— Не скорее, а совсем, — отрезала Милли. Ей было на вид за пятьдесят, может, все шестьдесят. Один из операторов сказал Джеку, что Милли сама бывшая порнозвезда, но, наверное, решил Джек, тот шутит — если отвлечься от обильной шевелюры, Милли была вылитая мама Ноя Розена.
— Он у тебя очень симпатичный, а размер не имеет никакого значения, — шепнула Муффи на ухо Джеку и вернулась на диван к Хэнку.
— Короче, с таким болтом в порно делать нечего. Поскольку размер, естественно, имеет значение, причем решающее. А симпатичный он у парня или нет — никого не интересует.
— Спасибо, — сказал Джек и застегнул ширинку.
Хэнк, чье орудие то и дело мелькало на экране, проводил Джека до машины; член у него был совершенно несимпатичный, зато гигантский.
— Ты не печалься, главное — здоровое питание. Тебе подойдет такая диета — мало жиров, мало солей, мало углеводов, — посоветовал он Джеку.
— Хэнк, ты готов? — закричала из дома Милли.
— Эта работа не для всех, — продолжил несколько извиняющимся тоном Хэнк, — очень большие нагрузки.
Говорил он очень высоким голосом, что было странно при его комплекции.
— Хэнк!
На веранду вышла Муффи, улыбаясь до ушей, — она как раз вставила вампирьи клыки, видимо готовясь к очередному дублю.
— Уже иду! — крикнул ей Хэнк, а Джеку сказал: — Знаешь, если бы я сначала встретил ее сестру, все было бы иначе, но я наткнулся на Милдред.
— У Милли есть сестра? — заинтересовался Джек.
— Мира Ашхайм, она в кино на легальном положении, это Милдред отвечает у них в семействе за порнуху.
К Муффи присоединилась и Милли:
— Хэнк, ты задерживаешь съемки!
— И что она делает в кино на своем легальном положении?
— Она вроде агента, — ответил Хэнк. — Когда-то вела дела Вэла Килмера, а может, Майкла Фокса; да у нее людей такого уровня полно было. Понимаешь, тут все построено на знакомствах.
Хэнк зашагал обратно к дому с видом человека, которому предстоит долго-долго заниматься сексом со шлюхой-вампиром. Кажется, он не очень-то был рад такой перспективе.
— Удачи! — крикнул ему вслед Джек.
— Надеюсь вскоре увидеть тебя на большом экране, — сказал Хэнк и показал пальцем в небо; видимо, он считал, что небеса и большой экран — синонимы.
— Удачи, короткоболтовый ты мой! — крикнула Милли.
Хэнк вдруг остановился и повернулся к Джеку:
— Если встретишь Миру, не говори ей, что знаком с Милдред. Если Мира об этом узнает, тебе конец.
— Ну, я же не пробовался на самом деле, — сказал Джек.
— Малыш, не обманывай себя — это были самые настоящие пробы. В общем, будешь играть — я пойду смотреть.
Джек тоже решил следить за успехами Хэнка, хотя и не сказал ему об этом. Порнопсевдоним у того был Длинный Хэнк, играл он больших, красивых мужчин, регулярных посетителей спортзалов, подчеркнуто немногословных (вероятно, из-за неподходящего голоса). Джек с тех пор посмотрел штук двадцать "фильмов для взрослых" с его участием; ни сюжет, ни названия ему ничем не запомнились.
Лицо его тоже можно было не запоминать — и Джек и Эмма узнавали Хэнка по пенису. Они смотрели фильмы с его участием вместе.
— Эмма, остерегайся заглядывать в Ван-Нейс, — сказал Джек, вернувшись домой, — там бегают парни с во-от такими болтами.
— Тоже мне, напугал ежа сам знаешь чем, — сказала Эмма.
Джек рассказал ей все по порядку, и про то, как Милдред Ашхайм объявила его пенис "слишком коротким", и как Муффи назвала его же "симпатичным", хотя с болтом Длинного Хэнка ему и правда не сравниться.
— Ну, конфетка моя, твой не сказать чтобы такой уж маленький, но, признаюсь тебе, видала я болты и подлиннее, — сказала Эмма; эти слова ударили по самолюбию Джека больнее, чем презрительный вердикт Милли. Эмма это заметила: — Милый, ну что ты, ей-богу, ты же не порнозвездой думаешь стать!
Подбодрив таким образом Джека, она сразу же набрала номер Лоуренса из Си-эй-эй и первым делом сказала ему, что трахаться с ним не станет.
— Эта тема закрыта раз и навсегда, надеюсь, ты понял, — сказала она. — Так я вот о чем: у тебя есть еще идеи насчет того, с каким агентами пообщаться Джеку? — Закрыв трубку рукой, она сказала: — Он говорит "нет".
— Спроси, не знает ли он некую Миру Ашхайм.
Через несколько секунд Эмма доложила Джеку:
— Он говорит, она отработанный материал, конфетка моя. Мол, ее все давно послали. У нее даже помощника больше нет.
— А мне кажется, с нее-то нам и надо начать, — сказал Джек. — Попроси его ей позвонить, что ему стоит?
Эмма передала это своему похотливцу.
— Он говорит, у нее даже офиса нет!
— Вот и отлично! — ответил Джек.
— Лоуренс говорит, ни в коем случае нельзя упоминать при ней имя ее сестры.
— Я уже знаю, одна Мира, другая Милдред, и у второй я уже был. Не перепутаю.
Вернувшись из "Американ Пасифик", Джек обнаружил на автоответчике три сообщения. Джек боялся, что ему звонила одна домохозяйка из Бенедикт-Каньон, он с ней трахался в последнее время. Дама была явно не в себе, утверждала, что из ее спальни видна часть поместья Сьело-Драйв, где убили Шарон Тейт; Джек не сумел разглядеть ничего похожего. Более того, утверждала она, когда дуют ветры Санта-Ана, она слышит крики и стоны мисс Тейт и других жертв — словно бы убийства продолжаются до сих пор.
Она частенько звонила Джеку, чаще всего с тем, чтобы перенести дату их очередного свидания. Обычно перенос был связан или с мужем, или с детьми, а однажды — с собакой. Несчастный пес съел что-то не то, и пришлось срочно вызвать ветеринара.
Эмма сказала Джеку, что ему пора учиться читать между строк — дама спит с этим ветеринаром. Эмма просто обожала слушать, какие разные резоны выбирает эта дама, чтобы не спать с Джеком или, по крайней мере, отложить "тайное свидание". Но в тот вечер Эмма вся ушла в работу и не брала трубку, так что они с Джеком уселись слушать автоответчик вместе.
Первые два сообщения были от Лоуренса и Ротвейлера; они оба, оказалось, позвонили Мире Ашхайм, сказали, что ей обязательно надо увидеться с Джеком, и оставили его телефон. Третье сообщение было от самой Миры; ее голос был удивительно похож на голос сестры, Джек даже сначала подумал, что это Милдред решила позвонить и еще раз покритиковать его короткий болт.
— Мне тут звонили два конченых мудака, говорят, я должна на тебя посмотреть, — сказала Мира Ашхайм. — Так я хочу знать, Джек Бернс, говнюк ты эдакий, где тебя носит?
Вот и все сообщение, не очень-то вежливое и даже без подписи. Джек догадался, что это Мира, только по голосу, — прослушав пару раз, он убедился, что это не Милли, в голосе оказалось куда больше Бруклина, чем Лос-Анджелеса.
Эмма заметила, в какое уныние привели Джека означенные три сообщения, которые он прослушал с десяток раз кряду. Казалось, отсутствие среди них сообщения от сумасшедшей бабы из Бенедикт-Каньон причиняет ему физическую боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266