Джек взял отца за руки — немного дрожат, словно от холода, а Джеку-то казалось, что в спальне жарко. Как искорежены костяшки, в самом деле, даже кольцо надеть нельзя, а надев, нельзя снять — впрочем, Уильям колец не носил. Узлы Гебердена оказались куда массивнее, чем Джек воображал.
— В остальном я в порядке, — сказал папа и положил руку на сердце. — Только здесь что-то не так, периодически. И здесь, — он поднес палец к виску, словно целился себе в голову из пистолета, и хитро улыбнулся. — А ты как?
— Я в порядке, — сказал ему Джек.
Глядишь, словно на самого себя — тот же Джек, только сидит на больничной кровати и одет в одежду, которую сам Джек никогда не станет носить. Точь-в-точь Джек, словно бы вчера заснул тридцати восьми лет от роду, а сегодня проснулся шестидесятичетырехлетним.
Уильям Бернс был худ, как многие музыканты. Выглядел скорее рокером, чем органистом, — длинные волосы, почти по-женски симпатичное лицо, вылитый лидер-певец или гитарист. Между тем он "клавишник", как говорила Хетер.
— Мы и правда идем сегодня в "Кроненхалле"? — спросил отец.
— Ну да, а что тут такого особенного?
— Ну что ты, там на стенах настоящие картины — Пикассо и тому подобное. В "Кроненхалле" был постоянный стол у самого Джеймса Джойса. И там вкусно готовят, — сказал Уильям. — Надеюсь, с нами не собирается доктор Хорват. Клаус милый, я ничего не хочу сказать, но ест он как деревенщина!
— Нам составят компанию доктор фон Pop и доктор Крауэр-Поппе, — сообщил Джек.
— О, как я рад! — произнес Уильям с тем же нескрываемым сарказмом. — Две первые красавицы среди психиатров всего света, этого у них не отнимешь, однако с Рут даже две минуты засчитываются за два часа, как у меня только терпения хватает, а Анна-Елизавета — о, куда бы мы ни шли, она всегда берет с собой аптечку!
Джек все гнал от себя ощущение, о котором предупреждала сестра, — папа и в самом деле казался совершенно нормальным, в его поведении не было ничего эксцентричного. Уильям совсем не выглядел пружиной на взводе в духе профессора Риттера, никакого намека ни на буйство доктора Хорвата, ни на серьезность докторов Бергера, фон Pop и Крауэр-Поппе. Вообще в команде папиных врачей лишь доктор Хубер показалась Джеку нормальным человеком — да и то сказать, она интерн, а не психиатр, и по характеру — прагматик, если верить Хетер.
— У тебя тут столько фотографий, — сказал Джек. — Моих, я имею в виду.
— Ну конечно, еще бы! — воскликнул Уильям. — Что мы сидим, давай посмотрим на них поближе! Готов спорить, в доброй половине случаев ты и не подозревал, что тебя снимают!
Джек встал с кровати и подошел к доскам, отец следовал за ним в носках, не отставая, словно тень.
В самом деле, очень много фотографий с борцовских соревнований — слишком много. Кто мог их сделать? Порой по десятку снимков с одного и того же матча! Джек и понятия не имел, что у него есть столь преданный поклонник, что в Реддинге, что в Эксетере. Он уже давно знал, что за учебу и там и там платил отец; возможно, Уильям попросил кого-то из школы снимать Джека на ковре, но кого?
Джек почувствовал, как папа обнимает его за грудь, просунув руки ему под мышки; длинные пальцы Уильяма сомкнулись в замок над сердцем сына, он поцеловал Джека в затылок.
— Мой дорогой малыш! — сказал он. — Я и вообразить себе не мог, что мой сын станет борцом! Это не укладывалось у меня в голове, поэтому мне пришлось приехать и посмотреть собственными глазами.
— Ты видел меня на ковре?
— Я пообещал твоей матери, что не буду вступать с тобой в контакт. Но что я не буду на тебя смотреть — нет, этого я ей не обещал! — воскликнул отец. — Твои выступления по борьбе были открыты для всех желающих, так что если бы даже твоя мама знала — а она не знала, — она не смогла бы не пустить меня в зал!
— Так это ты делал эти снимки?
— Да-да, кое-какие я делал сам! А еще тренер Клум — добрый малый, хотя фотограф посредственный, а также тренеры Хадсон и Шапиро, просто замечательные люди! И еще этот твой приятель Герман Кастро — просто золотой человек! Ты не теряй его из виду — и вообще, вам, я думаю, надо куда теснее общаться. Но кое-какие в самом деле снял я. Да, я! — Уильям неожиданно принял раздраженный вид — видимо, ему не понравилось, что Джек стоит как обухом ударенный. — В конце концов, до Реддинга с Эксетером не ближний свет из Шотландии, я не собирался уезжать оттуда без пары-другой снимков! — воскликнул с возмущением отец.
Джек прикинул, что Хетер родилась, как раз когда он начал бороться в Реддинге; получается, Уильям ездил в Мэн, когда Барбара была беременна или только что родила. Когда Джек выступал в Эксетере, Хетер была маленькой девочкой — вероятно, она не запомнила папины отлучки. Но Барбара? Как она относилась к этим папиным поездкам? Сначала у нее был рак, потом ее сбило такси — и тогда папа к Джеку уже не ездил.
На очередной доске Джек заметил фотографию, где он сидит в "Хама-суши", улыбается в камеру — значит, снимала Эмма. А вот Эмма сидит у Джека на коленях, он даже помнит, как она делала этот снимок — в их первой квартире, проеденной крысами халупе в Венисе. А вот Джек, вырядившийся в официантскую форму, в "Американ Пасифик"; эту фотографию тоже не мог сделать никто, кроме Эммы.
— А эти тебе Эмма прислала? — спросил Джек.
— Я знаю, с Эммой тебе порой бывало трудно, — сказал отец, — но все же она была тебе хорошим другом, Джек, верным, настоящим. Я ни разу не встречался с ней — только периодически говорил с ней по телефону. А вот еще посмотри! — вдруг воскликнул он и потащил Джека к другой доске. — Эти мне прислала твоя подружка Клаудия!
И правда, вот они — Клаудия и Джек, тем самым летом, когда играли Шекспира, Джек хотел роль Ромео, а получил — Тибальта. А вот театр в Коннектикуте, где Джек и Клаудия играли женщин в пьесе Лорки "Дом Бернарды Альбы" — слава богу, фото не с того представления, когда у Джека было расстройство желудка.
— Ты виделся с Клаудией? — спросил Джек.
— Нет, тоже только по телефону общался, — сказал Уильям. — Милая девушка, очень серьезно настроенная. Только вот детей хотела до зарезу, так?
— Ага, — сказал Джек.
— Вот ведь как бывает, некоторых людей встречаешь не вовремя! — сказал отец. — Возьми хоть меня и твою мать — время оказалось, что и говорить, неподходящее, как для нее, так и для меня.
— Она не имела никакого права лишать тебя возможности общаться со мной! — воскликнул в ярости Джек.
— Ты брось эти свои американские замашки! — сказал отец. — Вы, американцы, все считаете свои права — право на то, право на се. Да кто вам их дал-то? Я встретил юную девушку и сказал, что буду любить ее вечно, а не смог. Я вообще ее любил, прямо скажем, не очень долго. Правду сказать, я довольно скоро решил, что ошибся, — но было поздно, я уже изменил всю ее жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— В остальном я в порядке, — сказал папа и положил руку на сердце. — Только здесь что-то не так, периодически. И здесь, — он поднес палец к виску, словно целился себе в голову из пистолета, и хитро улыбнулся. — А ты как?
— Я в порядке, — сказал ему Джек.
Глядишь, словно на самого себя — тот же Джек, только сидит на больничной кровати и одет в одежду, которую сам Джек никогда не станет носить. Точь-в-точь Джек, словно бы вчера заснул тридцати восьми лет от роду, а сегодня проснулся шестидесятичетырехлетним.
Уильям Бернс был худ, как многие музыканты. Выглядел скорее рокером, чем органистом, — длинные волосы, почти по-женски симпатичное лицо, вылитый лидер-певец или гитарист. Между тем он "клавишник", как говорила Хетер.
— Мы и правда идем сегодня в "Кроненхалле"? — спросил отец.
— Ну да, а что тут такого особенного?
— Ну что ты, там на стенах настоящие картины — Пикассо и тому подобное. В "Кроненхалле" был постоянный стол у самого Джеймса Джойса. И там вкусно готовят, — сказал Уильям. — Надеюсь, с нами не собирается доктор Хорват. Клаус милый, я ничего не хочу сказать, но ест он как деревенщина!
— Нам составят компанию доктор фон Pop и доктор Крауэр-Поппе, — сообщил Джек.
— О, как я рад! — произнес Уильям с тем же нескрываемым сарказмом. — Две первые красавицы среди психиатров всего света, этого у них не отнимешь, однако с Рут даже две минуты засчитываются за два часа, как у меня только терпения хватает, а Анна-Елизавета — о, куда бы мы ни шли, она всегда берет с собой аптечку!
Джек все гнал от себя ощущение, о котором предупреждала сестра, — папа и в самом деле казался совершенно нормальным, в его поведении не было ничего эксцентричного. Уильям совсем не выглядел пружиной на взводе в духе профессора Риттера, никакого намека ни на буйство доктора Хорвата, ни на серьезность докторов Бергера, фон Pop и Крауэр-Поппе. Вообще в команде папиных врачей лишь доктор Хубер показалась Джеку нормальным человеком — да и то сказать, она интерн, а не психиатр, и по характеру — прагматик, если верить Хетер.
— У тебя тут столько фотографий, — сказал Джек. — Моих, я имею в виду.
— Ну конечно, еще бы! — воскликнул Уильям. — Что мы сидим, давай посмотрим на них поближе! Готов спорить, в доброй половине случаев ты и не подозревал, что тебя снимают!
Джек встал с кровати и подошел к доскам, отец следовал за ним в носках, не отставая, словно тень.
В самом деле, очень много фотографий с борцовских соревнований — слишком много. Кто мог их сделать? Порой по десятку снимков с одного и того же матча! Джек и понятия не имел, что у него есть столь преданный поклонник, что в Реддинге, что в Эксетере. Он уже давно знал, что за учебу и там и там платил отец; возможно, Уильям попросил кого-то из школы снимать Джека на ковре, но кого?
Джек почувствовал, как папа обнимает его за грудь, просунув руки ему под мышки; длинные пальцы Уильяма сомкнулись в замок над сердцем сына, он поцеловал Джека в затылок.
— Мой дорогой малыш! — сказал он. — Я и вообразить себе не мог, что мой сын станет борцом! Это не укладывалось у меня в голове, поэтому мне пришлось приехать и посмотреть собственными глазами.
— Ты видел меня на ковре?
— Я пообещал твоей матери, что не буду вступать с тобой в контакт. Но что я не буду на тебя смотреть — нет, этого я ей не обещал! — воскликнул отец. — Твои выступления по борьбе были открыты для всех желающих, так что если бы даже твоя мама знала — а она не знала, — она не смогла бы не пустить меня в зал!
— Так это ты делал эти снимки?
— Да-да, кое-какие я делал сам! А еще тренер Клум — добрый малый, хотя фотограф посредственный, а также тренеры Хадсон и Шапиро, просто замечательные люди! И еще этот твой приятель Герман Кастро — просто золотой человек! Ты не теряй его из виду — и вообще, вам, я думаю, надо куда теснее общаться. Но кое-какие в самом деле снял я. Да, я! — Уильям неожиданно принял раздраженный вид — видимо, ему не понравилось, что Джек стоит как обухом ударенный. — В конце концов, до Реддинга с Эксетером не ближний свет из Шотландии, я не собирался уезжать оттуда без пары-другой снимков! — воскликнул с возмущением отец.
Джек прикинул, что Хетер родилась, как раз когда он начал бороться в Реддинге; получается, Уильям ездил в Мэн, когда Барбара была беременна или только что родила. Когда Джек выступал в Эксетере, Хетер была маленькой девочкой — вероятно, она не запомнила папины отлучки. Но Барбара? Как она относилась к этим папиным поездкам? Сначала у нее был рак, потом ее сбило такси — и тогда папа к Джеку уже не ездил.
На очередной доске Джек заметил фотографию, где он сидит в "Хама-суши", улыбается в камеру — значит, снимала Эмма. А вот Эмма сидит у Джека на коленях, он даже помнит, как она делала этот снимок — в их первой квартире, проеденной крысами халупе в Венисе. А вот Джек, вырядившийся в официантскую форму, в "Американ Пасифик"; эту фотографию тоже не мог сделать никто, кроме Эммы.
— А эти тебе Эмма прислала? — спросил Джек.
— Я знаю, с Эммой тебе порой бывало трудно, — сказал отец, — но все же она была тебе хорошим другом, Джек, верным, настоящим. Я ни разу не встречался с ней — только периодически говорил с ней по телефону. А вот еще посмотри! — вдруг воскликнул он и потащил Джека к другой доске. — Эти мне прислала твоя подружка Клаудия!
И правда, вот они — Клаудия и Джек, тем самым летом, когда играли Шекспира, Джек хотел роль Ромео, а получил — Тибальта. А вот театр в Коннектикуте, где Джек и Клаудия играли женщин в пьесе Лорки "Дом Бернарды Альбы" — слава богу, фото не с того представления, когда у Джека было расстройство желудка.
— Ты виделся с Клаудией? — спросил Джек.
— Нет, тоже только по телефону общался, — сказал Уильям. — Милая девушка, очень серьезно настроенная. Только вот детей хотела до зарезу, так?
— Ага, — сказал Джек.
— Вот ведь как бывает, некоторых людей встречаешь не вовремя! — сказал отец. — Возьми хоть меня и твою мать — время оказалось, что и говорить, неподходящее, как для нее, так и для меня.
— Она не имела никакого права лишать тебя возможности общаться со мной! — воскликнул в ярости Джек.
— Ты брось эти свои американские замашки! — сказал отец. — Вы, американцы, все считаете свои права — право на то, право на се. Да кто вам их дал-то? Я встретил юную девушку и сказал, что буду любить ее вечно, а не смог. Я вообще ее любил, прямо скажем, не очень долго. Правду сказать, я довольно скоро решил, что ошибся, — но было поздно, я уже изменил всю ее жизнь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266