- Ну и... - Энджи опять повернулась к зеркалу. - Раз она знает, что
благодаря ее внешности все влюбляются в нее с первого взгляда, то что же
еще она может подумать о Дэффиде?
- Но как же она до сих пор не задумывалась о нем? - спросил Джим. -
Ведь они женаты почти год. За такой срок она могла бы получше узнать его.
- Она и узнала, - ответила Энджи, - но как же ей справиться со своими
чувствами?
Еще один опасный вопрос. Дело в том, что Джим всегда твердил, что
люди часто и сами могут справиться с собой, особенно когда их чувства
обманывают их. Но может, тут он неправ. Однако Энджи, похоже, вот-вот
взорвется, так что спорить с ней сейчас не слишком разумно.
- Ты видел ее лицо, когда он назвал ее золотой птичкой, - продолжала
Энджи. - Ты что, не заметил, как это подействовало на нее? У нее же все
было написано на лице!
Джим на самом деле не разглядел, что там было написано на лице
Даниель, потому что он в этот миг просто не смотрел на нее. Все свое
внимание он сосредоточил на Дэффиде.
- По правде сказать, я ничего не заметил, - признался он. - Но я так
и не понял, чего же она хотела от тебя?
- Совета, - ответила Энджи. - Она поняла, что Дэффид захочет
отправиться на войну, чтобы посмотреть, найдется ли там кто-нибудь, кто
управляется с луком искуснее, чем он сам. Ну и, с одной стороны, она не
хочет, чтобы он уезжал, а с другой - боится, что когда Дэффид увидит ее
растолстевшей, то разлюбит. Вот она и надеялась, что получит от меня
совет.
- И что же ты посоветовала? - спросил Джим.
- А ты бы что-нибудь посоветовал? - поинтересовалась в ответ Энджи.
- Нет, - ответил Джим.
Он хотел было добавить, что давать такие советы - не его дело,
поскольку он, как-никак, не женщина, но, подумав, промолчал.
- На этот вопрос может ответить только она сама! - заключила Энджи.
Она отложила гребень и погасила свечу, при свете которой расчесывала
волосы. Сквозь тяжелые шторы едва пробивались лучи заходящего солнца. Джим
скорее почувствовал, чем увидел, что она залезла в постель рядом с ним.
Энджи, однако, улеглась так, чтобы не касаться мужа.
Она больше ничего не сказала на эту тему. Да и Джим предпочел
промолчать, хотя ему было любопытно, думает ли Энджи, что Дэффид полюбил
Даниель только за ее внешность. Сам-то Джим ни на секунду не поверил в
это.

9
Три недели пролетели незаметно. Дэффид, Даниель и Жиль Волдский со
своими людьми покинули владения Джима. Брайен поселился в замке и привел с
собой несколько воинов. С его помощью Джим выбрал из числа своих подданных
шестьдесят человек, и теперь сотники Брайена усиленно обучали их. Для
дружины, впрочем, Джиму требовалось лишь пятьдесят воинов.
Однако из шестидесяти лишь двадцать два рекрута в настоящее время
могли по праву называться конными латниками. Для этого им пришлось
продемонстрировать свое умение держаться в седле и владеть оружием, но
все-таки оставалось лишь надеяться на будущее, поскольку в настоящий
момент успехи рекрутов были не слишком велики. Остальным тридцати восьми
предстояло стать кому конюхами, а кому - слугами Джима, Брайена,
оруженосца Брайена - приятного шестнадцатилетнего белокурого паренька с
открытым лицом, Джона Честера, - а также тех, кто уже стал, или еще только
станет, латниками.
Джиму надо было набрать пятьдесят "копейщиков"; технически это
означало, что нужно пятьдесят воинов, причем у каждого из них должен быть
конь, и к тому же они должны владеть искусством обращения с кинжалом,
мечом и щитом, а для латников сюда добавлялась пика или копье.
Брайен, в свою очередь, добавил к дружине двадцать шесть человек. Он
собрал их своими собственными силами - пять латников из своего замка да
еще пять человек из числа прислуги, а остальные - те опытные воины,
которые пришли из разных мест, чтобы сражаться под его началом.
Собственно говоря, Джим, как и Брайен, должен был иметь оруженосца.
Но надежды на то, что ему в ближайшие дни удастся взять в обучение и
услужение какого-нибудь отпрыска благородной фамилии из соседнего замка,
не было. Брайен посоветовал ему взять одного из стражников, с которым бы
он хорошо ладил, и сделать его своим оруженосцем, поскольку вряд ли
кто-нибудь мог придавать значение этой подмене.
В Англии, как Джим помнил из своих средневековых штудий в прежнем
мире, в отличие от Франции и других континентальных стран, простолюдин мог
возвыситься до рыцарского звания, а предварительным шагом к этому и было
положение оруженосца. Таким образом, в том, чтобы латник стал оруженосцем,
не было ничего невероятного, правда, чтобы подняться до рыцаря, ему бы
пришлось изрядно попотеть или совершить какой-нибудь неслыханный подвиг.
Брайен к тому же заметил: если прочие рыцари узнают, что оруженосец
Джима - бывший его стражник, ничего не изменится, разве что Джима будут
уважать чуть-чуть меньше, чем могли бы, если бы на месте латника оказался
сын родителей голубой крови.
Две недели прошли без особых приключений. Однако третья
ознаменовалась двумя визитами, каждый из которых был весьма важен для
Джима.
Первым прибыл водяной дракон Секох. Он принадлежал к той несчастной
ветви местных драконов, которая пострадала от Темных Сил, поселившихся в
Презренной Башне, той самой Башне у берега моря, в которую дракон-ренегат
Брайагх унес Энджи в ту пору, когда они с Джимом делали лишь первые шаги в
этом мире.
Из-за порчи, наведенной Темными Силами, водяные драконы измельчали и
стали слабыми и робкими, причем Секох не был исключением. Однако старый
дракон Смргол, прадядюшка по материнской линии Горбаша, в чьем теле
оказался Джим, пристыдил Секоха, сказав ему, что дракон всегда должен быть
драконом, вне зависимости от того, водяной он или нет. С тех пор Секох
изменился.
В битве у Презренной Башни Секох с помощью старика Смргола, которого
к тому времени уже разбил паралич, бился с могучим Брайагхом. Тем временем
Джим, находившийся в теле дракона Горбаша, сражался и прикончил огра, сэр
Брайен убил змея, а стрелы Дэффида поражали гарпий, вылетавших из Башни,
чтобы напасть на них. Арагх удерживал на должном расстоянии сандмирков, а
Каролинус сдерживал натиск Темных Сил.
Таким образом, Секох был одним из Соратников Джима и помог ему
освободить Энджи из Презренной Башни.
С тех пор Секох стал другим драконом. Он без колебаний бросал вызов
любому дракону, не обращая внимания на его размеры. И, как правило, тот
отступал, хотя наверняка победил бы Секоха в сражении:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149