К сожалению, какой-то католик обхватил Клаудию за ноги.
— Отпусти ее, трусливая тварь! — прикрикнула на него учительница. — Ты не понимаешь? Он убил себя, потому что хотел слить воедино жизнь и искусство!
Мисс Вурц имела в виду Мисиму, разумеется, но католик, который после этих слов нехотя отпустил Клаудию, подумал, что Каролина ведет речь о Христе. На лице у него отобразилось крайнее возмущение; он вообще выглядел возмущенным — пожилой, лысый, в белой, практически прозрачной рубашке с длинными рукавами и карманом, из которого торчала протекшая ручка, — одним словом, вылитый сборщик налогов, сбежавший из психиатрической лечебницы.
Пиви сумел-таки затолкать Клаудию в машину, но мисс Вурц продолжила атаковать коленопреклоненную толпу:
— Да, он был японец, и он хотел покончить с собой! Смиритесь с этим и идите по домам!
Боже мой, несчастный Иисус Христос, оказывается, японец! Матерь Божья! Это сколько же раз нужно теперь повторить "Да здравствует Дева Мария", чтобы свести с Имени Господнего подобную напраслину!
Такие вот три мысли отразились на лицах коленопреклоненных. Дабы окончить комедию, Джек обнял мисс Вурц за ее узкую талию, словно приглашая на танец, и прошептал ей на ухо:
— Мисс Вурц, они все сумасшедшие. Садитесь в машину, а?
— Боже мой, Джек, ты стал такой куртуазный! — провозгласила Каролина и села на заднее сиденье; Клаудия помогла ей устроиться поудобнее, а Пиви толкнул Джека на оставшееся место и захлопнул дверь.
Одна из протестующих обняла Пиви за ногу, но гигант невозмутимо зашагал, прямо с висящей на ноге женщиной, к водительской двери; та, видимо, решила, что даже религиозному рвению есть пределы, и отпустила ямайца. Джек так и не узнал, какую настоящую кинозвезду в тот вечер возил Пиви — тот не мог припомнить фамилию. Сначала он отвез домой мисс Вурц, затем Джека с Клаудией.
Джек не знал раньше, где живет Вурц, но не удивился, когда Пиви остановил лимузин у большого дома на Рассел-Хилл-роуд — оттуда легко дойти до школы Св. Хильды пешком. Удивился он, когда мисс Вурц попросила Пиви подъехать к черному ходу, откуда в ее маленькую (наемную) квартирку вела узкая лестница.
Так откуда же она брала деньги на все эти дорогие вещи, что носила в школе? Если это было ее наследство из Эдмонтона, что же, видимо, оно уже потрачено. Был ли у нее и правда жених или тайный любовник (либо, что совершенно невероятно, бывший муж) с состоянием и хорошим вкусом? Если и был, то, видимо, его давно нет.
Мисс Вурц не позволила Джеку проводить ее в свое скромное жилище. Возможно, решила, что приглашать молодого человека к себе неприлично — потому что, когда проводить ее вызвалась Клаудия, она согласилась. Джек остался ждать с Пиви внизу.
Потом он попросил Клаудию описать ему квартиру Вурц, та отреагировала с раздражением.
— Я не осматривалась особенно, — сказала она, — она пожилая женщина, у нее куча всякого барахла, все раскидано. Старые журналы и тому подобное.
— Телевизор?
— Не видела, но я не присматривалась, говорю же тебе.
— Фотографии? Вообще, изображения мужчин?
— Боже мой, Джек, у тебя что, стоит на нее?
Они лежали в Эмминой кровати, где больше не было плюшевых мишек (видимо, их выкинули Алиса и миссис Оустлер). Джек не мог вспомнить ни одного — зато воспоминание, как в этой самой кровати Эмма учила его мастурбировать, он не мог изгнать.
Клаудия явно не в настроении, подумал Джек, и решил не посвящать ее в столь интимные подробности.
Несмотря на приемы и кино, большую часть времени Джек и Клаудия проводили в "Дочурке Алисе" — во всяком случае Клаудия. Джек частенько оттуда сбегал, народ из соседнего магазинчика Армии Спасения нравился ему больше маминой клиентуры.
Билл из Абердина был моряк, равно как Чарли Сноу и Матросик Джерри, Татуоле и Тату-Петер, ну и Док Форест, конечно. Они учили Алису чернильному искусству. Но мир не стоит на месте, и хотя Дочурка Алиса периодически татуировала "Грехопадения" и разбитые сердца (картины, поддерживающие моряка в долгом походе), ныне на коже юношей, решивших сделаться мечеными на всю жизнь, чаще красовалась вульгарность иного толка.
Романтика портовых городов Северного моря и Балтики канула в пролив Скагеррак — как и мерный шум тату-машин, когда-то убаюкивавший Джека. Нет больше бравых девчонок из отеля "Торни", ни Ритвы, чьи груди Джек так и не увидел, ни Ханнеле с ее небритыми подмышками и родимым пятном над пупком в форме штата Флорида и цвета красного вина.
Когда-то Джек ничего не боялся — мог к кому угодно подойти и с бухты-барахты выпалить:
— Хотите татуировку?
Так он и сказал той красавице в "Бристоле", а еще добавил:
— Если у вас есть время, у меня есть комната и оборудование.
Подумать только — это ведь он, Джек, предложил маме подарить татуировку самому маленькому солдату!
Во сне Джек по-прежнему слушал гигантский орган Аудекерк, несущий проституткам священный шум Господень; даже бодрствуя, Джек мог — надо только глаза закрыть — ощутить рукой толстую, смазанную воском веревку и гладкий деревянный поручень на винтовой лестнице церкви.
Но за те образцы тату-культуры, что висели по стенам у Дочурки Алисы, Джеку было стыдно — особенно в обществе Клаудии. Ему делалось стыдно и за мать. Многие ее клиенты, на вид из нижних слоев общества, завсегдатаи этой части Квин-стрит, не нравились Джеку, пугали его. Старинные морские татуировки, выражавшие нежные и не очень чувства матросов и выглядевшие сувенирами на их телах, ушли, уступив место безвкусным образам агрессии, насилия и зла.
Взять хоть все эти лысые головы с байкеровскими знаками — черепами, изрыгающими пламя, языками огня, лижущими пустые глазницы. Или обнаженные извивающиеся женщины — при взгляде на них Татуоле побелел бы от ужаса, да что там, сам Бабник Мадсен с отвращением отвернулся бы. Ну и всякие "племенные" рисунки — Клаудия особенно восхитилась одним прыщавым пареньком из города Китченер, Онтарио, который сделал себе у Алисы полный "моко", лицевую татуировку маори. У юноши имелась и подружка, которая с гордостью продемонстрировала свое бедро, где красовалась "кору" — разворачивающаяся спираль молодого папоротника.
Джек отвел Клаудию в сторону и сказал:
— Знаешь, обычно красивые женщины не делают себе татуировок, и мужчины тоже.
Это вообще-то была неправда, Джек делал слишком широкое обобщение — просто сцены у матери в салоне стали ему слишком отвратительны.
В ту же секунду в салон вошла вылитая фотомодель — красавец-мужчина, оказавшийся геем и бодибилдером. На Клаудию он даже не взглянул, зато с Джеком стал флиртовать самым нахальным образом.
— Мне одну маленькую деталь надо исправить, Алиса, — сказал он, улыбаясь Джеку. — Но если бы я заранее знал, когда здесь бывает твой красавец-сын, я бы заходил специально по этим дням и делал новые татуировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— Отпусти ее, трусливая тварь! — прикрикнула на него учительница. — Ты не понимаешь? Он убил себя, потому что хотел слить воедино жизнь и искусство!
Мисс Вурц имела в виду Мисиму, разумеется, но католик, который после этих слов нехотя отпустил Клаудию, подумал, что Каролина ведет речь о Христе. На лице у него отобразилось крайнее возмущение; он вообще выглядел возмущенным — пожилой, лысый, в белой, практически прозрачной рубашке с длинными рукавами и карманом, из которого торчала протекшая ручка, — одним словом, вылитый сборщик налогов, сбежавший из психиатрической лечебницы.
Пиви сумел-таки затолкать Клаудию в машину, но мисс Вурц продолжила атаковать коленопреклоненную толпу:
— Да, он был японец, и он хотел покончить с собой! Смиритесь с этим и идите по домам!
Боже мой, несчастный Иисус Христос, оказывается, японец! Матерь Божья! Это сколько же раз нужно теперь повторить "Да здравствует Дева Мария", чтобы свести с Имени Господнего подобную напраслину!
Такие вот три мысли отразились на лицах коленопреклоненных. Дабы окончить комедию, Джек обнял мисс Вурц за ее узкую талию, словно приглашая на танец, и прошептал ей на ухо:
— Мисс Вурц, они все сумасшедшие. Садитесь в машину, а?
— Боже мой, Джек, ты стал такой куртуазный! — провозгласила Каролина и села на заднее сиденье; Клаудия помогла ей устроиться поудобнее, а Пиви толкнул Джека на оставшееся место и захлопнул дверь.
Одна из протестующих обняла Пиви за ногу, но гигант невозмутимо зашагал, прямо с висящей на ноге женщиной, к водительской двери; та, видимо, решила, что даже религиозному рвению есть пределы, и отпустила ямайца. Джек так и не узнал, какую настоящую кинозвезду в тот вечер возил Пиви — тот не мог припомнить фамилию. Сначала он отвез домой мисс Вурц, затем Джека с Клаудией.
Джек не знал раньше, где живет Вурц, но не удивился, когда Пиви остановил лимузин у большого дома на Рассел-Хилл-роуд — оттуда легко дойти до школы Св. Хильды пешком. Удивился он, когда мисс Вурц попросила Пиви подъехать к черному ходу, откуда в ее маленькую (наемную) квартирку вела узкая лестница.
Так откуда же она брала деньги на все эти дорогие вещи, что носила в школе? Если это было ее наследство из Эдмонтона, что же, видимо, оно уже потрачено. Был ли у нее и правда жених или тайный любовник (либо, что совершенно невероятно, бывший муж) с состоянием и хорошим вкусом? Если и был, то, видимо, его давно нет.
Мисс Вурц не позволила Джеку проводить ее в свое скромное жилище. Возможно, решила, что приглашать молодого человека к себе неприлично — потому что, когда проводить ее вызвалась Клаудия, она согласилась. Джек остался ждать с Пиви внизу.
Потом он попросил Клаудию описать ему квартиру Вурц, та отреагировала с раздражением.
— Я не осматривалась особенно, — сказала она, — она пожилая женщина, у нее куча всякого барахла, все раскидано. Старые журналы и тому подобное.
— Телевизор?
— Не видела, но я не присматривалась, говорю же тебе.
— Фотографии? Вообще, изображения мужчин?
— Боже мой, Джек, у тебя что, стоит на нее?
Они лежали в Эмминой кровати, где больше не было плюшевых мишек (видимо, их выкинули Алиса и миссис Оустлер). Джек не мог вспомнить ни одного — зато воспоминание, как в этой самой кровати Эмма учила его мастурбировать, он не мог изгнать.
Клаудия явно не в настроении, подумал Джек, и решил не посвящать ее в столь интимные подробности.
Несмотря на приемы и кино, большую часть времени Джек и Клаудия проводили в "Дочурке Алисе" — во всяком случае Клаудия. Джек частенько оттуда сбегал, народ из соседнего магазинчика Армии Спасения нравился ему больше маминой клиентуры.
Билл из Абердина был моряк, равно как Чарли Сноу и Матросик Джерри, Татуоле и Тату-Петер, ну и Док Форест, конечно. Они учили Алису чернильному искусству. Но мир не стоит на месте, и хотя Дочурка Алиса периодически татуировала "Грехопадения" и разбитые сердца (картины, поддерживающие моряка в долгом походе), ныне на коже юношей, решивших сделаться мечеными на всю жизнь, чаще красовалась вульгарность иного толка.
Романтика портовых городов Северного моря и Балтики канула в пролив Скагеррак — как и мерный шум тату-машин, когда-то убаюкивавший Джека. Нет больше бравых девчонок из отеля "Торни", ни Ритвы, чьи груди Джек так и не увидел, ни Ханнеле с ее небритыми подмышками и родимым пятном над пупком в форме штата Флорида и цвета красного вина.
Когда-то Джек ничего не боялся — мог к кому угодно подойти и с бухты-барахты выпалить:
— Хотите татуировку?
Так он и сказал той красавице в "Бристоле", а еще добавил:
— Если у вас есть время, у меня есть комната и оборудование.
Подумать только — это ведь он, Джек, предложил маме подарить татуировку самому маленькому солдату!
Во сне Джек по-прежнему слушал гигантский орган Аудекерк, несущий проституткам священный шум Господень; даже бодрствуя, Джек мог — надо только глаза закрыть — ощутить рукой толстую, смазанную воском веревку и гладкий деревянный поручень на винтовой лестнице церкви.
Но за те образцы тату-культуры, что висели по стенам у Дочурки Алисы, Джеку было стыдно — особенно в обществе Клаудии. Ему делалось стыдно и за мать. Многие ее клиенты, на вид из нижних слоев общества, завсегдатаи этой части Квин-стрит, не нравились Джеку, пугали его. Старинные морские татуировки, выражавшие нежные и не очень чувства матросов и выглядевшие сувенирами на их телах, ушли, уступив место безвкусным образам агрессии, насилия и зла.
Взять хоть все эти лысые головы с байкеровскими знаками — черепами, изрыгающими пламя, языками огня, лижущими пустые глазницы. Или обнаженные извивающиеся женщины — при взгляде на них Татуоле побелел бы от ужаса, да что там, сам Бабник Мадсен с отвращением отвернулся бы. Ну и всякие "племенные" рисунки — Клаудия особенно восхитилась одним прыщавым пареньком из города Китченер, Онтарио, который сделал себе у Алисы полный "моко", лицевую татуировку маори. У юноши имелась и подружка, которая с гордостью продемонстрировала свое бедро, где красовалась "кору" — разворачивающаяся спираль молодого папоротника.
Джек отвел Клаудию в сторону и сказал:
— Знаешь, обычно красивые женщины не делают себе татуировок, и мужчины тоже.
Это вообще-то была неправда, Джек делал слишком широкое обобщение — просто сцены у матери в салоне стали ему слишком отвратительны.
В ту же секунду в салон вошла вылитая фотомодель — красавец-мужчина, оказавшийся геем и бодибилдером. На Клаудию он даже не взглянул, зато с Джеком стал флиртовать самым нахальным образом.
— Мне одну маленькую деталь надо исправить, Алиса, — сказал он, улыбаясь Джеку. — Но если бы я заранее знал, когда здесь бывает твой красавец-сын, я бы заходил специально по этим дням и делал новые татуировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266