Джек даже забыл, когда в последний раз выпил целую бутылку пива, — наверное, еще в колледже.
А потом был еще "утренний" прием, в том же отеле, они и туда пошли. Началось все часа в три-четыре ночи, там был Роджер Эберт, он завтракал, лежа в кровати, как с любопытством отметил Джек. Джек вел себя с ним вежливо, хотя тот камня на камне не оставил от "Глотателя". Жена и дочь Роджера ему очень понравились, а мисс Вурц они сказали, что влюбились в Джеков фильм. Джек усмехнулся про себя — как замечательно, они с Эммой стали причиной семейной ссоры у Эбертов!
В пять утра Джек сказал мисс Вурц, что устал и хочет в кроватку.
— Хорошо, мы можем вернуться в отель, но в кроватку я тебя не отпущу, — заявила она. — Сначала ты мне все расскажешь про Амстердам.
Она весь вечер только об этом и думала, добавила Вурц. И не заснет, пока не узнает все.
Джек сказал Эрике, что им пора, и она отвезла их во "Времена года". На какой-то боковой улице им пришлось некоторое время постоять позади мусоровоза — других машин так рано в Лос-Анджелесе не встретишь. Запах мусора наполнил лимузин, словно напоминая Джеку, что в мире есть вещи, от которых не спрячешься — даже если ты выиграл "Оскара".
Джек без труда рассказал мисс Вурц про Амстердам; трудно было лишь в самом конце. Доктор Гарсия могла им гордиться — ни слез, ни криков. Он рассказывал про свою первую встречу с Ричардом Гладштейном и Уильямом Ванфлеком, ту, на которой он как бы не присутствовал, думая все время про другого Уильяма; они сидели на диване в одинаковых банных халатах в гостиной своего номера во "Временах года", распахнув окна. Комнату заливали теплые лучи рассветного калифорнийского солнца. Босые ноги на стеклянном столе, рядом сверкает "Оскар", Каролинины ноги отливают розовым, солнечный свет отражается от них как-то по-особенному. Все блестит — и ногти, и статуэтка, а пианино даже не блестит, а полыхает этаким озером черной смолы.
— Не смотри мне на ноги, Джек, — сказала мисс Вурц. — Они — самая старая часть меня, я, наверное, родилась ногами вперед.
Но Джек Бернс был где-то далеко, в ночной тьме — на набережной канала Херенграхт, залитой светом ночных фонарей, отражающихся в воде. Ричард Гладштейн и Бешеный Билл до этого затащили Джека на переговоры в ресторан "Зюйд Зееланд"; с ними была и подружка Билла, юная девица по имени Аннеке, телезвезда, ей все давно надоело и наскучило. В самом деле, разве это не скучно — ты такая молодая и красивая, и с тобой целых трое мужчин, но они тебя совершенно игнорируют, знай себе беседуют о чем-то своем. Да было бы о чем! А то о фильме по какой-то глупой книжке, которую ты даже не читала!
Джек как будто не присутствовал при этом разговоре, но понял, что у них с Ричардом и Биллом нет разногласий — они все одинаково понимают, что нужно поменять в сценарии, какой нужен фильму тон. У Ричарда слипались глаза, он только что пересек на самолете Атлантику. Бешеный Билл все дразнил его — мол, тот не смеет засыпать, пока не заплатит за ужин.
— Счета киношников оплачивают продюсеры! — нараспев повторял Ванфлек; он обожал красное и выпил его немало.
На набережной канала Херенграхт Ричард проснулся — его разбудил влажный ночной воздух. Бешеный Билл тут же предложил прогуляться по кварталу красных фонарей; Джек должен был знать, что это неизбежно, но в тот миг предложение Билла показалось ему неожиданным. Пройдя мимо первых девочек в дверях и витринах, Ричард окончательно проснулся — Джек это сразу понял. У Аннеке настроение не изменилось; Джек подумал, должно быть, Билл всех своих друзей водит в красный квартал, ведь он именно здесь снимает свои детективный телесериал и знает каждую улочку не хуже Джека (впрочем, Джек покамест не говорил им, что ему приходилось и раньше бывать тут).
Аннеке немного оживилась, заметив, что проститутки узнают Джека не реже, чем ее саму. Она, красавица-дикторша, была очень популярна в Голландии — но, конечно, не так знаменита, как Джек. А Джек тоже был не просто кинозвезда — у него имелся помощник в лице Нико Аудеянса, который всем шлюхам сообщил, кто пожаловал к ним в гости.
— Эй, Джек, сладкий возбудитель членов, привет! — крикнул ему какой-то трансвестит-проститутка, судя по всему, из Бразилии. Этот факт привлек внимание Аннеке еще больше, а вот Бешеный Билл пропустил его мимо ушей, видимо, слишком много выпил. Кроме того, его целиком поглотила собственная лекция о местных нравах, которую он читал Ричарду.
Джек почувствовал резкое раздражение. Черт, этот голландец так рассказывает про квартал, словно сам его изобрел, словно он для съемок нанял этих девиц и расставил их по витринам! Бедный Ричард снова что есть мочи боролся со сном и отвращением от увиденного. Аннеке наутро будет считать, что этой ночи и вовсе не было.
Вот я им сейчас покажу, решил Джек, уж они у меня запомнят квартал красных фонарей!
— Это все дерьмо собачье, — сказал он, когда они завершили круг почета по Аудекерксплейн, и потащил компанию через Вармусстраат, прочь из квартала. — Уж вы мне поверьте, кто не видал Элс, тот ничего в квартале красных фонарей не видал!
— Элс? — удивленно переспросил Ванфлек.
— Куда мы идем? — спросил Ричард; они удалялись от отеля, это единственное, что он мог понять.
— Элс — самая старая проститутка во всем Амстердаме, — объяснил Джек. — Она мой старинный друг.
— Правда? — проговорил Ванфлек, спотыкаясь на каждом шагу.
Под водительством Джека они пересекли Дамрак, было совсем поздно. Джек был почти уверен, что Элс уже спит, но, наверное, в окне еще сидит Петра, ее "младшая" (всего шестьдесят один год!) коллега. Но даже если она тоже ушла спать, Джек разбудит Элс — чтобы показать им всем, этому Бешеному Биллу, его девчонке и Ричарду, что у него, Джека, есть в Амстердаме корни, которые уходят в истинное прошлое, а не в какой-то там телесериал!
Так они добрались до Синт-Якобсстраат; Билл был поражен — улица ночью и впрямь выглядела довольно угрожающе. Джек заметил, как Ричард оглядывается, а Аннеке и вовсе взяла Джека под руку и не отступала ни на шаг.
К удивлению Джека, в окне стояла Элс, а не Петра.
— Меня разбудила одна пьяная свинья, она истошно орала, — объяснила потом Джеку Элс. — Петра ушла домой, а я отчего-то решила остаться. Я считаю, это у меня интуиция, Джеки.
Заметив ее, Джек замахал рукой.
— Элс за семьдесят, — сказал он Бешеному Биллу; тот так смотрел на Элс, словно перед ним стоял ангел смерти или иной адский посланец, гарпия из преисподней, фурия из огненной бездны.
— Сколько-сколько ей лет? — распахнул глаза Ричард.
— Годится тебе в бабушки, — сказал Джек.
— Джеки! — закричала Элс и послала ему воздушный поцелуй. — Мой малыш снова вернулся ко мне! — обратилась она ко всей улице разом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
А потом был еще "утренний" прием, в том же отеле, они и туда пошли. Началось все часа в три-четыре ночи, там был Роджер Эберт, он завтракал, лежа в кровати, как с любопытством отметил Джек. Джек вел себя с ним вежливо, хотя тот камня на камне не оставил от "Глотателя". Жена и дочь Роджера ему очень понравились, а мисс Вурц они сказали, что влюбились в Джеков фильм. Джек усмехнулся про себя — как замечательно, они с Эммой стали причиной семейной ссоры у Эбертов!
В пять утра Джек сказал мисс Вурц, что устал и хочет в кроватку.
— Хорошо, мы можем вернуться в отель, но в кроватку я тебя не отпущу, — заявила она. — Сначала ты мне все расскажешь про Амстердам.
Она весь вечер только об этом и думала, добавила Вурц. И не заснет, пока не узнает все.
Джек сказал Эрике, что им пора, и она отвезла их во "Времена года". На какой-то боковой улице им пришлось некоторое время постоять позади мусоровоза — других машин так рано в Лос-Анджелесе не встретишь. Запах мусора наполнил лимузин, словно напоминая Джеку, что в мире есть вещи, от которых не спрячешься — даже если ты выиграл "Оскара".
Джек без труда рассказал мисс Вурц про Амстердам; трудно было лишь в самом конце. Доктор Гарсия могла им гордиться — ни слез, ни криков. Он рассказывал про свою первую встречу с Ричардом Гладштейном и Уильямом Ванфлеком, ту, на которой он как бы не присутствовал, думая все время про другого Уильяма; они сидели на диване в одинаковых банных халатах в гостиной своего номера во "Временах года", распахнув окна. Комнату заливали теплые лучи рассветного калифорнийского солнца. Босые ноги на стеклянном столе, рядом сверкает "Оскар", Каролинины ноги отливают розовым, солнечный свет отражается от них как-то по-особенному. Все блестит — и ногти, и статуэтка, а пианино даже не блестит, а полыхает этаким озером черной смолы.
— Не смотри мне на ноги, Джек, — сказала мисс Вурц. — Они — самая старая часть меня, я, наверное, родилась ногами вперед.
Но Джек Бернс был где-то далеко, в ночной тьме — на набережной канала Херенграхт, залитой светом ночных фонарей, отражающихся в воде. Ричард Гладштейн и Бешеный Билл до этого затащили Джека на переговоры в ресторан "Зюйд Зееланд"; с ними была и подружка Билла, юная девица по имени Аннеке, телезвезда, ей все давно надоело и наскучило. В самом деле, разве это не скучно — ты такая молодая и красивая, и с тобой целых трое мужчин, но они тебя совершенно игнорируют, знай себе беседуют о чем-то своем. Да было бы о чем! А то о фильме по какой-то глупой книжке, которую ты даже не читала!
Джек как будто не присутствовал при этом разговоре, но понял, что у них с Ричардом и Биллом нет разногласий — они все одинаково понимают, что нужно поменять в сценарии, какой нужен фильму тон. У Ричарда слипались глаза, он только что пересек на самолете Атлантику. Бешеный Билл все дразнил его — мол, тот не смеет засыпать, пока не заплатит за ужин.
— Счета киношников оплачивают продюсеры! — нараспев повторял Ванфлек; он обожал красное и выпил его немало.
На набережной канала Херенграхт Ричард проснулся — его разбудил влажный ночной воздух. Бешеный Билл тут же предложил прогуляться по кварталу красных фонарей; Джек должен был знать, что это неизбежно, но в тот миг предложение Билла показалось ему неожиданным. Пройдя мимо первых девочек в дверях и витринах, Ричард окончательно проснулся — Джек это сразу понял. У Аннеке настроение не изменилось; Джек подумал, должно быть, Билл всех своих друзей водит в красный квартал, ведь он именно здесь снимает свои детективный телесериал и знает каждую улочку не хуже Джека (впрочем, Джек покамест не говорил им, что ему приходилось и раньше бывать тут).
Аннеке немного оживилась, заметив, что проститутки узнают Джека не реже, чем ее саму. Она, красавица-дикторша, была очень популярна в Голландии — но, конечно, не так знаменита, как Джек. А Джек тоже был не просто кинозвезда — у него имелся помощник в лице Нико Аудеянса, который всем шлюхам сообщил, кто пожаловал к ним в гости.
— Эй, Джек, сладкий возбудитель членов, привет! — крикнул ему какой-то трансвестит-проститутка, судя по всему, из Бразилии. Этот факт привлек внимание Аннеке еще больше, а вот Бешеный Билл пропустил его мимо ушей, видимо, слишком много выпил. Кроме того, его целиком поглотила собственная лекция о местных нравах, которую он читал Ричарду.
Джек почувствовал резкое раздражение. Черт, этот голландец так рассказывает про квартал, словно сам его изобрел, словно он для съемок нанял этих девиц и расставил их по витринам! Бедный Ричард снова что есть мочи боролся со сном и отвращением от увиденного. Аннеке наутро будет считать, что этой ночи и вовсе не было.
Вот я им сейчас покажу, решил Джек, уж они у меня запомнят квартал красных фонарей!
— Это все дерьмо собачье, — сказал он, когда они завершили круг почета по Аудекерксплейн, и потащил компанию через Вармусстраат, прочь из квартала. — Уж вы мне поверьте, кто не видал Элс, тот ничего в квартале красных фонарей не видал!
— Элс? — удивленно переспросил Ванфлек.
— Куда мы идем? — спросил Ричард; они удалялись от отеля, это единственное, что он мог понять.
— Элс — самая старая проститутка во всем Амстердаме, — объяснил Джек. — Она мой старинный друг.
— Правда? — проговорил Ванфлек, спотыкаясь на каждом шагу.
Под водительством Джека они пересекли Дамрак, было совсем поздно. Джек был почти уверен, что Элс уже спит, но, наверное, в окне еще сидит Петра, ее "младшая" (всего шестьдесят один год!) коллега. Но даже если она тоже ушла спать, Джек разбудит Элс — чтобы показать им всем, этому Бешеному Биллу, его девчонке и Ричарду, что у него, Джека, есть в Амстердаме корни, которые уходят в истинное прошлое, а не в какой-то там телесериал!
Так они добрались до Синт-Якобсстраат; Билл был поражен — улица ночью и впрямь выглядела довольно угрожающе. Джек заметил, как Ричард оглядывается, а Аннеке и вовсе взяла Джека под руку и не отступала ни на шаг.
К удивлению Джека, в окне стояла Элс, а не Петра.
— Меня разбудила одна пьяная свинья, она истошно орала, — объяснила потом Джеку Элс. — Петра ушла домой, а я отчего-то решила остаться. Я считаю, это у меня интуиция, Джеки.
Заметив ее, Джек замахал рукой.
— Элс за семьдесят, — сказал он Бешеному Биллу; тот так смотрел на Элс, словно перед ним стоял ангел смерти или иной адский посланец, гарпия из преисподней, фурия из огненной бездны.
— Сколько-сколько ей лет? — распахнул глаза Ричард.
— Годится тебе в бабушки, — сказал Джек.
— Джеки! — закричала Элс и послала ему воздушный поцелуй. — Мой малыш снова вернулся ко мне! — обратилась она ко всей улице разом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266