— Будете у нас в Норфолке, — сказал Майк Ночная Смена, — я вам покажу город, как вам его никто не покажет!
— Они ее обожали, подумать только! — выдохнула Лесли, обращаясь к Джеку. — Милый, пригласи их к нам, пусть остаются.
Скользкий Эдди Эспозито показывал ей свое "Грехопадение", выведенное на животе; работа, конечно, Дочурки Алисы.
— Мне их всех пригласить? — переспросил Джек. — Всех, к нам?
— Разумеется, всех, разумеется, к нам! — подтвердила Лесли. — Где же еще им ночевать?
Но можно хотя бы не звать сестер Скреткович, подумал Джек, хотя бы не обеих вместе. Одну еще так-сяк — ту, которая не была замужем за Плосконосым Томом. Но тут Джек понял, что, когда собираются татуировщики, ничего нельзя контролировать — можно лишь плыть вместе с потоком, как говорило Алисино поколение.
Мисс Вурц была на высоте, хвалила байкерские успехи в хоровом пении. Джек, как обычно, не пил, поэтому наблюдал за происходящим, как овчарка за стадом. Но все вели себя отменно, даже спор между Ластоногим Фолькманом и Росомахой Валли не перерос в драку.
Еще одна неожиданность — реакция одноклассниц миссис Оустлер, им все жутко понравилось. Старинные Подруги давненько не видели столько "кожи" сразу — возможно, никогда столько не видели. Никто не стоял на месте, в зале на полную мощность звучал Боб Дилан.
Мама всегда говорила, что Джерри Своллоу — традиционалист; если бы Джек хорошенько подумал, что это значит, то узнал бы его быстрее. У Джерри на бицепсе была выведена симпатичная женщина в головном уборе медсестры — что может быть традиционнее! На футболке читалась надпись по-японски, и еще одна — на правом предплечье.
— Работа Кадзуо Огури, — гордо сказал он Джеку.
Оказывается, Джерри прилетел из самого Нью-Глазго, Новая Шотландия, а до того позвонил доброй сотне старых друзей.
— Знаешь, Джеки, мы, старики, держимся друг за друга.
Джек поблагодарил его за приезд, ведь до Торонто не ближний путь.
— О юноша, — сказал Матросик Джерри, — вы еще так мало знаете! Жизнь — вот это настоящая дальняя дорога, по сравнению с этим добраться сюда из Новой Шотландии сущий пустяк.
Позднее, перезнакомившись со всеми гостями (за ним повсюду ходили девчонки из интерната этаким почетным, хотя и не-вполне-девственным караулом), Джек заметил в углу еще одного знакомого. Под звуки Rainy Day Women # 12 & 35 (от Боба Дилана) Джек направился к скромно стоящему поодаль человеку, внимавшему песне старого барда под баскетбольным кольцом. Судя по всему, он был под кайфом, причем давно. Джек сразу узнал его — у кого еще такое мечтательное лицо, такие странные намеки на бакенбарды (ему под пятьдесят, если не больше, а борода толком не растет, вот незадача!), такой самоуничижительный свет в глазах, которые всегда смотрят только вниз; да-да, перед ним стоял тот самый человек, который никогда — ни сейчас, ни в свою бытность подмастерьем Тату-Тео на Зеедейк — не верил в свой талант (впрочем, таланта у него было немного).
— Ладно, идет, только не очередное разбитое сердце, мне сердца уже осточертели, что целые, что разбитые, — сказала Алиса Робби де Биту на прощание. И Робби согласился на ее автограф у себя на правом плече. Когда Джек подошел, он и показал ему потускневшие буквы "Дочурка Алиса".
— Все слушаешь дер Циммермана, Джеки? — спросил Робби.
— Ден Циммерман, Робби, как же без него, — ответил Джек.
— Что и говорить, я не чета всем этим ребятам, — сказал Робби, обведя рукой зал, — ничего у меня в Амстердаме не вышло.
— Обидно.
— Я теперь в Роттердаме, у меня свой салон, но я все равно лишь подмастерье, ты понимаешь, о чем я. Но дела идут неплохо, — сказал он, тряся головой. Джек понял, почему узнал его позднее других — Робби начал лысеть, плюс появились морщины вокруг слезящихся глаз.
— Что было в Амстердаме, Робби? Что приключилось с мамой? С чего она взяла и вернулась в Канаду?
— О, Джеки, не надо об этом. Не трогай лихо, оно давно издохло.
Он имел в виду "не буди лихо, пока оно тихо", но Джек понял.
— Я помню ту ночь, когда она стала проституткой. Ну, по крайней мере, вела себя как проститутка, — сказал Джек. — За мной присматривали Саския и Элс. А ты принес маме косяк.
— Джеки, не надо, — сказал Робби.
— Мой папа не ездил ни в какую Австралию, так? Он все время был в Амстердаме, верно?
— У твоего отца было много поклонников и друзей, так что твоя мама просто не выдержала.
— В каком смысле не выдержала?
Робби чуть не упал, сделав шаг вперед под музыку, потом еще раз показал Джеку мамину подпись у себя на плече, словно вызывая его — мол, можешь ударить меня, но я принадлежу ей.
— Я не предам ее, Джек, — сказал он. — Пожалуйста, не пытай меня.
— Извини, Робби.
Джеку стало стыдно, не стоило так агрессивно нападать на него.
Робби обнял Джека за шею, уткнулся лбом ему в нос.
— Ты не думай, мама тебя любила. Но она никого, даже тебя, не любила так, как Уильяма.
Старинные Подруги, за исключением Лесли Оустлер, уже разошлись по домам; те, что были не замужем или разведены (последние этим гордились), прихватили с собой по тату-художнику. Мистер Рэмзи попрощался с Джеком своим обычным "Джек Бееееернс!" и тоже исчез, прихватив с собой Майка Ночную Смену из Норфолка, штат Вирджиния, салон "Друзья моряков" (он и правда дружил с моряками).
Даже мисс Вонг, наконец обретя в себе ураган, танцевала так, что ей аплодировали — особенно ее выкрутасам с братьями Фраунгофер под Stuck Inside of Mobile with the Memphis Blues Again . Она и ушла с одним из братьев, тем, что посмазливее.
Удивительно, но чета Малькольмов оставалась почти до самого конца; миссис Малькольм нашла себе увлекательного собеседника — Марвина Джона по прозвищу Дельта Меконга из города Тускалуза, штат Алабама. Он потерял во Вьетнаме обе ноги и часть носа, и как появился в школе, сразу сел на колесо Колясочнице Джейн и принялся развлекать ее и мужа разными историями (вероятно, выдуманными) про то, как он пытался соблазнять девушек, сидя с половиной носа в своей коляске.
— Нет, далеко не все особы женского пола сочувственно относятся к ветеранам, — начиналась одна такая история. Миссис Малькольм смеялась как безумная.
Мисс Вурц ушла домой в достойное преподавателя школы Св. Хильды время, разумеется одна, но до этого сорвала овацию, подпевая Бобу; мурашки по коже бегали, когда она пела All I Really Want to Do и I'll Be Your Baby Tonight . Плосконосый Том сказал Джеку, что, обыщи хоть весь Кливленд, таких женщин не найдешь; Дан из Северной Дакоты сказал, таких женщин не найдешь, обыщи хоть весь Бисмарк. Джек подумал, как же в свое время повезло Эдмонтону!
Особняк Оустлеров в ту ночь превратился в мотель, на лужайке часовыми стояли мотоциклы, иные совсем рядом с домом, словно хотели пролезть внутрь через окна.
Везунчик Пьер заснул на диване в гостиной, его закидали куртками так, что никто не мог его найти до самого утра, пока на него случайно не уселся Чернильный Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266