Ловкие, тренированные пальцы перебирали карточки, губы
беззвучно шевелились.
Неизвестно откуда возникший порыв ветра задул пламя, но, судя по все-
му, дурная примета Полковника не напугала: час спустя он, повесив китель
на спинку аскетичного деревянного кресла, спокойно сидел наверху, в до-
ме, у письменного стола и заполнял стандартные бланки вызывных допросных
повесток: вписывал фамилии, сверяясь с карточками из каталожного ящика,
проставлял дату и время, тут же делая пометки на перекидном календаре
1990 года, а адрес "Ул. Дзержинского, 14" аккуратно зачеркивал, чтобы
вместо вписать: "Пос. Стахановец, ул. Садовая, 6"!
Сребровласый английский джентльмен, чьего платья легко коснулась рука
благородной бедности, Полковник появился из подземелья метрополитена
прямо возле Известного Здания, фасад которого и предстояло миновать. У
Главного Подъезда ласково, почти неслышно урчал мотором лаково-серый
"ЗИЛ", поджидая, должно быть, кого-то из Самого Высокого Начальства. И
действительно: не дошел Полковник до "ЗИЛа" всего десяток шагов, как тя-
желая дверь Подъезда отворилась адъютантом, и Важный В Штатском просле-
довал к лимузину. Полковник замер, замер и Важный В Штатском: на мгно-
венье или, во всяком случае, ровно на столько, сколько понадобилось об-
меняться пронзительными, как в кино про Штирлица, взглядами. Часовые
напряглись, адъютант сунул руку под мышку.
"ЗИЛ" мягко отплыл, часовые опали. Полковник плюнул под ноги, растер
плевок подошвою и пошел к Пушечной, на углу которой остановился и, обер-
нувшись на Известное Здание, достал из папочки пачку давешних повесток.
На ощупь, но аккуратно, словно глядя, отправил одну за другою в мрачное
чрево почтового ящика с раскрашенным гербом державы, которой не остава-
лось и полутора лет жизни.
На углу Кузнецкого десятка два человек торговали газетками ДС и ка-
ких-то еще Блоков, Союзов, Партий! Разного пола и возраста, на посторон-
ний, непрофессиональный взгляд ничего между собой общего не имеющие,
продавцы, безусловно, принадлежали к совершенно определенному клану,
описать который Полковник возможно бы и не взялся, но любого представи-
теля которого почуял бы за версту, а как минимум один из последних ока-
зался Полковнику и прямо знакомым, что и подтвердил-продемонстрировал
как-то слишком уж, как-то чересчур независимым отворотом в ответ на пол-
ковничий кивок. Полковник, впрочем, отнюдь не счел для себя унизительным
сделать к знакомцу шаг-другой, достать рубль и потянуться к газетке:
- Неужто не узнаете?
- Отчего же, - не вдруг отозвался Газетный Продавец. - Просто считаю
ниже своего достоинства! - и не нашелся как закончить гордую, однако,
несколько суетливую фразу.
- Эх! - посетовал Полковник, разворачивая газетку и пробегая взглядом
жирный заголовок ЗЛОДЕЯНИЯ КГБ и подзаголовок помельче: Страшная прием-
ная. - Всегда б вам столько независимости!
Дээсовец помрачнел, посуровел, передвинул пачку товара куда-то за
спину. Полковник нежно дотронулся до локтя Газетного Продавца. Продавец
одеревенел и безропотно повлекся рядом. А Полковник, всего два-три ша-
га-то и пройдя, остановился у ничем не примечательной двери и положил на
нее ладонь, словно впитывая идущую сквозь дерево радиацию.
- Вот здесь она и была, эта самая страшная приемная. Справочная!
Голосом Полковника владела глубокая печаль, и Газетный Продавец вышел
из ступора, отстранился весьма агрессивно и, оглянувшись по сторонам,
сказал-спросил подчеркнуто громко:
- Запугиваете?
- Вас запугаешь, как же! - едва не покатился Полковник со смеху.
Ирония, однако, пропала даром: Дээсовец исчез, как бы растворился в
воздухе. Полковник, впрочем, не слишком обескураженный этим обстоя-
тельством, двинулся дальше в толпе Кузнецкого, отмечая взглядом то тут,
то там расклеенные листовки. Посреди бурлящего книжного рынка остановил-
ся на минутку, повертел в руках Набокова, Солженицына, Бродского, поин-
тересовался ценами.
Вдруг среди жучков произошло шевеление, рынок в мгновение как-то сам
собою рассосался. Полковник обернулся: приближался милицейский наряд.
- Старший лейтенант! - подчеркнуто громко окликнул Полковник возглав-
ляющего наряд Сержанта и неудержимо весело спросил: - Перешли в милицию?
Да еще с таким понижением?!
Якобы Сержант пробуравил Полковника серым взглядом и бросил через гу-
бу:
- Паяц!..
В рифму к тому, дачному, подвалу спустился Полковник по крутой щерба-
той лестнице флигеля Рождественского монастыря и оказался в столярной
мастерской.
- Иннокентий Всеволодович! - вскочил с табурета навстречу вошедшему
хозяин: пьяненький, но очень интеллигентный, в синем таком, застиранном,
аккуратно выглаженном халатике.
- Николай Юрьевич, - здороваясь, склонил голову Полковник.
Дышащий на ладан черно-белый телевизор доносил сквозь сетку помех
очередное заседание сессии Верховного Совета. Депутат с горящим взором
страстно защищал Свободу Печати (с двух больших букв)! Мужчины постояли
минутку молча, внимая оратору, потом Полковник, очевидно соскучившись,
прервал паузу:
- Готово?
- А как же, Иннокентий Всеволодович! Мы ведь уславливались. А слово
джентльмена! - засуетился Столяр: надел очочки из халатного кармашка,
полез за верстак, извлекая стопку обструганных, проморенных, лакирован-
ных дощечек. - Вот так соберете, - принялся прилаживать одну дощечку к
другой. - Вот так! И вот сюда - клеем!
- Спасибо, спасибо, Николай Юрьевич, - прервал Полковник. - Не пер-
вый, слава Богу. Знаю, - и открыл дипломат, где дожидалась момента гоно-
рарный пузырь.
- Шестой сундук, сундук еще не полный? - вопросительно-улыбчиво пошу-
тил пьяненький хозяин.
Шутка явно не понравилась гостю: он мгновенно подобрался, взгляд сде-
лался жестким, тяжелым. Поставив бутылку на верстак, собрав дощечки под
мышку, Полковник сухо кивнул и направился к выходу. Но Столяр преградил
дорогу: обида высвободила механизм нетрезвой храбрости:
- Нет уж, постойте, Иннокентий Всеволодович! Не надо со мною так,
будто эта бутылка! Не за бутылку я на вас работаю! И раньше работал - не
за бутылку. Когда вы меня в свои пакости втравили! жучки ставить! микро-
фоны в табуретные ножки монтировать! Тут, может! - повертел Столяр ла-
дошкою, - тут, может, обида! сладость падения! А вы! Вас ведь прежде моя
сообразительность очень даже устраивала! умение с полнамека! Прямые-то
приказы вы не очень любили отдавать! А сейчас дурачок удобнее? Который
поверит, что вы решили на старости лет составить каталог домашней библи-
отеки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
беззвучно шевелились.
Неизвестно откуда возникший порыв ветра задул пламя, но, судя по все-
му, дурная примета Полковника не напугала: час спустя он, повесив китель
на спинку аскетичного деревянного кресла, спокойно сидел наверху, в до-
ме, у письменного стола и заполнял стандартные бланки вызывных допросных
повесток: вписывал фамилии, сверяясь с карточками из каталожного ящика,
проставлял дату и время, тут же делая пометки на перекидном календаре
1990 года, а адрес "Ул. Дзержинского, 14" аккуратно зачеркивал, чтобы
вместо вписать: "Пос. Стахановец, ул. Садовая, 6"!
Сребровласый английский джентльмен, чьего платья легко коснулась рука
благородной бедности, Полковник появился из подземелья метрополитена
прямо возле Известного Здания, фасад которого и предстояло миновать. У
Главного Подъезда ласково, почти неслышно урчал мотором лаково-серый
"ЗИЛ", поджидая, должно быть, кого-то из Самого Высокого Начальства. И
действительно: не дошел Полковник до "ЗИЛа" всего десяток шагов, как тя-
желая дверь Подъезда отворилась адъютантом, и Важный В Штатском просле-
довал к лимузину. Полковник замер, замер и Важный В Штатском: на мгно-
венье или, во всяком случае, ровно на столько, сколько понадобилось об-
меняться пронзительными, как в кино про Штирлица, взглядами. Часовые
напряглись, адъютант сунул руку под мышку.
"ЗИЛ" мягко отплыл, часовые опали. Полковник плюнул под ноги, растер
плевок подошвою и пошел к Пушечной, на углу которой остановился и, обер-
нувшись на Известное Здание, достал из папочки пачку давешних повесток.
На ощупь, но аккуратно, словно глядя, отправил одну за другою в мрачное
чрево почтового ящика с раскрашенным гербом державы, которой не остава-
лось и полутора лет жизни.
На углу Кузнецкого десятка два человек торговали газетками ДС и ка-
ких-то еще Блоков, Союзов, Партий! Разного пола и возраста, на посторон-
ний, непрофессиональный взгляд ничего между собой общего не имеющие,
продавцы, безусловно, принадлежали к совершенно определенному клану,
описать который Полковник возможно бы и не взялся, но любого представи-
теля которого почуял бы за версту, а как минимум один из последних ока-
зался Полковнику и прямо знакомым, что и подтвердил-продемонстрировал
как-то слишком уж, как-то чересчур независимым отворотом в ответ на пол-
ковничий кивок. Полковник, впрочем, отнюдь не счел для себя унизительным
сделать к знакомцу шаг-другой, достать рубль и потянуться к газетке:
- Неужто не узнаете?
- Отчего же, - не вдруг отозвался Газетный Продавец. - Просто считаю
ниже своего достоинства! - и не нашелся как закончить гордую, однако,
несколько суетливую фразу.
- Эх! - посетовал Полковник, разворачивая газетку и пробегая взглядом
жирный заголовок ЗЛОДЕЯНИЯ КГБ и подзаголовок помельче: Страшная прием-
ная. - Всегда б вам столько независимости!
Дээсовец помрачнел, посуровел, передвинул пачку товара куда-то за
спину. Полковник нежно дотронулся до локтя Газетного Продавца. Продавец
одеревенел и безропотно повлекся рядом. А Полковник, всего два-три ша-
га-то и пройдя, остановился у ничем не примечательной двери и положил на
нее ладонь, словно впитывая идущую сквозь дерево радиацию.
- Вот здесь она и была, эта самая страшная приемная. Справочная!
Голосом Полковника владела глубокая печаль, и Газетный Продавец вышел
из ступора, отстранился весьма агрессивно и, оглянувшись по сторонам,
сказал-спросил подчеркнуто громко:
- Запугиваете?
- Вас запугаешь, как же! - едва не покатился Полковник со смеху.
Ирония, однако, пропала даром: Дээсовец исчез, как бы растворился в
воздухе. Полковник, впрочем, не слишком обескураженный этим обстоя-
тельством, двинулся дальше в толпе Кузнецкого, отмечая взглядом то тут,
то там расклеенные листовки. Посреди бурлящего книжного рынка остановил-
ся на минутку, повертел в руках Набокова, Солженицына, Бродского, поин-
тересовался ценами.
Вдруг среди жучков произошло шевеление, рынок в мгновение как-то сам
собою рассосался. Полковник обернулся: приближался милицейский наряд.
- Старший лейтенант! - подчеркнуто громко окликнул Полковник возглав-
ляющего наряд Сержанта и неудержимо весело спросил: - Перешли в милицию?
Да еще с таким понижением?!
Якобы Сержант пробуравил Полковника серым взглядом и бросил через гу-
бу:
- Паяц!..
В рифму к тому, дачному, подвалу спустился Полковник по крутой щерба-
той лестнице флигеля Рождественского монастыря и оказался в столярной
мастерской.
- Иннокентий Всеволодович! - вскочил с табурета навстречу вошедшему
хозяин: пьяненький, но очень интеллигентный, в синем таком, застиранном,
аккуратно выглаженном халатике.
- Николай Юрьевич, - здороваясь, склонил голову Полковник.
Дышащий на ладан черно-белый телевизор доносил сквозь сетку помех
очередное заседание сессии Верховного Совета. Депутат с горящим взором
страстно защищал Свободу Печати (с двух больших букв)! Мужчины постояли
минутку молча, внимая оратору, потом Полковник, очевидно соскучившись,
прервал паузу:
- Готово?
- А как же, Иннокентий Всеволодович! Мы ведь уславливались. А слово
джентльмена! - засуетился Столяр: надел очочки из халатного кармашка,
полез за верстак, извлекая стопку обструганных, проморенных, лакирован-
ных дощечек. - Вот так соберете, - принялся прилаживать одну дощечку к
другой. - Вот так! И вот сюда - клеем!
- Спасибо, спасибо, Николай Юрьевич, - прервал Полковник. - Не пер-
вый, слава Богу. Знаю, - и открыл дипломат, где дожидалась момента гоно-
рарный пузырь.
- Шестой сундук, сундук еще не полный? - вопросительно-улыбчиво пошу-
тил пьяненький хозяин.
Шутка явно не понравилась гостю: он мгновенно подобрался, взгляд сде-
лался жестким, тяжелым. Поставив бутылку на верстак, собрав дощечки под
мышку, Полковник сухо кивнул и направился к выходу. Но Столяр преградил
дорогу: обида высвободила механизм нетрезвой храбрости:
- Нет уж, постойте, Иннокентий Всеволодович! Не надо со мною так,
будто эта бутылка! Не за бутылку я на вас работаю! И раньше работал - не
за бутылку. Когда вы меня в свои пакости втравили! жучки ставить! микро-
фоны в табуретные ножки монтировать! Тут, может! - повертел Столяр ла-
дошкою, - тут, может, обида! сладость падения! А вы! Вас ведь прежде моя
сообразительность очень даже устраивала! умение с полнамека! Прямые-то
приказы вы не очень любили отдавать! А сейчас дурачок удобнее? Который
поверит, что вы решили на старости лет составить каталог домашней библи-
отеки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172