Они знают, что надо и как. Ты даже в мыслях не держи, что сможешь за ним ухаживать, — нет, это могут только врачи. Если уж я не могу с ним справиться, то ты и подавно. Пойми, папа сейчас именно там, где ему полагается быть; поначалу тебе покажется, что это не так, но потом ты поймешь, что я права.
— Я понял, — кивнул Джек, снял с сестры очки и коснулся своим носом ее. — А ты не своди с меня глаз. Я верю тебе.
— Я полжизни провела, разглядывая твое лицо крупным планом.
— Я не могу наглядеться на тебя, Хетер.
Она запустила руку в волосы, затем вытерла губы тыльной стороной ладони. Джек узнал жест — это кадр из "Последнего автостопщика", Джек Бернс снимает парик и стирает с губ помаду.
— Вы, наверное, решили, я девушка? — проговорила Хетер, почти идеально скопировав голос Джека.
— Неплохо, — сказал он, смотря ей прямо в глаза.
— Здесь не очень-то безопасно останавливаться, — произнесла Хетер точно так, как он в фильме. — Прошу прощения, мне просто чаще удается поймать машину в женском платье. Я стараюсь не платить за ужин, — продолжила она и пожала плечами — точно как Джек.
— Отлично, а можешь показать Мелоди из "Экскурсовода"?
Хетер откашлялась.
— Потерять такую работу — что может быть в жизни лучше? — сказала она; снова в яблочко.
— Так, а как насчет Джонни, переодетого в шлюху? — загорелся он, подумав, что нет на свете женщины, которая сможет сымитировать это.
— Я тебе кое-что скажу, красавчик, — завела Хетер хриплым, пропитым бабьим голосом, — Лестер Биллингс заплатил по счетам и выехал из вашей забегаловки, вот чего! Но зато что у него в номере! Ой, ты не поверишь — там такой бардак!
— Ладно, надевай очки, — сказал Джек, встал с кровати, подошел к ее шкафу, открыв двери, вынул оттуда розовую блузку и приложил себе к груди, прямо с вешалкой.
— Боже мой, готов поклясться — на тебе это выглядит шикарно, — сказала Хетер, словно она Джек, а Джек — Джессика Ли.
Он повесил блузку на место, и они с Хетер пошли на кухню мыть чашки. Джек все никак не мог взять в толк, как это вообще возможно — пятерым незнакомым людям жить в одной квартире.
— Это же словно жизнь на корабле, — сказал он сестре.
— Я все равно скоро переезжаю, — рассмеялась она в ответ.
Они вышли из дому и пошли обратно той же дорогой к Медоу-парк. У Хетер был с собой маленький рюкзачок, но Джек не стал класть фотоальбом туда, а понес в руках.
На углу Джордж-сквер они увидели пожилого мужчину, совершенно седого, он играл на гитаре и насвистывал. Он каждый день стоит на этом углу, сказала Хетер Джеку, даже зимой, появляется в восемь утра и стоит до самого вечера.
— Он сумасшедший? — спросил Джек.
— Смотря с чем сравнивать, — ответила сестра.
Она рассказывала Джеку, как играет в сквош, кажется, она всерьез им увлеклась; в Эдинбургском университете есть своя команда по сквошу, и Хетер один из лучших игроков. Еще она пару раз упомянула "городских чаек, подлинную казнь египетскую для Эдинбурга".
— А что городские чайки? — сделал круглые глаза Джек.
— Они весь город заполнили, напали даже на одного человека, всего изранили, несчастный провел в больнице бог знает сколько времени!
Они дошли до пересечения Южного моста с Королевской Милей. Джек даже не заметил, что смотрит не в ту сторону, переходя улицу; Хетер схватила его за руку и резко сказала:
— Джек, смотреть надо направо! Я не хочу потерять тебя.
— А я тебя, — сказал он.
— Я про то, как улицу надо переходить.
Джек сомневался, что сумел бы без помощи Хетер найти Старый собор Св. Павла — он бы заблудился, даже с картой. Церковь пряталась в холме, расположенном между Королевской Милей, Джеффри-стрит (туда был обращен главный фасад собора), узенькой улочкой Каррубер-Клоуз (с которой тоже можно было попасть в собор через боковой вход) и еще более узкой улочкой Норт-Грей-Клоуз (оттуда входа в церковь не было).
Джек рассказал Хетер байку про пьяного, которую много лет назад узнал от мамы. Однажды ночью, незадолго до полуночи, Уильям играл на органе в соборе Св. Павла — он участвовал в так называемом органном марафоне, когда в течение суток на органе играют разные органисты, по часу-полчаса каждый, — и якобы разбудил своей игрой пьяного, уснувшего на улице рядом с церковью. Тот очнулся и принялся поносить всех вокруг.
В этом месте Хетер его перебила:
— Я знаю эту байку, пьяный сказал нечто вроде "а ну прекратите это блядское черт знает что, я тут, блядь, прилег на ночь, поспать, блядь, что твой ангел, понимаешь, а тут какая-то блядь уселась за свой блядский орган". Ты про это?
— Да-да, что-то в этом роде.
— Я тебе сыграю эту вещь, — сказала Хетер. — Это все или творческое преувеличение, или пьяный уснул на скамье внутри собора. За стенами собора толком ничего не слышно, и если человек заснул на мостовой Каррубер-Клоуз, то даже Боэльманова токката не сможет его разбудить.
Боковая дверь на Каррубер была заперта, они с Хетер зашли через главный вход. В церкви никого не было, но горели масляные лампы у алтаря. Они всегда горят, сказала Джеку Хетер, даже поздно ночью, когда она играет на органе.
— Ночью здесь страшновато, — призналась она. — Но у меня нет выбора, надо тренироваться играть в темноте.
— Зачем? — спросил Джек.
— В темноте происходит много интересного, — сказала ему сестра. — Например, пасхальная всенощная начинается в темноте. Играть без света в принципе несложно, надо только помнить музыку наизусть.
Джек стоял в центральном проходе, лицом к алтарю; ему казалось, что трубы органа ничуть не меньше в высоту, чем витражи. Церковь не казалась огромной; полумрак окутывал ее, превращал в мир в себе. Находясь здесь, ты забывал, какое снаружи время года и время суток — только тусклый свет, проходящий сквозь витражи давал слабый намек на то, что за дверьми день.
Джек подошел к алтарю и долго не мог прочесть надпись Venite Exultemus Domino; еще мистер Рэмзи подметил, что у Джека трудности с латынью. Хетер перевела ему:
— Идемте, восславим Господа.
— А, ну конечно.
— Привыкнешь, — сказала сестра.
У алтаря она перекрестилась, сняла рюкзак и села на скамью. Джек сел подле нее.
— Я потом сыграю тебе что-нибудь более нежное, что же до Боэльмановой токкаты — это громкая музыка, ее нельзя играть тихо. А когда ты услышишь, как ее играет он, это будет куда громче, чем здесь. Там совсем другая церковь, — сказала она, покачав головой.
Хетер словно преобразилась — за мануалом она стала другой, мощной и яростной, так она нажимала на клавиши; Джек ничего подобного не ожидал. Да и музыка — о, ничего громогласнее, ничего резче он никогда не слышал. Орган выдыхал в воздух новые аккорды, а старые продолжали разноситься по собору эхом; мануальная скамья дрожала. Казалось, это не церковная музыка, а саундтрек к фильму про вампиров — сцена погони из готического романа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
— Я понял, — кивнул Джек, снял с сестры очки и коснулся своим носом ее. — А ты не своди с меня глаз. Я верю тебе.
— Я полжизни провела, разглядывая твое лицо крупным планом.
— Я не могу наглядеться на тебя, Хетер.
Она запустила руку в волосы, затем вытерла губы тыльной стороной ладони. Джек узнал жест — это кадр из "Последнего автостопщика", Джек Бернс снимает парик и стирает с губ помаду.
— Вы, наверное, решили, я девушка? — проговорила Хетер, почти идеально скопировав голос Джека.
— Неплохо, — сказал он, смотря ей прямо в глаза.
— Здесь не очень-то безопасно останавливаться, — произнесла Хетер точно так, как он в фильме. — Прошу прощения, мне просто чаще удается поймать машину в женском платье. Я стараюсь не платить за ужин, — продолжила она и пожала плечами — точно как Джек.
— Отлично, а можешь показать Мелоди из "Экскурсовода"?
Хетер откашлялась.
— Потерять такую работу — что может быть в жизни лучше? — сказала она; снова в яблочко.
— Так, а как насчет Джонни, переодетого в шлюху? — загорелся он, подумав, что нет на свете женщины, которая сможет сымитировать это.
— Я тебе кое-что скажу, красавчик, — завела Хетер хриплым, пропитым бабьим голосом, — Лестер Биллингс заплатил по счетам и выехал из вашей забегаловки, вот чего! Но зато что у него в номере! Ой, ты не поверишь — там такой бардак!
— Ладно, надевай очки, — сказал Джек, встал с кровати, подошел к ее шкафу, открыв двери, вынул оттуда розовую блузку и приложил себе к груди, прямо с вешалкой.
— Боже мой, готов поклясться — на тебе это выглядит шикарно, — сказала Хетер, словно она Джек, а Джек — Джессика Ли.
Он повесил блузку на место, и они с Хетер пошли на кухню мыть чашки. Джек все никак не мог взять в толк, как это вообще возможно — пятерым незнакомым людям жить в одной квартире.
— Это же словно жизнь на корабле, — сказал он сестре.
— Я все равно скоро переезжаю, — рассмеялась она в ответ.
Они вышли из дому и пошли обратно той же дорогой к Медоу-парк. У Хетер был с собой маленький рюкзачок, но Джек не стал класть фотоальбом туда, а понес в руках.
На углу Джордж-сквер они увидели пожилого мужчину, совершенно седого, он играл на гитаре и насвистывал. Он каждый день стоит на этом углу, сказала Хетер Джеку, даже зимой, появляется в восемь утра и стоит до самого вечера.
— Он сумасшедший? — спросил Джек.
— Смотря с чем сравнивать, — ответила сестра.
Она рассказывала Джеку, как играет в сквош, кажется, она всерьез им увлеклась; в Эдинбургском университете есть своя команда по сквошу, и Хетер один из лучших игроков. Еще она пару раз упомянула "городских чаек, подлинную казнь египетскую для Эдинбурга".
— А что городские чайки? — сделал круглые глаза Джек.
— Они весь город заполнили, напали даже на одного человека, всего изранили, несчастный провел в больнице бог знает сколько времени!
Они дошли до пересечения Южного моста с Королевской Милей. Джек даже не заметил, что смотрит не в ту сторону, переходя улицу; Хетер схватила его за руку и резко сказала:
— Джек, смотреть надо направо! Я не хочу потерять тебя.
— А я тебя, — сказал он.
— Я про то, как улицу надо переходить.
Джек сомневался, что сумел бы без помощи Хетер найти Старый собор Св. Павла — он бы заблудился, даже с картой. Церковь пряталась в холме, расположенном между Королевской Милей, Джеффри-стрит (туда был обращен главный фасад собора), узенькой улочкой Каррубер-Клоуз (с которой тоже можно было попасть в собор через боковой вход) и еще более узкой улочкой Норт-Грей-Клоуз (оттуда входа в церковь не было).
Джек рассказал Хетер байку про пьяного, которую много лет назад узнал от мамы. Однажды ночью, незадолго до полуночи, Уильям играл на органе в соборе Св. Павла — он участвовал в так называемом органном марафоне, когда в течение суток на органе играют разные органисты, по часу-полчаса каждый, — и якобы разбудил своей игрой пьяного, уснувшего на улице рядом с церковью. Тот очнулся и принялся поносить всех вокруг.
В этом месте Хетер его перебила:
— Я знаю эту байку, пьяный сказал нечто вроде "а ну прекратите это блядское черт знает что, я тут, блядь, прилег на ночь, поспать, блядь, что твой ангел, понимаешь, а тут какая-то блядь уселась за свой блядский орган". Ты про это?
— Да-да, что-то в этом роде.
— Я тебе сыграю эту вещь, — сказала Хетер. — Это все или творческое преувеличение, или пьяный уснул на скамье внутри собора. За стенами собора толком ничего не слышно, и если человек заснул на мостовой Каррубер-Клоуз, то даже Боэльманова токката не сможет его разбудить.
Боковая дверь на Каррубер была заперта, они с Хетер зашли через главный вход. В церкви никого не было, но горели масляные лампы у алтаря. Они всегда горят, сказала Джеку Хетер, даже поздно ночью, когда она играет на органе.
— Ночью здесь страшновато, — призналась она. — Но у меня нет выбора, надо тренироваться играть в темноте.
— Зачем? — спросил Джек.
— В темноте происходит много интересного, — сказала ему сестра. — Например, пасхальная всенощная начинается в темноте. Играть без света в принципе несложно, надо только помнить музыку наизусть.
Джек стоял в центральном проходе, лицом к алтарю; ему казалось, что трубы органа ничуть не меньше в высоту, чем витражи. Церковь не казалась огромной; полумрак окутывал ее, превращал в мир в себе. Находясь здесь, ты забывал, какое снаружи время года и время суток — только тусклый свет, проходящий сквозь витражи давал слабый намек на то, что за дверьми день.
Джек подошел к алтарю и долго не мог прочесть надпись Venite Exultemus Domino; еще мистер Рэмзи подметил, что у Джека трудности с латынью. Хетер перевела ему:
— Идемте, восславим Господа.
— А, ну конечно.
— Привыкнешь, — сказала сестра.
У алтаря она перекрестилась, сняла рюкзак и села на скамью. Джек сел подле нее.
— Я потом сыграю тебе что-нибудь более нежное, что же до Боэльмановой токкаты — это громкая музыка, ее нельзя играть тихо. А когда ты услышишь, как ее играет он, это будет куда громче, чем здесь. Там совсем другая церковь, — сказала она, покачав головой.
Хетер словно преобразилась — за мануалом она стала другой, мощной и яростной, так она нажимала на клавиши; Джек ничего подобного не ожидал. Да и музыка — о, ничего громогласнее, ничего резче он никогда не слышал. Орган выдыхал в воздух новые аккорды, а старые продолжали разноситься по собору эхом; мануальная скамья дрожала. Казалось, это не церковная музыка, а саундтрек к фильму про вампиров — сцена погони из готического романа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266