Человек не обязан быть железным. Подвиг - это мгновенная концент-
рация духа. Во всяком случае - ограниченная во времени!
- Почему мы сидим здсь?
- А ты что? - чувствовалось: Ирина задаст сейчас главный вопрос, - ты
приехал! надолго?
- Навсегда, - твердо ответил Тамаз. - Если тебе плохо в Тбилиси!
- Нет, Тамазик, нет! - продолжала бить Ирину лихорадка. - Я благодар-
на за твой приезд. Но это тоже только хорошие намерения. Родные, друзья!
Работа, в конце концов!..
!Разговор казался бесконечным, ходил кругами, поэтому, когда мы уви-
дели наших героев бредущими зимними ночными улицами - беззащитные цветы
на морозе, парижское чудище на вязнущих в снегу колесиках: очень эффект-
но! - выяснилось, что продолжается он как бы с той самой точки, с того
самого многоточия, на котором оставили мы его в зале:
- !Тбилиси сказка, Страна Чудес, Зазеркалье! Но маленькую Алису туда
не пропишут!
- Как не пропишут?! Как, то есть, не пропишут?!
- Подожди, подожди, миленький! Я не в том смысле. Да хоть бы и в том.
Натэла Скорпионовна!
- Зачем ты ее так назвала?!
- Извини, Тамазик, само сорвалось. И ты прав, что одернул. Это твоя
мать! Ты здесь все равно не выживешь!
- Совсем меня презираешь, да? Не считаешь мужчиной?
- Считаю, миленький, считаю. Я верю: ты способен на все. Ради меня,
ради любви! Ради своей гордости. Но ты сломаешься тут, один, и я никогда
себе этого не прощу.
- Как один? А ты?
- А я не в счет. Я - с минусом. Меня самое надо поддерживать!
!Фигурки уменьшались, таяли. Слова затихали!
У подъезда поджидал квадратный Васечка.
- Эй, парень, - сказал Тамазу. - Отойдем? А ты, Ира! давай. Давай-да-
вай отсюдова!
- Васечка! - бросилась к нему перепуганная Ирина. - Это ж муж мой!
Оставь нас, пожалуйста, в покое!
- Я сказал: чеши! Я тебя предупреждал? Предупреждал, спрашиваю?
- Тамаз, не надо! - крикнула Ирина. - Не связывайся! Беги! - и кивну-
ла на дверь парадной. - Я его подержу!
Но тут и сам Тамаз прикрикнул:
- Уйди-уйди! Подожди в подъезде! Ну! Кому сказано?!
- Если что с ним случится, Васечка! - тихо произнесла Ирина.
- Слушай, - добавил Тамаз. - Кто тебя просит за меня заступаться, а?
Я тебе кто: ребенок? женщина?! Уйди!..
Ирина убежала в парадную.
Тамаз пошел на Васечку.
Ирина бросила цветы на заплеванный пол, принялась трезвонить, кулач-
ком колотить во все двери подряд. И, перелетая на второй этаж, увидела
мельком в окне, как блеснул зайчик предподъездного фонаря на полоске от-
точенной стали, которою ударяет Васечка Тамаза.
У Ирины буквально отнялись ноги, и Тамаз успел уже осесть, а Васечка
подчеркнуто спокойным шагом полураствориться в темноте, пока она нашла в
себе силы выбежать на улицу, броситься к супругу.
На первом этаже одна из дверей, наконец, отворилась. Заспанный мордо-
ворот в трусах высунул голову:
- Эй, кто тут народ будоражит?!
- Ты что, правда спала с ним? - Тамаз приоткрыл глаза, приходя в себя
после шока, и это были первые его слова!
28.12.90
Вымыв и с психопатической тщательностью вытерев руки, сопровождаемый
Ириною, одетой в умопомрачительное парижское nйgligй, брезгливо лавируя
меж мокрыми пеленками, корытами и детскими велосипедами, бормоча под
нос:
- Ужель та самая Татьяна? - Антон Сергеевич шел коммунальным обще-
житским коридором и только в конце его, у последнего, квартирного, выхо-
да приостановился, взял Ирину за плечи, развернул, запустил руку в рас-
пах ее халатика и внимательно, не глазами - пальцами, осмотрел грудь.
- М-да! - хмыкнул.
Высунувшись из кухни, за ними давно уже наблюдала нечесаная соседка,
исполнявшая в "Даме с камелиями" заглавную роль. Но Ирину не смутило и
это, как не смутил докторов жест.
Антон Сергеевич вынул руку из распаха, сказал:
- Прости, пожалуйста, за тот вечер! За дурацкие приставания: как к
горничной!
- Бросьте, Антон. Я уж и думать забыла.
- А я все помню, помню, помню! - с несколько наигранной страстью про-
сопел доктор. - Недооценил тебя. - И промурлыкал не то иронически, не то
всерьез: - Я так ошибся, я так наказан. Выходи за меня.
- Что? - не поверила ушам Ирина. - Вы ж только что лечили моего мужа.
- Ну, это! - пренебрежительно махнул Антон рукою.
- Что? - до смерти перепугалась Ирина. - Он не выживет?
- Он-то? - сейчас дктор не вдруг врубился в логику ирининых мыслей. -
Он-то выживет, успокойся.
- Ага, успокойся! С вашим умением ставить диагнозы!..
- Дура! - вдруг сильно обозлился Антон. - У меня гистограмма сохрани-
лась, у меня фотографии! Я уже во все журналы послал! Это ж уникальный
случай: ты выздоровела, потому что очень захотела!
- А может, - припомнила Ирина, - просто повела интенсивную половую
жизнь?
- На тебе чудо свершилось!
- А если, - кивнула Ирина в конец коридора, - на нем не свершится?
- На нем тоже уже свершилось: ребро оказалось скользкое. А то б
действительно! Просто я имел в виду, что мужья приходят и уходят!
- А вы остаетесь? - докончила-спросила Ирина.
- А я - остаюсь. Я еще и вскрывать тебя буду, - пошутил на прощанье.
31.12.90
Хоть и освещение свечное, праздничное, новогоднее, а от нашего взгля-
да не вполне укроется убого-богемно-провинциальная обстановка пятидеся-
ти= с гаком =летнего временного жильца: Ирина здесь вторую неделю
только, - с засаленными и изодранными обоями, с картинками, фотографиями
и афишками, налепленными вкривь-вкось, с осколком зеркала на подоконнике
давно не мытого окна, с широким продавленным матрасом на стопках кирпич-
ных половинок!
Столик с рождественской елочкою и нехитрыми выпивками-закусками (даже
шампанского раздобыть не удалось) придвинут к матрасу, на котором полу-
сидит полуодетый раненый, vis-а-vis - Ирина в вечернем туалете и в укра-
шениях. Сбоку, стоя, произносит торжественный тост одетая в парижскую
кофточку Тамарка:
- !и пусть, значица, этот год, принесший вам, - удар глазками в сто-
рону Тамаза, - столько счастья, станет только первым в счастливой их че-
реде, и пусть отец ваш выздоровеет и проживет еще сто двадцать лет!
- Как: выздоровеет?! - прерывает Тамаз, а Ирина, глянув на подругу
коротко и выразительно, поворачивает у виска пальцем.
- Ой, - смущается Тамарка. - Правда. Чо ж это я?!
- Вы мне можете объяснить, что тут происходит?! - взрывается Тамаз.
- Ничего не происходит, - огрызается Ирина. - Натэла Скорпионовна
звонила, сказала, что у Реваза Ираклиевича инфаркт.
- И ты посмела смолчать?! Да хоть бы это тысячу раз была ее хитрость
- я не имею права не ехать!
- Ты не имеешь права кричать на меня, - холодно возражает Ирина. -
Вот на что ты не имеешь права.
- Вы успокойтесь, пожалуйста, - встревает Тамарка, готовая зареветь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172