11.90
Снега намело немного, и поверх его ветер со скоростью и визгом полу-
нощного рокера гнал мелкую пыль. Здесь это называлось хакас.
Впрочем, внутри, в белом кабинете городской больницы, воздух был тепл
и недвижен - только оконные стекла мерзко позванивали под аэродинамичес-
ким напором ночной - в пять часов дня - наружи.
Вертелись кассеты на стареньком "Репортере". Девушка в наушниках одну
руку держала на оконном стекле, другую - с микрофоном - у рта, и послед-
нее явно вызывало у интервьюируемого игривые ассоциации.
- Но согласитесь, Антон Сергеевич, по нынешним временам совсем не
обычно, когда ученый на взлете бросает московскую клинику, медицинскую
академию!
- Трехкомнатную на Садовом, - в тон, хоть и не без пародийности,
вставил ученый на взлете - девушка метнулась микрофоном в его сторону,
отпустив поневоле стекло, которое тут же зазудело особенно противно,
пронзительно.
- Хакас, - улыбнулась, как бы извиняясь за природу, и снова уняла ру-
кою звон, перекрутила испорченный хакасом кусочек записи и продолжила,
пытаясь по возможности восстановить ту, репортерскую, интонацию:
- Ничего смешного, и квартиру тоже! Чтобы в глухом сибирском городке!
- И-роч-ка! - перебил Антон Сергеевич и медленно пошел на девушку. -
Просто я сдуру женился на бляди. На бляди из провинции! Да еще прописал
у себя. На Садовом!
- Антон! ну что вы! опять! - девушка досадливо выключила запись.
Нудно зазвенел хакас.
- Мне ваше интервью - позарез. Музыкальная школа вот уже где! не пе-
дагог. А получится хороший материал - возьмут в штат на радио. Вы ж обе-
щали!
Антон Сергеевич не слушал, надвигался, бормотал:
- Неразборчив, сам виноват. Вот и определил себе наказание: два года
ссылки. Не разменяет квартиру - выгоню и все. С чистой совестью. Но уви-
дев здесь, Ирочка, вас!
- Интервью, Антон!
- Иди ты со своим интервью!
Девушка пыталась высвободиться из цепких, опытных рук, но так, чтобы
по возможности не испортить отношений:
- Войдут!
- Кто войдет-то?! Половина шестого!
Тут Антону удалось заглушить девушкин рот собственным, рука пошла под
тонкий черный свитер к и впрямь притягательной большой груди.
- Господи! - высвободила девушка лицо. - Разве не чувствуете: я в
другом состоянии?!
- Постой-постой, - продолжал, сопя, доктор и влек Ирину к покрытому
клеенкой деревянному топчану. - Приляг, давай-ка вот тут расстегнем, на
спинке!
- Антон же!!
- Дурочка! Я и не пристаю вовсе! Осмотрю просто, - а сам пытался вы-
путать лифчик из-под задранного свитерка. - Осмотрю, понимаешь?! Осмот-
рю! Как врач!
- Погодите, Антон Сергеевич, - сказала Ирина холодно: ей, кажется,
уже наплевать стало на сохранение отношений. - Если как врач - я сама, -
и принялась раздеваться. - До пояса или совсем?
Антон смутился. Ирина ограничилась до пояса и улеглась на топчан:
- Ну, давайте-давайте, осматривайте.
Доктор подошел, явно сбитый с настроения, все же тронул - не удержал-
ся молочную железу. Тронул еще!
- А ну вставай!
- Что, осмотр окончен? - иронически осведомилась Ирина. - Можно
одеться?
- Нельзя! - почему-то вдруг заорал Антон Сергеевич. - Нельзя! - а сам
уже мыл руки в углу, над раковиной, на ходу накидывал белый халат. -
Так, - принялся безжалостно мять нежную полусферу. - Что-нибудь чувству-
ешь? Вот здесь! Здесь? Здесь? Ч-чертова провинция! Сейчас бы томограф!
Ну ничего. Главное, чтобы наверняка.
Ирина оцепенело следила, как он достает, вскрывает одноразовый шприц,
насаживает особую, страшную иглу, как, зафиксировав железными пальцами
едва заметную, с горошину, шишечку, вкалывает с размаху - Ирина не ойк-
нула даже, губку не прикусила: словно бесчувственная! - высасывает неч-
то, на что и смотреть неприятно: кровь, жидкость какую-то - Ирина и от-
вернулась, чтоб не смотреть.
- Рак? - спросила как бы невзначай и, не дождавшись ответа, добавила
с вызовом: - Ну и отлично!
- Куда уж лучше! - подтвердил Антон, проделывая с отвратительным со-
держимым шприца таинственные манипуляции.
- Интервью закончим? - принялась распутывать дрожащими пальцами про-
вода полураздетая девушка.
- У тебя есть любовник?
- А что?
- Хорошо бы попробовать интенсивную половую жизнь. А еще лучше - за-
беременеть.
- Уж не вы ль собираетесь помочь?
- Прекрати истерику!
- Истерику? - расхохоталась Ирина. - И перестаньте на меня орать!
- Ты, главное, не волнуйся! скорее всего, и не подтвердится.
- Еще как подтвердится, - шепнула Ирина.
- С чего ты взяла?! - Антон Сергеевич понял, что наговорил лишнего.
Ирина подставила ладошку под грудь, как бы взвесила:
- Отрзать? Ха! Так я вам и далась!
- Видывал я храбрых! - констатировал доктор. - А потом, когда поздно
- в ногах валяются.
- Успокойтесь. Я валяться не стану. А над первым вашим предложением
подумаю. Побрейтесь и ждите.
Антон машинально провел тылом ладони по и впрямь несколько колючей
щеке, а Ирина, наскоро натянув свитер, в охапку схватив лифчик, шубу,
шапку, магнитофон - вылетела из кабинета, из больничного здания, рвану-
ла, едва одолев напор хакаса, дверку "жигуленка", запустила мотор и взя-
ла с места так, что машину аж развернуло.
Погнала по улицам на бешеной - в контексте - скорости, тормозила с
заносом, вызывала походя предынфарктные состояния у встречных и попутных
водителей, проносилась то под кирпич, то под красный, пока вдруг - выр-
вало из рук баранку - не ударила машину задком об угол бетонного забора!
Спрятала в ладони лицо. Посидела, приходя в себя. Выбралась наружу -
осмотреть повреждения. Потрогала смятое крыло, непонятно зачем подобра-
ла, да тут же и бросила, пластмассовые осколки фонарика.
Вернулась за руль и уже спокойненько тронулась с места.
Театральная вахтерша кивнула Ирине как знакомой, и та пошла пыльными
закулисными коридорами-переходами, поднялась в звукобудочку. За пультом
сидел тощий пятидесятилетний бородач в подпоясанном свитере с кожаными
заплатами на локтях.
- А, Ириша! Привет. Заходи, - обернулся на мгновенье и снова уставил-
ся сквозь двойное звуконепроницаемое стекло в зал, на дальнем конце ко-
торого, на сцене, репетировали "Даму с камелиями".
Душераздирающую сцену Маргариты Готье с отцом сожителя прервал вско-
чивший на подмостки режиссер, стал объяснять, показывать.
- Музыку, Толя! - заорал вдруг истошно. - Дай этим бесчувственным ос-
лам музыку!
- Чувственный осел, - буркнул бородач и нажал на кнопку. В зал понес-
лась трогательная тема из "Травиаты". - Что с тобой? - глянул, наконец,
на Ирину внимательнее.
- Я, Толенька, уезжаю.
- Куда? когда?
- Насовсем.
- Стоп, стоп!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172