Друзья не
обращали внимания на разницу в общественном положении между собой, стертую
не только тем, что они думали по этому поводу, но и смертью, и морским
превращением сэра Жиля.
Брайен был гораздо сильнее опечален смертью этого рыцаря, чем мог
обкидать Джим; значит, он всегда недооценивал искренность и глубину
чувств, возникавших в душах людей, среди которых ему довелось жить
последний год. Однако скорбь Брайена, похоже, полностью рассеялась,
отчасти благодаря преображению сэра Жиля в морских волнах, а отчасти
благодаря тому обычаю, который Джим считал неотъемлемой частью этого мира:
свершившиеся и ушедшие в прошлое события принимались и забывались теми
людьми, с которыми они произошли.
В настоящий момент Брайена интересовал только замок Маленконтри,
поскольку там могла гостить его дама сердца. Дэффид упорно молчал, однако
Джим подозревал, что мысли валлийского лучника витают вокруг примерно того
же предмета: он надеялся, что и его жена окажется в замке Маленконтри,
когда путешественники доберутся до него. И все же Дэффид явно предпочел
загнать вышеупомянутую надежду в самые глубины своего сознания и болтал о
другом.
- Ты ничего не слышал - хотя бы так, как это делают маги, - о
Мальвине? - спрашивал он у Джима. - Ты же видел, наверное, что он исчез,
едва показались драконы? Помнится, ты говорил, что Каролинус предупредил
тебя: через двадцать четыре часа его сила, защищающая тебя от французского
колдуна, иссякнет.
- Неважно, - рассеянно ответил Джим. - За это время я успел подать
иск в Департамент Аудиторства.
- Иск? - переспросил Брайен.
Джим опомнился. Это дело относилось только к Царству магов.
- Это сложно объяснить, - сообщил он. - Просто поверь, что Мальвин
теперь долго-долго, а может, и никогда, не сможет никого потревожить своей
магией.
- Ты волнуешься, - заметил Дэффид, ехавший рядом с Джимом.
Джим переглянулся с лучником. В его карих глазах он прочел
беспокойство.
- Немного.
- Волнуешься? - отозвался Брайен. - Джеймс, что случилось?
- Думаю, он и сам не знает, - заявил Дэффид. - Просто на всем
по-прежнему лежит черная тень. В этом мраке повсюду присутствует Мальвин.
Я тоже это чувствую, но понимаю не больше, чем Джеймс.
Джим прикусил губу. Он надеялся, что найдет какие-то объяснения, но,
поразмыслив, отказался даже от попыток. Все было слишком запутано.
- Дэффид прав, - сказал он. - Везде темная тень, и я не понимаю, в
чем дело. Брайен, пожалуйста, ни о чем не спрашивай меня. Как только я
хоть немного разберусь, я сам тебе все расскажу.
- Как скажешь, Джеймс, - ответил Брайен. - Но если тебе что-то
понадобится, ты не забудешь обо мне?
Джим улыбнулся другу.
- Если мне что-то понадобится, Брайен, - заверил он, - то уж о
тебе-то я никак не забуду.
- Ну, выбрось все тревоги из своей головы, - посоветовал Брайен. - В
этом мире неприятности кишат как блохи. На всех тебя просто не хватит.
Надо просто ждать, пока одна из них не подберется поближе к твоим пальцам,
и давить ее - вот и все.
Почему-то беспечная философия Брайена успокоила Джима.
Но тень, которую, благодаря своему ненормально обостренному
восприятию, уловил Дэффид, никуда не делась. По-прежнему что-то было не
так. О чем-то Джим забыл.
В сотый раз он принялся мысленно изучать ситуацию. Теоретически все
было как нельзя лучше. Следуя указаниям Каролинуса, Джим добился успеха.
Англия и Франция находились в состоянии перемирия; хотя ни одна из стран
не была этим особенно довольна, но и особых причин для нарушения мира не
видела.
Дополнительным условием перемирия стало возвращение короля Иоанна из
плена на французский престол. А Джим получил назад свой паспорт.
Случилось это, несомненно, лишь благодаря влиянию Секоха, который
оторвался от драконьей орды, кружившей в воздухе, и слишком низко
спустился к полю боя, едва не получив не одну, а целую кучу стрел от трех
приведенных Дэффидом лучников.
Секох уже собирался приземлиться, и только окрики Джима и Дэффида,
прозвучавшие как раз вовремя, удержали его от этого шага, который стоил бы
дракону жизни. По правде сказать, земля была для него не менее опасна, чем
воздух. Любой человек при оружии - иными словами, все те, кто находился на
поле сражения, - уже были готовы защититься от натиска Секоха упреждающей
атакой. В этом случае вызволять его пришлось бы Джиму с Брайеном.
Словом, после угрозы принца Эдварда возглавить английские войска
битва завершилась, причем ни одна из сторон не была признана победителем.
Что до Джима, то он получил назад свой паспорт. Он побаивался, что толком
не помнит, как уменьшить мешок с сокровищами, однако в последний момент
припомнил-таки заклинание и отправил драгоценные камни в свой желудок,
едва справившись при этом с привычным уже ощущением тяжести в животе.
Паспорт Джим намеревался как можно скорее вернуть клиффсайдским драконам и
впредь ни с чем подобным не связываться.
Чувство необъяснимой тревоги, предчувствие какой-то опасности
по-прежнему не покидало его, хотя он даже представить себе не мог, откуда
может исходить угроза. Даже если бы что-то случилось, за спиной ехали
латники и лучники. Брайен прав. Лучше просто ждать, когда неприятности
воочию предстанут пред тобой, чем прежде времени ломать себе голову над
ними.
Тут Джим обнаружил, что рыцарь и лучник оживленно беседуют друг с
другом; поскольку сам он ехал между ними, то говорить им приходилось через
круп Оглоеда.
- Вот о чем я хотел спросить, - говорил Дэффиду Брайен. - Лично я
себя красавцем не считаю. Да и, по правде сказать, не поручусь, кого
женщины сочтут красивым мужчиной, хотя по части красоты благородных дам
или обычных женщин я, смею надеяться, знаток не из последних. Однако,
Дэффид, моя дама сердца сообщила мне, что ты был бы весьма привлекателен
практически для любой женщины. Почему меня весьма поразило, что Мелюзина,
лишившись Джима и короля Иоанна, бросалась на каждого, кто ей только
приглянется, а на тебя даже не взглянула, хотя ты стоял среди нас, да еще
считался таким желанным для нежного пола.
- Не думаю, что дело тут в великой красоте, - отвечал Дэффид, - да и,
если как на духу, я не раз говорил себе, что не слишком привлекателен.
Однако меньше всего на свете я бы хотел, чтобы в уши моей золотой птичке
змеей вползла какая-нибудь сплетня или хотя бы намек на то, что я
заинтересовался другой женщиной. Поэтому, как только я заметил, что
Мелюзина склонна к повышенной отзывчивости на мужчин, тут же сорвал пучок
ветвей с листьями и прикрепил его к своему шлему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
обращали внимания на разницу в общественном положении между собой, стертую
не только тем, что они думали по этому поводу, но и смертью, и морским
превращением сэра Жиля.
Брайен был гораздо сильнее опечален смертью этого рыцаря, чем мог
обкидать Джим; значит, он всегда недооценивал искренность и глубину
чувств, возникавших в душах людей, среди которых ему довелось жить
последний год. Однако скорбь Брайена, похоже, полностью рассеялась,
отчасти благодаря преображению сэра Жиля в морских волнах, а отчасти
благодаря тому обычаю, который Джим считал неотъемлемой частью этого мира:
свершившиеся и ушедшие в прошлое события принимались и забывались теми
людьми, с которыми они произошли.
В настоящий момент Брайена интересовал только замок Маленконтри,
поскольку там могла гостить его дама сердца. Дэффид упорно молчал, однако
Джим подозревал, что мысли валлийского лучника витают вокруг примерно того
же предмета: он надеялся, что и его жена окажется в замке Маленконтри,
когда путешественники доберутся до него. И все же Дэффид явно предпочел
загнать вышеупомянутую надежду в самые глубины своего сознания и болтал о
другом.
- Ты ничего не слышал - хотя бы так, как это делают маги, - о
Мальвине? - спрашивал он у Джима. - Ты же видел, наверное, что он исчез,
едва показались драконы? Помнится, ты говорил, что Каролинус предупредил
тебя: через двадцать четыре часа его сила, защищающая тебя от французского
колдуна, иссякнет.
- Неважно, - рассеянно ответил Джим. - За это время я успел подать
иск в Департамент Аудиторства.
- Иск? - переспросил Брайен.
Джим опомнился. Это дело относилось только к Царству магов.
- Это сложно объяснить, - сообщил он. - Просто поверь, что Мальвин
теперь долго-долго, а может, и никогда, не сможет никого потревожить своей
магией.
- Ты волнуешься, - заметил Дэффид, ехавший рядом с Джимом.
Джим переглянулся с лучником. В его карих глазах он прочел
беспокойство.
- Немного.
- Волнуешься? - отозвался Брайен. - Джеймс, что случилось?
- Думаю, он и сам не знает, - заявил Дэффид. - Просто на всем
по-прежнему лежит черная тень. В этом мраке повсюду присутствует Мальвин.
Я тоже это чувствую, но понимаю не больше, чем Джеймс.
Джим прикусил губу. Он надеялся, что найдет какие-то объяснения, но,
поразмыслив, отказался даже от попыток. Все было слишком запутано.
- Дэффид прав, - сказал он. - Везде темная тень, и я не понимаю, в
чем дело. Брайен, пожалуйста, ни о чем не спрашивай меня. Как только я
хоть немного разберусь, я сам тебе все расскажу.
- Как скажешь, Джеймс, - ответил Брайен. - Но если тебе что-то
понадобится, ты не забудешь обо мне?
Джим улыбнулся другу.
- Если мне что-то понадобится, Брайен, - заверил он, - то уж о
тебе-то я никак не забуду.
- Ну, выбрось все тревоги из своей головы, - посоветовал Брайен. - В
этом мире неприятности кишат как блохи. На всех тебя просто не хватит.
Надо просто ждать, пока одна из них не подберется поближе к твоим пальцам,
и давить ее - вот и все.
Почему-то беспечная философия Брайена успокоила Джима.
Но тень, которую, благодаря своему ненормально обостренному
восприятию, уловил Дэффид, никуда не делась. По-прежнему что-то было не
так. О чем-то Джим забыл.
В сотый раз он принялся мысленно изучать ситуацию. Теоретически все
было как нельзя лучше. Следуя указаниям Каролинуса, Джим добился успеха.
Англия и Франция находились в состоянии перемирия; хотя ни одна из стран
не была этим особенно довольна, но и особых причин для нарушения мира не
видела.
Дополнительным условием перемирия стало возвращение короля Иоанна из
плена на французский престол. А Джим получил назад свой паспорт.
Случилось это, несомненно, лишь благодаря влиянию Секоха, который
оторвался от драконьей орды, кружившей в воздухе, и слишком низко
спустился к полю боя, едва не получив не одну, а целую кучу стрел от трех
приведенных Дэффидом лучников.
Секох уже собирался приземлиться, и только окрики Джима и Дэффида,
прозвучавшие как раз вовремя, удержали его от этого шага, который стоил бы
дракону жизни. По правде сказать, земля была для него не менее опасна, чем
воздух. Любой человек при оружии - иными словами, все те, кто находился на
поле сражения, - уже были готовы защититься от натиска Секоха упреждающей
атакой. В этом случае вызволять его пришлось бы Джиму с Брайеном.
Словом, после угрозы принца Эдварда возглавить английские войска
битва завершилась, причем ни одна из сторон не была признана победителем.
Что до Джима, то он получил назад свой паспорт. Он побаивался, что толком
не помнит, как уменьшить мешок с сокровищами, однако в последний момент
припомнил-таки заклинание и отправил драгоценные камни в свой желудок,
едва справившись при этом с привычным уже ощущением тяжести в животе.
Паспорт Джим намеревался как можно скорее вернуть клиффсайдским драконам и
впредь ни с чем подобным не связываться.
Чувство необъяснимой тревоги, предчувствие какой-то опасности
по-прежнему не покидало его, хотя он даже представить себе не мог, откуда
может исходить угроза. Даже если бы что-то случилось, за спиной ехали
латники и лучники. Брайен прав. Лучше просто ждать, когда неприятности
воочию предстанут пред тобой, чем прежде времени ломать себе голову над
ними.
Тут Джим обнаружил, что рыцарь и лучник оживленно беседуют друг с
другом; поскольку сам он ехал между ними, то говорить им приходилось через
круп Оглоеда.
- Вот о чем я хотел спросить, - говорил Дэффиду Брайен. - Лично я
себя красавцем не считаю. Да и, по правде сказать, не поручусь, кого
женщины сочтут красивым мужчиной, хотя по части красоты благородных дам
или обычных женщин я, смею надеяться, знаток не из последних. Однако,
Дэффид, моя дама сердца сообщила мне, что ты был бы весьма привлекателен
практически для любой женщины. Почему меня весьма поразило, что Мелюзина,
лишившись Джима и короля Иоанна, бросалась на каждого, кто ей только
приглянется, а на тебя даже не взглянула, хотя ты стоял среди нас, да еще
считался таким желанным для нежного пола.
- Не думаю, что дело тут в великой красоте, - отвечал Дэффид, - да и,
если как на духу, я не раз говорил себе, что не слишком привлекателен.
Однако меньше всего на свете я бы хотел, чтобы в уши моей золотой птичке
змеей вползла какая-нибудь сплетня или хотя бы намек на то, что я
заинтересовался другой женщиной. Поэтому, как только я заметил, что
Мелюзина склонна к повышенной отзывчивости на мужчин, тут же сорвал пучок
ветвей с листьями и прикрепил его к своему шлему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149