— заинтересовался Борейко. — Надо послать за Жуковским. Эй, Родионов, пошли кого-нибудь за командиром, пусть доложит, что сам командующий флотом едет сюда.
— Слушаюсь, доложить, что командующий японским флотом едут! — повторил фейерверке?
Борейко с Звонаревым громко захохотали.
— Так ты командира до полусмерти напугаешь. Командующий нашим флотом едет. Понял?
— Теперь понял, ваше благородие. — И Родионов скрылся за орудием.
Солдаты, стоя у орудий, также с любопытством разглядывали приближающееся начальство.
— Ваше благородие, кто это с такой бородой? — спросил один из солдат.
— Вице-адмирал Макаров, новый командующий флотом.
— Это, значит, он у моряков за старшего, вроде как у нас генерал Стессель, — заметил другой.
— По местам! — крикнул Борейко. — Если адмирал поздоровается, помни отвечать: «Ваше превосходительство», — да подружнее, чтобы чувствовал, что вы артиллеристы, а не кто-нибудь.
Коляска подъехала. Из нее вышли Белый, Макаров, Дукельский и Агапеев.
Жуковский встретил их внизу и отрапортовал о состоянии батареи.
Поднявшись наверх. Белый и Макаров прошли вдоль фронта орудий, здороваясь отдельно с прислугой каждого орудия. Адмирала сразу заинтересовал несколько необычный вид орудий, прикрытых большими щитами.
— У вас тут устроена целая сложная система механизмов для обслуживания пушек.
— Это все изобретения поручика Борейко да прапорщика Звонарева, — пояснил Белый.
— Многое придумано нижними чинами, ваше превосходительство, — добавил Борейко.
Макаров внимательно взглянул на него.
— Весьма ценно, что вы прислушиваетесь к предложениям своих солдат, — проговорил он. — Это — поднимает их интерес к службе и заставляет думать над порученной работой. Успешная стрельба во многом зависит от такой постановки дела.
— Мы о многом здесь думали, ваше превосходительство. Почему бы, например, не установить на берегу двенадцатидюймовые пушки в башнях, как на броненосцах, — продолжал Борейко. — Меткость береговых орудий значительно больше, чем на кораблях, и действенность огня двенадцатидюймовых пушек была бы у нас куда больше, чем на море!
— Я сам неоднократно об этом думал. Надо надеяться, что после войны можно будет заняться этим. Вообще же береговая оборона, по-моему, должна быть передана флоту. Только при таком условии будет достигнута полная согласованность в действиях на море и на суше. Как вы думаете, Василий Федорович? — обратился он к Белому,
— Отчасти это верно, но, с другой стороны, разнотипность артиллерии будет сильно затруднять руководство одновременной стрельбой с моря и суши, — ответил Белый.
— Последнюю задачу мы с вами почти что разрешили. На днях я пришлю к вам на батареи сигнальщиковматросов. Это улучшит и ускорит нашу связь с берегом. Но все же оперативное объединение действий флота и берега, по-моему, совершенно необходимо, — настаивал адмирал.
Осматривая затем командирский пункт, Макаров обратил внимание на его устройство.
— Это, в сущности, наша боевая рубка, только смотровая щель у вас всего три дюйма, а на броненосцах — больше фута. Вы удачно используете наш опыт и еще усовершенствуете его.
— Нам нельзя иметь широкого отверстия, так как при взрыве снаряда летит масса мелких осколков и камней, — пояснил Жуковский, — мы для прикрытия от них даже спускаем с боков специальные щитки.
— У нас на кораблях тоже масса мелких недостатков. Например, много дерева, которое легко загорается в бою. Мне мыслится корабль, по возможности свободный от всяких палубных надстроек, совершенно без дерева, сильно бронированный и с крупной артиллерией, — плавучая батарея, так сказать. Но необходимость всего этого надо еще доказывать, ибо велика у нас рутина, сильно она мешает техническому развитию флота, — горько сказал адмирал.
— Мы тоже новинками похвастаться не можем, — вторил ему Белый. — Большинство наших батарей, как вы видели, вооружены орудиями образца семьдесят седьмого года, кроме того, у нас есть орудия и образца тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года.
— Как обстоит дело со снарядами к вашим десятидюймовым орудиям?
— Есть у нас бронебойные и сегментные. Первые пронизывают двенадцатидюймовую броню на дистанции в четыре версты, а сегментные применяются при стрельбе на расстоянии до восьми верст, — сообщил Белый.
— При стрельбе бездымным порохом дальность повышается до двенадцати верст, а бронебойность до шести верст, — добавил Жуковский.
— Разве фугасных снарядов у вас не имеется? — удивился Макаров.
— Никак нет. Вернее, они имеются, но взрыватели к ним так несовершенны, что снаряды часто рвутся при выстреле. Это обычно выводит орудие из строя. Главное артиллерийское управление категорически запрещает стрелять ими.
— У нас на «Победе»и «Пересвете» имеются полные боевые комплекты десятидюймовых фугасных снарядов, и еще не было ни одного преждевременного разрыва.
— Нельзя ли нам передать хотя бы сотню таких бомб? Мы прекрасно используем их при стрельбе по японцам.
— Конечно, можно! Враг у нас общий, и кто его поразит — моряки или артиллеристы — все равно, — решил Макаров.
— Боюсь, что наместник будет возражать против такой передачи крепости боекомплектов, — предупредил Дукельский.
— За боеспособность флота прежде всего отвечаю я, а не наместник. Мне здесь виднее, ослабит ли передача ста бомб боевой комплект судов эскадры. Запишите, Георгий Владимирович: передать завтра же по пятьдесят бомб с «Пересвета»и «Победы» батарее Электрического Утеса и одновременно затребуйте по телеграфу из морского ведомства тысячу таких же бомб, — распорядился Макаров.
— Есть, ваше превосходительство! — вытянулся лейтенант.
Адмирал прошел вдоль батареи, расспрашивая о каждой мелочи ее технического оснащения.
Обойдя батарею, Макаров зашел на кухню попробовать пищу, познакомился и с раскладкой.
— Отпуск продуктов у вас гораздо меньший, чем на флоте, — удивился он.
— Надо думать, у матросов аппетит лучше, чем у солдат, — усмехнулся Агапеев. — На море больше есть хочется.
— Я и так все время воюю с интендантством, чтобы все по норме отпускали, а то часто чего-нибудь недодают. Сейчас на всякий случай завожу продовольственные запасы: капусту, овощи, мясо, — заметил Жуковский.
Заяц, чисто выбритый, вымытый, причесанный, в белом халате, совсем не походил на недавнего замухрышку.
— Щи у тебя, братец, вкусные, каша рассыпчатая, видать, ты к делу своему хорошо относишься, — похвалил Макаров.
— Рад стараться, ваше превосходительство, — гаркнул Заяц.
После обхода Жуковский пригласил гостей закусить. Денщики, с утра мобилизованные на кухню, состряпали обед из трех блюд. Из запасов были извлечены заветные бутылки вина, хранившиеся для экстренного случая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
— Слушаюсь, доложить, что командующий японским флотом едут! — повторил фейерверке?
Борейко с Звонаревым громко захохотали.
— Так ты командира до полусмерти напугаешь. Командующий нашим флотом едет. Понял?
— Теперь понял, ваше благородие. — И Родионов скрылся за орудием.
Солдаты, стоя у орудий, также с любопытством разглядывали приближающееся начальство.
— Ваше благородие, кто это с такой бородой? — спросил один из солдат.
— Вице-адмирал Макаров, новый командующий флотом.
— Это, значит, он у моряков за старшего, вроде как у нас генерал Стессель, — заметил другой.
— По местам! — крикнул Борейко. — Если адмирал поздоровается, помни отвечать: «Ваше превосходительство», — да подружнее, чтобы чувствовал, что вы артиллеристы, а не кто-нибудь.
Коляска подъехала. Из нее вышли Белый, Макаров, Дукельский и Агапеев.
Жуковский встретил их внизу и отрапортовал о состоянии батареи.
Поднявшись наверх. Белый и Макаров прошли вдоль фронта орудий, здороваясь отдельно с прислугой каждого орудия. Адмирала сразу заинтересовал несколько необычный вид орудий, прикрытых большими щитами.
— У вас тут устроена целая сложная система механизмов для обслуживания пушек.
— Это все изобретения поручика Борейко да прапорщика Звонарева, — пояснил Белый.
— Многое придумано нижними чинами, ваше превосходительство, — добавил Борейко.
Макаров внимательно взглянул на него.
— Весьма ценно, что вы прислушиваетесь к предложениям своих солдат, — проговорил он. — Это — поднимает их интерес к службе и заставляет думать над порученной работой. Успешная стрельба во многом зависит от такой постановки дела.
— Мы о многом здесь думали, ваше превосходительство. Почему бы, например, не установить на берегу двенадцатидюймовые пушки в башнях, как на броненосцах, — продолжал Борейко. — Меткость береговых орудий значительно больше, чем на кораблях, и действенность огня двенадцатидюймовых пушек была бы у нас куда больше, чем на море!
— Я сам неоднократно об этом думал. Надо надеяться, что после войны можно будет заняться этим. Вообще же береговая оборона, по-моему, должна быть передана флоту. Только при таком условии будет достигнута полная согласованность в действиях на море и на суше. Как вы думаете, Василий Федорович? — обратился он к Белому,
— Отчасти это верно, но, с другой стороны, разнотипность артиллерии будет сильно затруднять руководство одновременной стрельбой с моря и суши, — ответил Белый.
— Последнюю задачу мы с вами почти что разрешили. На днях я пришлю к вам на батареи сигнальщиковматросов. Это улучшит и ускорит нашу связь с берегом. Но все же оперативное объединение действий флота и берега, по-моему, совершенно необходимо, — настаивал адмирал.
Осматривая затем командирский пункт, Макаров обратил внимание на его устройство.
— Это, в сущности, наша боевая рубка, только смотровая щель у вас всего три дюйма, а на броненосцах — больше фута. Вы удачно используете наш опыт и еще усовершенствуете его.
— Нам нельзя иметь широкого отверстия, так как при взрыве снаряда летит масса мелких осколков и камней, — пояснил Жуковский, — мы для прикрытия от них даже спускаем с боков специальные щитки.
— У нас на кораблях тоже масса мелких недостатков. Например, много дерева, которое легко загорается в бою. Мне мыслится корабль, по возможности свободный от всяких палубных надстроек, совершенно без дерева, сильно бронированный и с крупной артиллерией, — плавучая батарея, так сказать. Но необходимость всего этого надо еще доказывать, ибо велика у нас рутина, сильно она мешает техническому развитию флота, — горько сказал адмирал.
— Мы тоже новинками похвастаться не можем, — вторил ему Белый. — Большинство наших батарей, как вы видели, вооружены орудиями образца семьдесят седьмого года, кроме того, у нас есть орудия и образца тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года.
— Как обстоит дело со снарядами к вашим десятидюймовым орудиям?
— Есть у нас бронебойные и сегментные. Первые пронизывают двенадцатидюймовую броню на дистанции в четыре версты, а сегментные применяются при стрельбе на расстоянии до восьми верст, — сообщил Белый.
— При стрельбе бездымным порохом дальность повышается до двенадцати верст, а бронебойность до шести верст, — добавил Жуковский.
— Разве фугасных снарядов у вас не имеется? — удивился Макаров.
— Никак нет. Вернее, они имеются, но взрыватели к ним так несовершенны, что снаряды часто рвутся при выстреле. Это обычно выводит орудие из строя. Главное артиллерийское управление категорически запрещает стрелять ими.
— У нас на «Победе»и «Пересвете» имеются полные боевые комплекты десятидюймовых фугасных снарядов, и еще не было ни одного преждевременного разрыва.
— Нельзя ли нам передать хотя бы сотню таких бомб? Мы прекрасно используем их при стрельбе по японцам.
— Конечно, можно! Враг у нас общий, и кто его поразит — моряки или артиллеристы — все равно, — решил Макаров.
— Боюсь, что наместник будет возражать против такой передачи крепости боекомплектов, — предупредил Дукельский.
— За боеспособность флота прежде всего отвечаю я, а не наместник. Мне здесь виднее, ослабит ли передача ста бомб боевой комплект судов эскадры. Запишите, Георгий Владимирович: передать завтра же по пятьдесят бомб с «Пересвета»и «Победы» батарее Электрического Утеса и одновременно затребуйте по телеграфу из морского ведомства тысячу таких же бомб, — распорядился Макаров.
— Есть, ваше превосходительство! — вытянулся лейтенант.
Адмирал прошел вдоль батареи, расспрашивая о каждой мелочи ее технического оснащения.
Обойдя батарею, Макаров зашел на кухню попробовать пищу, познакомился и с раскладкой.
— Отпуск продуктов у вас гораздо меньший, чем на флоте, — удивился он.
— Надо думать, у матросов аппетит лучше, чем у солдат, — усмехнулся Агапеев. — На море больше есть хочется.
— Я и так все время воюю с интендантством, чтобы все по норме отпускали, а то часто чего-нибудь недодают. Сейчас на всякий случай завожу продовольственные запасы: капусту, овощи, мясо, — заметил Жуковский.
Заяц, чисто выбритый, вымытый, причесанный, в белом халате, совсем не походил на недавнего замухрышку.
— Щи у тебя, братец, вкусные, каша рассыпчатая, видать, ты к делу своему хорошо относишься, — похвалил Макаров.
— Рад стараться, ваше превосходительство, — гаркнул Заяц.
После обхода Жуковский пригласил гостей закусить. Денщики, с утра мобилизованные на кухню, состряпали обед из трех блюд. Из запасов были извлечены заветные бутылки вина, хранившиеся для экстренного случая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179