе на городском телевидении. Она ненавидела эту работу. И пришла к выводу, что в ее случае дорога в кино не пролегает через ящик. Впрочем, она уже не знала, хочет ли заниматься кино.
— Я, наверное, буду писателем, конфетка моя, то есть романы буду писать, а не сценарии. В общем, займусь настоящей литературой, а не журналистикой.
— И когда же ты будешь писать?
— По выходным.
Ну и Джек решил, что не будет беспокоить в этот раз Эмму — это же выходной, а значит, она работает.
Родители Мишель жили в квартире на Парк-авеню, она занимала добрую половину здания и превышала по размерам общежитие в Реддинге. Джек не знал, что есть люди, у которых дома висят произведения искусства. Он вообще не знал, что картинами могут владеть частные лица. Может, это его Канада так воспитала, а возможно, он слишком много времени провел вне больших городов.
В ванной для гостей висел небольшой Пикассо; его повесили довольно низко, и лучше всего он смотрелся, если сесть на унитаз. Джек так впечатлился, что чуть не описал картину — пенис почему-то не хотел писать прямо.
Джек решил, что с его пенисом что-то не так — может, гонорея? Джек понимал, что мог легко заразиться от миссис Стэкпоул — в конце концов, кто знает, кто еще с ней развлекается или с кем развлекается ее муж? Теперь, чуть не пописав на Пикассо, Джек убедил себя, что у него и правда венерическая болезнь, которую он может подарить Мишель Махер. Нет, он особо не рассчитывал, что Мишель захочется спать с ним. Они впервые оказались вместе за пределами Эксетера. Да, они уже целовались, но он еще ни разу не прикасался к ее, по выражению Эда Маккарти, "твердым шарам".
Джеку повезло — в эти выходные родители Мишель отправились на какой-то жутко важный прием (смокинг, галстук и прочие навороты) и оставили шикарную квартиру и красавца-пса на Мишель и Джека. Они начали с того, что смотрели телевизор в спальне Мишель; она сказала:
— Родителей не будет весь вечер.
Джек был готов к тому, что они будут ласкаться и все такое, но думал, что Мишель не из тех, кто решиться "пройти весь путь до конца", по выражению Алисы Стронах.
— Я надеюсь, что ты не знаком с девочками, которые готовы пройти все до конца, — говорила ему мама, когда Джек возвращался в Торонто на весенние каникулы.
Мишель Махер в самом деле не собиралась проходить весь путь до конца, но она хотела бы про это поговорить. Может, она не права?
— Нет, я думаю, ты именно что права, — сразу ответил ей Джек.
Не мог же он ей сказать, что боится заразить ее триппером, подхваченным у школьной судомойки! Так что пришлось ему самому стать пропагандистом воздержания.
По телевизору показывали ретроспективу фильмов с Джоном Уэйном, первым делом шел "Боец из Кентукки". Джон Уэйн командует взводом стрелков, на голове у него практически живой енот. Джек обожал Джона Уэйна, но Эмма задушила любовь Джека к героическому кино такого плана, посадив его на жесткую диету из Трюффо и Бергмана. Трюффо Джеку понравился, а Бергмана он был готов носить на руках и целовать его ботинки.
Нет, на "Четырехстах ударах" Джеку стало скучно, и он не постеснялся в этом признаться. Эмма так обиделась, что отпустила его пенис, но уже на "Стреляйте в пианиста" снова взяла его в руки — фильм Джеку понравился — и продержала, не выпуская ни на секунду, весь "Жюль и Джим" (а он воображал, что его пенис держит не Эмма, а Жанна Моро).
Бергмана ему всегда было мало. Именно из-за его фильмов — "Седьмой печати", "Девичьего источника", "Зимнего света", "Молчания" — Джек захотел играть именно в кино, а не в театре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— Почему ты выбрал меня? — спросила она однажды, сидя, разумеется, на Джеке верхом. Он слова из себя выдавить не мог, такая она тяжелая, правда, он и не знал, что сказать. Он только ясно видел, что ей остро необходимо быть с ним сейчас, сию же секунду; ведь мальчики с лицом, как у Джека Бернса, даже смотреть на нее не хотели. Как ему теперь объяснить все это писаной красавице Мишель Махер?
— Мишель, неужели ты думаешь, что есть на свете люди, которым ты не интересна? — ответил вопросом на вопрос Джек.
Может, если бы он после этого повернулся и ушел, тут бы и делу конец. Но Джек был слишком голоден, чтобы вот так просто отойти от салатной стойки. Когда кто-то ухватил его за плечо, он сначала решил, что это Мишель. Он надеялся, что это Мишель.
— Чего ты там наговорил Молли, мудак недоделанный? — заорал на него Маккарти.
— Я ей правду сказал, только и всего, — ответил Джек. — Ты же сам говорил, что моя сестра уродина — или я чего-то не так запомнил?
Джек не имел в виду влюблять в себя Мишель Махер, но, черт, она стояла в полуметре от него. Да и что мог сделать Маккарти? Он знал, что Джек из Реддинга и что он не уступит, даже если Эд хорошенько его побьет. С другой стороны, знал он и то, что с ним сделает тренер Хадсон, если узнает, что Маккарти нанес Джеку травму и тем самым лишил команду Эксетера ее лучшего легковеса перед самым концом сезона.
Кроме того, если бы Маккарти тронул Джека хоть пальцем, из него вышиб бы последние мозги Герман Кастро — тот подружился с Джеком на всю жизнь, просто потому, что Джек однажды встал на сторону уродов.
— Видишь ли, в чем дело, Мишель, наш общий друг Эд считает, что моя старшая сестра, Эмма, уродина, — объяснил Джек причину ссоры. Он понял, что нет смысла ее от себя спасать — она уже пала, пути назад нет. — Разумеется, мне-то Эмма уродиной не кажется, я ее люблю.
Лучшим, что мог сделать в этой ситуации Эд Маккарти, было уйти; пожалуй даже, другого выбора у него и не было. И все же Джек удивился, когда Эд таки отошел, ничего не предприняв. Маккарти, хотя и лишился только что своей несчастной девицы, не намерен был упускать шанс подышать одним воздухом с Мишель Махер — правда, для этого надо было стоять рядом с Джеком Бернсом или ему подобными и вести себя как паинька. Уж так устроен подлунный мир, что Мишели достаются Джекам Бернсам, которым порой, как в случае с нашим Джеком, даже не приходится их завоевывать.
Как-то раз, весной их последнего года в школе, Мишель пригласила Джека к себе в Нью-Йорк на выходные. И он впервые почувствовал себя так, словно изменяет Эмме, — не потому, что был с Мишель, а потому, что не сообщил Эмме, что приезжает. Мишель была такая красивая, Джек боялся, что Эмма обидится, увидев его с ней, или, по крайней мере, отнесется к ней неприязненно. Надо сказать, в семье Мишель все были красавцы, даже собака.
С другой стороны, рассуждал Джек, что такого, если он приехал в Нью-Йорк и не сказал Эмме? Ей-то что? Эмма окончила университет и работала помощником сценариста в ночной шоу-программе на городском телевидении. Она ненавидела эту работу. И пришла к выводу, что в ее случае дорога в кино не пролегает через ящик. Впрочем, она уже не знала, хочет ли заниматься кино.
— Я, наверное, буду писателем, конфетка моя, то есть романы буду писать, а не сценарии. В общем, займусь настоящей литературой, а не журналистикой.
— И когда же ты будешь писать?
— По выходным.
Ну и Джек решил, что не будет беспокоить в этот раз Эмму — это же выходной, а значит, она работает.
Родители Мишель жили в квартире на Парк-авеню, она занимала добрую половину здания и превышала по размерам общежитие в Реддинге. Джек не знал, что есть люди, у которых дома висят произведения искусства. Он вообще не знал, что картинами могут владеть частные лица. Может, это его Канада так воспитала, а возможно, он слишком много времени провел вне больших городов.
В ванной для гостей висел небольшой Пикассо; его повесили довольно низко, и лучше всего он смотрелся, если сесть на унитаз. Джек так впечатлился, что чуть не описал картину — пенис почему-то не хотел писать прямо.
Джек решил, что с его пенисом что-то не так — может, гонорея? Джек понимал, что мог легко заразиться от миссис Стэкпоул — в конце концов, кто знает, кто еще с ней развлекается или с кем развлекается ее муж? Теперь, чуть не пописав на Пикассо, Джек убедил себя, что у него и правда венерическая болезнь, которую он может подарить Мишель Махер. Нет, он особо не рассчитывал, что Мишель захочется спать с ним. Они впервые оказались вместе за пределами Эксетера. Да, они уже целовались, но он еще ни разу не прикасался к ее, по выражению Эда Маккарти, "твердым шарам".
Джеку повезло — в эти выходные родители Мишель отправились на какой-то жутко важный прием (смокинг, галстук и прочие навороты) и оставили шикарную квартиру и красавца-пса на Мишель и Джека. Они начали с того, что смотрели телевизор в спальне Мишель; она сказала:
— Родителей не будет весь вечер.
Джек был готов к тому, что они будут ласкаться и все такое, но думал, что Мишель не из тех, кто решиться "пройти весь путь до конца", по выражению Алисы Стронах.
— Я надеюсь, что ты не знаком с девочками, которые готовы пройти все до конца, — говорила ему мама, когда Джек возвращался в Торонто на весенние каникулы.
Мишель Махер в самом деле не собиралась проходить весь путь до конца, но она хотела бы про это поговорить. Может, она не права?
— Нет, я думаю, ты именно что права, — сразу ответил ей Джек.
Не мог же он ей сказать, что боится заразить ее триппером, подхваченным у школьной судомойки! Так что пришлось ему самому стать пропагандистом воздержания.
По телевизору показывали ретроспективу фильмов с Джоном Уэйном, первым делом шел "Боец из Кентукки". Джон Уэйн командует взводом стрелков, на голове у него практически живой енот. Джек обожал Джона Уэйна, но Эмма задушила любовь Джека к героическому кино такого плана, посадив его на жесткую диету из Трюффо и Бергмана. Трюффо Джеку понравился, а Бергмана он был готов носить на руках и целовать его ботинки.
Нет, на "Четырехстах ударах" Джеку стало скучно, и он не постеснялся в этом признаться. Эмма так обиделась, что отпустила его пенис, но уже на "Стреляйте в пианиста" снова взяла его в руки — фильм Джеку понравился — и продержала, не выпуская ни на секунду, весь "Жюль и Джим" (а он воображал, что его пенис держит не Эмма, а Жанна Моро).
Бергмана ему всегда было мало. Именно из-за его фильмов — "Седьмой печати", "Девичьего источника", "Зимнего света", "Молчания" — Джек захотел играть именно в кино, а не в театре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266