- Заходите, - скинула цепочку, распахнула дверь.
- Где йейст Мазепа?
- Он! он на работе!
- А, тшортт! - как-то не вполне по-американски выругался негр.
- У него что: неприятности? - эта мысль не давала Алине покоя с того
самого момента, как впервые прозвучало слово "интерпол".
- О, как можно?! Он нам, напротив, очень помогайл! Мы сегодня летайт!
домой! из Киева. Я специально вырвайтс на часок! Делайт гуд бай. Сказать
тенк ю. Передавайт приглашение! И вот: маленький презент, - негр достал
из кармана ладную коробочку.
Алина открыла: поблескивая вороненым металлом, в коробочке устроился
револьвер: не то "кольт", не то "смитт-и-вессон" - Алина мало в них по-
нимала, поняла только, что оружие серьезное, не игрушка-"зауэр"!
- Патроны, - доставал из бездонных карманов негр коробочку за коро-
бочкою. - Кобура! Вы ему, надейяйтс, передайт? Сказайт - Джон. Вы йейст
жена?
Изменяя обычной своей, на грани наглости, невозмутимости, Алина зак-
раснелась:
- Невеста!
- Не-фест? - переспросил негр. - Что это? Ах, нефест!.. Хорошо!
оч-чень хорошо! - разулыбался. - О'кей! Извиняйт. Самолет. Рад был де-
лайт! Тшортт! Знакомстфф, - нашел слово и убежал, через три ступени на
четвертую перескакивая непомерными ногами.
Алина снова открыла коробочку, поглядела завороженно на содержимое.
- И чего они сегодня все так торопятся?..
15. СМОТРИНЫ
- Я, наверное, пойду, - встала, наконец, Алина из-за стола, застав-
ленного останками парадного ужина и вечернего чая. - Поздно уже. Вряд ли
он сегодня появится.
- Что, Алиночка? замучили мы вас стариковскими байками? - встала в
свою очередь мама Богдана - совсем, оказывается, не такая, какою предс-
тавляла себе ее Алина (надо думать, и банку с помидорами особенно к себе
не прижимала даже в самый критический момент): светская, ироничная, кра-
сивая в свои сильно за шестьдесят (седина казалась специально напудрен-
ными буклями по моде пятнадцатого Людовика) - и обвела комнату, которую
и впрямь было разглядывать да разглядывать: десятки афиш, начиная еще с
сильно довоенных, еще с польских лет; фотографии из спектаклей; макеты
декораций, спрятанные от пыли под стеклянные параллелепипеды; костюмы на
манекенах вроде портновских: что-то давнее, манкое и недосягаемое!
- Ой, что вы! - не покривила Алина душою. - Я и не ждала, что мне еще
может быть так интересно!
- Еще? - изумилась богданова мама. - Эх, мне бы ваше еще! Двадцать
восемь - это ж даже еще не молодость! А мы вот с отцом все! Прожили, так
сказать, жизнь в чужих обличьях. Но этим, может, только и спаслись:
век-то нам на долю выпал! людоедский. - Согнала с лица грусть, улыбну-
лась. - А то давай еще чайку, а? И наливочки.
- Я ж за рулем, Олеся Викторовна! - не то жалея и извиняясь, не то
укоряя возразила Алина. Но за стол вернулась.
- Домашнее производство! - не очень приняла всерьез Олеся Викторовна
алинино возражение. - Специальная вишня. Сериз. Можно сказать - шер-
ри-бренди!
Алина и сама принимала свои возражения не очень всерьез:
- Я понимаю, но! Ладно, одну рюмочку - в чай!
- А вот, Алиночка, вот что вам, наверное, будет не так скучно, как
прочие стариковские реликвии! - налив чаю, Олеся Викторовна полезла ку-
да-то в угол, достала с нижней полки этажерки толстый, в парче, альбом.
- Богдашины фотографии.
Прежде чем поднять тяжелую обложку, Алина глазами и пальцами полюбо-
валась ее фактурою: где, когда, кто выпускал такие вещи?! На первой
страничке голенький мальчик лежал на животе и, являя характер, изо всех
сил удерживал головку. Алина подумала, что вот таким же, наверное, будет
у них с Мазепою сын, и осталась довольна. От странички к страничке
мальчик мало-помалу рос, обряжался сначала в короткие штанишки на лямоч-
ках (шея повязана огромным пышным бантом), потом в школьную форму, стре-
лял в пневматическом тире, обнимал за плечи двоих друзей: эдакие три
мушкетера из пятого "б", красовался в первом взрослом костюме, - ну,
словом, все как везде, как в почти любом нормальном доме, и, если б не
ее суженый был запечатлен в альбоме, Алина пролистнула б его быстро, с
вежливо скрываемой скукою. Здесь же обнаруживалось столько интересного!
Вот, например (даже легкий укол ревности почувствовала, хоть сама над
собою и улыбнулась за это иронически): фотография хорошенькой девушки с
очень гордым выражением лица и надпись по полю: "Будущей знаменитости -
от меня!" М-да! Не больше не меньше: от меня! Во всяком случае, у былой
соперницы тогда существовало преимущество в возрасте перед Алиной сегод-
няшнею!
Олеся Викторовна, глянув на фотографию, кажется, поняла алинины пере-
живания и улыбнулась тоже: чуть-чуть, одними глазами, вокруг которых тут
же образовалась сеточка морщин-лучиков, впрочем, не старивших ее, скорее
наоборот.
- Никак не могу понять, Олеся: и куда ж он запропастился! И борода:
помнишь, в которой я играл Нушича?..
Алина оторвалась от лицезрения давней соперницы: в комнату вкатился
на инвалидной коляске парализованный ниже пояса отец Богдана, судя по
афишам и фотографиям - в прошлом статный, неотразимый красавец, покруче
Богдана.
- Господи! - если и с раздражением, то шутливым и добрым, сказала
богданова мама. - Да чего тебе этот макинтош дался?! На даче, может, ос-
тавили!
- Но интересно все-таки!.. - болезнь погрузила былого красавца в свой
замкнутый мир с непонятной посторонним иерархией ценностей: поиски ка-
кой-нибудь напрочь не нужной вещи могли занимать внимание старика и
день, и неделю, и месяц, - все же остальное отходило на второй план.
- Успокойся, уймись, - бросив на Алину извиняющийся, что ли, взгляд,
Олеся Викторовна подошла к мужу, обняла, поцеловала в лоб. - Не пугай
Алиночку. Все найдется, все в свое время обнаружится! - и повлекла, по-
катила коляску с ворчащим под нос мужем из комнаты.
- Все в свое время обнаружится, - тихонько, но все-таки вслух повто-
рила Алина последнюю фразу будущей свекрови и снова взялась за альбом,
но, задумчивая, листала его уже механически: мысль, смутная, неуловимая
поначалу, наконец, прорезалась, обрела конкретность, заставила вернуться
к фото юной надменной красавицы.
- Нервный какой-то стал, суетливый! Макинтош вспомнил сорокового го-
да! - появилась хозяйка в гостиной и как бы ненароком заглянула невесте
сына через плечо, издали заметив, что та снова смотрит на девичью фотог-
рафию.
- Что это вы, Алиночка? Неужто ревнуете? Увы, увы, была любовь, была!
И не одна. Но и то сказать - Богдаше ведь уже не восемнадцать!
- Расскажите, - попросила Алина.
- Жениться собирался, - начала Олеся Викторовна и улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172