— Вы умеете отличать по силуэтам наши корабли от японских? На большом расстоянии можно и не разобрать, где наши, а где японцы.
— К сожалению, были случаи, — особенно ночью, — когда мы обстреливали свои суда и пропускали японцев. Связь берега с флотом у нас поставлена плохо.
— Я полагаю, что об этом прежде всего должны побеспокоиться моряки, а не крепость, — вмешался Стессель. — Они, а не мы кровно заинтересованы в помощи крепостных батарей, крепость же и без флота сумеет обойтись.
— Дело у нас, ваше превосходительство, общее, — значит, и думать о нем нам надо вместе, — сухо проговорил Макаров.
— Это верно! Но покуда что только армия работала над укреплением обороны Артура. Флот же прибыл сюда на готовенькое.
— Но построены же доки, казармы, — пытался вставить возражение адмирал.
— Флот принимал в этом минимальное участие. Доки и казармы строились силами китайских рабочих, а не матросов. Все же порт-артурские форты и батареи созданы руками артиллеристов и стрелков, — вмешался Никитин.
— Мы собрались сегодня сюда, чтобы наметить план будущей совместной работы армии и флота. Поэтому дальнейший спор считаю излишним, — оборвал Макаров. — Меня, интересует личность подрядчика Тяфонтая. Так ли он нам здесь нужен, да еще во время войны? — немного помолчав, спросил он.
— Очень нужен, — ответил Стессель. — Достаточно сказать, что единственная паровая мельница на Квантуне принадлежит ему. Сейчас мы ее реквизировали для нужд интендантства. Затем Тифонтай занимается поставкой продовольствия в крепость. Он организовал скупку скота и прочей живности для нужд крепости.
— Ему принадлежат все опиокурильни и публичные дома в Артуре и Дальнем, — насмешливо добавил Никитин.
— Он же является владельцем цирка, театра и ряда ресторанов. Он кормит офицеров по недорогой цене и вполне сносно, — горячился Стессель.
— Все злачные места необходимо немедленно ликвидировать. Запретить продажу спиртных напитков в ресторанах. Да и пора бы организовать тщательное наблюдение за деятельностью Тифонтая, — тоном приказа проговорил Макаров.
— Давно уже оно ведется, но пока ничего предосудительного в его деятельности не обнаружено, — заметил Стессель.
В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошел полковник генерального штаба, подавший Макарову запечатанный пакет.
— Полковник Агапеев, начальник военного отдела моего штаба, — представил вошедшего адмирал. — Он как раз и будет поддерживать теснейшую связь со штабом крепости.
Агапеев, поздоровавшись со всеми, встал рядом с Макаровым и начал разглядывать карту крепости.
— Разрешите мне ознакомиться с содержанием присланных бумаг, — произнес Макаров и распечатал конверт. Затем он, надев пенсне и далеко отставив руку, прочитал вслух: — «По агентурным сведениям, японцы намечают одновременно с происходящей сейчас высадкой своих войск в Чемульпо сделать попытку десанта и на севере Ляодуна. Штаб наместника предлагает вам быть в постоянной готовности для выхода в море, с целью противодействия противнику. При этом, однако, отнюдь не следует ввязываться с ним в эскадренный бой, а ограничиться лишь действиями крейсеров и миноносцев, используя по преимуществу ночное время для атаки транспортов противника. На броненосцы же и броненосные крепсера возлагается лишь прикрытие этих операций. При появлении главных сил противника вам надлежит немедленно отводить эскадру под прикрытие береговых батарей». Одним словом, и атакуй, и в бой не ввязывайся! При таком положении вещей, что бы ни случилось, — виновным всегда окажусь я, а не штаб наместника, — комментировал адмирал прочитанное предписание.
— Предлагаю в недельный, самое большое в десятидневный срок разработать план совместных действий, — предложил Стессель.
— Согласен. Я поручаю заняться этим вопросом полковнику Агапееву. Он договорится со штабом вашего превосходительства о времени и порядке проведения этой работы. Теперь же разрешите нам откланяться, — поднялся адмирал.
Но появившаяся в это время Вера Алексеевна налетела на Макарова.
— Я вас, Степан Осипович, ни за что не отпущу без чашки чаю.
Адмирал отступил перед столь энергичным натиском и, отцепив палаш, двинулся за хозяйкой. Прочие последовали за ними. Последними из кабинета вышли Стессель, Никитин и Фок.
— Здорово ты разделал нового самотопа, Анатолии Михайлович! — одобрил Никитин. — Не будет теперь особенно нос задирать: «Мы, флот, — все, а вы, крепость, — ничего».
В столовой Вера Алексеевна посадила рядом с собой Макарова и Моласа, дальше моряки сели вперемежку с сухопутными. Когда все заняли места, Стессель поднялся с бокалом в руке.
— Впервые в истории русского Артура мы видим столь тесное единение нашей армии и флота. Достойная всякого сожаления обособленность флота до последнего времени мешала тесной дружбе между нами. Надеюсь, что приезд Степана Осиповича ознаменует собой новую эру в наших взаимоотношениях и при дружной совмести ной работе флот наконец признает, что в России армия всегда была, есть и будет главным оплотом могущества родины, а он призван лишь помогать армии в ее боевой деятельности. За здоровье наших дорогих гостей моряков поднимаю свой бокал. Ура! — Все встали и чокнулись друг с другом.
С ответным тостом поднялся Макаров.
— Мой первый тост за нашу милую хозяйку, Веру Алексеевну, столь радушно встретившую меня в Артуре. Дай ей бог всего доброго. — И адмирал приложился к ручке генеральши. — Затем я пью за русскую армию, стоящую на страже интересов нашей великой родины на здешнем, далеком рубеже. Флот всегда был и останется для армии любящим братом, готовым в любую минуту прийти к ней на помощь. За ваше здоровье, господа!
Разговор стал общим, вскоре им овладел Агапеев, оказавшийся живым и остроумным собеседником.
— Меня поражает безграничная тупость японского командования. Напав на нас без объявления войны, они не сумели воспользоваться выгодами внезапного нападения. Высади они свой десант не в Чемульпо, а где-нибудь на Квантуне или на Ляодуне, они давно бы перерезали железную дорогу на Мукден и голыми руками могли бы захватить Артур. Теперь же им придется поломать зубы об него.
— Короче говоря, они повторили наши ошибки под Плевной, когда мы сразу же не пошли на штурм и дали время Осман-паше создать целую крепость, — резюмировал Кондратенко.
— И на море они тоже очень плохо использовали свои боевые возможности, — вставил Макаров. — Брось они двадцать шестого января против нас не двенадцать, а все свои миноносцы, результат их атаки был бы для нас куда плачевнее.
— То-то двадцать шестого января наши моряки и так отличились, прозевав японцев! — пробурчал себе под нос Никитин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179