— Но ведь они еще не разъезжаются,— сказал я.— Мы завтра снова увидимся с ними. Идем же, нас ожидает свадебное ложе.
Гита поднялась на сеновал. Я прикрыл дверь, взял ее на руки и бережно положил в мягкое сено.
— Будем спать?
— Нет, милый, спать мы не будем...
В цветущей черемухе, склонившейся над крышей, всю ночь распевали соловьи.
Глава 10 ДРАКА
Солнце было уже высоко, когда мы сошли с сеновала и побежали к Гауе сполоснуться в прохладной воде. Туман рассеялся, но река дымилась, как будто подогретая. В протоках, так же как вчера, голосил лягушачий хор, поодаль, на макушке высохшей березы, увенчанной колесом от старой телеги, красовался аист, щелкая своими кастаньетами.
— Слышишь? — сказал я Гите.— Наши гости все еще пируют.
— Ну и выдержка у них! — удивлялась Гита.— Ведь они совсем не отдыхали.
— Как и мы с тобой,— сказал я.
На берегу мы разошлись в разные стороны, и каждый облюбовал себе куст. Я быстро разделся и бросился в воду. Тело приятно обожгло холодом. Я нырнул и, открыв глаза, смотрел, как надо мной проносится стайка серебристых рыбешек.
Вдруг мне почудилось, что я слышу испуганный крик
Гиты. Я вынырнул на поверхность и увидел лодку, в которой сидело четверо парней. Они гребли как раз к тому месту, где Гита входила в воду. С перепугу она бросилась на берег и закрылась своим платьем.
— Диана! — крикнул один из парней.— Не убегай!
— Все равно не уйдешь от нас, прекрасная жидовка! — кричал второй.
Лодка быстро приближалась к берегу. Парни так были заняты Гитой, что меня не заметили. Я выплыл на берег и, прямо как был, голый, стал продираться сквозь заросли ракитника. Подоспел как раз вовремя, когда один из них выпрыгнул из лодки. Гита стояла ни жива ни мертва.
— Тебе что тут нужно, мерзавец? — громко спросил я незнакомца и тут же про себя отметил, что этого парня я встречал в университете. Это меня еще больше распалило.— А ну, проваливай откуда пришел! — Сильным ударом я столкнул его в воду.
— Ты смотри, какой Тарзан нашелся! — кричали в лодке.— Дай-ка ему раз-другой, чтобы искры из глаз посыпались.
Мой противник нахохлился и перешел в наступление. Правым хуком я загнал его в воду.
— Мало тебе, болван! — шипел я.— Еще получишь, подходи!
Но парень плашмя лежал в воде с расквашенным носом. Теперь зашевелились остальные. Они повскакали с мест, собираясь прыгать на берег.
— Возьми одежду и уходи! — сказал я Гите.— Я потоплю этот десант!
— Это он-то нас потопит! — крикнул один из парней в лодке и швырнул в меня веслом.
Я пригнулся, весло пролетело надо мной. Вооружившись им, я ринулся в атаку. Гита к тому времени скрылась из виду, и меня это утешило, потому что я не был уверен в победе.
— Вот как? — крикнул я.— Решили применить оружие! Хорошо, выходи на берег!
Это сразу охладило пыл моих противников. Мой правый хук удачно свернул нос первому смельчаку, и он все еще копошился в воде.
— Что, испугались? Тогда забирайте раненых и ступайте подобру-поздорову! — кричал я.— Нашлись пираты, к беззащитной женщине привязались! Я покажу вам такую Диану, что век будете помнить!
— Не слишком ли много позволяет себе этот молокосос? — заговорил один из тройки.— А ну, вложим ему как следует!
Я понял, что тут нужно действовать решительно и быстро. Одним прыжком я очутился возле лодки, оттолкнул ее веслом подальше от берега и перевернул. Заносчивая тройка, раскинув руки, полетела в воду. Фыркая и отплевываясь, они снова показались на поверхности, намереваясь плыть к берегу, но я им пригрозил веслом. Теперь пришел в себя и раненый. Схватив со дна комок грязи, он швырнул его мне в лицо, но промахнулся.
— Еще хочешь? Все еще мало? — спокойно спросил я его. Не ответив, парень принялся отмывать свой окровавленный нос.
Опрокинутую лодку уносило течение. Те трое пытались вплавь догнать ее.
— Вставай и проваливай отсюда, пока цел! — крикнул я первому, а сам проворно оделся, вскинул на плечо весло и отправился разыскивать Гиту. Я нашел ее у дороги, очень взволнованную.
— Ты с ума сошел! Один против четверых... Я протянул ей весло.
— Принимай трофей, дорогая, и разреши рапортовать. Десант противника сброшен обратно в море. Военный корабль опрокинут кверху дном и дрейфует вниз по течению. Противник отступает в беспорядке. Не считаешь ли ты, что я заслужил орден, дорогая?
Гита поцеловала меня.
— Анатол, ты просто великолепен! Так им и надо. Они тебя не ранили?
— Меня? Разве эти трусы способны кого-нибудь ранить? Вот этой торпедой,— хвастал я, потрясая в воздухе веслом,— они хотели меня прикончить. Но я перехватил ее и сам торпедировал их корабль.
— У тебя дрожат руки,— сказала Гита и взяла меня за локоть.— Ты волнуешься. Успокойся!
— Это от злости, дорогая,— соврал я.— Я хотел их всех утопить. И мог без труда это сделать.
— Ты весь дрожишь. Тебе нельзя волноваться. В таких случаях надо считать до тридцати.
— Лучше я им тридцать раз съезжу по морде.
— Как ты груб! Сосчитай до тридцати! — упрашивала Гита.— Давай вместе считать: ну, раз, два, три...
— Четыре, пять, шесть, семь... Вот и прошло. Извини меня.
— Я где-то их видела,— сказала Гита.— Одного, во всяком случае. Он из нашей альма матер. И даже ко мне не раз приставал.
— Если бы я знал, убил бы его на месте.
— Такая взбучка для мужчин страшнее смерти.
— А ты откуда знаешь?
— Отец говорил. Иногда он говорит умные вещи.
— Честное слово, убил бы,— проворчал я.— Не терплю подобных типов. Тупоголовые бараны, правда?
— Боровы,— сказала Гита.
Я с яростью швырнул весло в канаву. Гита вскрикнула.
— Что с тобой! Ты в самом деле кого-нибудь убьешь.
— Там только лягушки,— сказал я.
— Но ведь мы их пригласили на свадьбу, а ты...
— Извини, дорогая, совсем забыл,— ответил я весело и, повернувшись к канаве, произнес шутливо: — Высокочтимые жабы и лягушки! Я был груб с вами, простите великодушно!
Гита смеялась.
— Ты слышишь? Сразу притихли.
— Значит, ты его знаешь? — сказал я, возвращаясь к нашему разговору.
— Гнусный тип,— ответила Гита.— Мерзкий...
— Ты знаешь что-то еще о нем?
— Нет, Анатол. Я даже имени не знаю. Знаю только то, что все они из этих... зелено-сине-золотых.
— Леттоны? 1
— Да, леттоны. Но тот, которому ты расквасил нос,— отъявленный негодяй. Я знаю от подруг, его все боятся.
— Но я-то его не испугался, правда?
— Лучше бы ты испугался.
— Почему?
— Говорят, он служит в охранке.
— Ах, вот что за птица!
— Не дай бог, он узнал нас!
— Не узнал. Мы были раздеты.
— Все равно, дорогой, ты должен зарегистрировать-
1 Леттоны — привилегированная националистическая студенческая корпорация в буржуазной Латвии. Зеленый, синий, золотой — цвета их эмблемы.
ся в полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128