- Папа пожал плечами. - Да где уж там.
- Зебби, - спросила тетя Хильда, - что ты делаешь в университете? Я
как-то никогда не интересовалась.
- Примерно то же, что и ты, Шельма, - ухмыльнулся мой муж.
- Я? Но я не делаю ничего! Живу в свое удовольствие.
- Я тоже. Вообще-то у меня должность "профессора-исследователя". Если
ты заглянешь в документы, то обнаружишь, что мне выплачивают
соответствующее этой должности вспомоществование. Дальнейшее расследование
покажет, что несколько более значительная сумма регулярно вносится на счет
университета одним доверенным лицом в Цюрихе... пока я числюсь в этой
должности, причем условие это ни в каких документах не зафиксировано. Мне
нравится в университете, Шельма: это дает мне привилегии, недоступные
варварам за оградой. Время от времени я читаю какой-нибудь курс, подменяю
коллег, уходящих в отпуск...
- Что-о? Что это ты читаешь? На каком факультете?
- На каком угодно, лишь бы не на педагогическом. Математику. Физику.
Термодинамику всякую. Детали машин. Дуэльное фехтование. Плавание. А также
- только не смейтесь - английскую поэзию от Чосера до елизаветинцев. Я
люблю преподавать что-нибудь такое, что стоит преподавать. Деньги за
лекции не беру: мы с ректором прекрасно друг друга понимаем.
- Я вот не уверена, что я тебя понимаю, - сказала я, - но я тебя
люблю. Пошли купаться.
10. "...ОН ИМЕЛ ДВА РОГА, ПОДОБНЫЕ АГНЧИМ,
И ГОВОРИЛ КАК ДРАКОН!". ЗЕБ:
Прежде чем направиться к бассейну, наши жены заспорили о том, как
одеваются барсумианские воины, - достичь единодушия в этом споре оказалось
тем труднее, что более или менее трезвым в нашей компании был я один. Пока
я излагал свою "позорную историю", Джейк уничтожил еще одну порцию виски
со льдом и теперь был очень расположен этак добродушно с кем-нибудь
подискутировать. Дамы выпили всего по одному хайболлу, но Дити только
разрумянилась, а Шельма так мало весит, что от той же дозы была уже
хороша.
Мы с Джейком согласились остаться при клинках. Раз уж наши принцессы
их на нас нацепили, мы решили их не снимать. Но Дити потребовала, чтобы я
снял замасленные шорты, в которых работал.
- Капитан Джон Картер никогда не ходит одетым. Он прибыл на Барсум
нагим и с тех пор никогда не надевал ничего, кроме портупеи, как и
подобает воину. Портупея, украшенная драгоценными камнями, - для
торжественных церемоний, простая - для схваток. И ночные шелка при отходе
ко сну. Барсумиане не носят одежды. Когда Джон Картер впервые увидел Дею
Торис, - Дити закрыла глаза и начала наизусть: - "Она была лишена
каких-либо одеяний, как и зеленые марсиане... если не считать ее пышных
украшений, она была совершенно нага". - Дити открыла глаза и
многозначительно взглянула на меня: - "Женщины не носят одежд - только
украшения".
- Оч-чень неуда... неудо... неудовле-твори-тель-ный обычай, -
откликнулся ее папенька и вдруг рыгнул. - Из-звините.
- Когда им было холодно, они закутывались в меха, папа. То есть я
хочу сказать "Морс Каяк, мой высокочтимый отец".
- Дело не в том, - возразил Джейк, - дело в другом. Представьте себе:
сталь звенит, сверки клинкают... клинки сверкают, а на тебе болтаются
фамильные сокровища: бац тебя по коленкам, бац... Отвлекает Кроме того, их
могут сорвать. Верно я говорю, капитан Джон Картер?
- Логично, - согласился я.
- И вообще на иллюстрациях все изображены в набедренных повязках. А
под ними, наверное, плавки. Стальные. Я бы носил.
- Папа, эти картинки рисовали в начале двадцатого века. У них там
была цензура. А в тексте ясно сказано: мужчины носят оружие, женщины -
драгоценности. Когда холодно, меха.
- Я знаю, как бы я одевалась, - влезла в разговор Шельма, - Тувия
носит драгоценности на таких, знаете, кусочках прозрачной ткани. Я помню
картинку на обложке. Это не платье, а так - чтобы было на что прицепить
брошки. Дити - ой, прости, Дея Торис, найдется у тебя прозрачный шарфик -
мне надеть? К счастью, когда Морс Каяк меня похитил, мои жемчуга были на
мне.
- Шельма, - возразил я, - ты никак не можешь быть Тувией. Тувия вышла
замуж за Карториса, а твой муж Морс Каяк. Точнее, Морс Каджейк.
- Конечно, мой муж Морс Джейк! Но я его вторая жена, так что все в
порядке. Однако подобает ли Владыке Барсума именовать принцессу династии
Птарт "Шельмой"? - Миссис Берроуз гордо вытянулась во все свои 152
сантиметра и приняла оскорбленный вид.
- Прошу простить меня. Ваше Высочество.
Шельма хихикнула:
- Не могу сердиться на нашего Владыку. Дея Торис, детка, есть у тебя
зеленый тюль? Или голубой? Любого цвета, только бы не белый.
- Пойду поищу.
- Дамы, - возмутился я, - если мы будем столько времени собираться,
бассейн замерзнет. Обойдемся сегодня без жемчуга. Кстати, откуда на
Барсуме берется жемчуг? Морское дно там безжизненное, устриц нет.
- Он доставляется из Коруса, Затерянного Моря Дора, - сообщила Дити.
- Их не переспоришь, сын. Но я либо сейчас пойду купаться, либо еще
выпью... а потом еще. Потом опять еще. Я устал. Я трудился. Не покладая
рук.
- Хорошо, папочка, пошли купаться. Тетя Хи... - тетя Тувия, ты как?
- Иду, иду, Дея Торис. Иду, чтобы спасти Морса Джейкоба от него
самого. Но земных одежд не надену. Можешь взять мою норку: вдруг на
обратном пути будет холодно.
Джейк обмотал свой саронг вокруг бедер на манер марсианской повязки,
опоясав его портупеей. Я снял запачканные шорты и надел плавки, которые
Дити снисходительно признала "почти барсумианскими". Я уже мог обойтись
без одежды, позаимствованной у Джейка, так как добрался до своей походной
сумки, постоянно хранившейся в машине, - в ней имелось все: от паспорта до
пончо. Шельма надела жемчуга и кольца, в которых она была у себя на
вечеринке, а талию обхватила шарфиком, прицепив к нему всю бижутерию,
какую только удалось обнаружить в доме. Дити взяла с собой Хильдину
норковую накидку и вскоре набросила ее на плечи:
- Мой капитан, подари мне когда-нибудь такую же.
- Я лично буду свежевать норок, - пообещал я ей.
- Ой, что ты! По-моему, это синтетика.
- По-моему, нет. Спроси у Хильды.
- Лучше не буду. Но я согласна на синтетическую.
- Моя возлюбленная принцесса, - сказал я, - ты ешь мясо. Норки -
злобные хищники, а тех, что идут на мех, специально для этого разводят -
не капканами отлавливают. С ними хорошо обращаются, и убивают их гуманно.
Если бы твои предки не убивали животных на мясо и мех со времен последнего
оледенения, то тебя бы не было на свете. Чувства, не подкрепленные
логикой, приводят к трагедиям вроде тех, что происходят в Индии и
Бангладеш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
- Зебби, - спросила тетя Хильда, - что ты делаешь в университете? Я
как-то никогда не интересовалась.
- Примерно то же, что и ты, Шельма, - ухмыльнулся мой муж.
- Я? Но я не делаю ничего! Живу в свое удовольствие.
- Я тоже. Вообще-то у меня должность "профессора-исследователя". Если
ты заглянешь в документы, то обнаружишь, что мне выплачивают
соответствующее этой должности вспомоществование. Дальнейшее расследование
покажет, что несколько более значительная сумма регулярно вносится на счет
университета одним доверенным лицом в Цюрихе... пока я числюсь в этой
должности, причем условие это ни в каких документах не зафиксировано. Мне
нравится в университете, Шельма: это дает мне привилегии, недоступные
варварам за оградой. Время от времени я читаю какой-нибудь курс, подменяю
коллег, уходящих в отпуск...
- Что-о? Что это ты читаешь? На каком факультете?
- На каком угодно, лишь бы не на педагогическом. Математику. Физику.
Термодинамику всякую. Детали машин. Дуэльное фехтование. Плавание. А также
- только не смейтесь - английскую поэзию от Чосера до елизаветинцев. Я
люблю преподавать что-нибудь такое, что стоит преподавать. Деньги за
лекции не беру: мы с ректором прекрасно друг друга понимаем.
- Я вот не уверена, что я тебя понимаю, - сказала я, - но я тебя
люблю. Пошли купаться.
10. "...ОН ИМЕЛ ДВА РОГА, ПОДОБНЫЕ АГНЧИМ,
И ГОВОРИЛ КАК ДРАКОН!". ЗЕБ:
Прежде чем направиться к бассейну, наши жены заспорили о том, как
одеваются барсумианские воины, - достичь единодушия в этом споре оказалось
тем труднее, что более или менее трезвым в нашей компании был я один. Пока
я излагал свою "позорную историю", Джейк уничтожил еще одну порцию виски
со льдом и теперь был очень расположен этак добродушно с кем-нибудь
подискутировать. Дамы выпили всего по одному хайболлу, но Дити только
разрумянилась, а Шельма так мало весит, что от той же дозы была уже
хороша.
Мы с Джейком согласились остаться при клинках. Раз уж наши принцессы
их на нас нацепили, мы решили их не снимать. Но Дити потребовала, чтобы я
снял замасленные шорты, в которых работал.
- Капитан Джон Картер никогда не ходит одетым. Он прибыл на Барсум
нагим и с тех пор никогда не надевал ничего, кроме портупеи, как и
подобает воину. Портупея, украшенная драгоценными камнями, - для
торжественных церемоний, простая - для схваток. И ночные шелка при отходе
ко сну. Барсумиане не носят одежды. Когда Джон Картер впервые увидел Дею
Торис, - Дити закрыла глаза и начала наизусть: - "Она была лишена
каких-либо одеяний, как и зеленые марсиане... если не считать ее пышных
украшений, она была совершенно нага". - Дити открыла глаза и
многозначительно взглянула на меня: - "Женщины не носят одежд - только
украшения".
- Оч-чень неуда... неудо... неудовле-твори-тель-ный обычай, -
откликнулся ее папенька и вдруг рыгнул. - Из-звините.
- Когда им было холодно, они закутывались в меха, папа. То есть я
хочу сказать "Морс Каяк, мой высокочтимый отец".
- Дело не в том, - возразил Джейк, - дело в другом. Представьте себе:
сталь звенит, сверки клинкают... клинки сверкают, а на тебе болтаются
фамильные сокровища: бац тебя по коленкам, бац... Отвлекает Кроме того, их
могут сорвать. Верно я говорю, капитан Джон Картер?
- Логично, - согласился я.
- И вообще на иллюстрациях все изображены в набедренных повязках. А
под ними, наверное, плавки. Стальные. Я бы носил.
- Папа, эти картинки рисовали в начале двадцатого века. У них там
была цензура. А в тексте ясно сказано: мужчины носят оружие, женщины -
драгоценности. Когда холодно, меха.
- Я знаю, как бы я одевалась, - влезла в разговор Шельма, - Тувия
носит драгоценности на таких, знаете, кусочках прозрачной ткани. Я помню
картинку на обложке. Это не платье, а так - чтобы было на что прицепить
брошки. Дити - ой, прости, Дея Торис, найдется у тебя прозрачный шарфик -
мне надеть? К счастью, когда Морс Каяк меня похитил, мои жемчуга были на
мне.
- Шельма, - возразил я, - ты никак не можешь быть Тувией. Тувия вышла
замуж за Карториса, а твой муж Морс Каяк. Точнее, Морс Каджейк.
- Конечно, мой муж Морс Джейк! Но я его вторая жена, так что все в
порядке. Однако подобает ли Владыке Барсума именовать принцессу династии
Птарт "Шельмой"? - Миссис Берроуз гордо вытянулась во все свои 152
сантиметра и приняла оскорбленный вид.
- Прошу простить меня. Ваше Высочество.
Шельма хихикнула:
- Не могу сердиться на нашего Владыку. Дея Торис, детка, есть у тебя
зеленый тюль? Или голубой? Любого цвета, только бы не белый.
- Пойду поищу.
- Дамы, - возмутился я, - если мы будем столько времени собираться,
бассейн замерзнет. Обойдемся сегодня без жемчуга. Кстати, откуда на
Барсуме берется жемчуг? Морское дно там безжизненное, устриц нет.
- Он доставляется из Коруса, Затерянного Моря Дора, - сообщила Дити.
- Их не переспоришь, сын. Но я либо сейчас пойду купаться, либо еще
выпью... а потом еще. Потом опять еще. Я устал. Я трудился. Не покладая
рук.
- Хорошо, папочка, пошли купаться. Тетя Хи... - тетя Тувия, ты как?
- Иду, иду, Дея Торис. Иду, чтобы спасти Морса Джейкоба от него
самого. Но земных одежд не надену. Можешь взять мою норку: вдруг на
обратном пути будет холодно.
Джейк обмотал свой саронг вокруг бедер на манер марсианской повязки,
опоясав его портупеей. Я снял запачканные шорты и надел плавки, которые
Дити снисходительно признала "почти барсумианскими". Я уже мог обойтись
без одежды, позаимствованной у Джейка, так как добрался до своей походной
сумки, постоянно хранившейся в машине, - в ней имелось все: от паспорта до
пончо. Шельма надела жемчуга и кольца, в которых она была у себя на
вечеринке, а талию обхватила шарфиком, прицепив к нему всю бижутерию,
какую только удалось обнаружить в доме. Дити взяла с собой Хильдину
норковую накидку и вскоре набросила ее на плечи:
- Мой капитан, подари мне когда-нибудь такую же.
- Я лично буду свежевать норок, - пообещал я ей.
- Ой, что ты! По-моему, это синтетика.
- По-моему, нет. Спроси у Хильды.
- Лучше не буду. Но я согласна на синтетическую.
- Моя возлюбленная принцесса, - сказал я, - ты ешь мясо. Норки -
злобные хищники, а тех, что идут на мех, специально для этого разводят -
не капканами отлавливают. С ними хорошо обращаются, и убивают их гуманно.
Если бы твои предки не убивали животных на мясо и мех со времен последнего
оледенения, то тебя бы не было на свете. Чувства, не подкрепленные
логикой, приводят к трагедиям вроде тех, что происходят в Индии и
Бангладеш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189