"Сцены из семейной жизни", "Лицом к лицу", "Осенняя соната" — в этих лентах он черпал вдохновение. Он все время пытался вообразить себе, какое у него будет лицо, если он подойдет близко к бергмановским женщинам — как подъезжает камера при крупном плане. Произнося каждое слово, Джек воображал, что камера словно прилипла к нему, что его лицо заполняет весь экран — или не лицо, а пальцы его руки, кулак, кончик указательного пальца, который нажимает на дверной звонок (тоже во весь огромный экран).
А секс у Бергмана! О, эти женщины в возрасте! Только подумать, что Джек познакомился с ними — с Биби Андерсон, Гуннел Линдблум, Ингрид Тулин, Лив Ульман — с пенисом у Эммы в руке! А Алиса еще выражала надежду, что он не знаком с девушками, которые проходят весь путь до конца! Бывают же такие наивные татуировщицы!
— Дик, что случилось? Потерял горб? — спросила Мишель (еще одна шутка времен "Ричарда III").
— Он у меня сдулся, — ответил Джек.
Он не мог себя обмануть — "Боец из Кентукки" ни на секунду не привлек его внимания. Мишель и Джек продержались до конца "Рио-Гранде". Джон Уэйн снова пошел на войну, на этот раз с апачами, а заодно со своей буйной женой, с чужим ему человеком в исполнении Морин О'Хара и ее бесконечных грудей, но Джек смотрел на одну Мишель. Боже, как она прекрасна! Какая милая, умная, веселая. Как он хочет ее.
Мишель Махер тоже хотела его в тот вечер, но Джек отказался с ней спать — несмотря на то, что глаз не мог от нее оторвать и был не в силах удержаться, чтобы не целовать ее, не обнимать ее, не ласкать. И все повторял ее имя. Много лет спустя он будет просыпаться, снова повторяя ее имя: "Мишель Махер, Мишель Махер, Мишель Махер".
— Джек Бернс, — сказала она, словно подшучивая над ним, — он же Ричард III, он же леди Макбет!
Она целовалась лучше всех-всех женщин, каких он знал до и после нее (и это на фоне Эммы, которая целовалась как тропический ураган). Никто не мог побить Мишель Махер по части поцелуев.
Ну так почему же Джек не сказал ей правду? Что он опасается, не болен ли гонореей; что он, наверное, подцепил ее от похотливой судомойки, женщины, годящейся ему в матери. В самом деле, сюжет, достойный эксетеровского драмкружка — или, скорее, продолжение "Невесты по почте".
Почему Джек не сказал Мишель, что любит ее, что хочет защитить ее от всего плохого, что есть в нем (на самом деле или в воображении) ? Он мог бы выдумать какую хочешь историю — видит бог, он сумел бы это сыграть. Он мог бы соврать Мишель Махер, что ему на пенис наступил партнер в спортзале — очень частая, кстати, травма у борцов, хотя они, конечно, стесняются об этом говорить. Тут уж, конечно, он смог бы убедить девушку, что ему просто больно заниматься с ней любовью.
Но нет, Джек был такой дурак! Он предложил ей вместе помастурбировать, вместо того, чтобы по-человечески трахнуться!
— Это же самый безопасный секс на свете! — сказал он, пока вокруг них ревела кровавая бойня и апачи гроздьями падали на землю. Джон Уэйн дрался не на жизнь, а на смерть, а Джек — Джек совершал самоубийство перед Мишель Махер.
— Ну, просто ты раздеваешься, я раздеваюсь, потом я ласкаю себя, а ты — себя, — сказал он, роя себе тем самым могилу. — Мы смотрим друг на друга, целуемся — воображаем, как мы это делаем, ну, словно мы актеры.
Слезы в глазах Мишель Махер разбили бы сердце любому, покажи кто-нибудь их в тот миг на большом экране; она была такая красавица, ее нужно было показывать самым крупным из всех крупных планов.
— О Джек! И все это время я защищала тебя! Все вокруг говорят: "Джек Бернс странный, очень странный". А я все время отвечала: "Да нет же!"
— Мишель... — начал было Джек, но прочел все в ее глазах. Он видел, как она влюбилась в него; сейчас он увидел, как потерял ее навсегда. На экране телевизора оседала пыль — мертвые лошади, мертвые апачи.
Джек оставил Мишель одну в спальне; он хорошо умел чувствовать других, он знал, что сейчас ей хочется побыть одной. С ней остался и красавец-пес, а "Спокойного человека" Джек смотрел уже в своей спальне, рядом с ванной и Пикассо.
В этом фильме Джон Уэйн играет ирландца-боксера, который бросает бокс после того, как случайно убивает соперника на ринге. Он уезжает из Америки обратно в Ирландию и влюбляется в Морин О'Хара и ее бесконечные груди (ну еще бы). Но брат Морин (в исполнении Виктора Маклаглена) полный урод и собирается побить Уэйна, которому приходится вспомнить, как это махают на ринге кулаками. Сцена драки — самая длинная в мировом кинематографе и самая неправдоподобная.
Джек решил, что, сойдись Виктор и Джон по-настоящему, первый отколошматил бы второго по первое число. Маклаглен-то был профессиональным боксером, он дрался с Джеком Джонсоном и вломил ему будь здоров. Джон Уэйн не выстоял бы против Маклаглена и раунда.
Наутро они с Мишель поехали обратно в Эксетер, по дороге (а она была долгая-долгая) почти не разговаривали. Джек еще сильнее испортил их отношения, сказав, что любит Мишель и предложил ей заняться мастурбацией потому, что уважает ее.
— Джек, я тебе объясню, что в тебе самое странное, нет, страшное. .. — начала было Мишель, но расплакалась и ничего не сказала. Так он и не узнал. В течение двадцати лет после этого случая Джек каждый день отчаянно желал прожить ту субботу еще раз.
— Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, — сказал Ной Розен, — у вас с Мишель ничего не вышло, потому что вы так и не смогли насмотреться друг на друга.
Через неделю-другую Джек расскажет Ною про миссис Стэкпоул, тот передаст все своей сестре, и тогда-то и настанет конец дружбе Джека и Ноя. Болезненная утрата — еще более невыносимая, чем потеря Мишель, как тогда казалось. Но Ноя Джек забудет, а Мишель — никогда.
Мишель повела себя как истинная леди. Ей было столько же, сколько Джеку, семнадцать, но ее научили контролю над собой и самоуважению, поэтому она не сказала никому, что Джек извращенец — она не сказала даже, что он ровно настолько странный, насколько все про него думают. Она продолжала упорно говорить, что Джек нормальный. Герман Кастро говорил потом Джеку, что Мишель всегда отзывалась о нем тепло, даже после того, как они "расстались". А потом добавлял:
— Я думаю о вас вместе — и прости меня, Джек, но я не в силах вообразить, чтобы из этого вышел толк. Вы же смотрели друг на друга так, словно каждый из вас — фотография с обложки модного журнала.
Герман Кастро поступил в Гарвард на медицинский факультет, стал специалистом по инфекционным заболеваниями, отправился домой в Эль-Пасо лечить больных СПИДом, женился на мексиканской красавице и наделал с ней кучу детей. Он регулярно слал Джеку на Рождество открытки, и тот с радостью видел, что дети пошли в нее — Джек очень любил Германа, но смотреть на него без содрогания не мог:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
А секс у Бергмана! О, эти женщины в возрасте! Только подумать, что Джек познакомился с ними — с Биби Андерсон, Гуннел Линдблум, Ингрид Тулин, Лив Ульман — с пенисом у Эммы в руке! А Алиса еще выражала надежду, что он не знаком с девушками, которые проходят весь путь до конца! Бывают же такие наивные татуировщицы!
— Дик, что случилось? Потерял горб? — спросила Мишель (еще одна шутка времен "Ричарда III").
— Он у меня сдулся, — ответил Джек.
Он не мог себя обмануть — "Боец из Кентукки" ни на секунду не привлек его внимания. Мишель и Джек продержались до конца "Рио-Гранде". Джон Уэйн снова пошел на войну, на этот раз с апачами, а заодно со своей буйной женой, с чужим ему человеком в исполнении Морин О'Хара и ее бесконечных грудей, но Джек смотрел на одну Мишель. Боже, как она прекрасна! Какая милая, умная, веселая. Как он хочет ее.
Мишель Махер тоже хотела его в тот вечер, но Джек отказался с ней спать — несмотря на то, что глаз не мог от нее оторвать и был не в силах удержаться, чтобы не целовать ее, не обнимать ее, не ласкать. И все повторял ее имя. Много лет спустя он будет просыпаться, снова повторяя ее имя: "Мишель Махер, Мишель Махер, Мишель Махер".
— Джек Бернс, — сказала она, словно подшучивая над ним, — он же Ричард III, он же леди Макбет!
Она целовалась лучше всех-всех женщин, каких он знал до и после нее (и это на фоне Эммы, которая целовалась как тропический ураган). Никто не мог побить Мишель Махер по части поцелуев.
Ну так почему же Джек не сказал ей правду? Что он опасается, не болен ли гонореей; что он, наверное, подцепил ее от похотливой судомойки, женщины, годящейся ему в матери. В самом деле, сюжет, достойный эксетеровского драмкружка — или, скорее, продолжение "Невесты по почте".
Почему Джек не сказал Мишель, что любит ее, что хочет защитить ее от всего плохого, что есть в нем (на самом деле или в воображении) ? Он мог бы выдумать какую хочешь историю — видит бог, он сумел бы это сыграть. Он мог бы соврать Мишель Махер, что ему на пенис наступил партнер в спортзале — очень частая, кстати, травма у борцов, хотя они, конечно, стесняются об этом говорить. Тут уж, конечно, он смог бы убедить девушку, что ему просто больно заниматься с ней любовью.
Но нет, Джек был такой дурак! Он предложил ей вместе помастурбировать, вместо того, чтобы по-человечески трахнуться!
— Это же самый безопасный секс на свете! — сказал он, пока вокруг них ревела кровавая бойня и апачи гроздьями падали на землю. Джон Уэйн дрался не на жизнь, а на смерть, а Джек — Джек совершал самоубийство перед Мишель Махер.
— Ну, просто ты раздеваешься, я раздеваюсь, потом я ласкаю себя, а ты — себя, — сказал он, роя себе тем самым могилу. — Мы смотрим друг на друга, целуемся — воображаем, как мы это делаем, ну, словно мы актеры.
Слезы в глазах Мишель Махер разбили бы сердце любому, покажи кто-нибудь их в тот миг на большом экране; она была такая красавица, ее нужно было показывать самым крупным из всех крупных планов.
— О Джек! И все это время я защищала тебя! Все вокруг говорят: "Джек Бернс странный, очень странный". А я все время отвечала: "Да нет же!"
— Мишель... — начал было Джек, но прочел все в ее глазах. Он видел, как она влюбилась в него; сейчас он увидел, как потерял ее навсегда. На экране телевизора оседала пыль — мертвые лошади, мертвые апачи.
Джек оставил Мишель одну в спальне; он хорошо умел чувствовать других, он знал, что сейчас ей хочется побыть одной. С ней остался и красавец-пес, а "Спокойного человека" Джек смотрел уже в своей спальне, рядом с ванной и Пикассо.
В этом фильме Джон Уэйн играет ирландца-боксера, который бросает бокс после того, как случайно убивает соперника на ринге. Он уезжает из Америки обратно в Ирландию и влюбляется в Морин О'Хара и ее бесконечные груди (ну еще бы). Но брат Морин (в исполнении Виктора Маклаглена) полный урод и собирается побить Уэйна, которому приходится вспомнить, как это махают на ринге кулаками. Сцена драки — самая длинная в мировом кинематографе и самая неправдоподобная.
Джек решил, что, сойдись Виктор и Джон по-настоящему, первый отколошматил бы второго по первое число. Маклаглен-то был профессиональным боксером, он дрался с Джеком Джонсоном и вломил ему будь здоров. Джон Уэйн не выстоял бы против Маклаглена и раунда.
Наутро они с Мишель поехали обратно в Эксетер, по дороге (а она была долгая-долгая) почти не разговаривали. Джек еще сильнее испортил их отношения, сказав, что любит Мишель и предложил ей заняться мастурбацией потому, что уважает ее.
— Джек, я тебе объясню, что в тебе самое странное, нет, страшное. .. — начала было Мишель, но расплакалась и ничего не сказала. Так он и не узнал. В течение двадцати лет после этого случая Джек каждый день отчаянно желал прожить ту субботу еще раз.
— Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, — сказал Ной Розен, — у вас с Мишель ничего не вышло, потому что вы так и не смогли насмотреться друг на друга.
Через неделю-другую Джек расскажет Ною про миссис Стэкпоул, тот передаст все своей сестре, и тогда-то и настанет конец дружбе Джека и Ноя. Болезненная утрата — еще более невыносимая, чем потеря Мишель, как тогда казалось. Но Ноя Джек забудет, а Мишель — никогда.
Мишель повела себя как истинная леди. Ей было столько же, сколько Джеку, семнадцать, но ее научили контролю над собой и самоуважению, поэтому она не сказала никому, что Джек извращенец — она не сказала даже, что он ровно настолько странный, насколько все про него думают. Она продолжала упорно говорить, что Джек нормальный. Герман Кастро говорил потом Джеку, что Мишель всегда отзывалась о нем тепло, даже после того, как они "расстались". А потом добавлял:
— Я думаю о вас вместе — и прости меня, Джек, но я не в силах вообразить, чтобы из этого вышел толк. Вы же смотрели друг на друга так, словно каждый из вас — фотография с обложки модного журнала.
Герман Кастро поступил в Гарвард на медицинский факультет, стал специалистом по инфекционным заболеваниями, отправился домой в Эль-Пасо лечить больных СПИДом, женился на мексиканской красавице и наделал с ней кучу детей. Он регулярно слал Джеку на Рождество открытки, и тот с радостью видел, что дети пошли в нее — Джек очень любил Германа, но смотреть на него без содрогания не мог:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266