Поэтому от
избыточного тепла они избавлялись через пасть, как собаки. К сожалению,
драконы намного крупнее собак и, как следствие этого, намного тяжелее.
Когда им приходилось путешествовать по земле на своих четырех, тело
перегревалось слишком быстро, а хоть чуть-чуть охладиться в такой жаркий
день было тяжеловато.
Джим раньше просто не думал об этом. Предыдущие пешие переходы,
которые он совершал в драконьем обличье, протекали в более прохладном
климате. И оба раза обстоятельства были таковы, что он был слишком
возбужден, чтобы обращать внимание на усилия, прилагаемые при ходьбе.
Первый раз он с ума сходил, размышляя о том, что может случиться с
Энджи, заточенной в Презренной Башне. Второй марш-бросок состоялся во
время неудавшегося похода на замок Маленконтри, где, якобы, засел сэр
Хьюго. В тот раз он был полон горечи и ненавидел самого себя. Но самым
большим различием между теми прогулками и этой была температура воздуха.
Марш-бросок в Маленконтри вообще кончился под проливным дождем,
охлаждавшим Джима.
Сегодня, однако, тревожиться было почти не о чем, так что Джим
остался один на один с жарой, одышкой и дискомфортом.
Остановившись и тяжело дыша, Джим решил, что он будет не он, если и
дальше станет мириться с таким положением вещей.
Майгра, естественно, думала, что у него в запасе только два способа
передвижения: лететь или идти пешком на задних лапах. Она, конечно, не
догадалась, что перед ней клубком свернулся не кто иной, как маг, только
временно влезший в драконью шкуру и потому обладающий еще одной
возможностью: снова превратиться в человека.
Джим написал в голове магическую формулу и секунду спустя уже стоял
обнаженный, блаженствуя, излучая тепло всем телом. Веревка, связывающая
узлы, свободно лежала на его шее и плечах, значительно уменьшившихся за
эту секунду.
Он снял с плеч узлы и оделся. Узелок с едой Джим повесил на веревке,
как на перевязи, так чтобы он оказался как раз над рукояткой кинжала.
Теперь, возможно, ему будет тяжелее отразить натиск пяти или более
вооруженных французских крестьян. Но, с другой стороны, ковыляющий
вперевалку дракон выглядит куда подозрительнее...
Впрочем, если на него действительно нападут, он всегда может для
самообороны снова превратиться в дракона. Если местные верят в магию так
же, как и все остальные обитатели средневековья, попадавшиеся ему до сих
пор, то одного того, что он превратится в дракона на глазах у нападающих,
хватит, чтобы обратить в паническое бегство какую-то жалкую горстку
крестьян с вилами и серпами. Теперь Джим чувствовал себя гораздо лучше;
единственное, что еще мучило его, - это жажда. Причем виной были не
столько жара и вчерашние возлияния, сколько парочка кувшинов вина,
опрокинутых им "на посошок" сегодня утром. Джим стремился к озеру, надеясь
наконец утолить эту жажду.
Чем ближе он подходил к озеру, тем более вожделенной, чистой и
прекрасной грезилась ему вода. Он еле сдерживал себя, чтобы не пуститься
бегом, но перетерпел, и не потому, что боялся, что ему снова станет жарко
- к тому времени Джим уже почти совсем остыл и чувствовал себя вполне
уютно, - а потому, что чувство собственного достоинства не позволяло ему
так поступить.
Разве помчался бы Брайен только для того, чтобы побыстрее преодолеть
последние несколько ярдов до озера, если бы он и так добрался до него
через секунду-другую? Нет, подумал Джим, рыцарь должен с презрением
смотреть на подобные человеческие слабости. Если Джим и правда хочет
соответствовать стандартам офицера четырнадцатого века, то ему следует
научиться проявлять большую сдержанность. В конце концов, он же не умирает
от жажды. У него просто пересохло во рту. Надо меньше пить.
Итак, Джиму удалось степенно подойти к кромке воды. Он лег на живот и
начал пить прямо из озера. Вода была именно такой, как он себе ее и
представлял. Первые несколько глотков были столь восхитительны, что он дал
себе волю и стал лакать воду огромными глотками.
Наконец он приостановился, чтобы перевести дыхание, и вдруг заметил,
что в потревоженной воде постепенно начало вырисовываться его отражение.
Оно пристально смотрело на Джима, находясь как будто даже ниже поверхности
воды.
Сначала Джим бездумно смотрел на него, но потом внезапно, как будто
очнувшись, вытаращил глаза.
Лицо под водой не было его лицом. Это была прекрасная белокурая
девушка с длинными волосами. Она улыбалась ему, глядя вверх, или, вернее,
ее лицо улыбалось ему, казалось, всего в дюйме от поверхности воды. Образ
был слишком отчетливым, чтобы быть галлюцинацией.
- Подожди минутку! - громко произнес Джим, выпрямляясь и вставая на
четвереньки, но не отрывая взгляда от воды.
Лицо вынырнуло на поверхность воды, доказав тем самым, что оно отнюдь
не лишено головы, и, по мере того как оно поднималось все выше и выше,
выяснилось, что и все остальное прекрасное девичье тело на месте. Девушка
улыбнулась Джиму, и у того перед глазами все поплыло.
- А вот и ты, любовь моя, - выдохнула она. - Наконец-то ты пришел.
Пойдем со мной.
Ее голос переливчато звенел в ушах Джима. Она протянула изящную ручку
и взяла Джима за руку. В следующий момент Джим осознал, но не понял, как
именно это произошло, что его тянут вниз, в озеро, под воду.
У него было время заметить, что спуск в воду нигде не был пологим,
как описывала Майгра. Берега круто обрывались на неведомую глубину. Дна
под ними видно не было. Дракон, думающий, что он не умеет плавать, упавший
или затянутый воду, мгновенно пошел бы ко дну и неминуемо утонул.
Но у Джима не было времени задерживаться мыслями на вероломстве
Майгры с ее советами и на ужасном конце, которого он избежал только
благодаря жаркой погоде, вынудившей его превратиться в человека. Он был
слишком сосредоточен на том, что его тянут все глубже и глубже в озеро.
Будучи в человеческом теле, Джим плавал довольно неплохо. Он даже мог
погружаться с маской на глубину пятнадцати-двадцати футов. Но сейчас у
него не было ни маски, ни трубки, и, по какой-то странной причине, он
абсолютно не мог сопротивляться девушке, которая волокла его вниз. У него
было такое чувство, что, даже если бы он попытался сопротивляться, из
этого ничего хорошего бы не вышло. Да и не было у него никакого желания
бороться.
Он неизбежно утонет.
Но, однако, как только он об этом подумал, то осознал, что если бы он
тонул, то наверняка почувствовал бы уже какие-нибудь соответствующие
симптомы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
избыточного тепла они избавлялись через пасть, как собаки. К сожалению,
драконы намного крупнее собак и, как следствие этого, намного тяжелее.
Когда им приходилось путешествовать по земле на своих четырех, тело
перегревалось слишком быстро, а хоть чуть-чуть охладиться в такой жаркий
день было тяжеловато.
Джим раньше просто не думал об этом. Предыдущие пешие переходы,
которые он совершал в драконьем обличье, протекали в более прохладном
климате. И оба раза обстоятельства были таковы, что он был слишком
возбужден, чтобы обращать внимание на усилия, прилагаемые при ходьбе.
Первый раз он с ума сходил, размышляя о том, что может случиться с
Энджи, заточенной в Презренной Башне. Второй марш-бросок состоялся во
время неудавшегося похода на замок Маленконтри, где, якобы, засел сэр
Хьюго. В тот раз он был полон горечи и ненавидел самого себя. Но самым
большим различием между теми прогулками и этой была температура воздуха.
Марш-бросок в Маленконтри вообще кончился под проливным дождем,
охлаждавшим Джима.
Сегодня, однако, тревожиться было почти не о чем, так что Джим
остался один на один с жарой, одышкой и дискомфортом.
Остановившись и тяжело дыша, Джим решил, что он будет не он, если и
дальше станет мириться с таким положением вещей.
Майгра, естественно, думала, что у него в запасе только два способа
передвижения: лететь или идти пешком на задних лапах. Она, конечно, не
догадалась, что перед ней клубком свернулся не кто иной, как маг, только
временно влезший в драконью шкуру и потому обладающий еще одной
возможностью: снова превратиться в человека.
Джим написал в голове магическую формулу и секунду спустя уже стоял
обнаженный, блаженствуя, излучая тепло всем телом. Веревка, связывающая
узлы, свободно лежала на его шее и плечах, значительно уменьшившихся за
эту секунду.
Он снял с плеч узлы и оделся. Узелок с едой Джим повесил на веревке,
как на перевязи, так чтобы он оказался как раз над рукояткой кинжала.
Теперь, возможно, ему будет тяжелее отразить натиск пяти или более
вооруженных французских крестьян. Но, с другой стороны, ковыляющий
вперевалку дракон выглядит куда подозрительнее...
Впрочем, если на него действительно нападут, он всегда может для
самообороны снова превратиться в дракона. Если местные верят в магию так
же, как и все остальные обитатели средневековья, попадавшиеся ему до сих
пор, то одного того, что он превратится в дракона на глазах у нападающих,
хватит, чтобы обратить в паническое бегство какую-то жалкую горстку
крестьян с вилами и серпами. Теперь Джим чувствовал себя гораздо лучше;
единственное, что еще мучило его, - это жажда. Причем виной были не
столько жара и вчерашние возлияния, сколько парочка кувшинов вина,
опрокинутых им "на посошок" сегодня утром. Джим стремился к озеру, надеясь
наконец утолить эту жажду.
Чем ближе он подходил к озеру, тем более вожделенной, чистой и
прекрасной грезилась ему вода. Он еле сдерживал себя, чтобы не пуститься
бегом, но перетерпел, и не потому, что боялся, что ему снова станет жарко
- к тому времени Джим уже почти совсем остыл и чувствовал себя вполне
уютно, - а потому, что чувство собственного достоинства не позволяло ему
так поступить.
Разве помчался бы Брайен только для того, чтобы побыстрее преодолеть
последние несколько ярдов до озера, если бы он и так добрался до него
через секунду-другую? Нет, подумал Джим, рыцарь должен с презрением
смотреть на подобные человеческие слабости. Если Джим и правда хочет
соответствовать стандартам офицера четырнадцатого века, то ему следует
научиться проявлять большую сдержанность. В конце концов, он же не умирает
от жажды. У него просто пересохло во рту. Надо меньше пить.
Итак, Джиму удалось степенно подойти к кромке воды. Он лег на живот и
начал пить прямо из озера. Вода была именно такой, как он себе ее и
представлял. Первые несколько глотков были столь восхитительны, что он дал
себе волю и стал лакать воду огромными глотками.
Наконец он приостановился, чтобы перевести дыхание, и вдруг заметил,
что в потревоженной воде постепенно начало вырисовываться его отражение.
Оно пристально смотрело на Джима, находясь как будто даже ниже поверхности
воды.
Сначала Джим бездумно смотрел на него, но потом внезапно, как будто
очнувшись, вытаращил глаза.
Лицо под водой не было его лицом. Это была прекрасная белокурая
девушка с длинными волосами. Она улыбалась ему, глядя вверх, или, вернее,
ее лицо улыбалось ему, казалось, всего в дюйме от поверхности воды. Образ
был слишком отчетливым, чтобы быть галлюцинацией.
- Подожди минутку! - громко произнес Джим, выпрямляясь и вставая на
четвереньки, но не отрывая взгляда от воды.
Лицо вынырнуло на поверхность воды, доказав тем самым, что оно отнюдь
не лишено головы, и, по мере того как оно поднималось все выше и выше,
выяснилось, что и все остальное прекрасное девичье тело на месте. Девушка
улыбнулась Джиму, и у того перед глазами все поплыло.
- А вот и ты, любовь моя, - выдохнула она. - Наконец-то ты пришел.
Пойдем со мной.
Ее голос переливчато звенел в ушах Джима. Она протянула изящную ручку
и взяла Джима за руку. В следующий момент Джим осознал, но не понял, как
именно это произошло, что его тянут вниз, в озеро, под воду.
У него было время заметить, что спуск в воду нигде не был пологим,
как описывала Майгра. Берега круто обрывались на неведомую глубину. Дна
под ними видно не было. Дракон, думающий, что он не умеет плавать, упавший
или затянутый воду, мгновенно пошел бы ко дну и неминуемо утонул.
Но у Джима не было времени задерживаться мыслями на вероломстве
Майгры с ее советами и на ужасном конце, которого он избежал только
благодаря жаркой погоде, вынудившей его превратиться в человека. Он был
слишком сосредоточен на том, что его тянут все глубже и глубже в озеро.
Будучи в человеческом теле, Джим плавал довольно неплохо. Он даже мог
погружаться с маской на глубину пятнадцати-двадцати футов. Но сейчас у
него не было ни маски, ни трубки, и, по какой-то странной причине, он
абсолютно не мог сопротивляться девушке, которая волокла его вниз. У него
было такое чувство, что, даже если бы он попытался сопротивляться, из
этого ничего хорошего бы не вышло. Да и не было у него никакого желания
бороться.
Он неизбежно утонет.
Но, однако, как только он об этом подумал, то осознал, что если бы он
тонул, то наверняка почувствовал бы уже какие-нибудь соответствующие
симптомы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149