Вот он и был тот коротышка, с которым мне не удавалось скрестить
клинки. Какая у него была реакция! До того я считал, что у меня с реакцией
все в порядке. А тут оказалось - еще учиться и учиться. Я и научился
кое-чему. В день моего отъезда он сказал мне: "Какая жалость, что ты не
попал ко мне в руки двадцать лет назад. Я бы тебя научил действительно
владеть оружием".
- По-моему, сегодня ты им владел куда как хорошо!
- Нет, Дити. Ты отвлекла его внимание, я напал с фланга. Эту схватку
выиграла ты, не я и не папа. Хотя то, что сделал папа, было гораздо
опаснее, чем то, что делал я.
- Мой капитан, не смей на себя наговаривать! Я не желаю это слышать!
Странные существа эти женщины, благослови Господь их нежные сердца:
Дити назначила меня героем, и с этим ничего уже нельзя было поделать. Мне
оставалось только постараться не слишком ее разочаровывать. Я отрезал себе
кусочек яблочного пирога и поспешил сжевать его на ходу, пока я еще не
дошел до гаража - есть что-либо в "морге" мне решительно не хотелось.
"Рейнджер" лежал на спине, освобожденный от одежды, вспоротый от
подбородка до паха и распластанный. Вокруг валялись многочисленные обрезки
внутренностей. Запах стоял омерзительный.
Хильда все еще резала его: в левой руке у нее были щипцы для льда, в
правой нож. Обе руки сплошь в зеленоватой слизи. Когда я подошел, она
положила нож и взяла лезвие бритвы, не отводя глаз от объекта. На меня она
взглянула только после того, как я заговорил.
- Много узнала, Шельма?
Она положила инструменты, вытерла руки полотенцем, тыльной стороной
предплечья отвела волосы со лба.
- Зебби, ты просто не поверишь.
- Давай говори.
- Что ж... погляди-ка. - Она прикоснулась к правой ноге трупа и
обратилась к трупу непосредственно: - Скажи мне, дорогая, зачем тебе этот
суставчик?
Я присмотрелся: длинная, костлявая нога имела лишнее колено пониже
обычного человеческого; оно изгибалось назад. Такие же сочленения имелись
и на руках.
- Ты сказала "дорогая"?
- Я сказала "дорогая". Зебби, это чудище - либо самка, либо
гермафродит. Полностью развитая матка, двурогая, как у кошки, по яичнику
над каждым рогом. Но ниже есть нечто вроде яичек и какая-то штука, которая
сошла бы за втягиваемый фаллос. То есть это девочка, но скорее всего в то
же время и мальчик. При этом, хотя оно и двуполое, но не
самооплодотворяющееся, устройство не позволяет. По-моему, эти твари могут
работать и за папу, и за маму.
- По очереди? Или одновременно?
- А что, неплохо было бы, а? Нет, по соображениям механического
характера я думаю, что они меняются ролями. Через десять минут или через
десять лет, препарат судить не позволяет. Но дорого бы я дала, чтобы
увидеть, как они это делают!
- Шельма, ты зациклилась на одной теме.
- Это главная тема. Что может быть главнее продолжения рода? Секс -
самый яркий признак развитых форм жизни.
- А как же деньги и телевидение?
- Фи! Вся человеческая деятельность, включая научные исследования,
есть либо брачные танцы и забота о молодняке, либо жалкая сублимация
неудачников, обреченных природой на проигрыш в единственной игре, какая
имеется в городе. Шельма свое дело знает: я сорок два года искала
настоящего мужика, чтоб был по мне, и вот - нашла же! Раньше кого я только
не соблазняла, а толку-то. Ты, по-моему, тоже доволен, а? Производитель
бесстыжий. Если не доволен, смотри у меня: скажу Дити.
- Занимаю пятую позицию.
- Ну, тогда я четвертую [пятая позиция в фехтовании: возврат из
выпада - защита шпагой вверх; четвертая позиция: возврат из выпада -
защита шпагой внутрь]. Зебби, ты не представляешь, как я ненавижу этих
монстров: они ставят под угрозу все мои планы. Коттедж в розах, дитя в
колыбели, жаркое в духовке, я в домашнем платье, мой муж идет домой
усталый, целый день шпынял первокурсников, а у меня для него уж и тапочки,
и трубка, и сухой мартини. Райская жизнь! Все прочее суета и морок...
Четыре полностью развитых молочных железы, но ни следа избыточного жира,
как у всякой порядочной самки человека - кроме меня, к сожалению. Желудок
двойной, кишечник ординарный. Сердце двухкамерное, кровь гонит, похоже,
перистальтикой, а не пульсацией. Мозг я не исследовала, у нас тут нет
такой пилы - но он, несомненно, развит не меньше нашего. Безусловно,
гуманоид, до ужаса не человек. Не опрокинь эти бутылки, это образцы того,
что у них вместо крови и лимфы.
- А это что?
- Шины, чтобы спрятать нечеловеческие сочленения. На лице, по-моему,
пластическая хирургия, форма черепа замаскирована подкладками. Волосы
ненастоящие, у этих гадов волос нет. Что-то вроде татуировки - а может
быть, это тоже маскировка, только мне не удалось ее снять - благодаря ей
открытые участки кожи выглядят, как у людей, а не сине-зелеными. Зеб, семь
шансов против двух, что множество пропавших без вести людей послужило
морскими свинками для разработки этого маскарада. Летит тарелка - цап! - и
парочка очередных морских свинок разделывается на препараты у них в
лаборатории.
- Летающих тарелок уже много лет никто не наблюдает.
- Поэтическая вольность, милый мой. Если у них есть эти искривители
пространства-времени, они могут выскочить из ничего, утащить что хотят -
или заменить настоящего человека на убедительную подделку - и исчезнуть
мгновенно, как свет выключается.
- Этот долго не продержался бы. Рейнджерам полагается проходить
медицинскую проверку.
- А может, его приготовили наскоро, только для нас. Хорошая подделка
обманет кого угодно, ее отловишь разве что рентгеном, да она и рентген
обманет, если рентгенолог сам из их числа... интересная идея, над ней
стоило бы подумать. Зебби, мне нужно еще поработать. Тут столько нового, а
времени так мало. Я ведь любитель, мне не сделать и десятой доли того, что
мог бы сотворить с этой тушей настоящий специалист по сравнительной
биологии.
- Могу я тебе чем-нибудь помочь? (Вообще-то я предпочел бы, чтобы
здесь обошлись без меня.)
- Как тебе сказать...
- Мне все равно нечего делать, пока Джейк и Дити заканчивают собирать
вещи. Так что давай помогу, скажи, что нужно.
- Дело пошло бы вдвое быстрее, если бы ты фотографировал. А то мне
приходится всякий раз вытирать руки, чтобы взять фотоаппарат.
- Я в твоем распоряжении, Шельма. Говори, под каким углом, с какого
расстояния и когда.
Хильда явно обрадовалась:
- Знаешь, Зебби, все-таки я тебя люблю, даром что ты выглядишь как
горилла и ухмыляешься как идиот. Внутри у тебя душа херувима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
клинки. Какая у него была реакция! До того я считал, что у меня с реакцией
все в порядке. А тут оказалось - еще учиться и учиться. Я и научился
кое-чему. В день моего отъезда он сказал мне: "Какая жалость, что ты не
попал ко мне в руки двадцать лет назад. Я бы тебя научил действительно
владеть оружием".
- По-моему, сегодня ты им владел куда как хорошо!
- Нет, Дити. Ты отвлекла его внимание, я напал с фланга. Эту схватку
выиграла ты, не я и не папа. Хотя то, что сделал папа, было гораздо
опаснее, чем то, что делал я.
- Мой капитан, не смей на себя наговаривать! Я не желаю это слышать!
Странные существа эти женщины, благослови Господь их нежные сердца:
Дити назначила меня героем, и с этим ничего уже нельзя было поделать. Мне
оставалось только постараться не слишком ее разочаровывать. Я отрезал себе
кусочек яблочного пирога и поспешил сжевать его на ходу, пока я еще не
дошел до гаража - есть что-либо в "морге" мне решительно не хотелось.
"Рейнджер" лежал на спине, освобожденный от одежды, вспоротый от
подбородка до паха и распластанный. Вокруг валялись многочисленные обрезки
внутренностей. Запах стоял омерзительный.
Хильда все еще резала его: в левой руке у нее были щипцы для льда, в
правой нож. Обе руки сплошь в зеленоватой слизи. Когда я подошел, она
положила нож и взяла лезвие бритвы, не отводя глаз от объекта. На меня она
взглянула только после того, как я заговорил.
- Много узнала, Шельма?
Она положила инструменты, вытерла руки полотенцем, тыльной стороной
предплечья отвела волосы со лба.
- Зебби, ты просто не поверишь.
- Давай говори.
- Что ж... погляди-ка. - Она прикоснулась к правой ноге трупа и
обратилась к трупу непосредственно: - Скажи мне, дорогая, зачем тебе этот
суставчик?
Я присмотрелся: длинная, костлявая нога имела лишнее колено пониже
обычного человеческого; оно изгибалось назад. Такие же сочленения имелись
и на руках.
- Ты сказала "дорогая"?
- Я сказала "дорогая". Зебби, это чудище - либо самка, либо
гермафродит. Полностью развитая матка, двурогая, как у кошки, по яичнику
над каждым рогом. Но ниже есть нечто вроде яичек и какая-то штука, которая
сошла бы за втягиваемый фаллос. То есть это девочка, но скорее всего в то
же время и мальчик. При этом, хотя оно и двуполое, но не
самооплодотворяющееся, устройство не позволяет. По-моему, эти твари могут
работать и за папу, и за маму.
- По очереди? Или одновременно?
- А что, неплохо было бы, а? Нет, по соображениям механического
характера я думаю, что они меняются ролями. Через десять минут или через
десять лет, препарат судить не позволяет. Но дорого бы я дала, чтобы
увидеть, как они это делают!
- Шельма, ты зациклилась на одной теме.
- Это главная тема. Что может быть главнее продолжения рода? Секс -
самый яркий признак развитых форм жизни.
- А как же деньги и телевидение?
- Фи! Вся человеческая деятельность, включая научные исследования,
есть либо брачные танцы и забота о молодняке, либо жалкая сублимация
неудачников, обреченных природой на проигрыш в единственной игре, какая
имеется в городе. Шельма свое дело знает: я сорок два года искала
настоящего мужика, чтоб был по мне, и вот - нашла же! Раньше кого я только
не соблазняла, а толку-то. Ты, по-моему, тоже доволен, а? Производитель
бесстыжий. Если не доволен, смотри у меня: скажу Дити.
- Занимаю пятую позицию.
- Ну, тогда я четвертую [пятая позиция в фехтовании: возврат из
выпада - защита шпагой вверх; четвертая позиция: возврат из выпада -
защита шпагой внутрь]. Зебби, ты не представляешь, как я ненавижу этих
монстров: они ставят под угрозу все мои планы. Коттедж в розах, дитя в
колыбели, жаркое в духовке, я в домашнем платье, мой муж идет домой
усталый, целый день шпынял первокурсников, а у меня для него уж и тапочки,
и трубка, и сухой мартини. Райская жизнь! Все прочее суета и морок...
Четыре полностью развитых молочных железы, но ни следа избыточного жира,
как у всякой порядочной самки человека - кроме меня, к сожалению. Желудок
двойной, кишечник ординарный. Сердце двухкамерное, кровь гонит, похоже,
перистальтикой, а не пульсацией. Мозг я не исследовала, у нас тут нет
такой пилы - но он, несомненно, развит не меньше нашего. Безусловно,
гуманоид, до ужаса не человек. Не опрокинь эти бутылки, это образцы того,
что у них вместо крови и лимфы.
- А это что?
- Шины, чтобы спрятать нечеловеческие сочленения. На лице, по-моему,
пластическая хирургия, форма черепа замаскирована подкладками. Волосы
ненастоящие, у этих гадов волос нет. Что-то вроде татуировки - а может
быть, это тоже маскировка, только мне не удалось ее снять - благодаря ей
открытые участки кожи выглядят, как у людей, а не сине-зелеными. Зеб, семь
шансов против двух, что множество пропавших без вести людей послужило
морскими свинками для разработки этого маскарада. Летит тарелка - цап! - и
парочка очередных морских свинок разделывается на препараты у них в
лаборатории.
- Летающих тарелок уже много лет никто не наблюдает.
- Поэтическая вольность, милый мой. Если у них есть эти искривители
пространства-времени, они могут выскочить из ничего, утащить что хотят -
или заменить настоящего человека на убедительную подделку - и исчезнуть
мгновенно, как свет выключается.
- Этот долго не продержался бы. Рейнджерам полагается проходить
медицинскую проверку.
- А может, его приготовили наскоро, только для нас. Хорошая подделка
обманет кого угодно, ее отловишь разве что рентгеном, да она и рентген
обманет, если рентгенолог сам из их числа... интересная идея, над ней
стоило бы подумать. Зебби, мне нужно еще поработать. Тут столько нового, а
времени так мало. Я ведь любитель, мне не сделать и десятой доли того, что
мог бы сотворить с этой тушей настоящий специалист по сравнительной
биологии.
- Могу я тебе чем-нибудь помочь? (Вообще-то я предпочел бы, чтобы
здесь обошлись без меня.)
- Как тебе сказать...
- Мне все равно нечего делать, пока Джейк и Дити заканчивают собирать
вещи. Так что давай помогу, скажи, что нужно.
- Дело пошло бы вдвое быстрее, если бы ты фотографировал. А то мне
приходится всякий раз вытирать руки, чтобы взять фотоаппарат.
- Я в твоем распоряжении, Шельма. Говори, под каким углом, с какого
расстояния и когда.
Хильда явно обрадовалась:
- Знаешь, Зебби, все-таки я тебя люблю, даром что ты выглядишь как
горилла и ухмыляешься как идиот. Внутри у тебя душа херувима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189