— Прекрасно, господин Нурми! Как в детстве.
— Разве у вас было детство, мадам?
— Ты хочешь меня оскорбить, Бенюс, а я, на твое несчастье, сегодня настроена по-христиански и «прощаю должникам своим». — Она схватила Бенюса за руку и крепко сжала его пальцы.— Я часто вспоминаю тебя, Бенюс, очень часто...
— Хм...—промычал Бенюс, но в его голосе было больше приятного удивления, чем обиды.
— Ты был первым мужчиной, который действительно понравился мне. — Ада прижалась к его плечу, и они минуту скользили молча. — Но надо и меня понять, милый... Я вынуждена была спрятать истинные чувства... хотя бы до свадьбы...
Бенюс вздрогнул.
— Что это значит?
— Это значит, что, и стоя перед алтарем, я думала о тебе, мой мальчик. Ты бы должен оценить верность замужней женщины и не забывать свою соседку. Видишь, как я откровенна. Хотела бы, чтобы и ты ответил мне тем же. —Она многозначительно сжала его руку.
— Ты... вы смеетесь надо мной...—промолвил Бенюс, бессознательно отвечая на ее пожатие.
— Нет, милый. Я искренне предлагаю тебе свою дружбу.—Она цинично улыбнулась.—Приходи хоть сегодня вечером. Господину Катенасу приятно будет с тобой познакомиться. А теперь, будь добр, сними с меня коньки.
Под конец сбора Мингайла приказал обоим отрядам выстроиться. Бенюс пробежал глазами стоящий напротив женский отряд, нашел в строю Виле и вопросительно склонил голову. Она кивнула, отвечая на им одним понятный вопрос, и оба улыбнулись. Ссора была забыта. Они помирились еще до сбора. Честно говоря, никакого примирения и не было. Увидев Виле, Бенюс кивнул. Она подошла к нему, они тут же договорились встретиться после сбора у ворот. Теперь Бенюс напомнил Виле об их уговоре, а девушка кивком подтвердила, что не забыла. «Как странно! — удивился Бенюс. — Каждый раз, когда я вспоминаю или встречаю Аду, низменное чувство влечет меня к Виле. Знаю, что ничего из этого не получится, но не могу побороть себя. Если бы у Виле были некоторые черты Ады, все стало бы проще... А может, и нет... Может быть, тогда я бы ее не любил, а презирал бы, как Аду. Нет, нет! Не надо, чтобы Виле стала другой...»
Мингайла подошел к начальнику дружины, что-то прошептал. Начальник дружины — пожилой толстяк в скаутской форме — одобрительно кивнул и поправил галстук, от которого к правому кармашку блузы тянулся шелковый шнур свистка.
«После сбора мы зайдем к Виле. Ее подруга по комнате вернется из дому только завтра утром. Сможем целый вечер побыть одни...»
— Смирно! — скомандовал Мингайла.
Оба отряда вытянулись и застыли. Начальник дружины по-военному вытянул руки по швам.
— Бенюс Жутаутас! —позвал Мингайла.
— Я!
— Три шага вперед!
Бенюс сделал три шага вперед, сделал полоборота кругом и встал боком к своим отрядам.
— Братья и сестры! — обратился Мингайла к скаутам торжественным голосом проповедника. — Вчера арестован опасный государственный преступник, коммунист Антанас Ронкис, которого помог выявить член нашей организации. Этот славный юноша, сознательный патриот, стоит теперь перед вами, как живой пример любви к родине. Бенюс Жутаутас! — Мингайла протянул ему руку. — Именем родины благодарю вас за усилия, которых вы не пожалели на благо Литвы, и надеюсь, что ваш прекрасный шаг вдохновит всех находящихся здесь юношей и девушек.
В рядах девушек поднялся переполох.
— Что там? — недовольно спросил Мингайла.
— Римгайлайте нехорошо,—ответили несколько голосов сразу.
— Выведите!
Бенюс вернулся в строй словно не на своих ногах. Все это скорее удивило, чем обрадовало его. Обычно ему нравилось, когда его хвалили перед отрядом, а теперь почему-то было неприятно. Он хотел, чтоб сбор поскорей кончился, потому что беспокоился за Виле, которую, без кровинки в лице, подруги вывели в коридор. Но Мингайла не спешил. Он давно уже искал героя, пример которого бы воодушевил националистически настроенную часть гимназистов. Искреннее признание Бенюса взволновало брата-руководителя, и он решил использовать этот редкий случай. И вот теперь с его уст, словно легкие облачка, слетали крылатые слова, прославляющие «верного сына нации, который для блага родины не пожалел интересов семьи».
Потом говорил начальник. Он тоже хвалил поступок Бенюса и радовался, что в его дружине есть такие замечательные парни.
«Да ведь я ничего не сделал, — Бенюс с досадой глядел на начальника. — В полицию я не ходил, не сообщал, только рассказал брату-руководителю про тайное собрание у отчима. А что они там нашли коммунистическую газету — это чистая случайность, а не моя заслуга...»
Наконец начальник дружины закончил свою речь. Мингайла снова скомандовал «смирно»!
— Скаут, будь готов!
Все протянули правые руки для салюта и дружно гаркнули:
— Всегда готов!
— Разойдись!
Строй рассыпался. Обе дружины смешались в зеленовато-голубую толпу, которая с шумом вывалилась из зала в коридор. Бенюс поискал взглядом Виле. Но девушки нигде не было.
На лестнице к Бенюсу протиснулся Сикорскис.
— Поздравляю, Бенюс— Альбертас весь сиял.— Я горжусь, что мы входим в один отряд.
— Несколько дней назад ты был другого мнения, — зло отрезал Бенюс.
— Мое мнение изменилось вместе с тобой. Несколько дней назад ты был в панике, надломился у самого основания, хотел было уступить свое место более сильному дереву, а ныне ты свалил это дерево, заглушил его своими ветвями и поднялся во весь рост.
— Никого я не заглушал и не сваливал.
— Свалил, дружище, да еще как свалил! — Альбертас похлопал Бенюса по спине. — Своего отчима свалил. Такому ходу только позавидовать можно.
Бенюс хотел двинуть Сикорскиса в его улыбающееся самодовольное лицо, но у женской раздевалки он заметил уже одетую Виле. Бенюс оставил Альбертаса и бросился в мужскую раздевалку. Рядом висело пальто Лючвартиса. Бенюс нечаянно надел его шапку. Заметил ошибку и швырнул шапку на пол. В это время в раздевалку вошел Лючвартис. Он хотел что-то сказать, но сдержался и молча проглотил оскорбление.
— Я спешу, — оправдался Бенюс, немного смутившись.
Он поднял шапку и подал ее Ромасу. Лючвартис льстиво улыбнулся и добавил в замешательстве :
— Ты сегодня отличился... Кто мог ожидать... Но в его тоне не было ни торжественной радости Мингайлы, ни болезненной гордости Альбертаса.
Бенюс прошел за лестницу, где была женская раздевалка. Виле не было видно. Тогда он поднял воротник и побежал к воротам. Но и здесь Виле не было.
Он притаился за забором, за голым кустом сирени. Один за другим прошли все скауты. Позванивая ключами, прошествовала сторожиха. Надо было уходить, пока не заперли ворота.
Бенюс тащился по скользкому тротуару, думая о Виле, и не мог понять, почему она не подождала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99