Шевеление стихло.
Человечек пополз дальше.
Переваливаясь через забор, отчетливо вырисовался на фоне посветлевше-
го неба.
И тогда тот, лежащий, подстреленный, выпустил пулю. Она прошила заты-
лок и вылетела через глаз. Человечек конвульсивно дернул пару раз ногою,
обмяк, но не упал: так и остался висеть на заборе!
А в безопасном отдалении от дачи завороженно прислушивался к перест-
релке Благородный Карась, до пота сжимая ручку автомобильной канистры.
Парень из группы захвата, тот, что подавал реплики с заднего сиденья,
подложил под металлическую дверь пристройки гранату и прянул за угол.
Дверь покачнулась и рухнула внутрь, загремела по ступеням. Раздался
страшный женский вопль.
Парень осторожно высунулся в проем и получил очередь через грудь. Пу-
ли вырвали пять клочков на спине куртки. Перешагнув труп, стрелявший
поднялся из подвала!
Пальба мало-помалу начала стихать. Внучка пересилила-таки Юношу и ри-
нулась по лестнице вниз. И тут же осела, схватилась за ногу.
Юноша выскочил на помощь:
- Ранили?.. Пошли! пошли-пошли, потерпи немного, - потащил ее назад,
в мансарду; уложив на пол, сорвал с себя рубаху, разодрал, стал заматы-
вать ногу, рану, из которой толчками выплескивалась кровь, и едва не по-
терял сознания от дурноты!
В свои пятьдесят седой, как лунь, Профессор Дмитрий Никитович Тищенко
стоял на прежнем месте. Перестрелка умолкла окончательно. К "Волге" не
вернулся никто. Рассвело. Освещенный косыми лучами встающего солнца,
профессор двинулся к даче.
Вошел в калитку. Увидел трупы. Много трупов. И не сумел сдержать же-
лудочный спазм!
Рвало профессора долго, и тогда даже, когда и нечем-то стало, и это
совершенно вымотало. Таким вымотанным и пошел он, пошатываясь, ломая ос-
тавшиеся розы, лавируя между мертвецами. Приблизился к разнесенному в
щепы тамбурку.
Переступил через того, с пятью дырками на спине. Едва не упал, пос-
кользнувшись на крови. Заглянул вниз. Не желая выпускать из рук канист-
ру, вынужден был встать на четвереньки, чтобы преодолеть лежащую на сту-
пенях бронированную дверь, и наткнулся на раздавленную ею Нелличку -
Чернокудрую Очаровательницу. Снова начались спазмы.
И все-таки Дмитрий Никитович до подвала добрался. Солнце располага-
лось так, что достигало светом самый вход в помещение. Профессор открыл
канистру, плеснул на шкафы, на папки с бумагами, на стеллажи! Достал
спички, вынул одну, готовясь чиркнуть. И услышал вдруг шевеление.
- Здесь кто-то живой? - спросил испуганно, шепотом. Спрятал спички,
сделал несколько робких шагов в глубину.
Полковник лежал на кушетке ничком, руки за спиною - в наручниках, рот
заклеен широкой полосою пластыря, и, повернув голову на щеку, смотрел на
зятя.
Несколько бесконечных мгновений шла эта молчаливая переглядка
родственников. Не выдержав, Дмитрий Никитович двинулся к решетке, дернул
дверцу, которая, естественно, не поддалась, застопоренная мощным импорт-
ным замком.
- Конечно, как же! живой человек! - бормотал. - А, ч-черт! М-минутку!
м-минуточку!
Снова на четвереньках, стараясь не впустить в поле зрения Чернокуд-
рую, Профессор одолел дверь. Остановился, шаря растерянным взглядом вок-
руг, и то ли услышал, то ли почудился ему шум автомобиля. Рядом с трупом
того, с пятью дырочками, валялся пистолет. Дмитрий Никитович, косясь в
сторону дороги, поспешно достал носовой платок. Осторожно поднял писто-
лет с земли - через ткань. Приладился. И снова пополз в подвал.
Изо всех сил воротя взгляд от Полковника, только направление удержи-
вая боковым зрением, приблизился Профессор на несколько шагов к решетке,
заговорил:
- Ради Бога, молчите, пожалуйста! Чем я вам помогу? Я все равно н-не!
н-не! в состоянии. Замок, понимаете? Но спалить живого! Это уж слишком.
Слишком, так ведь? Согласны? Вы только зла на меня не держите! Не держи-
те зла!.. Все ж лучше, чем живьем!
И выпустил в Полковника все пули, что оставались в магазине.
С брезгливостью отбросил оружие. Достал заветный коробок, из него -
спичку. Отпятился к выходу. Чиркнул. Возник огонек.
Готовя дорогу к отступлению, Дмитрий Никитович оглянулся и увидел ли-
цо наблюдающего за происходящим, совершенно остолбеневшего сына.
Пламя подбиралось к пальцам, обжигало их!
ЭПИЛОГ
(Лондон, 1995 год)
После долгой торговли маленький этюд Левитана ушел за восемьдесят ты-
сяч фунтов. На порядок дешевле и почти сразу пошла амфора времен Бос-
порского царства. Затем служители вытащили на помост несколько огромных,
металлом окованных серых деревянных ящиков.
- Лот сорок шестой: группа документов под общим названием "Архив пол-
ковника Картошкина", - возгласил аукционист. - Доносы виднейших научных,
культурных и политических деятелей сегодняшней России. Начальная цена -
сто фунтов стерлингов.
Господин, украшенный изысканной шотландской бородкою, которая, впро-
чем, не особенно мешала узнать в нем старого нашего знакомца - Товарища
Майора, скромно, но весомо поднял свою карточку из восьмого ряда.
- Сто пятьдесят слева! - прокомментировал аукционист, но тут же сам
себя перебил: - Двести справа! - увидев, что на два ряда дальше от Това-
рища Майора столь же скромно поднимает карточку невысокий плотный мужчи-
на с черной повязкою на глазу.
Тот, кого мы привыкли называть Человечком.
Аукционист обладал достаточным опытом, чтобы с одного взгляда понять:
торговля будет долгой, упорной, ожесточенной.
А вот кто победит - аукционист предсказать бы не взялся!
Пицунда, 1990
ГУВЕРНАНТКА
история про двух проституток
"ГУВЕРНАНТКА"
Киностудия "Русь", Москва
Постановка не осуществлена
В фильме должны были сняться:
ЖЮЛИ - Анни Жирардо
КУЗЬМА ЕГОРОВИЧ - Евгений Евстигнеев (V)
РАВИЛЬ - Павел Семенихин
АГЛАЯ - Елена Сафонова
НАСЕЛЬНИК ВОСТОКА - Фрунзик Мкртчян
Группа NAUTILUS POMPILIUS
Почетный караул застыл у Могилы Неизвестного солдата. Оркестр непода-
леку сиял трубами. Показался кортеж правительственных машин, остановился
плавно и многозначительно. Из первой выбрался Кузьма Егорович, тут же
окруженный сопровождающими его лицами. Тамбур-мажор взмахнул жезлом.
Грянул Гимн Советского Союза. Кузьма Егорович подтянулся прилично слу-
чаю. Окончив играть советский гимн, оркестр принялся за Марсельезу.
Кузьма Егорович стал несколько вольнее, зато представители французской
стороны, напротив, подтянулись. Толпа парижан и гостей столицы, окружив-
шая церемонию, стояла вольно, а смотрела - лениво. Марсельезу сменил меж
тем торжественный марш, под который двинулся почетный караул, а сопро-
вождающие лица поднесли Кузьме Егоровичу венок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
Человечек пополз дальше.
Переваливаясь через забор, отчетливо вырисовался на фоне посветлевше-
го неба.
И тогда тот, лежащий, подстреленный, выпустил пулю. Она прошила заты-
лок и вылетела через глаз. Человечек конвульсивно дернул пару раз ногою,
обмяк, но не упал: так и остался висеть на заборе!
А в безопасном отдалении от дачи завороженно прислушивался к перест-
релке Благородный Карась, до пота сжимая ручку автомобильной канистры.
Парень из группы захвата, тот, что подавал реплики с заднего сиденья,
подложил под металлическую дверь пристройки гранату и прянул за угол.
Дверь покачнулась и рухнула внутрь, загремела по ступеням. Раздался
страшный женский вопль.
Парень осторожно высунулся в проем и получил очередь через грудь. Пу-
ли вырвали пять клочков на спине куртки. Перешагнув труп, стрелявший
поднялся из подвала!
Пальба мало-помалу начала стихать. Внучка пересилила-таки Юношу и ри-
нулась по лестнице вниз. И тут же осела, схватилась за ногу.
Юноша выскочил на помощь:
- Ранили?.. Пошли! пошли-пошли, потерпи немного, - потащил ее назад,
в мансарду; уложив на пол, сорвал с себя рубаху, разодрал, стал заматы-
вать ногу, рану, из которой толчками выплескивалась кровь, и едва не по-
терял сознания от дурноты!
В свои пятьдесят седой, как лунь, Профессор Дмитрий Никитович Тищенко
стоял на прежнем месте. Перестрелка умолкла окончательно. К "Волге" не
вернулся никто. Рассвело. Освещенный косыми лучами встающего солнца,
профессор двинулся к даче.
Вошел в калитку. Увидел трупы. Много трупов. И не сумел сдержать же-
лудочный спазм!
Рвало профессора долго, и тогда даже, когда и нечем-то стало, и это
совершенно вымотало. Таким вымотанным и пошел он, пошатываясь, ломая ос-
тавшиеся розы, лавируя между мертвецами. Приблизился к разнесенному в
щепы тамбурку.
Переступил через того, с пятью дырками на спине. Едва не упал, пос-
кользнувшись на крови. Заглянул вниз. Не желая выпускать из рук канист-
ру, вынужден был встать на четвереньки, чтобы преодолеть лежащую на сту-
пенях бронированную дверь, и наткнулся на раздавленную ею Нелличку -
Чернокудрую Очаровательницу. Снова начались спазмы.
И все-таки Дмитрий Никитович до подвала добрался. Солнце располага-
лось так, что достигало светом самый вход в помещение. Профессор открыл
канистру, плеснул на шкафы, на папки с бумагами, на стеллажи! Достал
спички, вынул одну, готовясь чиркнуть. И услышал вдруг шевеление.
- Здесь кто-то живой? - спросил испуганно, шепотом. Спрятал спички,
сделал несколько робких шагов в глубину.
Полковник лежал на кушетке ничком, руки за спиною - в наручниках, рот
заклеен широкой полосою пластыря, и, повернув голову на щеку, смотрел на
зятя.
Несколько бесконечных мгновений шла эта молчаливая переглядка
родственников. Не выдержав, Дмитрий Никитович двинулся к решетке, дернул
дверцу, которая, естественно, не поддалась, застопоренная мощным импорт-
ным замком.
- Конечно, как же! живой человек! - бормотал. - А, ч-черт! М-минутку!
м-минуточку!
Снова на четвереньках, стараясь не впустить в поле зрения Чернокуд-
рую, Профессор одолел дверь. Остановился, шаря растерянным взглядом вок-
руг, и то ли услышал, то ли почудился ему шум автомобиля. Рядом с трупом
того, с пятью дырочками, валялся пистолет. Дмитрий Никитович, косясь в
сторону дороги, поспешно достал носовой платок. Осторожно поднял писто-
лет с земли - через ткань. Приладился. И снова пополз в подвал.
Изо всех сил воротя взгляд от Полковника, только направление удержи-
вая боковым зрением, приблизился Профессор на несколько шагов к решетке,
заговорил:
- Ради Бога, молчите, пожалуйста! Чем я вам помогу? Я все равно н-не!
н-не! в состоянии. Замок, понимаете? Но спалить живого! Это уж слишком.
Слишком, так ведь? Согласны? Вы только зла на меня не держите! Не держи-
те зла!.. Все ж лучше, чем живьем!
И выпустил в Полковника все пули, что оставались в магазине.
С брезгливостью отбросил оружие. Достал заветный коробок, из него -
спичку. Отпятился к выходу. Чиркнул. Возник огонек.
Готовя дорогу к отступлению, Дмитрий Никитович оглянулся и увидел ли-
цо наблюдающего за происходящим, совершенно остолбеневшего сына.
Пламя подбиралось к пальцам, обжигало их!
ЭПИЛОГ
(Лондон, 1995 год)
После долгой торговли маленький этюд Левитана ушел за восемьдесят ты-
сяч фунтов. На порядок дешевле и почти сразу пошла амфора времен Бос-
порского царства. Затем служители вытащили на помост несколько огромных,
металлом окованных серых деревянных ящиков.
- Лот сорок шестой: группа документов под общим названием "Архив пол-
ковника Картошкина", - возгласил аукционист. - Доносы виднейших научных,
культурных и политических деятелей сегодняшней России. Начальная цена -
сто фунтов стерлингов.
Господин, украшенный изысканной шотландской бородкою, которая, впро-
чем, не особенно мешала узнать в нем старого нашего знакомца - Товарища
Майора, скромно, но весомо поднял свою карточку из восьмого ряда.
- Сто пятьдесят слева! - прокомментировал аукционист, но тут же сам
себя перебил: - Двести справа! - увидев, что на два ряда дальше от Това-
рища Майора столь же скромно поднимает карточку невысокий плотный мужчи-
на с черной повязкою на глазу.
Тот, кого мы привыкли называть Человечком.
Аукционист обладал достаточным опытом, чтобы с одного взгляда понять:
торговля будет долгой, упорной, ожесточенной.
А вот кто победит - аукционист предсказать бы не взялся!
Пицунда, 1990
ГУВЕРНАНТКА
история про двух проституток
"ГУВЕРНАНТКА"
Киностудия "Русь", Москва
Постановка не осуществлена
В фильме должны были сняться:
ЖЮЛИ - Анни Жирардо
КУЗЬМА ЕГОРОВИЧ - Евгений Евстигнеев (V)
РАВИЛЬ - Павел Семенихин
АГЛАЯ - Елена Сафонова
НАСЕЛЬНИК ВОСТОКА - Фрунзик Мкртчян
Группа NAUTILUS POMPILIUS
Почетный караул застыл у Могилы Неизвестного солдата. Оркестр непода-
леку сиял трубами. Показался кортеж правительственных машин, остановился
плавно и многозначительно. Из первой выбрался Кузьма Егорович, тут же
окруженный сопровождающими его лицами. Тамбур-мажор взмахнул жезлом.
Грянул Гимн Советского Союза. Кузьма Егорович подтянулся прилично слу-
чаю. Окончив играть советский гимн, оркестр принялся за Марсельезу.
Кузьма Егорович стал несколько вольнее, зато представители французской
стороны, напротив, подтянулись. Толпа парижан и гостей столицы, окружив-
шая церемонию, стояла вольно, а смотрела - лениво. Марсельезу сменил меж
тем торжественный марш, под который двинулся почетный караул, а сопро-
вождающие лица поднесли Кузьме Егоровичу венок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172