это была просто реплика из репертуара Радужного Билли, она ему очень нравилась.
Модель явно не ожидала такого ответа. Джек так и не вспомнил ее — может быть, она тоже видит его в первый раз и просто решила поиграть в такую игру.
Первая модель тоже решила поиграть, взяла Джека за руки и стала надевать ему кольцо по очереди на все пальцы.
— Подумать только, какие крошечные у Джека Бернса руки! — сказала она; кольцо более или менее налезло на Джеков мизинец, после чего он вернулся за свой стол.
— А какой у него крошечный пенис! — выпалила вторая модель.
Пожалуй, мы с ней таки общались, но где, когда? Не помню.
Мишель едва не падала со стула.
— Мне нехорошо, — пожаловалась она. — Кажется, я пьяна.
— Тебе надо поесть, — сказал Джек.
— Ты разве не знаешь, что врачи не слушаются простых смертных?
— Ладно тебе. Поехали в отель.
— Я хочу увидеть, где ты живешь! — жалобно проговорила Мишель. — Это же наверное сказочный замок.
— Он живет на помойке в трущобном районе, — сказала вторая модель. — И не говори мне, что переехал наконец из этой своей халупы на Энтраде!
— Нам ближе до твоего отеля, чем до меня, — сказал Джек.
Оказавшись в "ауди", Мишель спросила его:
— Ты спал с этой девицей? Она себя так вела, словно тебя знает.
— Я ее не помню.
— Ты правда живешь на помойке в трущобах? — спросила Мишель.
— Да, так оно и есть.
— Но почему на помойке? Разве Джеку Бернсу не пристало жить в особняке?
— Я честно не знаю, где мне пристало жить.
— О боже мой! — сказала Мишель и заснула.
Доехав до отеля, Джек взял ее на руки и вошел в холл; он не знал, в каком номере она живет, а ключа в сумочке не нашел, поэтому отправился со своей ношей в бар, надеясь, что найдет там кого-нибудь из ее коллег, желательно в меру трезвых.
Удача сопутствовала Джеку — в баре нашлась трезвая знакомая Мишель, правда, довольно невзрачная и любительница подерзить, по имени Сандра, родом из Мичигана. Вместе они доставили Мишель в ее номер. Сандра, видимо, решила, что Джек уже спал с Мишель, потому как, не стесняясь, стала ее раздевать прямо в его присутствии.
— Налей ванну, — сказала Сандра, — нельзя ее так оставлять. Если начнет блевать, захлебнется; таких случаев сколько угодно. Надо ее разбудить и спровоцировать рвоту.
Джек наполнил ванную, и они отнесли туда Мишель. Без одежды она оказалась совсем тощая, словно ее долго морили голодом; на грудях растяжки, как у беременных, кожа вся в морщинах. Ну нельзя же так худеть!
— Боже мой, интересно, сколько она сбросила? — спросила Сандра Джека, словно это он заставил ее голодать.
— Я не знаю, сколько она весила раньше. Мы не виделись двадцать лет.
— Ну, тогда я скажу, в хорошеньком же виде ты ее застал! — едко заметила Сандра.
Мишель все-все рассказала Джеку про свою стрессовую экзему; болезнь поражала ее локти и колени. В момент обострения кожа на суставах становилась похожа по цвету и форме на петушиный гребень. Джек не отрываясь смотрел на Мишель в ванне и все думал, начнется у нее обострение прямо сейчас или нет.
— Куда ты смотришь? — спросила Сандра.
Мишель и не думала приходить в себя, Джек поддерживал ее под мышками, чтобы она не захлебнулась.
Он пересказал историю с экземой Сандре, та успокоила его — обострение это не приступ, мгновенно не наступает.
— Глазами не увидишь, развивается медленно-медленно, — сказала она и посмотрела Джеку на руки. — Симпатичное колечко.
Мишель открыла глаза, но не поняла, что их в ванной трое.
— Так, оставляю влюбленных пташек наедине, — сказала Сандра. — А ты смотри, начнет блевать во сне — сразу ее буди. Раз ты и так глаз не можешь от нее оторвать, то знай наблюдай, а то получишь труп в постели.
— У нас уже все было? — спросила Мишель.
Раздался хохот — Сандра, закрывая за собой дверь, расслышала последние слова Мишель.
— Нет, еще нет, — сказал Джек.
— Ну когда же, Джек? Когда это у нас будет? Или у тебя снова триппер?
— У меня его и тогда не было. Я просто думал, что болен, а был здоров, — сказал он.
— Но ты не помнишь, с кем ты спал, а с кем нет, — возразила Мишель. — Ты не пьешь, а все равно не помнишь. Наверное, ты спишь с целой армией женщин.
— Это преувеличение, — ответил Джек.
Он ничего не испытывал к ней, только жалость и презрение, какие вызывают беспомощные люди. Трезвенник Джек считал, что любой, кто сильно пьет (независимо от того, пьян он в данный конкретный момент или нет), ниже его как личность, по определению. Мишель выглядела не только жалко, а еще и смешно — она столького ждала от этой ночи, а вот напилась как дурочка, вспомнив сразу все обиды, и от Джека, который не стал с ней спать тогда, и от отца, который женился на "золотоискательнице" и лишил ее наследства, и от самой себя, которая не сегодня, так завтра потеряет мамино кольцо, потому что оно сваливается с пальца (Джек на всякий случай снял его и положил в мыльницу в ванной).
Он помог Мишель вылезти из ванны и вытереться; она дрожала и нетвердо держалась на ногах, но попросила Джека оставить ее ненадолго одну.
Горничная расстелила постель и задернула занавески, но Джек раздернул их, ему хотелось поглядеть на Голливудские Холмы. Окна в номере были от пола до потолка, вид открывался потрясающий, но даже ночная красота не могла отвлечь Джека от звуков, доносящихся из туалета, где блевала Мишель. Он подошел к двери и прислушался, хотел убедиться, что она не захлебнулась. Услышав, как в унитазе спустили воду, он успокоился и вернулся к окну.
На дворе 2003 год. Он прожил в Лос-Анджелесе шестнадцать лет. Он попытался вспомнить, при каких обстоятельствах спал с этой моделью из "Джонса", которая сказала, что у него крошечный пенис. Ничего не получилось. Задернув занавески, Джек решил, что вдоволь насмотрелся на Голливудские Холмы, на всю жизнь.
Мишель вышла из ванной в махровом купальном халате с логотипом отеля на спине; вид смущенный, относительно трезва, за версту несет зубной пастой. Джеку было не по себе — ну ради чего она хочет с ним спать, ну почему не расхотела. Но он знал, что не посмеет отказать ей во второй раз — ведь ее до сих пор мучают воспоминания о первом.
Лишь позднее ему пришло в голову, что Мишель пошла на это из некоего чувства неизбежности — которое было не чуждо и самому Джеку. Да, они занимались любовью, но не показали какого-то особенно высокого класса, не подарили друг другу ничего сверхъестественного, ничего такого, что могло бы стереть главное, что могло затмить ясный им обоим факт — на самом деле они оба не хотели спать друг с другом. Они просто оба одинаково полагали, что это неизбежно — ну, вот оно и произошло.
— А что такого вселенского в этом месте? — спросила Мишель Джека; они сделали свое дело и лежали в постели, Джек ласкал ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Модель явно не ожидала такого ответа. Джек так и не вспомнил ее — может быть, она тоже видит его в первый раз и просто решила поиграть в такую игру.
Первая модель тоже решила поиграть, взяла Джека за руки и стала надевать ему кольцо по очереди на все пальцы.
— Подумать только, какие крошечные у Джека Бернса руки! — сказала она; кольцо более или менее налезло на Джеков мизинец, после чего он вернулся за свой стол.
— А какой у него крошечный пенис! — выпалила вторая модель.
Пожалуй, мы с ней таки общались, но где, когда? Не помню.
Мишель едва не падала со стула.
— Мне нехорошо, — пожаловалась она. — Кажется, я пьяна.
— Тебе надо поесть, — сказал Джек.
— Ты разве не знаешь, что врачи не слушаются простых смертных?
— Ладно тебе. Поехали в отель.
— Я хочу увидеть, где ты живешь! — жалобно проговорила Мишель. — Это же наверное сказочный замок.
— Он живет на помойке в трущобном районе, — сказала вторая модель. — И не говори мне, что переехал наконец из этой своей халупы на Энтраде!
— Нам ближе до твоего отеля, чем до меня, — сказал Джек.
Оказавшись в "ауди", Мишель спросила его:
— Ты спал с этой девицей? Она себя так вела, словно тебя знает.
— Я ее не помню.
— Ты правда живешь на помойке в трущобах? — спросила Мишель.
— Да, так оно и есть.
— Но почему на помойке? Разве Джеку Бернсу не пристало жить в особняке?
— Я честно не знаю, где мне пристало жить.
— О боже мой! — сказала Мишель и заснула.
Доехав до отеля, Джек взял ее на руки и вошел в холл; он не знал, в каком номере она живет, а ключа в сумочке не нашел, поэтому отправился со своей ношей в бар, надеясь, что найдет там кого-нибудь из ее коллег, желательно в меру трезвых.
Удача сопутствовала Джеку — в баре нашлась трезвая знакомая Мишель, правда, довольно невзрачная и любительница подерзить, по имени Сандра, родом из Мичигана. Вместе они доставили Мишель в ее номер. Сандра, видимо, решила, что Джек уже спал с Мишель, потому как, не стесняясь, стала ее раздевать прямо в его присутствии.
— Налей ванну, — сказала Сандра, — нельзя ее так оставлять. Если начнет блевать, захлебнется; таких случаев сколько угодно. Надо ее разбудить и спровоцировать рвоту.
Джек наполнил ванную, и они отнесли туда Мишель. Без одежды она оказалась совсем тощая, словно ее долго морили голодом; на грудях растяжки, как у беременных, кожа вся в морщинах. Ну нельзя же так худеть!
— Боже мой, интересно, сколько она сбросила? — спросила Сандра Джека, словно это он заставил ее голодать.
— Я не знаю, сколько она весила раньше. Мы не виделись двадцать лет.
— Ну, тогда я скажу, в хорошеньком же виде ты ее застал! — едко заметила Сандра.
Мишель все-все рассказала Джеку про свою стрессовую экзему; болезнь поражала ее локти и колени. В момент обострения кожа на суставах становилась похожа по цвету и форме на петушиный гребень. Джек не отрываясь смотрел на Мишель в ванне и все думал, начнется у нее обострение прямо сейчас или нет.
— Куда ты смотришь? — спросила Сандра.
Мишель и не думала приходить в себя, Джек поддерживал ее под мышками, чтобы она не захлебнулась.
Он пересказал историю с экземой Сандре, та успокоила его — обострение это не приступ, мгновенно не наступает.
— Глазами не увидишь, развивается медленно-медленно, — сказала она и посмотрела Джеку на руки. — Симпатичное колечко.
Мишель открыла глаза, но не поняла, что их в ванной трое.
— Так, оставляю влюбленных пташек наедине, — сказала Сандра. — А ты смотри, начнет блевать во сне — сразу ее буди. Раз ты и так глаз не можешь от нее оторвать, то знай наблюдай, а то получишь труп в постели.
— У нас уже все было? — спросила Мишель.
Раздался хохот — Сандра, закрывая за собой дверь, расслышала последние слова Мишель.
— Нет, еще нет, — сказал Джек.
— Ну когда же, Джек? Когда это у нас будет? Или у тебя снова триппер?
— У меня его и тогда не было. Я просто думал, что болен, а был здоров, — сказал он.
— Но ты не помнишь, с кем ты спал, а с кем нет, — возразила Мишель. — Ты не пьешь, а все равно не помнишь. Наверное, ты спишь с целой армией женщин.
— Это преувеличение, — ответил Джек.
Он ничего не испытывал к ней, только жалость и презрение, какие вызывают беспомощные люди. Трезвенник Джек считал, что любой, кто сильно пьет (независимо от того, пьян он в данный конкретный момент или нет), ниже его как личность, по определению. Мишель выглядела не только жалко, а еще и смешно — она столького ждала от этой ночи, а вот напилась как дурочка, вспомнив сразу все обиды, и от Джека, который не стал с ней спать тогда, и от отца, который женился на "золотоискательнице" и лишил ее наследства, и от самой себя, которая не сегодня, так завтра потеряет мамино кольцо, потому что оно сваливается с пальца (Джек на всякий случай снял его и положил в мыльницу в ванной).
Он помог Мишель вылезти из ванны и вытереться; она дрожала и нетвердо держалась на ногах, но попросила Джека оставить ее ненадолго одну.
Горничная расстелила постель и задернула занавески, но Джек раздернул их, ему хотелось поглядеть на Голливудские Холмы. Окна в номере были от пола до потолка, вид открывался потрясающий, но даже ночная красота не могла отвлечь Джека от звуков, доносящихся из туалета, где блевала Мишель. Он подошел к двери и прислушался, хотел убедиться, что она не захлебнулась. Услышав, как в унитазе спустили воду, он успокоился и вернулся к окну.
На дворе 2003 год. Он прожил в Лос-Анджелесе шестнадцать лет. Он попытался вспомнить, при каких обстоятельствах спал с этой моделью из "Джонса", которая сказала, что у него крошечный пенис. Ничего не получилось. Задернув занавески, Джек решил, что вдоволь насмотрелся на Голливудские Холмы, на всю жизнь.
Мишель вышла из ванной в махровом купальном халате с логотипом отеля на спине; вид смущенный, относительно трезва, за версту несет зубной пастой. Джеку было не по себе — ну ради чего она хочет с ним спать, ну почему не расхотела. Но он знал, что не посмеет отказать ей во второй раз — ведь ее до сих пор мучают воспоминания о первом.
Лишь позднее ему пришло в голову, что Мишель пошла на это из некоего чувства неизбежности — которое было не чуждо и самому Джеку. Да, они занимались любовью, но не показали какого-то особенно высокого класса, не подарили друг другу ничего сверхъестественного, ничего такого, что могло бы стереть главное, что могло затмить ясный им обоим факт — на самом деле они оба не хотели спать друг с другом. Они просто оба одинаково полагали, что это неизбежно — ну, вот оно и произошло.
— А что такого вселенского в этом месте? — спросила Мишель Джека; они сделали свое дело и лежали в постели, Джек ласкал ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266