Обычный немецкий швейцарцы называли "письменным".
— Опять этот их швейцарский! — презрительно сплюнул Уильям. — Они всегда переходят на диалект, когда не хотят, чтобы я их понимал.
— Папкин, если бы ты не завел речь про лошадиные пенисы, кто знает, может быть, они не стали бы говорить о тебе и переходить на непонятный язык.
— Тебе надо сменить психиатра, Джек. Найди кого-нибудь, кому ты сможешь рассказывать все в любом порядке, как тебе приходит в голову. Я серьезно, черт побери.
Джек удивился — не только тому, что отец сказал "черт побери" точно так же, как эту фразу говорит Джек, но и тому, что он вообще ее произнес — ни в одном фильме у Джека не было этой реплики. Но ведь доктор Бергер говорил ему, что отец его хорошенько изучил, а доктор фон Pop намекнула, что Уильям вовсе не ограничился его фильмами.
— Поразительно, сколько ваш отец всего знает, вы не находите? — спросила доктор фон Pop.
Вернулся пухлый попрыгун-официант — принять заказ на главные блюда. Уильям немедленно заказал венский шницель, вот уж чего никто не ожидал.
— Уильям! Я же знаю, какой у вас аппетит! Вы и половины не осилите, — сказала доктор Крауэр-Поппе.
— А я поступлю, как Джек с его пивом, — не стану доедать до конца, — ответил он. — И еще я не стал заказывать к шницелю картошку, только зеленый салат. Und noch ein Mineralwasser ("И еще воды"), — сказал отец официанту; Джек с удивлением заметил, что предыдущая папина бутылка уже пуста.
— Уильям, не торопитесь, — сказала доктор Крауэр-Поппе и прикоснулась к его руке, он отдернул ладонь.
В ресторане было довольно много народу, но и свободных столиков еще хватало — они обедали чуть раньше самого "горячего времени", как объяснил Джеку портье. Все посетители тем не менее узнали Джека Бернса.
— Уильям, — сказала доктор фон Pop, — оглянитесь вокруг. Вы можете гордиться — ваш сын знаменит!
Он, однако, отказался оглядываться.
— Смотрите, Уильям, все узнают вашего сына! А вы так похожи! Стало быть, всем ясно — вы его отец! — сказала доктор Крауэр-Поппе.
— Но ведь на этом их мысль не останавливается, верно? — заметил Уильям. — Значит, они думают: ага, вот отец Джека Бернса, а это его третья или вторая жена — это я про вас, Рут, вы, очевидно, старшая из двух дам, но матерью Джеку никак не можете приходиться, слишком молоды.
— Уильям, что вы такое... — начала доктор Крауэр-Поппе.
— А на ваш счет, Анна-Елизавета, они думают вот что: кто эта молодая дама с обручальным кольцом? А, конечно, она с Джеком Бернсом! Тут они, безусловно, ошибаются — они просто еще не заметили чемодан, где у Рут смена белья.
— Пап!
— Папкин! — поправил Уильям.
— Папкин, давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
— А, о проститутках! Отлично. Или ты имел в виду Гуго? — спросил Уильям; тут раздался громкий щелчок, доктор Крауэр-Поппе открыла свою сумочку. — Хорошо, хорошо, отбой, я уже веду себя хорошо. Прошу прощения, Анна-Елизавета.
— Мне просто нужен платок, Уильям, мне что-то в глаз попало, — объяснила доктор Крауэр-Поппе. — Про ваши таблетки я даже не думала — еще рано.
Она открыла маленькую косметичку — наверное, там было и зеркальце, но Уильям не мог его видеть — и что-то убрала из краешка глаза платком.
— Давайте поговорим про то, как мы все проснулись по будильнику в два часа ночи смотреть, как Джек получает "Оскара"! — предложила доктор фон Pop и взяла Уильяма за руку; он посмотрел на нее словно на прокаженную.
— Рут, вы об Эммином "Оскаре"? — спросил Уильям. — От этого сценария Эммой несет за километр, не так ли, Джек?
Джек промолчал, а доктор фон Pop отпустила папину руку.
— Когда принесут еду, я помогу вам снять перчатки, Уильям, — сказала она, — есть вам удобнее будет без них.
— Ich muss bald pinkeln ("Я хочу писать"), — объявил отец.
— Я отведу его, — сказал Джек врачам.
— Пожалуй, мне стоит пойти с вами, — сказала доктор фон Pop.
— Nein, — возразил Уильям. — Мы с сыном мальчики, мы идем в комнату, куда девочкам заходить не полагается.
— Уильям, ведите себя хорошо, — сказала доктор Крауэр-Поппе, отец в ответ показал ей язык и встал из-за стола.
— Не вернетесь через десять минут — я к вам приду, — предупредила доктор фон Pop, взяв Джека за руку.
— Джек, ваш отец рыдал от счастья, когда вы выиграли, рыдал и хлопал как одержимый! — сказала доктор Крауэр-Поппе. — Он так вами гордится!
— Я просто хотел сказать, что Эмма ему помогала, это очевидно, — возмущенно проговорил Уильям.
— Уильям, не прикидывайтесь, вы рыдали от счастья, и мы все вместе с вами, — сказала доктор фон Pop.
Тут Джек сообразил, что это значит. Раз Уильям смотрел оскаровскую церемонию вместе с врачами, значит, он жил в Кильхберге уже в 2000 году; стало быть, он пробыл тут, по крайней мере, более трех лет. Никто, даже Хетер, не говорил Джеку, что Уильям находится здесь так долго.
— Разумеется, Эмма помогала мне. Она мне очень помогла, папкин, — признал Джек.
— Я вовсе не хотел сказать, что не горжусь тобой, Джек. Разумеется, я очень тобой горжусь!
— Я знаю.
Войдя в туалет, Джек попытался заслонить от папы зеркало, но Уильям упрямо встал перед раковиной, а не перед писсуаром; несколько минут они играли в такую игру — только Джек займет такое положение, что зеркала отцу не видно, как тот или приседает, или заглядывает Джеку под мышку, и так далее. Вскоре Джек отчаялся.
Выяснилось, что зеркала, если они и правда пусковые механизмы, иначе влияют на Уильяма, чем слова типа "шкура". Отец не стал раздеваться, но каждый раз, как ему удавалось обмануть Джека и заглянуть в зеркало, его лицо менялось.
— Джек, видишь этого человека? — спрашивал отец, смотря в зеркало и видя самого себя; говорил он так, словно с ними в туалет зашел кто-то третий. — У этого человека была тяжелая жизнь. В его прошлом кроются нечеловеческие страдания.
Джеку надоело, и он сам заглянул в зеркало. Лицо третьего человека все время менялось. То у него такое выражение, какое, наверное, было у Уильяма в тот миг, когда он впервые увидел маленького Джека, до того, как добрая мама украла у папы сына, — на лице смесь ожидания с удивлением и восхищением, а само оно юное, мальчишеское. А вот то выражение, какое было у папы в тот день, когда из рва достали тело Нильса Рингхофа, или в тот, когда он узнал, что Алиса спала с Нильсом и бросила его, ничего не сказав.
Папа упал на руки Джеку, словно хотел встать перед раковиной на колени — как когда-то упал на пристани в Роттердаме, и Элс пришлось на руках нести его к Фемке в машину, как когда-то, видимо, упал на пол, открыв дверь Хетер и услышав от полицейского весть о смерти Барбары, которую полиция приняла за немецкую туристку — она говорила по-немецки и смотрела не в ту сторону, переходя улицу.
— У этого человека не тело, а карта, — сказал Уильям, показывая пальцем на коленопреклоненную фигуру в зеркале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— Опять этот их швейцарский! — презрительно сплюнул Уильям. — Они всегда переходят на диалект, когда не хотят, чтобы я их понимал.
— Папкин, если бы ты не завел речь про лошадиные пенисы, кто знает, может быть, они не стали бы говорить о тебе и переходить на непонятный язык.
— Тебе надо сменить психиатра, Джек. Найди кого-нибудь, кому ты сможешь рассказывать все в любом порядке, как тебе приходит в голову. Я серьезно, черт побери.
Джек удивился — не только тому, что отец сказал "черт побери" точно так же, как эту фразу говорит Джек, но и тому, что он вообще ее произнес — ни в одном фильме у Джека не было этой реплики. Но ведь доктор Бергер говорил ему, что отец его хорошенько изучил, а доктор фон Pop намекнула, что Уильям вовсе не ограничился его фильмами.
— Поразительно, сколько ваш отец всего знает, вы не находите? — спросила доктор фон Pop.
Вернулся пухлый попрыгун-официант — принять заказ на главные блюда. Уильям немедленно заказал венский шницель, вот уж чего никто не ожидал.
— Уильям! Я же знаю, какой у вас аппетит! Вы и половины не осилите, — сказала доктор Крауэр-Поппе.
— А я поступлю, как Джек с его пивом, — не стану доедать до конца, — ответил он. — И еще я не стал заказывать к шницелю картошку, только зеленый салат. Und noch ein Mineralwasser ("И еще воды"), — сказал отец официанту; Джек с удивлением заметил, что предыдущая папина бутылка уже пуста.
— Уильям, не торопитесь, — сказала доктор Крауэр-Поппе и прикоснулась к его руке, он отдернул ладонь.
В ресторане было довольно много народу, но и свободных столиков еще хватало — они обедали чуть раньше самого "горячего времени", как объяснил Джеку портье. Все посетители тем не менее узнали Джека Бернса.
— Уильям, — сказала доктор фон Pop, — оглянитесь вокруг. Вы можете гордиться — ваш сын знаменит!
Он, однако, отказался оглядываться.
— Смотрите, Уильям, все узнают вашего сына! А вы так похожи! Стало быть, всем ясно — вы его отец! — сказала доктор Крауэр-Поппе.
— Но ведь на этом их мысль не останавливается, верно? — заметил Уильям. — Значит, они думают: ага, вот отец Джека Бернса, а это его третья или вторая жена — это я про вас, Рут, вы, очевидно, старшая из двух дам, но матерью Джеку никак не можете приходиться, слишком молоды.
— Уильям, что вы такое... — начала доктор Крауэр-Поппе.
— А на ваш счет, Анна-Елизавета, они думают вот что: кто эта молодая дама с обручальным кольцом? А, конечно, она с Джеком Бернсом! Тут они, безусловно, ошибаются — они просто еще не заметили чемодан, где у Рут смена белья.
— Пап!
— Папкин! — поправил Уильям.
— Папкин, давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.
— А, о проститутках! Отлично. Или ты имел в виду Гуго? — спросил Уильям; тут раздался громкий щелчок, доктор Крауэр-Поппе открыла свою сумочку. — Хорошо, хорошо, отбой, я уже веду себя хорошо. Прошу прощения, Анна-Елизавета.
— Мне просто нужен платок, Уильям, мне что-то в глаз попало, — объяснила доктор Крауэр-Поппе. — Про ваши таблетки я даже не думала — еще рано.
Она открыла маленькую косметичку — наверное, там было и зеркальце, но Уильям не мог его видеть — и что-то убрала из краешка глаза платком.
— Давайте поговорим про то, как мы все проснулись по будильнику в два часа ночи смотреть, как Джек получает "Оскара"! — предложила доктор фон Pop и взяла Уильяма за руку; он посмотрел на нее словно на прокаженную.
— Рут, вы об Эммином "Оскаре"? — спросил Уильям. — От этого сценария Эммой несет за километр, не так ли, Джек?
Джек промолчал, а доктор фон Pop отпустила папину руку.
— Когда принесут еду, я помогу вам снять перчатки, Уильям, — сказала она, — есть вам удобнее будет без них.
— Ich muss bald pinkeln ("Я хочу писать"), — объявил отец.
— Я отведу его, — сказал Джек врачам.
— Пожалуй, мне стоит пойти с вами, — сказала доктор фон Pop.
— Nein, — возразил Уильям. — Мы с сыном мальчики, мы идем в комнату, куда девочкам заходить не полагается.
— Уильям, ведите себя хорошо, — сказала доктор Крауэр-Поппе, отец в ответ показал ей язык и встал из-за стола.
— Не вернетесь через десять минут — я к вам приду, — предупредила доктор фон Pop, взяв Джека за руку.
— Джек, ваш отец рыдал от счастья, когда вы выиграли, рыдал и хлопал как одержимый! — сказала доктор Крауэр-Поппе. — Он так вами гордится!
— Я просто хотел сказать, что Эмма ему помогала, это очевидно, — возмущенно проговорил Уильям.
— Уильям, не прикидывайтесь, вы рыдали от счастья, и мы все вместе с вами, — сказала доктор фон Pop.
Тут Джек сообразил, что это значит. Раз Уильям смотрел оскаровскую церемонию вместе с врачами, значит, он жил в Кильхберге уже в 2000 году; стало быть, он пробыл тут, по крайней мере, более трех лет. Никто, даже Хетер, не говорил Джеку, что Уильям находится здесь так долго.
— Разумеется, Эмма помогала мне. Она мне очень помогла, папкин, — признал Джек.
— Я вовсе не хотел сказать, что не горжусь тобой, Джек. Разумеется, я очень тобой горжусь!
— Я знаю.
Войдя в туалет, Джек попытался заслонить от папы зеркало, но Уильям упрямо встал перед раковиной, а не перед писсуаром; несколько минут они играли в такую игру — только Джек займет такое положение, что зеркала отцу не видно, как тот или приседает, или заглядывает Джеку под мышку, и так далее. Вскоре Джек отчаялся.
Выяснилось, что зеркала, если они и правда пусковые механизмы, иначе влияют на Уильяма, чем слова типа "шкура". Отец не стал раздеваться, но каждый раз, как ему удавалось обмануть Джека и заглянуть в зеркало, его лицо менялось.
— Джек, видишь этого человека? — спрашивал отец, смотря в зеркало и видя самого себя; говорил он так, словно с ними в туалет зашел кто-то третий. — У этого человека была тяжелая жизнь. В его прошлом кроются нечеловеческие страдания.
Джеку надоело, и он сам заглянул в зеркало. Лицо третьего человека все время менялось. То у него такое выражение, какое, наверное, было у Уильяма в тот миг, когда он впервые увидел маленького Джека, до того, как добрая мама украла у папы сына, — на лице смесь ожидания с удивлением и восхищением, а само оно юное, мальчишеское. А вот то выражение, какое было у папы в тот день, когда из рва достали тело Нильса Рингхофа, или в тот, когда он узнал, что Алиса спала с Нильсом и бросила его, ничего не сказав.
Папа упал на руки Джеку, словно хотел встать перед раковиной на колени — как когда-то упал на пристани в Роттердаме, и Элс пришлось на руках нести его к Фемке в машину, как когда-то, видимо, упал на пол, открыв дверь Хетер и услышав от полицейского весть о смерти Барбары, которую полиция приняла за немецкую туристку — она говорила по-немецки и смотрела не в ту сторону, переходя улицу.
— У этого человека не тело, а карта, — сказал Уильям, показывая пальцем на коленопреклоненную фигуру в зеркале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266