— И ты решишься оставить меня одного? Раджлакшми помолчала.
— Этого-то я и боюсь,— неуверенно проговорила она.— Наверное, все-таки не решусь. Может быть, сначала несколько дней проведем в Гонгамати?
— У тебя там есть какие-нибудь дела?
— Есть кое-какие. Господин Кушари сообщил, что в соседней деревне Парамати продается усадьба. Я думаю ее купить. Придется основательно перестроить дом, чтобы ты не испытывал там никаких неудобств. В прошлый раз я поняла, что тебе не нравится жить в тесноте.
— Я испытывал неудобства не из-за тесноты. Тому была иная причина.
Раджлакшми сделала вид, что не поняла меня.
— Я заметила, что в деревне ты лучше себя чувствуешь. Тебе не следует подолгу жить в городе. Вот я и хочу поскорее увезти тебя отсюда.
— Если ты будешь постоянно печься о моем чахлом теле, тебе никогда не знать покоя, Лакшми.
— Твой совет очень кстати, но лучше бы ты сам был благоразумен. Может быть, тогда я и вправду обрела бы покой.
Я промолчал — спорить на эту тему не только бесполезно, но и неприятно. Сама Раджлакшми отличалась безупречным здоровьем, и ей было невдомек, что человек, лишенный этого блага, заболевает не по своей вине.
— Я никогда не стремился жить в городе. Мне очень нравилось в Гонгамати, разве ты забыла, Лакшми, что я уехал оттуда не по своему желанию?
— Нет-нет, этого я не забыла и не забуду, пока жива.— Она улыбнулась.— В тот раз тебе казалось, что ты приехал на чужбину, но теперь там все будет совсем по-другому — ты почувствуешь себя как дома. Изменится не только весь дом, приехав туда, переменюсь и я сама, а главное — я преображу тебя, моего нового гошая, чтобы Комоллота-диди больше не могла рассчитывать на тебя как на спутника в своих странствиях.
— Я вижу, ты уже все продумала?
— Да,— улыбнулась Раджлакшми.— Могу ли я взять тебя даром, не выплатив долга? Я воистину вошла в твою жизнь, так неужели я не оставлю по себе памяти, прежде чем уйти? Этому не бывать!
Я взглянул на нее, и моя душа наполнилась глубокой нежностью. «Духовная близость между мужчиной и женщиной,—подумалось мне,— явление вполне естественное. Потребность в общении сердец извечна. Этот обмен дарами делает удивительной и прекрасной жизнь любого из нас, и величие духовной близости не меркнет, несмотря на то что она веками озаряла человеческое существование. Это нетленное сокровище делает человека большим и сильным, преобразует его безмерным счастьем».
— А как ты поступишь с Бонку? — спросил я.
— Ему я больше не нужна. Он только и думает, как бы избавиться от меня.
— Но ведь он тебе как сын—ты растила его с малых лет.
— Да, я вырастила его, и это единственное, что нас связывает.
— Как ты можешь так говорить? Раджлакшми немного помолчала.
— Даже ты не знаешь обо мне всего. Тебе что-нибудь известно о моем замужестве?
— Да, я слышал об этом от людей — в то время меня не было в деревне.
— Значит, ты знаешь всю эту позорную историю?
— Так оно и бывает, когда жениха хотят купить подешевле,— заметил я.
— Он-то получил за меня хоть сколько-то, а вот что досталось тебе? Только гирлянда из ягод бойчи. Ее даже не покупают.
— То, что нельзя купить, называют бесценным. Кто еще в мире, подобно мне, получил такое бесценное сокровище?
— Ты так и вправду думаешь?
— А ты этого не знаешь?
— Нет, не знаю, правда не знаю.— Раджлакшми вдр>г засмеялась.— Впрочем, догадываюсь об этом, только глядя на твое лицо, когда ты спишь. Но вернемся к нашему разговору. Скольким девушкам в нашей стране выпадает на долю то, что пришлось перенести нам с сестрой! Наверное, в других странах человек не осмелится поступить так даже со щенком или котенком. Может быть, ты думаешь, я преувеличиваю и такое бывает редко? Но даже один подобный случай — позор для страны. Однако таким примерам нет числа. Пойдем со мной к вдовам, которым я помогаю по мере сил. Все они засвидетельствуют, что их погубили родственники. Это они бросили несчастных женщин в воду, связав их по рукам и ногам.
— И потому ты так добра к ним?
— Ты тоже подобрел бы, если бы знал наше горе. Подожди, я все тебе расскажу.
— Но я не стану слушать, я зажму уши.
— Не сможешь. Рано или поздно я возложу бремя всех своих забот на тебя, и сбросить его тебе не удастся.
Помолчав немного, она продолжала:
— Да и как не быть этим мукам в стране, где незамужняя женщина подвергается гонениям и со стыда не смеет показаться в обществе, которое беспощадно даже к глухим, немым и слепым калекам. Ведь мной и сестрой тоже пожертвовали. Иначе она не умерла бы, но и я тогда не встретила бы тебя в этой жизни, хотя ты все равно оставался бы повелителем моего сердца и обязательно обрел бы меня в каком-нибудь из рождений.
Я собирался ответить, как вдруг снизу послышался юношеский голос:
— Машима!
— Кто это? — удивился я.
— Сын одной женщины из соседнего дома,— ответила Раджлакшми и откликнулась: — Кхитиш, подымайся сюда, сынок.
В комнату вошел красивый и крепкий юноша лет шестнадцати. При виде меня он смутился и, поклонившись мне, обратился к «тетушке»:
— Машима, с вас двенадцать рупий.
— Хорошо, сынок, только смотри плавай поосторожней, чтобы не случилось беды.
— Что вы, машима, бояться нечего. Раджлакшми открыла шкаф и дала ему деньги. Юноша
побежал вниз по лестнице, но остановился на полпути и сказал:
— Мама просила передать, что послезавтра утром приедет младший дядя и все подсчитает.
С этими словами он исчез, словно его и не бывало.
— Что подсчитает? — спросил я.
— Да расходы на ремонт дома. Трехэтажный дом отремонтирован только наполовину. Кто же доведет дело до конца?
— И как ты ухитрилась перезнакомиться со столькими людьми?
— Так ведь они наши соседи. Ну, я пошла — пора готовить тебе обед. ^
И она отправилась вниз.
ГЛАВА XIII
Однажды утром появился свами-джи Анондо. Ротон, не знавший, что саньяси был зван к нам, доложил мне с угрюмым видом:
— Бабу, явился тот святой из Гонгамати. Честь ему и хвала—все-таки отыскал нас!
Ротон весьма недоверчиво относился ко всякого рода святым, а гурудева Раджлакшми просто не выносил.
— Вот увидите,— продолжал он,— этот святой малый непременно втянет хозяйку в какую-нибудь затею. Сколько разных фокусов, как побольше выманить денег, знает наш саньяси!
— Анондо — сын богатого человека,— засмеялся я.— К тому же у него диплом врача, он не нуждается в деньгах.
— Гм, сын богатого человека! Тот, кто при деньгах, не выбирает такого пути!
Выразив подобным образом свое непререкаемое убеждение, Ротон удалился. Он решительно возражал, когда Раджлакшми кому-нибудь давала деньги. Конечно же, если речь шла не о нем самом.
Войдя, Боджранондо поклонился мне и сказал:
— Вот я и снова у вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159