Они выучили имя малоизвестной актрисы, исполнительницы роли этой торговки из Римини. Теперь, когда Эмма звонила Джеку в общежитие в Эксетер, она периодически изображала итальянский акцент и говорила так:
— Пер фаворе, вольо парларе кон Джек Бернс... Кви его спрашивает?.. Скаджите ему, что Мария Антониетта Белуцци!
Чаще Эмма представлялась сестрой Джека, а он перестал звать ее сводной, просто говорил "моя старшая сестра".
В Эксетере не нашлось никого, кто сказал бы на это, что Джек и Эмма не очень-то похожи друг на друга — если не считать Эда Маккарти, спарринг-партнера Джека, который иногда очень хорошо замечал мелочи, а иногда не замечал их вовсе. Однажды на тренировке он забыл надеть бандаж, и его пенис вывалился этаким слизняком на мат — тут-то на него и наступил его партнер весом восемьдесят кило (как и сам Эд).
Джек тоже решил наступить Маккарти на пенис, когда тот так отозвался об Эмме:
— Жаль, что в вашей семье вся красота досталась тебе, Бернс. Твоя сестричка больше похожа на борца, чем ты сам.
Разговор этот состоялся в раздевалке — обычной раздевалке с деревянными скамьями, металлическими шкафчиками, цементным полом. Джек захватил снизу левую руку Маккарти, а правой — его шею и дернул его вниз. Тот попытался вырваться и перенес вес на внешнюю часть правой стопы, но тут Джек сделал ему подножку, и Маккарти со всего размаху приземлился голой задницей на цементный пол, одновременно ударившись спиной о металлический шкафчик и локтем — о деревянную скамью.
Джек решил, что сейчас Маккарти встанет и вышибет из него последнее дерьмо, но тот остался сидеть.
— Бернс, знаешь, а ведь я могу вышибить из тебя последнее дерьмо, — сказал он.
— Ну, чего же ты тогда ждешь?
Даже в последний год в школе он ни разу не вышел против соперника весом более шестидесяти пяти кило. Джек дорос только до ста семидесяти трех сантиметров (и то если вставал на носки) и лучшие результаты показывал при весе шестьдесят один килограмм.
В последние два года Джек был одним из лучших борцов в Эксетере. Эд Маккарти никогда не добивался даже средних результатов, и в борцовском поединке Джек побил бы Эда без вопросов — но не в драке. Даже самый неумелый соперник весом восемьдесят килограммов может победить технически более сильного противника, который весит шестьдесят один, и Эд это знал.
Джек не забыл совет мистера Рэмзи, и вот, на счастье Джека, у него снова оказались зрители.
— Эд, приличные люди не станут называть сестер своих товарищей уродинами, — сказал кто-то из легковесов.
— Сестра Бернса уродина страшенная, — ответил на это Маккарти.
Это и спасло Джека — не агрессивность Маккарти, а то, что он решил настаивать на слове "уродина". В Эксетере не было никаких правил про вежливость и запретов на "уничижительные" слова — скорее даже наоборот, упор на интеллект поощрял учеников смеяться над теми, кто был слабее в академическом плане, — но все же и там учились ребята, для которых сестры были святы, особенно не очень красивые. А Эмма мало того что красотой не блистала, так еще и отличалась избыточным весом.
— Эй, Маккарти, а кому досталась вся красота в твоей семье, а? — спросил тяжеловес по имени Герман Кастро, родом из Эль-Пасо, штат Техас, стипендиат. Он неплохо боролся, но несколько схваток выиграл только потому, что просто насмерть перепугал соперников. Он выглядел так устрашающе, что никому в голову не приходило произносить слово "урод" в его присутствии.
— Герман, я не с тобой разговаривал, — ответил Эд.
— Ну а вот теперь ты разговариваешь со мной, понял? — сказал Герман Кастро, и на этом дело кончилось. Точнее, оно бы кончилось на этом, если бы Джек так захотел. Но его чувства к Эмме были слишком сильны.
Эд Маккарти не был уродом — разве только его пенис приобрел уродливый вид после того, как на него наступили, — но и красавцем тоже не был, даже близко. Девушки у него не имелось до самого последнего года, и лучшее, что он смог раздобыть, было испуганное рыжее существо с веснушками, из десятого класса, ей только-только исполнилось шестнадцать, а Эду — восемнадцать. Разумеется, они не спали друг с другом, но для обоих это был первый настоящий роман.
Джек сначала думал соблазнить ее — не для того, чтобы спать с ней, слишком пугливой и юной она выглядела, а только чтобы настроить ее против Маккарти, который посмел так оскорбить Эмму, пусть заочно.
Джек нашел подружку Маккарти в кафетерии, она стояла у салатной стойки. Пока продолжался борцовский сезон, Джек жил на одном салате, иначе ему не удалось бы удержать вес на уровне шестидесяти одного килограмма (на завтрак он ел хлопья и иногда банан; на обед салат; на ужин тоже салат и иногда еще один банан).
Рыжая с веснушками страшно перепугалась, когда Джек с ней заговорил.
— Он с тобой хорошо обращается? — спросил девушку Джек.
Ее звали Молли, фамилию Джек не знал, она пялилась на него, словно ждала от своего тела какой-то естественной, но неудержимой реакции — словно Джек при своем появлении ввел ей в вены что-то галлюциногенное.
Он взял ее за руку, которую она, сама того не заметив, опустила в контейнер с грибами и забыла там, словно отрезанную.
— Я про Маккарти, — продолжил Джек. — Знаешь, он часто жестоко ведет себя с женщинами, а главное, относится к ним, как бы это сказать, небрежно, что ли. Женщины ему не дороги. Надеюсь, с тобой это не так.
— Он кого-то обидел? Кого-то из твоих друзей? — спросила Молли; похоже было, она очень боится Маккарти.
— Я не знаю, но мои чувства он глубоко задел. Я, знаешь, очень люблю свою старшую сестру, так вот Эд...
Джек умел это делать — в тот же миг его глаза налились слезами; он столько фильмов посмотрел (с пенисом в руках у Эммы), что отлично воображал себе крупные планы. Лицо Энтони Квинна в слезах стояло у него перед глазами, как живое, — он видел его раз двадцать; и уж если плакать может сам силач Дзампано, то он, Джек Бернс, и подавно.
Джек мало играл на сцене в Эксетере, слишком много домашних заданий приходилось делать; нагрузка не позволяла ему часто появляться на занятиях драмкружка.
Джек нейтрально относился к "Смерти коммивояжера", которую ставили осенью, когда он учился в девятом классе. Он понимал, что слишком юн для роли Вилли Ломана, а для ролей его сыновей, Хэппи и Биффа, слишком мал ростом. Он смело выдвинул себя на роль Линды и победил целую группу девочек, в частности, двух старшеклассниц, которые уже четвертый год занимались в драмкружке. Но далее последовало первое столкновение Джека с театральной критикой: школьный ежегодник охарактеризовал его выступление как "совершенно безумное", а школьная газета вообще написала, что выбор актера на роль Линды откровенно неудачен, потому что в результате "мы видели на сцене какую-то извращенную пародию на женщину, из тех, что зрители были принуждены смотреть в те времена, когда в Эксетере учились только мальчики".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266