" — написала ему она), плюс это возможность увидеться с Джеком — в общем, в письме ясно читалось, что она решила провести три дня в Голливуде в компании специалистов по кожным болезням исключительно ради него.
Для съезда выбрали один из этих уродских отелей в Юниверсал-Сити, "Шератон". Здание возвышалось среди бесконечных киносъемочных павильонов, больше похожих на бомбоубежища, оттуда открывался вид на Голливудские Холмы и на кинопарк студии "Юниверсал". Тому, кто селился в "Шератон-Юниверсал", казалось, что он не в отеле, а на курорте, поэтому делегаты разнообразных конференций обычно привозили с собой детей.
Дерматологи обсуждали свои кожные дела, а их дети бегали по кинопарку. Джек очень удивился, что врачи этой специализации осмелились приехать в Калифорнию — ведь здесь такое яркое солнце! Наверное, решил Джек, их дети ходят с ног до головы перемазанные кремом от загара.
Письмо от Мишель было написано в решительном, бойком и даже наглом стиле, словно она все та же ветреная семнадцатилетняя школьница, какой была некогда в Эксетере. Прочтя письмо, Джек вспомнил ее шутку по поводу "Ричарда III".
— Дик, куда ты дел свой горб?
— В гардеробе забыл, вообще-то я им играю в футбол.
Джек выиграл у нее роль леди Макбет, но она не обиделась. Он помнил, что в ней больше метра восьмидесяти, она блондинка с волосами медового отлива, стройная, с блестящей, как у фотомодели, кожей и с "парочкой твердых шаров", по выражению пошляка Эда Маккарти.
— Джек, а почему у тебя нет девушки? — спросила его тогда семнадцатилетняя Мишель. Она просто шутила — по крайней мере, так решил Джек. Стало быть, нужно произнести ответную реплику; это же игра, не так ли?
— Потому что мне кажется, что ты занята, — ответил он.
— Я и думать не думала, что интересую тебя, Джек. Мне казалось, тебе на всех плевать, — сказала ему Мишель.
— Мишель, неужели ты думаешь, что есть на свете люди, которым ты не интересна? — ответил вопросом на вопрос Джек и тем самым сделал первый шаг к катастрофе.
Они ведь и сошлись-то благодаря театру , благодаря игре . Во всей этой истории единственный честный поступок Джека — это его решение не спать с ней, ведь он думал, что подхватил от миссис Стэкпоул триппер, и не хотел заразить Мишель. Доктор Гарсия, впрочем, отмела и эти его претензии на честность — ведь Джек не сказал Мишель, почему не будет спать с ней, не так ли?
Он, конечно, в то время думал, что никто ему не поверит, признайся он в своей связи с миссис Стэкпоул, — уж Мишель точно, ведь она такая красивая, а миссис Стэкпоул выглядит законченной неудачницей (даже среди пожилых женщин ).
Так почему же на фоне всего этого разухабистый тон письма Мишель не насторожил Джека? Потому, конечно, что он готов был на все, только бы кто-нибудь протянул ему руку из-за пределов актерского мира, из-за пределов вселенной, где все — игра; он так отчаянно нуждался в этом, что не почуял опасности, а ведь в письме Мишель, можно сказать, аршинными буквами было написано: "НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ". Между Мишель и Джеком никогда не было ничего настоящего, они даже до почти настоящего не дошли. Ну хорошо, переспал бы он тогда с ней — не заразив ее триппером, потому что никакого триппера он ни у какой миссис Стэкпоул не подцеплял; только долго ли они пробыли бы вместе после этого? Вероятно, расстались бы уже в тот миг, когда Мишель отправилась в Колумбийский университет, а Джек в Нью-Хемпшир; а уж встречи с Клаудией их связи точно было не пережить.
Говоря коротко, Мишель Махер всю жизнь была главной Джековой иллюзией. Одноклассники все как один воображали Джека и Мишель вместе, но даже эти бесплотные фантазии были куда прочнее связывавшей их ниточки. Да, Мишель — самая красивая девушка в школе, а Джек — самый красивый юноша; собственно, эпитет "самый красивый" — единственное, что между ними было общего.
"У меня все утро встречи, а весь вечер — доклады, — писала Джеку Мишель, — но пару-другую докладов я вполне могу пропустить. Просто скажи мне, когда ты свободен. Я так хочу видеть, где и как ты проводишь время! Джек, ведь ты, я так понимаю, практически хозяин Лос-Анджелеса!"
Вот уж неправда. Голливуд так просто к рукам не приберешь, он как золотой, блестящий, притягательный приз, который тем не менее вечно от тебя ускользает. Да, ты мог стать настоящим хозяином Голливуда — на одну ночь, ту, когда ты выигрывал "Оскара". Но за этой ночью следовала другая, а за ней — еще одна. И уже через неделю Голливуд забывал о тебе; ты и оглянуться не успел, как перестал быть хозяином Лос-Анджелеса. Снова стать им можно, лишь получив "Оскара" еще раз, а потом еще.
Когда-то хозяевами Голливуда были киностудии, но и эти времена канули в Лету. Иные агенты вели себя так, словно они хозяева Голливуда, иные актеры воображали , что они хозяева Голливуда, но и те и другие горько ошибались. Настоящие хозяева Голливуда — те, кто выиграл несколько "Оскаров", те, кто каким-то неведомым образом выигрывал один "Оскар" за другим. Джек Бернс был не из таких. Но в глазах Мишель Махер он был кинозвезда, и она считала, что этого достаточно.
По мнению доктора Гарсия, лучшее достижение Джека на ниве "нормальных" и "настоящих" отношений — роман с Клаудией. Они и правда были по-настоящему вместе несколько лет, прежде чем уйти каждый своим путем. Но Мишель Махер была для Джека куда опаснее, она запала ему в душу куда сильнее — потому что отношения с ней всегда были лишь возможностью.
— Отношения, которые могли быть, — от них остаются самые глубокие раны, ты не находишь? — говорила Джеку доктор Гарсия. Разумеется, она имела в виду не только Мишель, но и Уильяма.
Итак, Джек в некотором роде был предупрежден, но тем не менее отправился за Мишель — за доктором Махер, незамужней, тридцативосьмилетней, — в отель "Шератон-Юниверсал". О чем он, черт побери, думал? Он ведь заранее считал, что даже с потерявшей память проституткой-трансвеститом мог бы провести более приятный вечер. В таком вот расположении духа он вошел в вестибюль отеля, по которому туда-сюда бегали бесчисленные дерматологические дети, вернувшиеся домой с прогулки по кинопарку. Мишель сказала, что будет ждать Джека в баре, он и нашел ее там за поглощением "маргарит" с тремя коллегами. Все дамы были вдрызг пьяны, но Мишель еще держалась на ногах, чем Джек остался доволен, — во всяком случае, она единственная встала его поприветствовать.
Наверное, она забыла, какой Джек коротышка — даже босая она была выше его на голову, а тут еще нацепила туфли на высоченных шпильках.
— Вот видите! Так всегда — кинозвезды ниже ростом, чем мы думаем! — сказала Мишель нетрезвым коллегам.
Джек злорадно улыбнулся про себя — если бы рядом был этот Давленый Пенис Маккарти, он бы заметил, что голова Джека упирается аккурат в ее "парочку твердых шаров".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Для съезда выбрали один из этих уродских отелей в Юниверсал-Сити, "Шератон". Здание возвышалось среди бесконечных киносъемочных павильонов, больше похожих на бомбоубежища, оттуда открывался вид на Голливудские Холмы и на кинопарк студии "Юниверсал". Тому, кто селился в "Шератон-Юниверсал", казалось, что он не в отеле, а на курорте, поэтому делегаты разнообразных конференций обычно привозили с собой детей.
Дерматологи обсуждали свои кожные дела, а их дети бегали по кинопарку. Джек очень удивился, что врачи этой специализации осмелились приехать в Калифорнию — ведь здесь такое яркое солнце! Наверное, решил Джек, их дети ходят с ног до головы перемазанные кремом от загара.
Письмо от Мишель было написано в решительном, бойком и даже наглом стиле, словно она все та же ветреная семнадцатилетняя школьница, какой была некогда в Эксетере. Прочтя письмо, Джек вспомнил ее шутку по поводу "Ричарда III".
— Дик, куда ты дел свой горб?
— В гардеробе забыл, вообще-то я им играю в футбол.
Джек выиграл у нее роль леди Макбет, но она не обиделась. Он помнил, что в ней больше метра восьмидесяти, она блондинка с волосами медового отлива, стройная, с блестящей, как у фотомодели, кожей и с "парочкой твердых шаров", по выражению пошляка Эда Маккарти.
— Джек, а почему у тебя нет девушки? — спросила его тогда семнадцатилетняя Мишель. Она просто шутила — по крайней мере, так решил Джек. Стало быть, нужно произнести ответную реплику; это же игра, не так ли?
— Потому что мне кажется, что ты занята, — ответил он.
— Я и думать не думала, что интересую тебя, Джек. Мне казалось, тебе на всех плевать, — сказала ему Мишель.
— Мишель, неужели ты думаешь, что есть на свете люди, которым ты не интересна? — ответил вопросом на вопрос Джек и тем самым сделал первый шаг к катастрофе.
Они ведь и сошлись-то благодаря театру , благодаря игре . Во всей этой истории единственный честный поступок Джека — это его решение не спать с ней, ведь он думал, что подхватил от миссис Стэкпоул триппер, и не хотел заразить Мишель. Доктор Гарсия, впрочем, отмела и эти его претензии на честность — ведь Джек не сказал Мишель, почему не будет спать с ней, не так ли?
Он, конечно, в то время думал, что никто ему не поверит, признайся он в своей связи с миссис Стэкпоул, — уж Мишель точно, ведь она такая красивая, а миссис Стэкпоул выглядит законченной неудачницей (даже среди пожилых женщин ).
Так почему же на фоне всего этого разухабистый тон письма Мишель не насторожил Джека? Потому, конечно, что он готов был на все, только бы кто-нибудь протянул ему руку из-за пределов актерского мира, из-за пределов вселенной, где все — игра; он так отчаянно нуждался в этом, что не почуял опасности, а ведь в письме Мишель, можно сказать, аршинными буквами было написано: "НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ". Между Мишель и Джеком никогда не было ничего настоящего, они даже до почти настоящего не дошли. Ну хорошо, переспал бы он тогда с ней — не заразив ее триппером, потому что никакого триппера он ни у какой миссис Стэкпоул не подцеплял; только долго ли они пробыли бы вместе после этого? Вероятно, расстались бы уже в тот миг, когда Мишель отправилась в Колумбийский университет, а Джек в Нью-Хемпшир; а уж встречи с Клаудией их связи точно было не пережить.
Говоря коротко, Мишель Махер всю жизнь была главной Джековой иллюзией. Одноклассники все как один воображали Джека и Мишель вместе, но даже эти бесплотные фантазии были куда прочнее связывавшей их ниточки. Да, Мишель — самая красивая девушка в школе, а Джек — самый красивый юноша; собственно, эпитет "самый красивый" — единственное, что между ними было общего.
"У меня все утро встречи, а весь вечер — доклады, — писала Джеку Мишель, — но пару-другую докладов я вполне могу пропустить. Просто скажи мне, когда ты свободен. Я так хочу видеть, где и как ты проводишь время! Джек, ведь ты, я так понимаю, практически хозяин Лос-Анджелеса!"
Вот уж неправда. Голливуд так просто к рукам не приберешь, он как золотой, блестящий, притягательный приз, который тем не менее вечно от тебя ускользает. Да, ты мог стать настоящим хозяином Голливуда — на одну ночь, ту, когда ты выигрывал "Оскара". Но за этой ночью следовала другая, а за ней — еще одна. И уже через неделю Голливуд забывал о тебе; ты и оглянуться не успел, как перестал быть хозяином Лос-Анджелеса. Снова стать им можно, лишь получив "Оскара" еще раз, а потом еще.
Когда-то хозяевами Голливуда были киностудии, но и эти времена канули в Лету. Иные агенты вели себя так, словно они хозяева Голливуда, иные актеры воображали , что они хозяева Голливуда, но и те и другие горько ошибались. Настоящие хозяева Голливуда — те, кто выиграл несколько "Оскаров", те, кто каким-то неведомым образом выигрывал один "Оскар" за другим. Джек Бернс был не из таких. Но в глазах Мишель Махер он был кинозвезда, и она считала, что этого достаточно.
По мнению доктора Гарсия, лучшее достижение Джека на ниве "нормальных" и "настоящих" отношений — роман с Клаудией. Они и правда были по-настоящему вместе несколько лет, прежде чем уйти каждый своим путем. Но Мишель Махер была для Джека куда опаснее, она запала ему в душу куда сильнее — потому что отношения с ней всегда были лишь возможностью.
— Отношения, которые могли быть, — от них остаются самые глубокие раны, ты не находишь? — говорила Джеку доктор Гарсия. Разумеется, она имела в виду не только Мишель, но и Уильяма.
Итак, Джек в некотором роде был предупрежден, но тем не менее отправился за Мишель — за доктором Махер, незамужней, тридцативосьмилетней, — в отель "Шератон-Юниверсал". О чем он, черт побери, думал? Он ведь заранее считал, что даже с потерявшей память проституткой-трансвеститом мог бы провести более приятный вечер. В таком вот расположении духа он вошел в вестибюль отеля, по которому туда-сюда бегали бесчисленные дерматологические дети, вернувшиеся домой с прогулки по кинопарку. Мишель сказала, что будет ждать Джека в баре, он и нашел ее там за поглощением "маргарит" с тремя коллегами. Все дамы были вдрызг пьяны, но Мишель еще держалась на ногах, чем Джек остался доволен, — во всяком случае, она единственная встала его поприветствовать.
Наверное, она забыла, какой Джек коротышка — даже босая она была выше его на голову, а тут еще нацепила туфли на высоченных шпильках.
— Вот видите! Так всегда — кинозвезды ниже ростом, чем мы думаем! — сказала Мишель нетрезвым коллегам.
Джек злорадно улыбнулся про себя — если бы рядом был этот Давленый Пенис Маккарти, он бы заметил, что голова Джека упирается аккурат в ее "парочку твердых шаров".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266