В главную спальню, и желаю счастья. Либ,
дорогая, можешь взять мою зубную щетку. Тебе что-нибудь еще нужно?
- Нет, ничего. Разве что поплакать всласть. Я тебя люблю, Хильда.
- Если бы я тебя не любила, Элизабет, я бы не стала бандершей в этом
заведении. Мы поплачем вместе, когда Иштар скажет, что ты залетела. А
теперь цыц! Катитесь! Поцелуйте нас и в постель!
Пока они поднимались по лестнице, Шельма сказала мне:
- Зебби, выпусти Дити на свободу условно, пусть она испытает Лазаруса
и выяснит, хочется ли ей стать его младшей женой.
Я постарался изобразить на лице изумление.
- Как, Дити, ты еще не испытала Лазаруса?
- Ты прекрасно знаешь, что нет! Когда бы я успела?
- Для женщины, которая специализируется на программировании машин
времени, это довольно глупый вопрос. Лазарус, она уже залетела, так что об
этом не беспокойся. Только предупреждаю - она кусается.
- Тех, кто кусается, я особенно люблю.
- Ладно, хватит. Поцелуйте нас на ночь, дорогие. Зебби, разложи
кушетку в гостиной - будешь согревать меня там.
- ...Кто будет согревать меня? Это ты-то, тощая пигалица?
Шельма тоже кусается.
45. ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ. ДЖЕЙК:
Мы выскочили в километре над Альбукерке, Земля-прим, и "Ая" пошла на
снижение. В последнюю минуту мы поменялись местами - Дити пересела на
место второго пилота, а я на левое заднее, чтобы номинально исполнять
обязанности штурмана. Дити обращается с верньерами так же уверенно, как и
я, да и вообще ей не нужно их трогать, но ей надо было видеть желтый
вездеход, и у нее в голове эти ее часы.
Элизабет Лонг была за задней переборкой, пристегнутая, но боеприпасов
под ней не было. Ружья, пистолеты, постели для передних спальных мест -
все, что можно, мы перенесли в нашу пристройку, чтобы было посвободнее. И
Лазаруса Лонга тоже.
Доктор Иштар предупредила Лазаруса, что его мать не должна его узнать
- такое потрясение будет для нее опасным, а может быть, и смертельным.
Пока Лазарус пытался изобрести план спасения с помощью "Доры", он
собирался загримироваться. Но надежнее было спрятать его в нашей
пристройке из Страны Оз - особенно если учесть, что Иштар почти так же
беспокоило то, чтобы и Лазарус не увидел ни свою мать, ни ее псевдотруп:
это в ту ночь сказала мне Элизабет.
Поэтому я показал Лазарусу вечную корзинку для пикников, посоветовал
ему расстелить постель и поспать, если сможет, потому что время убивать
еще не пришло, - но не выходить оттуда, пока я не открою люк. Я не сказал,
что люк будет заперт.
Я был рад, что мои обязанности будут чисто номинальными. Усталости я
не чувствовал, хотя почти не спал, - но я находился в некоторой
растерянности.
Я, кажется, влюбился в Элизабет Лонг. И в то же время продолжал не
меньше - нет, больше! - любить Хильду. Я начал понимать, что в любви нет
вычитания - есть только умножение.
Когда "Ая" накренилась вперед, я протянул руку и дотронулся до плеча
Хильды. Она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. Не сомневаюсь, что
ночь она провела прекрасно - Зеба она полюбила сразу, как только с ним
познакомилась. "Как верного друга" - говорит она мне, но, по ее
глубочайшему убеждению, лучше быть добрым, чем откровенным. Все это в
конечном счете не имело значения: Зеб - мой возлюбленный брат по крови,
идеальный муж моей дочери и любовник Хильды - если не в прошлом, то уж во
всяком случае теперь, и это меня ничуть не беспокоило. Проснувшись, но еще
не открыв глаза, я обсудил это с Джейн - она все одобрила, и Элизабет ей
очень понравилась.
Моя дочь тоже провела необычную ночь. Если можно верить легенде,
Лазарус более чем в сто раз старше Дити. Для него это, может быть, и
неважно, но Дити ко всему относится очень серьезно.
Очевидно, ей это ничуть не повредило: за завтраком глаза у нее
сверкали и лучились. Все мы были приятно возбуждены и жаждали приняться за
дело.
Зеб сказал:
- Вот он! Поймал в прицел. Умница, дистанция измерена?
- Готово, хозяин!
- Не спускай с него глаз. Дити, где желтый вездеход?
- Только что заметила. Ая, отсчет! Шесть... пять... четыре... три...
два... один... Есть!
Мы оказались стоящими наискосок посередине перекрестка. Левая дверца
распахнулась. Я слышал, как Зеб сказал: "О Боже!" Он выскочил из кабины,
встал на колени, поднял с земли тело, лягнул полицейского в живот и,
швырнув тело мне, нырнул в машину с криком:
- АЯ, ПРЫГ!
Ая прыгнула. Вообще-то ей не положено взлетать с открытой дверцей, а
"прыг" означает десять километров. Она прыгнула на километр, закрыла
дверцу, подождала, пока Зеб проверит герметичность, и только потом
закончила прыжок. Теперь я в нее поверил окончательно.
Я передал старушку назад Элизабет, заглянув ей при этом в лицо -
насколько она похожа на Лазаруса, - и услышал, как Зеб простонал:
- Сумочку-то ее я не взял!
- Ну и что? - сказала Дити. - Она там, где надо. Ая Плутишка, на
орбиту вокруг Терциуса. Выполняй.
Красивая планета...
- Либ, ты можешь нас навести? - спросил Зеб. - Или занята?
- Не настолько. Морин без сознания, но пульс у нее нормальный,
хорошего наполнения. Я ее пристегнула, Ая на связи?
- Так точно, - доложила Дити. - Давай, Либ.
Что происходило дальше, я не знаю: разговор шел на галактическом.
Потом Элизабет сказала:
- Через три минуты двадцать две секунды будем над Парком. Крыша
клиники обозначена опознавательными знаками. Мне перелезть вперед, чтобы
показать?
- А ты можешь передвигаться в невесомости? - спросил Зеб.
- Имею некоторый опыт. Восемь столетий.
- Извини, я сказал глупость. Лезь вперед.
Через четыре-пять минут мы сели на плоскую крышу в зеленой зоне
довольно большого города. Я увидел какую-то фигуру в белом халате и еще
двоих с каталкой - и только тут вспомнил, что никто из нас так и не
оделся. Хильда спросила об этом, но Лазарус не велел одеваться, а Элизабет
его поддержала. Так что я был совсем голый, когда склонился над рукой дамы
со словами:
- Это большая честь для меня, доктор Иштар.
Она действительно красива - валькирия из взбитых сливок, крема и
меда. Она улыбнулась и поцеловала мне руку.
Элизабет что-то сказала на этом их языке, Иштар снова улыбнулась и
ответила по-английски, чисто и бегло:
- Если так, то он один из нас.
Она крепко обняла меня и расцеловала.
Я был так занят Иштар, что не заметил, как выгрузили Морин, - в
сознании, хотя и ошеломленную, - уложили на каталку и увезли. Всех нас
долго и крепко целовали, а потом Элизабет переговорила с Иштар
по-галактически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
дорогая, можешь взять мою зубную щетку. Тебе что-нибудь еще нужно?
- Нет, ничего. Разве что поплакать всласть. Я тебя люблю, Хильда.
- Если бы я тебя не любила, Элизабет, я бы не стала бандершей в этом
заведении. Мы поплачем вместе, когда Иштар скажет, что ты залетела. А
теперь цыц! Катитесь! Поцелуйте нас и в постель!
Пока они поднимались по лестнице, Шельма сказала мне:
- Зебби, выпусти Дити на свободу условно, пусть она испытает Лазаруса
и выяснит, хочется ли ей стать его младшей женой.
Я постарался изобразить на лице изумление.
- Как, Дити, ты еще не испытала Лазаруса?
- Ты прекрасно знаешь, что нет! Когда бы я успела?
- Для женщины, которая специализируется на программировании машин
времени, это довольно глупый вопрос. Лазарус, она уже залетела, так что об
этом не беспокойся. Только предупреждаю - она кусается.
- Тех, кто кусается, я особенно люблю.
- Ладно, хватит. Поцелуйте нас на ночь, дорогие. Зебби, разложи
кушетку в гостиной - будешь согревать меня там.
- ...Кто будет согревать меня? Это ты-то, тощая пигалица?
Шельма тоже кусается.
45. ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ. ДЖЕЙК:
Мы выскочили в километре над Альбукерке, Земля-прим, и "Ая" пошла на
снижение. В последнюю минуту мы поменялись местами - Дити пересела на
место второго пилота, а я на левое заднее, чтобы номинально исполнять
обязанности штурмана. Дити обращается с верньерами так же уверенно, как и
я, да и вообще ей не нужно их трогать, но ей надо было видеть желтый
вездеход, и у нее в голове эти ее часы.
Элизабет Лонг была за задней переборкой, пристегнутая, но боеприпасов
под ней не было. Ружья, пистолеты, постели для передних спальных мест -
все, что можно, мы перенесли в нашу пристройку, чтобы было посвободнее. И
Лазаруса Лонга тоже.
Доктор Иштар предупредила Лазаруса, что его мать не должна его узнать
- такое потрясение будет для нее опасным, а может быть, и смертельным.
Пока Лазарус пытался изобрести план спасения с помощью "Доры", он
собирался загримироваться. Но надежнее было спрятать его в нашей
пристройке из Страны Оз - особенно если учесть, что Иштар почти так же
беспокоило то, чтобы и Лазарус не увидел ни свою мать, ни ее псевдотруп:
это в ту ночь сказала мне Элизабет.
Поэтому я показал Лазарусу вечную корзинку для пикников, посоветовал
ему расстелить постель и поспать, если сможет, потому что время убивать
еще не пришло, - но не выходить оттуда, пока я не открою люк. Я не сказал,
что люк будет заперт.
Я был рад, что мои обязанности будут чисто номинальными. Усталости я
не чувствовал, хотя почти не спал, - но я находился в некоторой
растерянности.
Я, кажется, влюбился в Элизабет Лонг. И в то же время продолжал не
меньше - нет, больше! - любить Хильду. Я начал понимать, что в любви нет
вычитания - есть только умножение.
Когда "Ая" накренилась вперед, я протянул руку и дотронулся до плеча
Хильды. Она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. Не сомневаюсь, что
ночь она провела прекрасно - Зеба она полюбила сразу, как только с ним
познакомилась. "Как верного друга" - говорит она мне, но, по ее
глубочайшему убеждению, лучше быть добрым, чем откровенным. Все это в
конечном счете не имело значения: Зеб - мой возлюбленный брат по крови,
идеальный муж моей дочери и любовник Хильды - если не в прошлом, то уж во
всяком случае теперь, и это меня ничуть не беспокоило. Проснувшись, но еще
не открыв глаза, я обсудил это с Джейн - она все одобрила, и Элизабет ей
очень понравилась.
Моя дочь тоже провела необычную ночь. Если можно верить легенде,
Лазарус более чем в сто раз старше Дити. Для него это, может быть, и
неважно, но Дити ко всему относится очень серьезно.
Очевидно, ей это ничуть не повредило: за завтраком глаза у нее
сверкали и лучились. Все мы были приятно возбуждены и жаждали приняться за
дело.
Зеб сказал:
- Вот он! Поймал в прицел. Умница, дистанция измерена?
- Готово, хозяин!
- Не спускай с него глаз. Дити, где желтый вездеход?
- Только что заметила. Ая, отсчет! Шесть... пять... четыре... три...
два... один... Есть!
Мы оказались стоящими наискосок посередине перекрестка. Левая дверца
распахнулась. Я слышал, как Зеб сказал: "О Боже!" Он выскочил из кабины,
встал на колени, поднял с земли тело, лягнул полицейского в живот и,
швырнув тело мне, нырнул в машину с криком:
- АЯ, ПРЫГ!
Ая прыгнула. Вообще-то ей не положено взлетать с открытой дверцей, а
"прыг" означает десять километров. Она прыгнула на километр, закрыла
дверцу, подождала, пока Зеб проверит герметичность, и только потом
закончила прыжок. Теперь я в нее поверил окончательно.
Я передал старушку назад Элизабет, заглянув ей при этом в лицо -
насколько она похожа на Лазаруса, - и услышал, как Зеб простонал:
- Сумочку-то ее я не взял!
- Ну и что? - сказала Дити. - Она там, где надо. Ая Плутишка, на
орбиту вокруг Терциуса. Выполняй.
Красивая планета...
- Либ, ты можешь нас навести? - спросил Зеб. - Или занята?
- Не настолько. Морин без сознания, но пульс у нее нормальный,
хорошего наполнения. Я ее пристегнула, Ая на связи?
- Так точно, - доложила Дити. - Давай, Либ.
Что происходило дальше, я не знаю: разговор шел на галактическом.
Потом Элизабет сказала:
- Через три минуты двадцать две секунды будем над Парком. Крыша
клиники обозначена опознавательными знаками. Мне перелезть вперед, чтобы
показать?
- А ты можешь передвигаться в невесомости? - спросил Зеб.
- Имею некоторый опыт. Восемь столетий.
- Извини, я сказал глупость. Лезь вперед.
Через четыре-пять минут мы сели на плоскую крышу в зеленой зоне
довольно большого города. Я увидел какую-то фигуру в белом халате и еще
двоих с каталкой - и только тут вспомнил, что никто из нас так и не
оделся. Хильда спросила об этом, но Лазарус не велел одеваться, а Элизабет
его поддержала. Так что я был совсем голый, когда склонился над рукой дамы
со словами:
- Это большая честь для меня, доктор Иштар.
Она действительно красива - валькирия из взбитых сливок, крема и
меда. Она улыбнулась и поцеловала мне руку.
Элизабет что-то сказала на этом их языке, Иштар снова улыбнулась и
ответила по-английски, чисто и бегло:
- Если так, то он один из нас.
Она крепко обняла меня и расцеловала.
Я был так занят Иштар, что не заметил, как выгрузили Морин, - в
сознании, хотя и ошеломленную, - уложили на каталку и увезли. Всех нас
долго и крепко целовали, а потом Элизабет переговорила с Иштар
по-галактически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189