!а сам тем временем лихорадочно шарит ногою в поисках камня!
!как находится, наконец, этот камень и, подброшенный под левое коле-
со, останавливает неостановимое, казалось, движение автомобиля!
- И удержал? - спросила Алина.
- Как видишь, - продемонстрировал Мазепа и себя, живого-невредимого,
и "Шевроле не Шевроле".
- По крайней мере, безработица тебе не грозит. Будешь в цирке цепи
рвать и гнуть подковы, - накопившееся в Алине напряжение требовало раз-
рядки.
- Куда там! - махнул капитан рукою. - Знаешь, я потом что подумал? -
если б в машине не было мамы, я бы всех этих чудес не произвел. Смирился
бы с собственной гибелью. Подсознательно!
Алина вообразила, как капитан, остановив "Шевроле не Шевроле", откры-
вает правую дверцу, улыбается одними губами старушке, залитой маринадом.
- Кк, мама? Неплохо вожу, а? Пиф-паф ой-ой-ой? - и принимается соби-
рать осколки стекла, кидать из машины.
Богданову маму Алина еще не видела, но ей почему-то представляется,
что та тоже находит в себе силы улыбнуться и сказать:
- Хвастунишка!
Подобрав один из разбежавшихся по всему салону помидоров, капитан
ловко посылает его в рот.
- Богдан! - ужасается мама. - Грязными руками!..
- Вот и все, - резюмировал капитан наиболее остросюжетную часть свое-
го повествования и включил передачу, тронулся и стал дорассказывать уже
в пути. - Достал переноску, залез под машину: шланги тормозные так чис-
тенько подрезаны. И ведь знали же, с-суки, что я не один!
- Откуда знали? - спросила Алина.
- Они ж не во Львове это сделали: я б тогда и до дачи не доехал, -
уже там, на месте.
- Здравствуйте-пожалуйте! - возмутилась Алина. - Такое безлюдье! Неу-
жели не мог опросить-выяснить, кто тут ошивался?
- Во-первых, кого ж опросить, когда сама говоришь: безлюдье!
- А во-вторых?
- А во-вторых! я, может, и без выяснений знал.
- Знал?!
- Все! - отрезал капитан. - Вопрос снят, тема закрыта! Как меня уби-
вали, я рассказал. А кто убивал - это другой вопрос, обсуждению не под-
лежащий!
Алина уже в курсе была, что, если он тк говорит, лучше к нему не
приставать, но очередная смутная догадка мелькнула в ее голове.
14. НЕГР ИЗ "ИНТЕРПОЛА"
Летом Алина, когда бывала дома одна, любила ходить в чем родила мама,
сейчас же это имело добавочный смысл: приняв душ, благоухая шампунем,
она, словно богатая покупательница в роскошном каком-нибудь магазине,
капризно-внимательно окидывала взором разложенные вокруг наряды и укра-
шения: и впрямь ведь - проблема: в каком виде показаться впервые родите-
лям жениха, людям непростым, отставным артистам, некогда знаменитым во
Львове; какой создать имидж. Проблема, впрочем, вроде бы легкая, прият-
ная, а по Алине не всякий миг можно было это сказать: тень какая-то пок-
рывала вдруг ее лицо, задумчивость нападала, которую сбросить стоило
усилия!
Такую вот как раз, оцепенелую, прижавшую перед зеркалом к телу
платье, но отражения не видящую, и застал ее поворот дверного ключа. Не-
кому было быть, кроме Мазепы, о котором она как раз и думала, и Алина
спросила, не сдвинувшись с места:
- А ты знаешь? Я не верю тебе, что ты простил им эту историю с тормо-
зами.
Капитан появился в дверях: с огромным букетом, с тортовой коробкою,
перевязанной лентою.
- Мне даже кажется, что ты! уже успел с ними рассчитаться. Иначе бы
ты не был! таким.
- Каким? - поинтересовался капитан, подойдя к так и не обернувшейся
ему навстречу невесте и нежно, легко провел пальцем по покрытой пушком
позвоночной ее ложбинке - сладкая судорога передернула Алину.
- Влюбленным и беззаботным, - ответила она и отбросила платье. - Не
трогай меня, Мазепа, не трогай. Поздно уже! - заметила впроброс, надевая
халат, и продолжила. - И не только что не повел бы меня к маме - сам
постеснялся бы на глаза ей показываться.
Мазепа отстал от Алины, упал в мягкое кресло.
- Ты меня как-то спрашивала, за что же я, собственно, не люблю журна-
листов. Так вот: за эти вот! психологические реконструкции.
- За что за что?!
- Видишь ли, все в жизни совсем не так!
- Проще? - спросила Алина с иронией.
- Чаще всего - проще, - ответил он, и позой, и интонацией демонстри-
руя, что банальности, на его взгляд, обычно и заключают в себе правду. -
Иногда - сложнее. И всегда - не так! Но чтоб доставить тебе удовольствие
оправданием твоей тонкой догадки о глубинных тайнах моего подсознания!
- Значит, рассчитался все-таки! - не удержалась Алина поторжество-
вать.
- Не так, не так поняла, - помотал капитан головою.
- А как надо было?
- Так, - ответил капитан: - Уж коли не рассчитался, то, идя навстречу
пожеланиям трудящихся пера и машинки, к маме я не поеду. Постесняюсь,
так сказать, показаться на глаза.
- Ну, Мазепа, - приластилась Алина. - Ну ты чего, обиделся, что ли?
Вроде бы не обидчивый! Ладно, подожди, я сейчас, - и, подхватив первое
попавшее под руку платье, чуть было не скрылась за дверью.
- Постой-постой! - догнал ее Мазепа голосом. - Инструкции выслушай.
Меня там внизу ждут.
- Мы что, правда не едем? - остановилась Алина. - А чего ж я тогда
все это! - обвела рукою следы приготовлений.
- Чего уши зря вымыла? - спросил капитан. - Не зря, не зря, не вол-
нуйся. К маме поедешь сама. Мне действительно надо срочно линять.
Пиф-паф ой-ой-ой! Оч-чень нехорошее убийство.
- Как - сама?! Да мы ж с ней даже!
- Все! - Мазепа встал и вмиг сделался жестким (парадоксально, но Али-
на, сама себе в этом, возможно, не признаваясь, больше всего любила его
именно таким). - Разговоры окончены. Не девочка! Вот адрес. Вот торт.
Вот цветы. Постараюсь тебя там еще застать. Целую. И не опаздывай: мама
переволнуется, - и капитан был таков.
- Мазепа! - крикнула было Алина вдогонку, но тут же и улыбнулась.
Постояла мгновенье, потом решительно оделась, взяла карточку с адре-
сом, торт, цветы, пошла к выходу.
И встретилась со звонком в дверь.
- Кто там? - не то, что бы Алина была особенно опасливою, но, кажет-
ся, рассказ Богдана о кирпиче в подворотне и перерезанных тормозных
шлангах так или иначе на нее повлиял.
- Извиняйт, пожалюйст. Мне говорийл! - донесся из-за полотна голос с
сильным заграничным акцентом, - что капитан Мазепа можно находийт здейс.
Алина накинула цепочку, осторожно приоткрыла дверь на щелочку. На
площадке стоял здоровенный негр.
- Не есть вольновайт! - улыбался ослепительно.
- А я и не волнуюсь, - соврала взволнованная, встревоженная Алина.
- Интерпол, - пояснил негр и протянул сквозь щель ламинированную кар-
точку с цветной его, негра, фотографией в верхнем левом углу.
Впрочем, Алине все негры казались на одно лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172