Он ни разу не выиграл ни одной схватки.
— Ламбрехт, черт побери, ты что, читать не умеешь? — спросил Хеллер. — Это же два слова! "Ниже" и "нуля", с ударением на "я"! Когда температура падает ниже нуля, грунтовые воды замерзают и дорожное покрытие вспучивается! Образуются колдобины, понимаешь, колдобины, дубина ты стоеросовая!
— Так, Хеллер, поздравляю, ты наболтал на полтора штрафных балла — стоп, поправка, на два, — сказал тренер Клум (он только притворялся спящим). — Полбалла за "черт побери", полбалла за "стоеросовая" и целый балл за "дубина". Нет, Майк, пойми меня правильно, ты верно охарактеризовал Ламбрехта, он в самом деле дубина, но, к несчастью, "дубина" — уничижительное слово, и ты прекрасно это знаешь.
— Вот говно! — сказал Хеллер.
— Два с половиной балла, — сказал тренер Клум.
— Так, значит, никаких ниженулей не бывает, а просто вода замерзает и образуются колдобины? — спросил Ламбрехт.
— У вас что, в Аризоне не бывает морозов? — полюбопытствовал Джек.
— Ну, кое-где случаются, — сказал Ламбрехт, — но у нас нет таких дорожных знаков. И ниженули у нас тоже не водятся...
— Ламбрехт, я сейчас обосрусь! — возопил Хеллер.
— Три балла, — объявил новый счет тренер Клум. — Майк, тебе явно не везет сегодня.
— На моей памяти Хеллеру вообще ни разу не везло, — сказал Джек. В этом месяце у него не было штрафных баллов, он вполне мог позволить себе заработать один.
К его удивлению, тренер Клум сказал:
— Бернс, поздравляю тебя, ты заработал сразу два штрафных балла. Во-первых, ты унизил Хеллера тем, что привлек чрезмерное внимание к его неудачливости, но, во-вторых, ранее ты унизил и Ламбрехта, свысока отнесясь к его интеллектуальным способностям и решив посмеяться над ним, поддержав его в иллюзии, что на свете существуют ниженули, живые существа невысокого роста с глазами...
— И еще со сраной шкурой цвета дорожного покрытия! — перебил тренера Ламбрехт.
— Ламбрехт, поздравляю и тебя, на твоем счету полбалла.
Они катили по просторам штата Род-Айленд, а может, штата Массачусетс. До Мэна еще долго, думал Джек; как же я обожаю эти ночи в автобусе! Он снова включил фонарь и вернулся к заучиванию длиннющего стихотворения "Дуврский пляж".
— Море сегодня спокойно, — произнес он вслух, решив, что должен известить всех о смене темы.
— Бернс, будь добр, оставь это для вечера драмы, — сказал тренер Клум. — Учи стихи про себя, пожалуйста.
Тренер Клум был отличный малый, но манеру Джека стравливать жидкость из ушей считал жеманством. Майк Хеллер как-то обозвал Джека за это же "девчонкой"; тренер Клум немедленно начислил Хеллеру штрафной балл за унизительное слово, но мало этого — как только Майк заработал очередное распухшее ухо, приказал стравить ему жидкость.
— Ну, Майк, скажи, больно? — спросил тренер Клум тяжеловеса, пока тому высасывали шприцем лимфу.
— А то, еще как!
— Ну, в таком случае ты, наверное, согласишься, что Бернса никак нельзя назвать "девчонкой"? Он ведь проходит эту болезненную процедуру каждый раз, причем добровольно. Так что он, возможно, ведет себя жеманно, но девчонкой его никак нельзя назвать.
— Хорошо, пусть будет жеманным! — взвыл от боли Хеллер.
— Ты совершенно прав, Майк, но, к сожалению, это слово уничижительное, поэтому на, держи еще один штрафной балл.
Однажды ночью в автобусе заснули все, кроме Джека и тренера Клума, и мальчик завел с борцом философский разговор.
— Я хочу стать актером, — сказал Джек. — А для актера желание иметь нормальные уши — не жеманство, согласитесь, а профессиональная необходимость. Так что, видите, я руководствуюсь исключительно практическими соображениями.
— Ммм, — сказал тренер Клум. Наверное, он на самом деле спит, подумал Джек. Нет, тот просто обдумывал услышанное.
— Я бы так тебе ответил, Джек. Если ты и в самом деле станешь кинозвездой, я буду всем и каждому говорить, что ты был самым практичным борцом из всех, что мне выпало счастье тренировать.
— Понимаю вас, но если я не стану кинозвездой...
— Ну, Джек, весь смысл предприятия в том, чтобы все-таки ею стать, не правда ли? Если же тебе это не удастся, я буду говорить, что никогда не тренировал такого жеманного борца, как Джек Бернс.
— Спорим, что вам придется говорить первое?
— О чем ты, Джек?
— Спорю с вами на доллар, что стану актером.
— Давай так, Джек, — поскольку нас никто не слышит, я притворюсь, что ты этого не говорил.
Это все школьная философия — если бы Джек слушал мистера Рэмзи внимательно (а тот прочел школьное руководство от корки до корки), он бы знал, что в Реддинге запрещены любые виды азартных игр. Джек закрыл глаза и попытался уснуть, но тренер Клум шепнул ему во тьме автобуса:
— Запомни мои слова хорошенько, Джек. Если бы меня попросили — не на спор, а просто так — угадать твое будущее, я бы сказал, что ты обязательно станешь первым номером. Не знаю, в каком виде деятельности, но обязательно первым номером.
— Можете не сомневаться, — ответил Джек.
Вот так и прошли четыре года Джека в Реддинге. К его удивлению и к еще большему удивлению Эммы (не говоря уже об Алисе и миссис Оустлер, которые вовсе пребывали в полном шоке), Джек по уши влюбился в эту школу. Она стала для него тем, чем такие школы и становятся обычно для многих-многих мальчиков: сначала ты отправляешься вроде бы в никуда, в чужую страну, и везешь с собой свои несчастья и волнения, и вдруг, словно по мановению волшебной палочки, понимаешь, что нашел свое место, что там ты — свой. До Реддинга Джек Бернс не чувствовал себя своим нигде.
Глава 17. Мишель Махер и другие
В Эксетере Джек своим не стал. Туда его приняли благодаря репутации Реддинга — оттуда выходили юноши с отличным характером, — а также благодаря помощи эксетерского тренера по борьбе; тот знал парней своего коллеги Клума, их называли "лосями" — имея в виду их упорство и неуступчивость. В общем, борцовские таланты обеспечили Джеку место в команде Эксетера, но что касается академических требований в новой школе, то к ним Джек оказался совсем не подготовлен.
Ноя Розена тоже приняли в Эксетер — в отличие от Джека, он этого заслуживал; он-то и стал Джековым спасителем. Тренер Хадсон вмешался в судьбу Бернса-младшего, добившись, чтобы Ной, как и в Реддинге, жил с ним в одной комнате, и Ной помогал Джеку с домашними заданиями. Джек не утратил способностей к запоминанию, но в Эксетере от детей требовали работать головой, и на одной памяти он далеко бы не уехал. Память, как обычно, спасала его на сцене и в спортзале, но если он не вылетел из школы, то спасибо следовало сказать Ною.
Джек так и сделал — в том смысле, что стал спать с его старшей сестрой, которая в те годы училась в Рэдклифе. Джек познакомился с Лией Розен, когда гостил у Ноя в Бостоне на День благодарения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— Ламбрехт, черт побери, ты что, читать не умеешь? — спросил Хеллер. — Это же два слова! "Ниже" и "нуля", с ударением на "я"! Когда температура падает ниже нуля, грунтовые воды замерзают и дорожное покрытие вспучивается! Образуются колдобины, понимаешь, колдобины, дубина ты стоеросовая!
— Так, Хеллер, поздравляю, ты наболтал на полтора штрафных балла — стоп, поправка, на два, — сказал тренер Клум (он только притворялся спящим). — Полбалла за "черт побери", полбалла за "стоеросовая" и целый балл за "дубина". Нет, Майк, пойми меня правильно, ты верно охарактеризовал Ламбрехта, он в самом деле дубина, но, к несчастью, "дубина" — уничижительное слово, и ты прекрасно это знаешь.
— Вот говно! — сказал Хеллер.
— Два с половиной балла, — сказал тренер Клум.
— Так, значит, никаких ниженулей не бывает, а просто вода замерзает и образуются колдобины? — спросил Ламбрехт.
— У вас что, в Аризоне не бывает морозов? — полюбопытствовал Джек.
— Ну, кое-где случаются, — сказал Ламбрехт, — но у нас нет таких дорожных знаков. И ниженули у нас тоже не водятся...
— Ламбрехт, я сейчас обосрусь! — возопил Хеллер.
— Три балла, — объявил новый счет тренер Клум. — Майк, тебе явно не везет сегодня.
— На моей памяти Хеллеру вообще ни разу не везло, — сказал Джек. В этом месяце у него не было штрафных баллов, он вполне мог позволить себе заработать один.
К его удивлению, тренер Клум сказал:
— Бернс, поздравляю тебя, ты заработал сразу два штрафных балла. Во-первых, ты унизил Хеллера тем, что привлек чрезмерное внимание к его неудачливости, но, во-вторых, ранее ты унизил и Ламбрехта, свысока отнесясь к его интеллектуальным способностям и решив посмеяться над ним, поддержав его в иллюзии, что на свете существуют ниженули, живые существа невысокого роста с глазами...
— И еще со сраной шкурой цвета дорожного покрытия! — перебил тренера Ламбрехт.
— Ламбрехт, поздравляю и тебя, на твоем счету полбалла.
Они катили по просторам штата Род-Айленд, а может, штата Массачусетс. До Мэна еще долго, думал Джек; как же я обожаю эти ночи в автобусе! Он снова включил фонарь и вернулся к заучиванию длиннющего стихотворения "Дуврский пляж".
— Море сегодня спокойно, — произнес он вслух, решив, что должен известить всех о смене темы.
— Бернс, будь добр, оставь это для вечера драмы, — сказал тренер Клум. — Учи стихи про себя, пожалуйста.
Тренер Клум был отличный малый, но манеру Джека стравливать жидкость из ушей считал жеманством. Майк Хеллер как-то обозвал Джека за это же "девчонкой"; тренер Клум немедленно начислил Хеллеру штрафной балл за унизительное слово, но мало этого — как только Майк заработал очередное распухшее ухо, приказал стравить ему жидкость.
— Ну, Майк, скажи, больно? — спросил тренер Клум тяжеловеса, пока тому высасывали шприцем лимфу.
— А то, еще как!
— Ну, в таком случае ты, наверное, согласишься, что Бернса никак нельзя назвать "девчонкой"? Он ведь проходит эту болезненную процедуру каждый раз, причем добровольно. Так что он, возможно, ведет себя жеманно, но девчонкой его никак нельзя назвать.
— Хорошо, пусть будет жеманным! — взвыл от боли Хеллер.
— Ты совершенно прав, Майк, но, к сожалению, это слово уничижительное, поэтому на, держи еще один штрафной балл.
Однажды ночью в автобусе заснули все, кроме Джека и тренера Клума, и мальчик завел с борцом философский разговор.
— Я хочу стать актером, — сказал Джек. — А для актера желание иметь нормальные уши — не жеманство, согласитесь, а профессиональная необходимость. Так что, видите, я руководствуюсь исключительно практическими соображениями.
— Ммм, — сказал тренер Клум. Наверное, он на самом деле спит, подумал Джек. Нет, тот просто обдумывал услышанное.
— Я бы так тебе ответил, Джек. Если ты и в самом деле станешь кинозвездой, я буду всем и каждому говорить, что ты был самым практичным борцом из всех, что мне выпало счастье тренировать.
— Понимаю вас, но если я не стану кинозвездой...
— Ну, Джек, весь смысл предприятия в том, чтобы все-таки ею стать, не правда ли? Если же тебе это не удастся, я буду говорить, что никогда не тренировал такого жеманного борца, как Джек Бернс.
— Спорим, что вам придется говорить первое?
— О чем ты, Джек?
— Спорю с вами на доллар, что стану актером.
— Давай так, Джек, — поскольку нас никто не слышит, я притворюсь, что ты этого не говорил.
Это все школьная философия — если бы Джек слушал мистера Рэмзи внимательно (а тот прочел школьное руководство от корки до корки), он бы знал, что в Реддинге запрещены любые виды азартных игр. Джек закрыл глаза и попытался уснуть, но тренер Клум шепнул ему во тьме автобуса:
— Запомни мои слова хорошенько, Джек. Если бы меня попросили — не на спор, а просто так — угадать твое будущее, я бы сказал, что ты обязательно станешь первым номером. Не знаю, в каком виде деятельности, но обязательно первым номером.
— Можете не сомневаться, — ответил Джек.
Вот так и прошли четыре года Джека в Реддинге. К его удивлению и к еще большему удивлению Эммы (не говоря уже об Алисе и миссис Оустлер, которые вовсе пребывали в полном шоке), Джек по уши влюбился в эту школу. Она стала для него тем, чем такие школы и становятся обычно для многих-многих мальчиков: сначала ты отправляешься вроде бы в никуда, в чужую страну, и везешь с собой свои несчастья и волнения, и вдруг, словно по мановению волшебной палочки, понимаешь, что нашел свое место, что там ты — свой. До Реддинга Джек Бернс не чувствовал себя своим нигде.
Глава 17. Мишель Махер и другие
В Эксетере Джек своим не стал. Туда его приняли благодаря репутации Реддинга — оттуда выходили юноши с отличным характером, — а также благодаря помощи эксетерского тренера по борьбе; тот знал парней своего коллеги Клума, их называли "лосями" — имея в виду их упорство и неуступчивость. В общем, борцовские таланты обеспечили Джеку место в команде Эксетера, но что касается академических требований в новой школе, то к ним Джек оказался совсем не подготовлен.
Ноя Розена тоже приняли в Эксетер — в отличие от Джека, он этого заслуживал; он-то и стал Джековым спасителем. Тренер Хадсон вмешался в судьбу Бернса-младшего, добившись, чтобы Ной, как и в Реддинге, жил с ним в одной комнате, и Ной помогал Джеку с домашними заданиями. Джек не утратил способностей к запоминанию, но в Эксетере от детей требовали работать головой, и на одной памяти он далеко бы не уехал. Память, как обычно, спасала его на сцене и в спортзале, но если он не вылетел из школы, то спасибо следовало сказать Ною.
Джек так и сделал — в том смысле, что стал спать с его старшей сестрой, которая в те годы училась в Рэдклифе. Джек познакомился с Лией Розен, когда гостил у Ноя в Бостоне на День благодарения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266