— Отец будет доволен.
— Я бы мог еще лучше...—У Бенюса перехватило дыхание. — Мне книг не хватает, — добавил он, справившись с волнением.
Агне не поняла, что он хочет этим сказать. А может, притворилась, что не понимает? Дневник перестал ее интересовать. Она положила его на стол осторожно, как что-то хрупкое, словно боясь, чтобы не разбился, и стала осматривать комнату. Она примерно в десятый раз видела эти желтые стены, у которых белели опрятно заправленные кровати. Две из них — Бенюса и Лючвартиса — стояли близко одна от другой, разделенные только столом. На стене в изголовье висело по маленькому деревянному крестику. Кровать Мышки не была видна: ее хозяйка поставила у стены, рядом с дверью в сени. Чтобы комната, по словам Букнене, не смахивала на больничную палату, она отгородила кровать «деточки» ширмой.
— Тук-тук-тук,—постукивал Фелюс в своей комнате. «Они там, у него», — подумал Бенюс.
— Разве он и по воскресеньям работает? — спросила мать недовольно.
— Одно воскресенье работает, другое — пьет Прошлый раз три дня подряд пил.
Мать вздохнула. Она смотрела в пол и думала. За стеной без передышки сыпались веселые удары молотка.
— Тут нехорошее место.—Мать покачала головой. — Я присмотрела тебе комнату в другом доме. После Нового года сможешь перебраться. Комнатка меньше, зато будете вдвоем. А хозяйка там не хуже: готовит хорошо и чистоту соблюдает.
Бенюс ничего не ответил.
— Груйнисы всему меру знают. — Агне спешила убедить сына.— Они люди честные. Там тебе никто не будет мешать. Да и за комнату надо будет меньше платить.
— Как знаешь, мама. — Мысли Бенюса были далеко. Мальчик был так озабочен, что даже не обратил внимания, что за ширмой что-то скрипнуло.— Только, мама...—Он смущенно запнулся и стал листать учебник по географии, лежавший на столе.
— Какая это книга? —Агне протянула руку.
— География Литвы.— Он пододвинул книгу к матери и сел напротив.
Агне послюнила пальцы. Книга была новая, страницы — слишком тонкие и нежные для ее грубых потрескавшихся пальцев. Она перелистывала по нескольку страниц сразу, изредка останавливалась и с любопытством рассматривала картинки. На нее глядели незнакомые люди, города, пейзажи. Одна картинка показалась знакомой. Может, это совпадение, а может, и правда, она видела это место, когда ходила по людям? Разве все запомнишь!.. В ее сознании, одна за другой, как эти картинки, возникали и исчезали картины прошлого. Но в эту минуту ярче всего она вспомнила один случай из времен своего детства, который долгие годы лежал где-то глубоко в памяти под толстым слоем более поздних событий. Агне вспомнила низенького рябого человека с широким костистым лицом и короткими толстыми ногами. Это был деревенский кузнец Артурас Лапенис, которого люди прозвали «цицилистом». Хозяева его ненавидели, только и ждали, чтобы он поскорей угодил в тюрьму. Дядя Артурас же смеялся в ответ на это и, в свою очередь, обещал им скорый конец; он был добр к бедным, всегда за них заступался. Агне любила Лапениса. Когда она была совсем маленькой, дядя Артурас часто совал ей то бублик, то конфету, то подбрасывал на руках, а иногда качал на колене, — старался как-нибудь порадовать сиротку. А когда Агне удочерили Жутаутасы, и девочка начала пасти свиней, Лапенис всегда заходил на пастбище, если шел мимо. Он был начитанный человек, много знал и умел интересно рассказывать. От него Агне узнала, что в мире есть много государств, много больших городов, морей, что воды в мире больше, чем земли, а некоторые
звезды — больше солнца, хотя, если смотришь издали, они и кажутся маленькими, как крупинки. В головке Агне никак не умещались такие премудрости. Она хотела быть ученой, все знать и понимать, как дядя Артурас. «Ты научишь меня читать, — говорила она Лапенису. — Тогда я прочитаю все книги на свете и буду рассказывать детям интересные истории». «Погоди немножко. Ты еще маленькая. Лучше зайди ко мне, покажу красивые картинки». Зайди... Хорошо говорить, а как зайдешь, коли опекуны запретили и на порог ступить к Лапенису? Однажды ночью Агне плохо спала. К утру ей приснился дядя Артурас. Он стоял за широкой канавой, полной воды, и держал раскрытую книгу с картинками. «Подойди,—кричал он.—Это волшебные картинки. Они живые. Посмотри, как движутся!» Она не поняла, почему картинки волшебные, но очень хотела увидеть их поближе... На другой день к избушке Лапенисов подкатила телега с жандармами, они заковали дядю Артураса в кандалы и увезли. Он исчез с ее горизонта, словно падающая звезда. И вот теперь, листая книгу, она вспомнила старого друга детских дней. Ее глаза заволок туман. Тяжелая слеза блеснула в уголке глаза и покатилась по щеке. Слеза погибших надежд и примирения с судьбой. Горькая слеза матери. «Слава тебе, господи, спасибо и за то, чем богата. Я не жалуюсь, молю только, чтобы сын был счастливее матери. Помоги ему, господи». Агне провела ладонью по щеке и вместе со слезой словно и печаль смахнула с сердца: на лице засветилась нежная улыбка, прояснившиеся глаза с любовью взглянули на сына.
— По дому не скучаешь, сынушка?
— Скоро на рождественские каникулы приеду,— ответил он уклончиво. За эту неделю Бенюс ни разу не вспомнил о доме.
— Ты очень красиво читаешь. Привези какую-нибудь книгу. По вечерам нам вслух почитаешь.
— Привезу... только, знаешь, мама...— Бенюс потупил глаза. Он еще никогда не лгал матери.—Мне нужны деньги... На книги...
— А зачем тебе книги? Купишь потом, когда у нас будет больше денег,—ответила Агне.—А пока бери в гимназии, на складе. Ведь есть такой склад, где книги выдают читать?
— В библиотеке много книг. Но мне нужны книги
не для чтения, а чтобы учиться. — Он перечислил несколько учебников, которые будут нужны только в третьем классе.
Агне помрачнела, на лице сразу проступила усталость.
— Я думала, у тебя уже все есть, — сказала она огорченно.
— Это будут последние...—Бенюс закрыл ладонями пылающие щеки.
— Сколько на них надо?
— Пять литов... с центами...
— Пять литов! — жалобно повторила Агне. — А ты не можешь подержанные достать? Вышло бы дешевле.
— Нет, нет, — пролепетал Бенюс. — Нет старых. Эти учебники в первый раз напечатаны.
— И скоро они тебе будут нужны? — смягчилась она, увидев волнение сына.
— Я должен учиться...
Агне снова вспомнила дядю Артураса, картинки, крушение детской мечты, и ее душа широко распахнулась перед сыном.
— Да, тебе нужно учиться. — Ее голос звучал твердо, торжественно. — Ты должен выйти в люди, как бы там ни было. Не бойся, бог и мать тебя не оставят.— Отвернувшись, она вытащила из-за пазухи полотняный узелок. С робким звоном посыпались на ладонь монеты. Заскорузлый палец раскладывал их, пересчитывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Я бы мог еще лучше...—У Бенюса перехватило дыхание. — Мне книг не хватает, — добавил он, справившись с волнением.
Агне не поняла, что он хочет этим сказать. А может, притворилась, что не понимает? Дневник перестал ее интересовать. Она положила его на стол осторожно, как что-то хрупкое, словно боясь, чтобы не разбился, и стала осматривать комнату. Она примерно в десятый раз видела эти желтые стены, у которых белели опрятно заправленные кровати. Две из них — Бенюса и Лючвартиса — стояли близко одна от другой, разделенные только столом. На стене в изголовье висело по маленькому деревянному крестику. Кровать Мышки не была видна: ее хозяйка поставила у стены, рядом с дверью в сени. Чтобы комната, по словам Букнене, не смахивала на больничную палату, она отгородила кровать «деточки» ширмой.
— Тук-тук-тук,—постукивал Фелюс в своей комнате. «Они там, у него», — подумал Бенюс.
— Разве он и по воскресеньям работает? — спросила мать недовольно.
— Одно воскресенье работает, другое — пьет Прошлый раз три дня подряд пил.
Мать вздохнула. Она смотрела в пол и думала. За стеной без передышки сыпались веселые удары молотка.
— Тут нехорошее место.—Мать покачала головой. — Я присмотрела тебе комнату в другом доме. После Нового года сможешь перебраться. Комнатка меньше, зато будете вдвоем. А хозяйка там не хуже: готовит хорошо и чистоту соблюдает.
Бенюс ничего не ответил.
— Груйнисы всему меру знают. — Агне спешила убедить сына.— Они люди честные. Там тебе никто не будет мешать. Да и за комнату надо будет меньше платить.
— Как знаешь, мама. — Мысли Бенюса были далеко. Мальчик был так озабочен, что даже не обратил внимания, что за ширмой что-то скрипнуло.— Только, мама...—Он смущенно запнулся и стал листать учебник по географии, лежавший на столе.
— Какая это книга? —Агне протянула руку.
— География Литвы.— Он пододвинул книгу к матери и сел напротив.
Агне послюнила пальцы. Книга была новая, страницы — слишком тонкие и нежные для ее грубых потрескавшихся пальцев. Она перелистывала по нескольку страниц сразу, изредка останавливалась и с любопытством рассматривала картинки. На нее глядели незнакомые люди, города, пейзажи. Одна картинка показалась знакомой. Может, это совпадение, а может, и правда, она видела это место, когда ходила по людям? Разве все запомнишь!.. В ее сознании, одна за другой, как эти картинки, возникали и исчезали картины прошлого. Но в эту минуту ярче всего она вспомнила один случай из времен своего детства, который долгие годы лежал где-то глубоко в памяти под толстым слоем более поздних событий. Агне вспомнила низенького рябого человека с широким костистым лицом и короткими толстыми ногами. Это был деревенский кузнец Артурас Лапенис, которого люди прозвали «цицилистом». Хозяева его ненавидели, только и ждали, чтобы он поскорей угодил в тюрьму. Дядя Артурас же смеялся в ответ на это и, в свою очередь, обещал им скорый конец; он был добр к бедным, всегда за них заступался. Агне любила Лапениса. Когда она была совсем маленькой, дядя Артурас часто совал ей то бублик, то конфету, то подбрасывал на руках, а иногда качал на колене, — старался как-нибудь порадовать сиротку. А когда Агне удочерили Жутаутасы, и девочка начала пасти свиней, Лапенис всегда заходил на пастбище, если шел мимо. Он был начитанный человек, много знал и умел интересно рассказывать. От него Агне узнала, что в мире есть много государств, много больших городов, морей, что воды в мире больше, чем земли, а некоторые
звезды — больше солнца, хотя, если смотришь издали, они и кажутся маленькими, как крупинки. В головке Агне никак не умещались такие премудрости. Она хотела быть ученой, все знать и понимать, как дядя Артурас. «Ты научишь меня читать, — говорила она Лапенису. — Тогда я прочитаю все книги на свете и буду рассказывать детям интересные истории». «Погоди немножко. Ты еще маленькая. Лучше зайди ко мне, покажу красивые картинки». Зайди... Хорошо говорить, а как зайдешь, коли опекуны запретили и на порог ступить к Лапенису? Однажды ночью Агне плохо спала. К утру ей приснился дядя Артурас. Он стоял за широкой канавой, полной воды, и держал раскрытую книгу с картинками. «Подойди,—кричал он.—Это волшебные картинки. Они живые. Посмотри, как движутся!» Она не поняла, почему картинки волшебные, но очень хотела увидеть их поближе... На другой день к избушке Лапенисов подкатила телега с жандармами, они заковали дядю Артураса в кандалы и увезли. Он исчез с ее горизонта, словно падающая звезда. И вот теперь, листая книгу, она вспомнила старого друга детских дней. Ее глаза заволок туман. Тяжелая слеза блеснула в уголке глаза и покатилась по щеке. Слеза погибших надежд и примирения с судьбой. Горькая слеза матери. «Слава тебе, господи, спасибо и за то, чем богата. Я не жалуюсь, молю только, чтобы сын был счастливее матери. Помоги ему, господи». Агне провела ладонью по щеке и вместе со слезой словно и печаль смахнула с сердца: на лице засветилась нежная улыбка, прояснившиеся глаза с любовью взглянули на сына.
— По дому не скучаешь, сынушка?
— Скоро на рождественские каникулы приеду,— ответил он уклончиво. За эту неделю Бенюс ни разу не вспомнил о доме.
— Ты очень красиво читаешь. Привези какую-нибудь книгу. По вечерам нам вслух почитаешь.
— Привезу... только, знаешь, мама...— Бенюс потупил глаза. Он еще никогда не лгал матери.—Мне нужны деньги... На книги...
— А зачем тебе книги? Купишь потом, когда у нас будет больше денег,—ответила Агне.—А пока бери в гимназии, на складе. Ведь есть такой склад, где книги выдают читать?
— В библиотеке много книг. Но мне нужны книги
не для чтения, а чтобы учиться. — Он перечислил несколько учебников, которые будут нужны только в третьем классе.
Агне помрачнела, на лице сразу проступила усталость.
— Я думала, у тебя уже все есть, — сказала она огорченно.
— Это будут последние...—Бенюс закрыл ладонями пылающие щеки.
— Сколько на них надо?
— Пять литов... с центами...
— Пять литов! — жалобно повторила Агне. — А ты не можешь подержанные достать? Вышло бы дешевле.
— Нет, нет, — пролепетал Бенюс. — Нет старых. Эти учебники в первый раз напечатаны.
— И скоро они тебе будут нужны? — смягчилась она, увидев волнение сына.
— Я должен учиться...
Агне снова вспомнила дядю Артураса, картинки, крушение детской мечты, и ее душа широко распахнулась перед сыном.
— Да, тебе нужно учиться. — Ее голос звучал твердо, торжественно. — Ты должен выйти в люди, как бы там ни было. Не бойся, бог и мать тебя не оставят.— Отвернувшись, она вытащила из-за пазухи полотняный узелок. С робким звоном посыпались на ладонь монеты. Заскорузлый палец раскладывал их, пересчитывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99