«Надо носить с собой камень и пересчитывать таким скотам зубы!» — буркнул он, протирая залепленные глаза. Но злость тут же сменилась удивлением, когда он увидел, что в шарабане никого нет, только чьи-то ноги торчат из-под сиденья. На повороте шарабан скрылся за деревьями, и Бенюс больше его не видел.
...Когда Бенюс появился в усадьбе лесника, ни один патруль еще не успел собраться полностью. Почти все патрульные, кроме семиклассника Гришкуса, не указали своим скаутам единого маршрута, и каждый шел так, как хотел. Многие, соблазнившись короткой дорогой, пустились напрямик. Но не всем удалось пробраться через овраг. А те, кто переправился, теперь сидели вокруг костра и сушили штаны. Бенюс собрал свой патруль, почти не надеясь, что найдет Гряужиниса с Варненасом, но был приятно удивлен: вдруг из леса вынырнули оба бунтовщика. Теперь ему поперек дороги стоял только патруль Гришкуса, который получил сообщение последним. Гришкусу не хватало одного скаута. Если он не явится через десять минут, патруль Бенюса займет первое место! Однако прошло не десять минут, но целых полчаса, а опоздавшего все еще не было видно.
Мингайла приказал скаут-мастеру выстроить отряд.
— Я хотел проверить вашу выдержку и дисциплинированность,—обратился он к скаутам.—И могу сказать — вы не обманули моего доверия. Вчера я сообщил всем, что сегодня утром вы должны находиться дома. И патрульные обнаружили дома большинство. Пока трудно сказать, сколько из вас участвовало в походе, так как собрались еще не все, но и так достаточно ясно — вы научились ценить дисциплину. Благодарю, братья!
— На благо родины! — раздался нестройный ответ.
— Я вижу, не всем понравилась такая вылазка,— продолжал Мингайла.—И правда, кому приятно тащиться десять с лишним километров по грязи, если можно спокойно лежать и читать интересную книгу или поиграть в баскетбол на площадке? Но что поделаешь, надо. Вы не рядовые гимназисты — вы скауты. Из ваших рядов выйдут лучшие сыновья родины. Вы должны закалять свое тело, воспитывать свою волю, быть примером другим. — Мингайла вытянулся, щелкнул каблуками сапог (он был в форме шаулиса1) и скомандовал: — Второй патруль пять ша-
1 Военизированная фашистская организация в буржуазной Литве.
гов вперед шагом марш! Стой! Кругом! Смирно! От имени родины выражаю благодарность второму патрулю за безупречно выполненное задание! — Мингай-ла торжественно оглядел отряд, скомандовал «вольно» и, подойдя к Бенюсу, протянул руку: — Поздравляю, Жутаутас! Я не думал, что ты так отлично справишься с заданием.
Эту торжественную минуту вдруг нарушил грохот колес и брань взбешенного человека. Все взглянули на опушку: по просеке приближался взмыленный конь с шарабаном, — тот самый, что добрый час назад так загадочно обогнал Бенюса. На сиденье со спинкой вертелся человечек в серой шляпе и орал:
— Вот они где! Я вам покажу, бродяги! Будете знать, как насмехаться над честными людьми, фармазоны проклятые! — Он встал во весь рост, натянул вожжи и свернул прямо на скаутов. — Чего глаза вылупили? Вам, вам говорю, галстучки желтые. Кто тут будет начальник этой собачьей своры?
— Вы не оскорбляйте, а объясните, что вам нужно, — зло откликнулся Мингайла.
— А, это вы будете главный? — Человечек прищурился, словно примеряясь к росту учителя. — Стыд какой, солидный, взрослый человек, а с детьми балуешься. Хуже того — детей распускаешь. Им бы в костеле молиться, а ты их гоняешь по полям...
— Перестаньте! —побелев от ярости, оборвал его Мингайла.
— Не перестану! Пока у меня на глазах не выпорешь виновного, я отсюда ни на пядь не отступлю.
— Что же случилось?
— Они, — человечек погрозил кулачком, — они мою лошадь со двора угнали. Мы на похороны собирались, понятно вам? У жены сестра померла. А они вот,—крепкий кулачок снова замелькал в воздухе,— они схватили лошадь и ускакали...
— Кто «они»? — Мингайла помрачнел.— Вы их видели?
— А кто же еще, может, святые? Святые не шляются в обедню!
Бенюс оторопел. Вот почему Гряужинис с Варнена-сом прибыли вовремя, хотя и не расписались на камне! У него перехватило дыхание. Теперь Людас поплатится за все. И Варненас свое получит. Господи, какой
случай! Но... как тогда будет с первым местом? Да, с первым местом тогда придется расстаться — его заберет Гришкус. Ему честь, а Бенюсу позор. И еще какой позор! Брат-руководитель может подумать, что он знал заранее и промолчал. X
— Ну, мальчики! — Мингайла попытался улыбнуться, но глаза у него бегали.— Вы слышали, что сказал этот человек? Я не верю, что среди вас может оказаться скаут, способный на такой недостойный поступок. Но если такой есть, прошу его выйти из строя.
Скауты переглянулись. Никто не двинулся с места.
— Виновного прошу выйти из строя.
Бенюс стоял, и сердце у него колотилось. Ему показалось, что если Мингайла еще раз попросит, Гряу-жинис с Варненасом не выдержат и выдадут себя. Вдруг он вспомнил встречу с Мышкой, и в голове у него мелькнула спасительная мысль.
— Брат-руководитель, — сказал он глухо.—Я... я знаю, кто угнал лошадь этого господина...
Человечек издал победный клич, а на лице Мин-гайлы появился испуг.
— Кто же? — Брат-руководитель зло взглянул на Бенюса.— Откуда ты знаешь? Объяснись.
— Лошадь увел Качяргис, брат-руководитель.— Бенюс тяжело дышал.—Я видел как... он соскочил у дороги на Стоняй и... и... ушел... Он часто ходит в Стоняй к молочнику...
Мингайла выпрямился, злорадно обернулся к человечку, который смущенно переступал с ноги на ногу в шарабане.
— Вы слышали? Вашу лошадь увел не скаут. Итак, милостивый государь, вы должны взять ваши слова обратно.
— У жены сестра умерла, а они лошадь...—буркнул человечек, по-видимому, смутившись. Потом хлестнул вожжами и ускакал, громко ворча: — Расплодились всякие с желтыми галстучками, честному человеку жить не дают. Фармазоны!.. Святая месса идет, а они шляются...
Мингайла приосанился и, сияя, так прокричал команду, что в лесу откликнулось эхо:
— Второй патруль на свое место шаго-ом марш! Отряд, равняйсь!
На другой день к Бенюсу на последней перемене подошел Мангайла.
— Как себя чувствуешь после вчерашнего похода? — спросил он, дружески сжимая ему локоть.— Кости не ломит?
— Нет, господин учитель.
— Я обычно не спешу с выводами, но вчерашний твой поступок был превосходен, мой мальчик. Ты защитил честь скаутов и... умело использовал случай нанести удар им. Понимаешь, что я имею в виду?
Бенюс не понимал: он был слишком смущен. Но одно ему ясно: учитель знает, что он солгал.
— Я не думал, что ты окажешься таким молодцом! — Мингайла взял Бенюса под руку и повел ближе к парадной двери, где не мешали ученики.—Ты, без сомнения, понимаешь, почему эти слова я говорю тебе не перед строем, а с глазу на глаз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
...Когда Бенюс появился в усадьбе лесника, ни один патруль еще не успел собраться полностью. Почти все патрульные, кроме семиклассника Гришкуса, не указали своим скаутам единого маршрута, и каждый шел так, как хотел. Многие, соблазнившись короткой дорогой, пустились напрямик. Но не всем удалось пробраться через овраг. А те, кто переправился, теперь сидели вокруг костра и сушили штаны. Бенюс собрал свой патруль, почти не надеясь, что найдет Гряужиниса с Варненасом, но был приятно удивлен: вдруг из леса вынырнули оба бунтовщика. Теперь ему поперек дороги стоял только патруль Гришкуса, который получил сообщение последним. Гришкусу не хватало одного скаута. Если он не явится через десять минут, патруль Бенюса займет первое место! Однако прошло не десять минут, но целых полчаса, а опоздавшего все еще не было видно.
Мингайла приказал скаут-мастеру выстроить отряд.
— Я хотел проверить вашу выдержку и дисциплинированность,—обратился он к скаутам.—И могу сказать — вы не обманули моего доверия. Вчера я сообщил всем, что сегодня утром вы должны находиться дома. И патрульные обнаружили дома большинство. Пока трудно сказать, сколько из вас участвовало в походе, так как собрались еще не все, но и так достаточно ясно — вы научились ценить дисциплину. Благодарю, братья!
— На благо родины! — раздался нестройный ответ.
— Я вижу, не всем понравилась такая вылазка,— продолжал Мингайла.—И правда, кому приятно тащиться десять с лишним километров по грязи, если можно спокойно лежать и читать интересную книгу или поиграть в баскетбол на площадке? Но что поделаешь, надо. Вы не рядовые гимназисты — вы скауты. Из ваших рядов выйдут лучшие сыновья родины. Вы должны закалять свое тело, воспитывать свою волю, быть примером другим. — Мингайла вытянулся, щелкнул каблуками сапог (он был в форме шаулиса1) и скомандовал: — Второй патруль пять ша-
1 Военизированная фашистская организация в буржуазной Литве.
гов вперед шагом марш! Стой! Кругом! Смирно! От имени родины выражаю благодарность второму патрулю за безупречно выполненное задание! — Мингай-ла торжественно оглядел отряд, скомандовал «вольно» и, подойдя к Бенюсу, протянул руку: — Поздравляю, Жутаутас! Я не думал, что ты так отлично справишься с заданием.
Эту торжественную минуту вдруг нарушил грохот колес и брань взбешенного человека. Все взглянули на опушку: по просеке приближался взмыленный конь с шарабаном, — тот самый, что добрый час назад так загадочно обогнал Бенюса. На сиденье со спинкой вертелся человечек в серой шляпе и орал:
— Вот они где! Я вам покажу, бродяги! Будете знать, как насмехаться над честными людьми, фармазоны проклятые! — Он встал во весь рост, натянул вожжи и свернул прямо на скаутов. — Чего глаза вылупили? Вам, вам говорю, галстучки желтые. Кто тут будет начальник этой собачьей своры?
— Вы не оскорбляйте, а объясните, что вам нужно, — зло откликнулся Мингайла.
— А, это вы будете главный? — Человечек прищурился, словно примеряясь к росту учителя. — Стыд какой, солидный, взрослый человек, а с детьми балуешься. Хуже того — детей распускаешь. Им бы в костеле молиться, а ты их гоняешь по полям...
— Перестаньте! —побелев от ярости, оборвал его Мингайла.
— Не перестану! Пока у меня на глазах не выпорешь виновного, я отсюда ни на пядь не отступлю.
— Что же случилось?
— Они, — человечек погрозил кулачком, — они мою лошадь со двора угнали. Мы на похороны собирались, понятно вам? У жены сестра померла. А они вот,—крепкий кулачок снова замелькал в воздухе,— они схватили лошадь и ускакали...
— Кто «они»? — Мингайла помрачнел.— Вы их видели?
— А кто же еще, может, святые? Святые не шляются в обедню!
Бенюс оторопел. Вот почему Гряужинис с Варнена-сом прибыли вовремя, хотя и не расписались на камне! У него перехватило дыхание. Теперь Людас поплатится за все. И Варненас свое получит. Господи, какой
случай! Но... как тогда будет с первым местом? Да, с первым местом тогда придется расстаться — его заберет Гришкус. Ему честь, а Бенюсу позор. И еще какой позор! Брат-руководитель может подумать, что он знал заранее и промолчал. X
— Ну, мальчики! — Мингайла попытался улыбнуться, но глаза у него бегали.— Вы слышали, что сказал этот человек? Я не верю, что среди вас может оказаться скаут, способный на такой недостойный поступок. Но если такой есть, прошу его выйти из строя.
Скауты переглянулись. Никто не двинулся с места.
— Виновного прошу выйти из строя.
Бенюс стоял, и сердце у него колотилось. Ему показалось, что если Мингайла еще раз попросит, Гряу-жинис с Варненасом не выдержат и выдадут себя. Вдруг он вспомнил встречу с Мышкой, и в голове у него мелькнула спасительная мысль.
— Брат-руководитель, — сказал он глухо.—Я... я знаю, кто угнал лошадь этого господина...
Человечек издал победный клич, а на лице Мин-гайлы появился испуг.
— Кто же? — Брат-руководитель зло взглянул на Бенюса.— Откуда ты знаешь? Объяснись.
— Лошадь увел Качяргис, брат-руководитель.— Бенюс тяжело дышал.—Я видел как... он соскочил у дороги на Стоняй и... и... ушел... Он часто ходит в Стоняй к молочнику...
Мингайла выпрямился, злорадно обернулся к человечку, который смущенно переступал с ноги на ногу в шарабане.
— Вы слышали? Вашу лошадь увел не скаут. Итак, милостивый государь, вы должны взять ваши слова обратно.
— У жены сестра умерла, а они лошадь...—буркнул человечек, по-видимому, смутившись. Потом хлестнул вожжами и ускакал, громко ворча: — Расплодились всякие с желтыми галстучками, честному человеку жить не дают. Фармазоны!.. Святая месса идет, а они шляются...
Мингайла приосанился и, сияя, так прокричал команду, что в лесу откликнулось эхо:
— Второй патруль на свое место шаго-ом марш! Отряд, равняйсь!
На другой день к Бенюсу на последней перемене подошел Мангайла.
— Как себя чувствуешь после вчерашнего похода? — спросил он, дружески сжимая ему локоть.— Кости не ломит?
— Нет, господин учитель.
— Я обычно не спешу с выводами, но вчерашний твой поступок был превосходен, мой мальчик. Ты защитил честь скаутов и... умело использовал случай нанести удар им. Понимаешь, что я имею в виду?
Бенюс не понимал: он был слишком смущен. Но одно ему ясно: учитель знает, что он солгал.
— Я не думал, что ты окажешься таким молодцом! — Мингайла взял Бенюса под руку и повел ближе к парадной двери, где не мешали ученики.—Ты, без сомнения, понимаешь, почему эти слова я говорю тебе не перед строем, а с глазу на глаз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99