..
— К ней ведь в основном женщины ходят, не так ли, Джек? — перебил его отец. — У меня сложилось такое впечатление по прочтении статей про эту историю с Люси — вы ведь помните, как Джек обнаружил у себя в машине на заднем сиденье какую-то девицу? — спросил Уильям у дам. — И она, и ее мать, оказывается, лечатся у Джекова психиатра! Не иначе, в Калифорнии дефицит психиатров!
— Уильям, мне кажется, будет правильнее, если Джек сам расскажет нам про своего врача, — сказала доктор фон Pop.
— Вот оно что, — смутился папа; Джека прошиб холодный пот — Уильям произнес эти слова точно так же, как он сам.
— Итак, доктор Гарсия требует от меня, чтобы я все рассказывал ей в хронологическом порядке, — сказал Джек, психиатры закивали, а Уильям почему-то принял обеспокоенный вид.
— А что именно ты ей рассказываешь? — спросил он.
— Все. Все, от чего я испытываю радость, все, что заставляет меня рыдать, все, от чего я прихожу в ярость, — вот в таком духе, — сказал Джек.
Доктор Крауэр-Поппе и доктор фон Pop перестали кивать и вместо этого уставились на Уильяма. Кажется, мысль о том, что именно вызывает у сына радость и слезы, спровоцировала неожиданную реакцию.
Уильям положил руку на сердце, точнее, стал ощупывать у себя левую половину груди, словно искал что-то, пытался нащупать нечто то ли под рубашкой, то ли под кожей. Он знал, что ищет и где оно; его, Уильяма, радость и его слезы — это Карин Рингхоф, дочь коменданта. А ярость — то, что случилось с ее младшим братом.
— Кажется, эта терапия — довольно длительное предприятие, — сказала Джеку доктор Крауэр-Поппе, не сводя глаз с руки Уильяма — и она и Джек знали, к какой татуировке прикоснулся сейчас его отец.
Дочь коменданта; ее младший брат
Лицо Уильяма искажала гримаса боли, и поэтому Джек понял, что папа нащупал указательным пальцем точку с запятой — первую и, возможно, последнюю точку с запятой в карьере Дока Фореста.
— Да-да, я бы сказала, вы не проходите курс терапии, а пишете целый роман, — сказала доктор фон Pop, также не сводя глаз с Уильяма.
— Значит, сынок, ты излагаешь в хронологическом порядке все, что дарило тебе радость, вызывало у тебя слезы и приводило в ярость, с детства и по сию пору, так? — спросил папа, вздрагивая, словно от боли, при каждом слове, словно на каждое слово откликалась на его теле татуировка (на ребрах, над почками, на ступнях — где имена Джека и его сестры). Джек знал — ты испытываешь жуткую боль, татуируясь во всех этих местах, но Уильям Бернс намеренно сделал себе татуировки именно там — и не только там, а везде, где больно, кроме пениса.
— И как вы считаете, эта терапия вам помогает? — со скептическим видом спросила доктор фон Pop.
— Мне кажется, да, во всяком случае, сейчас мне гораздо лучше, чем прежде, — ответил Джек.
— И вам кажется, что лучше вам стало именно от хронологического метода? — спросила доктор Крауэр-Поппе; судя по тону, подумал Джек, она-то думает, что таблетки куда надежнее, чем пересказ в хронологическом порядке хороших и плохих моментов своей жизни.
— Да-да, мне кажется, именно... — начал Джек, но его снова перебил отец.
— Это варварство! — закричал он. — Если хотите знать, я считаю, это просто пытка! Сама идея пересказать в хронологическом порядке все, что в жизни заставило тебя радоваться, плакать и гневаться, — боже, ничего более похожего на самый отъявленный мазохизм я в жизни не слышал! Ты с ума сошел, Джек!
— Папкин, я думаю, мне это помогает. Благодаря тому, что я все излагаю в хронологическом порядке, я способен держать себя в руках. Делая это, я успокаиваюсь.
— Мой сын решительно выжил из ума, — сказал Уильям.
— Вы так думаете, Уильям? Но почему же тогда в психиатрической лечебнице содержитесь вы, а не он? — спросила доктор фон Pop.
Доктор Крауэр-Поппе закрыла свое прекрасное лицо руками; на миг Джек подумал, что слово "лечебница" — очередной пусковой механизм, как и татуировка от Дока Фореста на левой половине груди; последнее было ясно как день, правда, этот пусковой механизм, видимо, из тех, что можно остановить, судя по тому, что папа убрал руку от груди.
Тут появился официант — невысокого роста человек, подпрыгивающий не хуже Уильяма и мистера Рэмзи, только полный, с совсем маленьким ртом и пышными усами (кажется, они щекотали ему нос, когда он говорил).
— Was darf ich Ihnen zu trinken bringen? ("Что принести вам выпить?") — спросил он скороговоркой — все слова слились у него в одно.
— Как вовремя, — сказал Уильям, официант же решил, что он что-то заказал.
— Bitte? — спросил он.
— Ein Bier ("Одно пиво"), — сказал Джек, ткнув в себя пальцем, чтобы официант понял, о ком речь.
— Я не знал, что ты пьешь! — озабоченно сказал отец.
— Я не пью на самом деле, вот увидишь — я не допью бокал до конца, — сказал Джек.
— Noch ein Bier! ("Еще одно пиво!") — произнес Уильям и ткнул пальцем себе в грудь.
— Уильям, вы же совсем не пьете, даже полбокала не выпьете, — напомнила ему доктор фон Pop.
— Я хочу то же, что Джек, — сказал отец тоном капризного пятилетнего ребенка.
— Нет, Уильям, вам нельзя. Вы же принимаете антидепрессанты, они несовместимы с алкоголем, — сказала доктор Крауэр-Поппе.
— Давайте я отменю заказ, — предложил Джек. — Das macht nichts.
— Со временем Джек хорошо заговорит по-немецки, — заметил Уильям.
— Он уже сейчас отлично говорит, — сказала доктор фон Pop.
— Видишь, Джек? Ты ей нравишься. Я же говорил, у нее с собой смена белья! — сказал отец.
Врачи перестали обращать на Уильяма внимание и заказали бутылку красного, а он — бутылку воды. Джек подозвал официанта и сказал, что передумал — ему требуется большая бутылка воды, а пива не надо.
— Нет, нет! Пожалуйста, выпей, если хочешь! — воскликнул Уильям, взяв Джека за руку.
— Kein Bier, nur Mineralwasser ("Пива не нужно, только воду"), — произнес Джек.
Уильям надулся как сыч и принялся играть с приборами.
— Эти сраные американцы! — буркнул он себе под нос, думая задеть Джека и посмотреть, как тот на него рассердится, но тщетно. Доктор фон Pop и доктор Крауэр-Поппе молча переглянулись.
— Венский шницель не бери, — предупредил отец, словно все это время думал только о меню, которое только что взял в руки.
— Почему, папкин?
— Они забивают целого теленка и приносят тебе половину, — сказал Уильям. — И бауэрншмаус тоже не бери.
Бауэрншмаус — это ассорти из колбасных изделий и сосисок, очень популярное у австрийцев; видимо, это было нечто из репертуара доктора Хорвата, но Джек не нашел это блюдо в меню "Кроненхалле".
— А главное, — не унимался Уильям, — не бери жареные колбаски — они гигантские, размером с лошадиный пенис!
— Раз ты так говоришь, я ничего этого заказывать не стану, — успокоил его Джек.
Врачи тем временем тараторили на швейцарском диалекте немецкого — совсем не похожем на нормативный язык, который Джек изучал в Эксетере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— К ней ведь в основном женщины ходят, не так ли, Джек? — перебил его отец. — У меня сложилось такое впечатление по прочтении статей про эту историю с Люси — вы ведь помните, как Джек обнаружил у себя в машине на заднем сиденье какую-то девицу? — спросил Уильям у дам. — И она, и ее мать, оказывается, лечатся у Джекова психиатра! Не иначе, в Калифорнии дефицит психиатров!
— Уильям, мне кажется, будет правильнее, если Джек сам расскажет нам про своего врача, — сказала доктор фон Pop.
— Вот оно что, — смутился папа; Джека прошиб холодный пот — Уильям произнес эти слова точно так же, как он сам.
— Итак, доктор Гарсия требует от меня, чтобы я все рассказывал ей в хронологическом порядке, — сказал Джек, психиатры закивали, а Уильям почему-то принял обеспокоенный вид.
— А что именно ты ей рассказываешь? — спросил он.
— Все. Все, от чего я испытываю радость, все, что заставляет меня рыдать, все, от чего я прихожу в ярость, — вот в таком духе, — сказал Джек.
Доктор Крауэр-Поппе и доктор фон Pop перестали кивать и вместо этого уставились на Уильяма. Кажется, мысль о том, что именно вызывает у сына радость и слезы, спровоцировала неожиданную реакцию.
Уильям положил руку на сердце, точнее, стал ощупывать у себя левую половину груди, словно искал что-то, пытался нащупать нечто то ли под рубашкой, то ли под кожей. Он знал, что ищет и где оно; его, Уильяма, радость и его слезы — это Карин Рингхоф, дочь коменданта. А ярость — то, что случилось с ее младшим братом.
— Кажется, эта терапия — довольно длительное предприятие, — сказала Джеку доктор Крауэр-Поппе, не сводя глаз с руки Уильяма — и она и Джек знали, к какой татуировке прикоснулся сейчас его отец.
Дочь коменданта; ее младший брат
Лицо Уильяма искажала гримаса боли, и поэтому Джек понял, что папа нащупал указательным пальцем точку с запятой — первую и, возможно, последнюю точку с запятой в карьере Дока Фореста.
— Да-да, я бы сказала, вы не проходите курс терапии, а пишете целый роман, — сказала доктор фон Pop, также не сводя глаз с Уильяма.
— Значит, сынок, ты излагаешь в хронологическом порядке все, что дарило тебе радость, вызывало у тебя слезы и приводило в ярость, с детства и по сию пору, так? — спросил папа, вздрагивая, словно от боли, при каждом слове, словно на каждое слово откликалась на его теле татуировка (на ребрах, над почками, на ступнях — где имена Джека и его сестры). Джек знал — ты испытываешь жуткую боль, татуируясь во всех этих местах, но Уильям Бернс намеренно сделал себе татуировки именно там — и не только там, а везде, где больно, кроме пениса.
— И как вы считаете, эта терапия вам помогает? — со скептическим видом спросила доктор фон Pop.
— Мне кажется, да, во всяком случае, сейчас мне гораздо лучше, чем прежде, — ответил Джек.
— И вам кажется, что лучше вам стало именно от хронологического метода? — спросила доктор Крауэр-Поппе; судя по тону, подумал Джек, она-то думает, что таблетки куда надежнее, чем пересказ в хронологическом порядке хороших и плохих моментов своей жизни.
— Да-да, мне кажется, именно... — начал Джек, но его снова перебил отец.
— Это варварство! — закричал он. — Если хотите знать, я считаю, это просто пытка! Сама идея пересказать в хронологическом порядке все, что в жизни заставило тебя радоваться, плакать и гневаться, — боже, ничего более похожего на самый отъявленный мазохизм я в жизни не слышал! Ты с ума сошел, Джек!
— Папкин, я думаю, мне это помогает. Благодаря тому, что я все излагаю в хронологическом порядке, я способен держать себя в руках. Делая это, я успокаиваюсь.
— Мой сын решительно выжил из ума, — сказал Уильям.
— Вы так думаете, Уильям? Но почему же тогда в психиатрической лечебнице содержитесь вы, а не он? — спросила доктор фон Pop.
Доктор Крауэр-Поппе закрыла свое прекрасное лицо руками; на миг Джек подумал, что слово "лечебница" — очередной пусковой механизм, как и татуировка от Дока Фореста на левой половине груди; последнее было ясно как день, правда, этот пусковой механизм, видимо, из тех, что можно остановить, судя по тому, что папа убрал руку от груди.
Тут появился официант — невысокого роста человек, подпрыгивающий не хуже Уильяма и мистера Рэмзи, только полный, с совсем маленьким ртом и пышными усами (кажется, они щекотали ему нос, когда он говорил).
— Was darf ich Ihnen zu trinken bringen? ("Что принести вам выпить?") — спросил он скороговоркой — все слова слились у него в одно.
— Как вовремя, — сказал Уильям, официант же решил, что он что-то заказал.
— Bitte? — спросил он.
— Ein Bier ("Одно пиво"), — сказал Джек, ткнув в себя пальцем, чтобы официант понял, о ком речь.
— Я не знал, что ты пьешь! — озабоченно сказал отец.
— Я не пью на самом деле, вот увидишь — я не допью бокал до конца, — сказал Джек.
— Noch ein Bier! ("Еще одно пиво!") — произнес Уильям и ткнул пальцем себе в грудь.
— Уильям, вы же совсем не пьете, даже полбокала не выпьете, — напомнила ему доктор фон Pop.
— Я хочу то же, что Джек, — сказал отец тоном капризного пятилетнего ребенка.
— Нет, Уильям, вам нельзя. Вы же принимаете антидепрессанты, они несовместимы с алкоголем, — сказала доктор Крауэр-Поппе.
— Давайте я отменю заказ, — предложил Джек. — Das macht nichts.
— Со временем Джек хорошо заговорит по-немецки, — заметил Уильям.
— Он уже сейчас отлично говорит, — сказала доктор фон Pop.
— Видишь, Джек? Ты ей нравишься. Я же говорил, у нее с собой смена белья! — сказал отец.
Врачи перестали обращать на Уильяма внимание и заказали бутылку красного, а он — бутылку воды. Джек подозвал официанта и сказал, что передумал — ему требуется большая бутылка воды, а пива не надо.
— Нет, нет! Пожалуйста, выпей, если хочешь! — воскликнул Уильям, взяв Джека за руку.
— Kein Bier, nur Mineralwasser ("Пива не нужно, только воду"), — произнес Джек.
Уильям надулся как сыч и принялся играть с приборами.
— Эти сраные американцы! — буркнул он себе под нос, думая задеть Джека и посмотреть, как тот на него рассердится, но тщетно. Доктор фон Pop и доктор Крауэр-Поппе молча переглянулись.
— Венский шницель не бери, — предупредил отец, словно все это время думал только о меню, которое только что взял в руки.
— Почему, папкин?
— Они забивают целого теленка и приносят тебе половину, — сказал Уильям. — И бауэрншмаус тоже не бери.
Бауэрншмаус — это ассорти из колбасных изделий и сосисок, очень популярное у австрийцев; видимо, это было нечто из репертуара доктора Хорвата, но Джек не нашел это блюдо в меню "Кроненхалле".
— А главное, — не унимался Уильям, — не бери жареные колбаски — они гигантские, размером с лошадиный пенис!
— Раз ты так говоришь, я ничего этого заказывать не стану, — успокоил его Джек.
Врачи тем временем тараторили на швейцарском диалекте немецкого — совсем не похожем на нормативный язык, который Джек изучал в Эксетере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266