- Бумаги! - щелкнул пальцами в сторону
бармена. - Два листа. И копирку. Так сходи-принеси! - прикрикнул на раз-
веденные руки. - Эй! - окликнул.- А пока вот поставь это, - протянул
принесенную телохранителем магнитофонную кассетку. - Кровью подписы-
ваться будем? - нагло кивнул на залитую кровью Пашину руку. - Или у но-
тариуса заверять?
- Мы с тобой оба знаем, как с должников получать, - ответил Паша. -
Так что ни крови не надо, ни нотариуса...
Последние его слова потонули в звуках очередной Порошинской песни,
врубленной услужливым барменом со спрятанного под стойкою магнитофона,
завершив таким образом пусть несколько затянувшийся, но достаточно, на-
деется автор, напряженный пролог и дав подложку под титры картины.
***
Они закончились раньше, чем Певица допела, так что мы успели захва-
тить хвостик песни в синхроне, увидеть очередной зал, много более скром-
ный, чем предыдущий, окинуть беглым взглядом очень похожую на предыдущую
публику и заметить в одном из дальних рядов деревянного, накрахмаленного
Пашу и подпирающего стенку телохранителя-шофера.
***
Второй тем временем трудился на улице, возле служебного хода: ворова-
то приоглядываясь, однако, стараясь держаться уверенно-независимо, подо-
шел к вишневой "девятке" и вогнал в каждое из четырех ее колес длинное
шило, в последнем, четвертом, обломив его лезвие, а сам впрыгнул в "тое-
ту", в которой и мотора не глушил, и, отъехав к ближайшему двору, занял
позицию, удобную для тайного наблюдения.
***
Маленькая, незаметная, вышла Певица через служебный с портпледом в
вытянутой руке, и несколько поклонников, дожидавшихся ее на улице, про-
пустили мимо глаз, не способные даже допустить, что это - она, только
что блиставшая на подмостках в сверкающем, ослепительно белом наряде.
Певица подошла к машине, сунула в дверцу ключик и обнаружила, что ле-
вое переднее колесо спустило.
Певица выругалась довольно грубо, хоть и себе под нос, бросила
портплед на заднее сиденье, полезла в багажник за домкратом, но по пути
обнаружила, что спущены и три остальные камеры.
Певица прикусила губу, провела ладонью по лбу так сильно, словно со-
биралась сорвать с него кожу - сдерживала себя от готовой взорваться ис-
терики.
И тут, набирая скорость, вывернул из-за угла "мерседес", на заднем
сиденьи которого расположился квадратный деревянный человек в смокинге.
Бандит в "тоете" при виде "мерседеса" глубоко вжался в сиденье, опус-
тил голову, продемонстрировав таким образом, что не Пашино задание вы-
полнял, коля шины "девятки".
"Мерседес" резко затормозил и лихо подкатил задним ходом к "девятке"
Певицы.
Водитель выскочил, оббежал машину и распахнул дверь, из которой важно
вышел деревянный, квадратный Паша.
- Евдокия Евгеньевна, - обратился к Певице. - У Вас, я вижу, неприят-
ности. Подвезти? А, может, он вот, - кивнул Паша на своего водителя, -
быстренько заклеит?
- Спасибо, Паша. У меня от ваших любезностей уже голова трещит... По-
езжайте.
Квадратный постоял, решая: обидеться или проявить некоторую настойчи-
вость.
Певица прервала его раздумья резким дублем последней фразы:
- Поезжайте, я сказала! Видеть вас не могу!
Квадратный Паша запунцовелся и плюхнулся в свой "мерседес", который
тут же и рванул с места.
Певица заплакала...
...хлопнула дверцей...
...выбежала на дорогу - ловить машину...
...которая подвернулась почти сразу.
Второй тронул свою "тоету" вслед, снял трубку рации, нажал там на
что-то и сказал:
- Выехала. На зеленой тачке... ММТ 34-12.
***
Другой молодой бандит, по стилю вполне подобный первому, и тут уже
различие в чертах лица теряло какое бы то ни было значение, отозвался в
такую же рацию.
- О'кей, понял! - и глянул на часы.
Он сидел за рулем японского микроавтобуса, приткнувшегося в уголке
арбатского переулка, между двумя сугробами заледеневшего, подтаявшего,
черного весеннего снега.
Мартовская Москва была очень уж противна: в грязи, в лужах, в кучах
черных наледей, ухабах, заборах; щерилась выбитыми стеклами поставленных
на ремонт особнячков...
Бандит выбрался из микроавтобуса, обошел его, открыл задние воротца:
- Вперед, пацаны!
Пацаны - трое пареньков из тех, что наголо выстригают затылки и всем
брюкам предпочитают полуспортивные-полупижамные с яркими лампасами по
швам, сыпанули из микроавтобуса и растворились в промозглой тьме подво-
ротни.
Не торопясь, но и временя зря не теряя, бандит извлек из микроавтобу-
са желто-красный запретительный знак, в просторечии именуемый кирпичом,
на металлической стойке, и, пройдя с ним десяток метров, установил прямо
посреди въезда в небольшой переулок. Сам вернулся в микроавтобус, сбро-
сил куртку, вязаную шапку, кроссовки и оделся ментом. Извлек полосатую
палочку и пошел на угол...
***
- Направо, - сказала Певица водилю. - И еще раз направо. Ага... И вот
сюда.
Водила выполнял сухие приказы Певицы, стараясь как можно меньше попа-
дать в асфальтовые рытвины и лужи, под которыми неизвестно что крылось,
но тут резко затормозил.
- Кирпич, - сказал, уткнувшись в пятью минутами назад установленный
бандитом знак.
- Странно, - сказала Певица. - Три часа назад его здесь не было. А, -
махнула рукою, - ничего, поезжайте! Штраф за мой счет.
- Тут штрафом не отделаешься, - не соглашаясь, помотал головою водила
и кивнул в направлении прикинувшегося ментом бандита. - Видите - пасет.
Давайте лучше с другого конца.
- Нету тут другого конца! - раздражилась Певица. - Забор! Ремонт!
Вечный ремонт!!! Ладно, Бог с вами, - и, сунув водителю несколько денеж-
ных бумажек, вышла, хлопнула дверцею, углубилась в переулок.
Такси отъехало.
Как бы мент, расстегивая на ходу шинель, скрылся в микроавтобусе,
взял уоки-токи:
- Идет...
***
Трое бритоголовых, таившихся в подворотне, приняли сообщение.
Один чуть привысунулся и увидел вдалеке маленькую женскую фигурку,
стремительно преодолевавшую безлюдную протяженность переулка. Мотнул го-
ловою, и третий исчез в глубине подворотни с тем, чтобы, когда первые
двое выступят навстречу Певице, вынырнуть из арки сзади и перекрыть путь
к возможному бегству.
- Тю-тю-тю-тю-тю... - выступил первый наперерез женщине и сделал ко-
зу. - Какая хорошенькая девочка!..
Певица оглянулась и увидела третьего.
- Да что вы, ребята, - сказала. - Я уж давно... бабушка...
***
Темная мужская фигура, потягивая пиво "Bayerokt" из высокой тем-
но-красной банки, стояла у окна лестничной площадки в парадном напротив
и наблюдала сцену.
Там какое-то время длились кошки-мышки, потом - пронзительный женский
крик, тут же прерванный ударом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172