Лодка Индро издали казалась маленькой банановой шкуркой, волны непрестанно швыряли ее из стороны в сторону. Я был не из робкого десятка, и все же сердце у меня сжалось, когда Индро указал мне на веревку, привязанную к дереву над обрывом, и сказал:
— Держись за веревку и потихоньку спускайся вниз. Только, смотри, осторожней. Поскользнешься—поминай как звали. Никто и не найдет.
Мне казалось, спуститься здесь просто невозможно, но, пересилив себя, я взялся за веревку.
— А ты? — спросил я Индро.
— Я отвяжу веревку, когда ты будешь внизу, и спущусь за тобой. Не беспокойся, я буду цепляться за траву и корни.
Я судорожно ухватился за веревку и начал медленно спускаться вниз. Лишь очутившись наконец в лодке, я перевел дух. Увидев, что все в порядке, Индро отвязал веревку и повис где-то над обрывом. До сих пор не могу понять, каким образом умудрился он спуститься. Мне было так страшно за него, что я не решался даже смотреть в его сторону. Минуты две я не слышал ничего, кроме рева беснующейся воды. Вдруг рядом кто-то негромко засмеялся. Я вздрогнул и обернулся—Индро обеими руками отталкивал лодку от берега. В следующее мгновение он легко прыгнул в нее, лодка круто повернулась, и стремительное течение подхватило ее.
ГЛАВА II
Вскоре непроглядный мрак окутал все вокруг. Казалось, во всей вселенной были только громоздившиеся друг на друга волны, маленькая, юркая лодка и в ней два подростка. И хотя мы еще были малы, чтобы осознать всю притягательную силу и красоту матери-природы, я и по сей день не могу забыть пережитого. Нам словно предстало само воплощение ночи—глухой, молчаливой и тихой, без малейшего ветерка, плотно окутавшей все вокруг черным покрывалом. Лишь фосфоресцирующие волны могучей реки, как оскаленные в злой усмешке зубы, разрывали эту непроницаемую темноту. Вода бешено неслась мимо нас, неожиданно вспенивалась, волны наскакивали друг на друга, вздымались, закручивались в водоворотах...
Наша лодка плыла к противоположному берегу. Я и не предполагал, что Индро окажется таким прекрасным рулевым.
— Ну как, не страшно? — вдруг спросил он меня.
— Нет.
— Вот и хорошо,— обрадовался он.— Чего бояться, если умеешь плавать?!
Я подавил вздох и промолчал. Какое это имело значение в такую непроглядную темень, при бешеном течении и огромных волнах!
Довольно долго мы плыли молча. Неожиданно со стороны берега послышался какой-то странный звук, тягучий и однообразный. Чем ближе к берегу подплывала лодка, тем отчетливее он становился, напоминая тревожный и грозный призыв.
— Индро, кто это кричит? — спросил я. Он выправил лодку и спокойно ответил:
— Наверное, оползень—вода подмывает берег.
— А берег здесь высокий? Течение сильное?
— Очень. Но мы там не поплывем—вчера прошел дождь, может произойти обвал. Тогда от нас одно мокрое место останется. Ты умеешь грести?
— Умею.
— Тогда греби. Я сел на весла.
— Видишь, слева что-то чернеет? Это отмель, посреди нее есть небольшой проход вроде канала. По нему мы и поплывем. Только осторожно — если рыбаки нас заметят, нам несдобровать. Проломят череп и бросят в реку— поминай как звали.
— Тогда не надо плыть там,— испугался я. Индро усмехнулся:
— Другого пути нет. У левого берега такое течение— пароходу не пройти, не то что нам. Спуститься вниз еще можно, но подняться против течения—ни за что.
— Тогда не нужно нам рыбы...—Я поднял весла, и течение мгновенно повернуло и понесло лодку назад.
— Зачем же ты поехал? — злобно зашипел на меня Индро.—Трус! Ладно, плывем назад... Я высажу тебя на берег.
Меня так и взорвало от этого оскорбления: я трус! С шумом опустив весла в воду, я принялся изо всех сил грести.
— То-то,— обрадовался Индро.— Только потише, потише, брат,— очень уж скандальный народ эти рыбаки. Ну да я так проведу лодку мимо кх тамарисковой рощи и маисового поля, что эти дьяволы ничего не услышат!
Он опять усмехнулся.
— Ну, а услышат—на здоровье! Пусть попробуют нас поймать. Ты, Шриканто, не бойся. Если нас окружат, так что бежать будет некуда, ныряй в реку и плыви под водой сколько сможешь. В этой тьме им ничего не разглядеть. Потом вылезешь на берег где-нибудь на Шатуарской отмели, утром переплывешь на другую сторону и по берегу доберешься домой.
О Шатуарской отмели я уже кое-что слышал.
— Но она ведь напротив Гхорнало? Это очень далеко!..
— Далеко? — презрительно переспросил Индро.— Да всего-навсего двенадцать или четырнадцать миль. Устанешь—ложись на спину. Отдохнешь—и плыви дальше. Бревна вон как далеко плывут!
Мне нечего было возразить против столь простого плана самозащиты. Легко сказать — плыть в кромешной тьме четырнадцать миль по бешеной стремнине. Да к тому же и выбраться на берег практически невозможно— отвесный, высотой в десять — пятнадцать футов, он постоянно осыпался. А в воде на каждом шагу омуты и водовороты.
Когда я представил себе, что меня ожидает, мое сердце сжалось от страха. Некоторое время я греб молча, потом спросил:
— А что будет с нашей лодкой?
— Прошлый раз, когда так случилось, я пришел за ней на следующий день. Сказал, будто ее у меня украли...
Так! Значит, это не просто возможный выход из положения, это проверенный на опыте метод спасения! Наша лодка подошла к каналу. В начале его возле берега покачивались на воде рыбачьи лодки с мерцавшими на них огоньками. Мы осторожно направились к другой стороне реки. Сильное течение образовало здесь несколько небольших протоков, берега которых густо поросли тамариском, скрывавшим один проток от другого. По одному из них мы и выбрались в канал. Лодки рыбаков остались далеко позади и казались отсюда неясными черными пятнами. Еще немного — и мы достигли цели нашего путешествия.
Здесь охраны уже не было, рыбаки считали вполне достаточной надежную стражу у входа в канал. Это место называлось «ловушка». Во время спада воды тут в дно канала, от одного берега до другого, вбивали длинные колья, а на них натягивали сети. Когда в период дождей вода прибывала, в канал устремлялась крупная рыба. Она наталкивалась на колья и, пытаясь обойти их, попадала в сети. Вот и теперь они были полны крупной отборной рыбы.
Не успел я глазом моргнуть, как Индро бросил в лодку несколько огромных рыбин, каждая весом по десять — пятнадцать, а то и двадцать серов. Ударами своих мощных хвостов они грозили разнести в щепы наш утлый челнок, да и шум поднимали немалый.
— Зачем тебе так много рыбы, брат?
— Нужно,—резко ответил Индро.—Ну а теперь хватит. Плывем назад! — И он отпустил сети.
Нам предстояло выбраться из канала тем же путем, каким мы приплыли. Грести теперь не требовалось, я отдыхал. Минуты две лодка стрелой неслась по течению, потом круто повернула на затопленное маисовое поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— Держись за веревку и потихоньку спускайся вниз. Только, смотри, осторожней. Поскользнешься—поминай как звали. Никто и не найдет.
Мне казалось, спуститься здесь просто невозможно, но, пересилив себя, я взялся за веревку.
— А ты? — спросил я Индро.
— Я отвяжу веревку, когда ты будешь внизу, и спущусь за тобой. Не беспокойся, я буду цепляться за траву и корни.
Я судорожно ухватился за веревку и начал медленно спускаться вниз. Лишь очутившись наконец в лодке, я перевел дух. Увидев, что все в порядке, Индро отвязал веревку и повис где-то над обрывом. До сих пор не могу понять, каким образом умудрился он спуститься. Мне было так страшно за него, что я не решался даже смотреть в его сторону. Минуты две я не слышал ничего, кроме рева беснующейся воды. Вдруг рядом кто-то негромко засмеялся. Я вздрогнул и обернулся—Индро обеими руками отталкивал лодку от берега. В следующее мгновение он легко прыгнул в нее, лодка круто повернулась, и стремительное течение подхватило ее.
ГЛАВА II
Вскоре непроглядный мрак окутал все вокруг. Казалось, во всей вселенной были только громоздившиеся друг на друга волны, маленькая, юркая лодка и в ней два подростка. И хотя мы еще были малы, чтобы осознать всю притягательную силу и красоту матери-природы, я и по сей день не могу забыть пережитого. Нам словно предстало само воплощение ночи—глухой, молчаливой и тихой, без малейшего ветерка, плотно окутавшей все вокруг черным покрывалом. Лишь фосфоресцирующие волны могучей реки, как оскаленные в злой усмешке зубы, разрывали эту непроницаемую темноту. Вода бешено неслась мимо нас, неожиданно вспенивалась, волны наскакивали друг на друга, вздымались, закручивались в водоворотах...
Наша лодка плыла к противоположному берегу. Я и не предполагал, что Индро окажется таким прекрасным рулевым.
— Ну как, не страшно? — вдруг спросил он меня.
— Нет.
— Вот и хорошо,— обрадовался он.— Чего бояться, если умеешь плавать?!
Я подавил вздох и промолчал. Какое это имело значение в такую непроглядную темень, при бешеном течении и огромных волнах!
Довольно долго мы плыли молча. Неожиданно со стороны берега послышался какой-то странный звук, тягучий и однообразный. Чем ближе к берегу подплывала лодка, тем отчетливее он становился, напоминая тревожный и грозный призыв.
— Индро, кто это кричит? — спросил я. Он выправил лодку и спокойно ответил:
— Наверное, оползень—вода подмывает берег.
— А берег здесь высокий? Течение сильное?
— Очень. Но мы там не поплывем—вчера прошел дождь, может произойти обвал. Тогда от нас одно мокрое место останется. Ты умеешь грести?
— Умею.
— Тогда греби. Я сел на весла.
— Видишь, слева что-то чернеет? Это отмель, посреди нее есть небольшой проход вроде канала. По нему мы и поплывем. Только осторожно — если рыбаки нас заметят, нам несдобровать. Проломят череп и бросят в реку— поминай как звали.
— Тогда не надо плыть там,— испугался я. Индро усмехнулся:
— Другого пути нет. У левого берега такое течение— пароходу не пройти, не то что нам. Спуститься вниз еще можно, но подняться против течения—ни за что.
— Тогда не нужно нам рыбы...—Я поднял весла, и течение мгновенно повернуло и понесло лодку назад.
— Зачем же ты поехал? — злобно зашипел на меня Индро.—Трус! Ладно, плывем назад... Я высажу тебя на берег.
Меня так и взорвало от этого оскорбления: я трус! С шумом опустив весла в воду, я принялся изо всех сил грести.
— То-то,— обрадовался Индро.— Только потише, потише, брат,— очень уж скандальный народ эти рыбаки. Ну да я так проведу лодку мимо кх тамарисковой рощи и маисового поля, что эти дьяволы ничего не услышат!
Он опять усмехнулся.
— Ну, а услышат—на здоровье! Пусть попробуют нас поймать. Ты, Шриканто, не бойся. Если нас окружат, так что бежать будет некуда, ныряй в реку и плыви под водой сколько сможешь. В этой тьме им ничего не разглядеть. Потом вылезешь на берег где-нибудь на Шатуарской отмели, утром переплывешь на другую сторону и по берегу доберешься домой.
О Шатуарской отмели я уже кое-что слышал.
— Но она ведь напротив Гхорнало? Это очень далеко!..
— Далеко? — презрительно переспросил Индро.— Да всего-навсего двенадцать или четырнадцать миль. Устанешь—ложись на спину. Отдохнешь—и плыви дальше. Бревна вон как далеко плывут!
Мне нечего было возразить против столь простого плана самозащиты. Легко сказать — плыть в кромешной тьме четырнадцать миль по бешеной стремнине. Да к тому же и выбраться на берег практически невозможно— отвесный, высотой в десять — пятнадцать футов, он постоянно осыпался. А в воде на каждом шагу омуты и водовороты.
Когда я представил себе, что меня ожидает, мое сердце сжалось от страха. Некоторое время я греб молча, потом спросил:
— А что будет с нашей лодкой?
— Прошлый раз, когда так случилось, я пришел за ней на следующий день. Сказал, будто ее у меня украли...
Так! Значит, это не просто возможный выход из положения, это проверенный на опыте метод спасения! Наша лодка подошла к каналу. В начале его возле берега покачивались на воде рыбачьи лодки с мерцавшими на них огоньками. Мы осторожно направились к другой стороне реки. Сильное течение образовало здесь несколько небольших протоков, берега которых густо поросли тамариском, скрывавшим один проток от другого. По одному из них мы и выбрались в канал. Лодки рыбаков остались далеко позади и казались отсюда неясными черными пятнами. Еще немного — и мы достигли цели нашего путешествия.
Здесь охраны уже не было, рыбаки считали вполне достаточной надежную стражу у входа в канал. Это место называлось «ловушка». Во время спада воды тут в дно канала, от одного берега до другого, вбивали длинные колья, а на них натягивали сети. Когда в период дождей вода прибывала, в канал устремлялась крупная рыба. Она наталкивалась на колья и, пытаясь обойти их, попадала в сети. Вот и теперь они были полны крупной отборной рыбы.
Не успел я глазом моргнуть, как Индро бросил в лодку несколько огромных рыбин, каждая весом по десять — пятнадцать, а то и двадцать серов. Ударами своих мощных хвостов они грозили разнести в щепы наш утлый челнок, да и шум поднимали немалый.
— Зачем тебе так много рыбы, брат?
— Нужно,—резко ответил Индро.—Ну а теперь хватит. Плывем назад! — И он отпустил сети.
Нам предстояло выбраться из канала тем же путем, каким мы приплыли. Грести теперь не требовалось, я отдыхал. Минуты две лодка стрелой неслась по течению, потом круто повернула на затопленное маисовое поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159