Члены Верховного Тайного Совета пытались провести операцию с
ограничением царской власти тайно, но все же слух о "кондициях" проник в
дворянские круги и взволновал их.
Дворянству перспектива установления власти "Петровых птенцов" не
улыбалась. Рядовые дворяне и при Петре, и после его смерти достаточно
хорошо поняли с какого рода "птенцами" они имеют дело.
Они поняли, что ограничение царской власти приведет к тому, что
будет "вместо одного самодержавного Государя, десять самодержавных и
сильных фамилий". Дворянство беспокоилось, конечно, о своих интересах, а не
о судьбах народа. Дворяне говорили: "Так мы шляхетство, совсем пропадем".
После получения известия из Митавы, что замысел "верховников" удался
и Анна Иоанновна будто бы сама, по собственному желанию "наикрепчайше
обещается" отменить самодержавие и править только в согласии с Верховным
Тайным Советом, дворянство добилось разрешение от Верховного Тайного Совета
обсудить новый порядок управления.
В результате обсуждения выяснилось, что дворянство было против
ограничения верховной власти в пользу Тайного Совета. Часть дворянства была
за то, чтобы было сохранено самодержавие, а другие хотели, чтобы
самодержавие было ограничено, но не в пользу Верховного Тайного Совета, а в
пользу всего шляхетства.
Недовольством дворянства воспользовалась группа опытных интриганов в
лице Остермана, Феофана Прокоповича, Левенвольде и других. Не желая из
личных соображений укрепления власти Верховного Тайного Совета, среди
членов которого были у них враги, эта группа прикинулась сторонниками
самодержавия и возглавила движение дворянства за установление будто бы
самодержавия. На самом же деле Остерман, действовавший в интересах
Прусского короля Фридриха Великого и Левенвольде использовали личные
интересы Феофана Прокоповича, Ягужинского и других вельмож в целях
утверждения в России власти иностранцев.
Конституционная монархия просуществовала всего несколько дней. Когда
Анна Иоанновна приехала в Москву, дворянство стало просить ее отменить
"кондиции", Анна согласилась и разорвала "кондицию", то есть составленную
членами Верховного Тайного Совета грамоту, которая ограничивала ее права.
Анна не доверяла ни "верховникам", ни шляхетству, среди которого
продолжали идти толки о необходимости ограничений власти императрицы в
пользу дворянства.
В виду этого Анна Иоанновна решила опереться на вывезенных ею из
Курляндии немцев. По выражению Ключевского "немцы посыпались в Россию, как
сор из дырявого мешка".
Все эти издевательства над русским народом, когда фактическим
правителем России стал Бирон, начались через пять лет после смерти Петра I.
Когда было положение хуже, при восшествии Петра на престол, или пять лет
после его смерти, ясно любому юноше. Но историк С. Платонов, тем не менее,
как и все остальные историки-западники до него, не хотят прямо и открыто
признаться, что именно после Петра Россия оказалась на краю бездны. И что
до этой бездны довел Россию своей революционной деятельностью Петр.
VII. "САМОДЕРЖИЦА" АННА ИОАННОВНА И
НЕКОРОНОВАННЫЙ ЦАРЬ БИРОН
В лекциях по русской истории С. Платонов так оценивает десятилетний
период царствования Анны Иоанновны
"Правление Анны (Анны Леопольдовны. - Б. Б.) - печальная эпоха
русской жизни XVIII века, время временщиков, чуждых России." (19)
"При Анне в придворной сфере первое место занимали немцы; во главе
текущего управления стоял немец (Остерман); в коллегиях президентами были
немцы; во главе армии стояли немцы (Миних и Лассо). Из них главная сила
принадлежала Бирону. Это был человек совершенно ничтожный и безнравственный
по натуре. Будучи фаворитом Анны и пользуясь ее доверием, Бирон вмешивался
во все дела управления, но не имел никаких государственных взглядов,
никакой программы деятельности и ни малейшего знакомства с русским бытом и
народом. Это не мешало ему презирать русских и сознательно гнать все
русское".
"Когда же поднялся ропот, Бирон для сохранения собственной
безопасности, прибегнул к системе доносов, которые развились в ужасающей
степени. Тайная канцелярия Преображенского приказа Петровской эпохи, была
завалена политическими доносами и делами. Никто не мог считать себя в
безопасности от "слова и дела" (восклицание, начинавшее, обыкновенно,
процедуру доноса и следствия). Мелкая житейская вражда, чувство мести,
низкое корыстолюбие, могло привести всякого человека к следствию, тюрьме и
пытке. Над обществом висел террор".
"Бирон буквально грабил, - пишет Чистович в своем исследовании
"Феофан Прокопович и его время".
"Его доверенный, еврей Липпман, которого Бирон сделал придворным
банкиром, открыто продавал должности, места и монаршие милости в пользу
фаворита и занимался ростовщичеством на половинных началах с герцогом
Курляндским. Госпожа Бирон тратила бешеные деньги на туалеты. Унес было на
два миллиона бриллиантов (это по тогдашним-то ценам. - Б. Б.); платья ее
были оценены в 400 тысяч рублей; когда ее муж сделался регентом, она
заказала себе туалет, зашитый жемчугами, стоивший сто тысяч рублей" (Князь
Долгорукий, записки). Неудивительно, что многие русские говорили, как это
показывали допросы, "пропащее наше государство".
"Даже издали, на расстоянии 1.5 веков страшно представить то
ужасное, мрачное и тяжелое время с его допросами и очными ставками, с
железами и пытками. Человек не сделал никакого преступления, вдруг его
схватывают, заковывают в кандалы и везут в С.-Петербург, Москву, неизвестно
куда, за что. Когда-то год-два назад он разговаривал с каким-то
подозрительным человеком. О чем они разговаривали - вот из-за чего все
тревоги, ужасы, пытки. Без малейшей натяжки можно сказать про то время,
что, ложась спать вечером, нельзя было поручиться за себя, что не будешь к
утру в цепях и с утра до ночи не попадешь в крепость, хотя бы не знал за
собой никакой вины".
В царствовании Анны Иоанновны русские говорили: "Ныне у нас в России
честным людям никак жить невозможно; паче кои получше других разумеют, те
весьма в кратком времени пропадают." (20)
После царствования обеих Анн, по свидетельству Чистовича: "наступило
точно воскресение из мертвых. Сотни, тысячи людей без вести пропавших и
считавшихся умершими, ожили снова. Со всех отдаленных мест Сибири, после
смерти Императрицы Анны потянулись освобожденные страдальцы на свою родину,
или в места прежней службы, - кто с вырванными ноздрями, кто с отрезанным
языком, кто с перетертыми от цепей ногами, кто с изувеченными от пыток
руками и изломанной спиной".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415