— Мне хотелось поговорить с вами, сударыня, о проведении лекций для матросов и рабочих порта.
— Мы, конечно, с удовольствием возьмемся за это дело, но едва ли нам разрешат: полиция всегда так подозрительно к нам относится.
— На территории порта, не говоря уж об эскадре, распоряжаюсь я и никакого вмешательства полиции в вашу работу не допущу. Конечно, это не значит, что я разрешу вам вести какую бы то ни было агитацию на лекциях. Все должно быть в строго законных и дозволенных правительством рамках.
— Мы никогда ничего запрещенного не допускаем, но полиция находит нежелательным, например, изложение теории о происхождении вселенной.
— Следует, конечно, избегать тем, которым может быть придан политический характер. О подробностях вы уж сами договоритесь с заведующим кадрами вольнонаемных рабочих и командиром Квантунского флотского экипажа.
— Но они, может быть, с нами и разговаривать не пожелают?
— Георгий Владимирович, вызовите их ко мне на завтра, — я дам указания о лекциях.
Договорившись с учительницами, Макаров вместе с Варей, Дукельским и Звонаревым направился к набережной.
На пристани, не ожидая, пока ему подадут адмиральский катер, Макаров сел в первую попавшуюся шлюпку с «Петропавловска».
— Всего доброго, спасибо за прогулку всем и внучке особенно, — уже издали проговорил на прощанье адмирал.
Проводив Макарова, Дукельский расстался с Варей и Звонаревым.
Двадцать третьего марта Звонарев поднялся, когда еще только начинало светать, и поспешил на Ляотешань, где шла установка батарей и дальномеров. Денщик сообщил ему, что всю ночь сильно стреляли береговые батареи и что будто бы японец опять в проход лез.
На пристани прапорщика ждал катер.
Несмотря на то, что солнце еще не взошло, эскадра уже вытягивалась на внешний рейд. Головным шел «Аскольд» под флагом командующего флотом, за ним — крейсера «Новик», «Баян»и «Диана», флотилию замыкали тяжелые громады броненосцев.
— Всю ночь япошки под берегом шлялись, эскадра, верно, пошла их отогнать подальше. Ноне корабли на якорях не застаиваются, каждый день в море ходят, не то что раньше. Новый адмирал никому покоя не дает: ни миноносцам, ни броненосцам, — занимал разговорами Звонарева старшина на катере.
На опустевшем внутреннем рейде остались только «Ретвизан»и «Цесаревич». «Паллада» была введена в сухой док. Оба броненосца перетягивались на верпах, поворачиваясь бортом к Ляотешаню.
— К стрельбе изготовляются, — продолжал старшина, показывая на броненосцы. — Вчера еще с них телефон провели до самой вершины Ляотешаня. Стрелять будут из порта, а командовать — с горы. Не чует япошка, что его ждет.
— Они прекрасно знают обо всем, что делается в Порт-Артуре, шпионов у них хоть отбавляй, — возразил прапорщик.
В утреннем тумане неожиданно совсем близко появился пирс минного городка.
Сойдя с катера, Звонарев двинулся было по обычной тропинке, но вскоре его остановили два солдата-сапера с красными флажками в руках.
— Обойти придется, ваше благородие, тут сейчас будут рвать скалы, вон стежка вбок пошла, — указал один из них, видимо, украинец, — по ней на главную ношу выйдем, а там уж вас проведут.
Звонарев свернул, куда было указано, и через несколько минут вышел на проложенную саперами дорогу. Тут он встретился с Кондратенко, который только что слез с лошади. Они пошли вместе. По дороге генерал сообщил о появлении японской эскадры у Артура.
— Возможно, опять начнут обстрел города или попытаются высадить десант. На всякий случай я еще ночью двинул к Голубиной бухте полк с батареей.
— Сегодня им едва ли удастся повторить прошлый спектакль: как-никак, а восемь двенадцатидюймовых пушек «Цесаревича»и «Ретвизана» что-нибудь да значат, — ответил Звонарев.
— Только бы они смогли стрелять; вернее, связь не подвела бы.
— Об этом наверняка позаботится сам адмирал, он придает Ляотешаню исключительно большое значение.
Вскоре их встретил инженер-подполковник Рашепский, руководивший постройкой дороги, который доложил генералу о ходе работы.
В это время со стороны Артура донесся тяжелый гул выстрела.
— Береговые батареи открыли огонь, — пояснил Рашевский, и Кондратенко заторопился дальше.
Через несколько минут он с Звонаревым был уже на вершине Ляотешаня. Солнце только что взошло из-за моря, освещая первыми, еще неяркими лучами гладкую поверхность воды. К западу море было пустынно до самого горизонта, но к юго-востоку на сверкающей поверхности воды четко вырисовывалась вся японская эскадра, идущая тремя колоннами к Артуру. Дым из многочисленных труб далеко застилал небо, скрывая за собой часть горизонта. Массив Золотой горы и Тигрового полуострова скрывал от глаз береговые батареи и вышедшую на внешний рейд эскадру, поэтому их выстрелов не было видно, и только взлетающие около судов столбы воды указывали на ведущуюся артиллерийскую стрельбу.
Ответив несколькими залпами по береговым батареям, японцы замедлили свое движение и разделились на две части. Легкие крейсера и миноносцы, отойдя несколько в море, остались перед Артуром, а броненосцы и броненосные крейсера, — всего двенадцать кораблей, — направились за Ляотешань с очевидным намерением повторить оттуда бомбардировку города и порта. Но тут их ожидал неприятный сюрприз: не успели корабли занять позиции для обстрела, как по ним открыли перекидной огонь сперва «Ретвизан», затем и «Победа». Японцы, видимо, не ожидали этого, замялись и только немного спустя начали стрелять; Один из снарядов с «Ретвизана» вскоре попал в головной броненосец, который поспешно стал отходить Дальше в море, за ним двинулись и другие суда.
— Не понравилось чертям! — радостно проговорил Кондратенко.
— Нас, видимо, японцы не замечают или не понимают, зачем мы здесь находимся, — заметил Звонарев.
— Не пророчьте, а то, чего доброго, они начнут нас обстреливать, и тогда нам не поздоровится, блиндажей ведь еще нет, и укрыть людей негде, — предостерегал генерал.
Как бы в подтверждение его слов послышался зловещий свист быстро приближающегося снаряда, и тотчас несколько ниже по горе взвился черный султан дыма.
— Отведите людей, работающих на постройке батарей, за гору, — распорядился Кондратенко.
Звонарен поспешил вниз, где шла установка шестидюймовых пушек под руководством фейерверкера, так как Гобято еще не успел приехать. Солдаты, не обращая внимания на стрельбу, продолжали возиться с установкой лафетов, перебрасываясь шутками.
— Авось, ваше благородие, нас не зацепит, — возразил один из них, когда Звонарев приказал им уходить.
— Надо бы поскорее пушки установить, да тут же их и испробовать по японцу. Первое орудие уже готово.
— Снарядов же к ним нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
— Мы, конечно, с удовольствием возьмемся за это дело, но едва ли нам разрешат: полиция всегда так подозрительно к нам относится.
— На территории порта, не говоря уж об эскадре, распоряжаюсь я и никакого вмешательства полиции в вашу работу не допущу. Конечно, это не значит, что я разрешу вам вести какую бы то ни было агитацию на лекциях. Все должно быть в строго законных и дозволенных правительством рамках.
— Мы никогда ничего запрещенного не допускаем, но полиция находит нежелательным, например, изложение теории о происхождении вселенной.
— Следует, конечно, избегать тем, которым может быть придан политический характер. О подробностях вы уж сами договоритесь с заведующим кадрами вольнонаемных рабочих и командиром Квантунского флотского экипажа.
— Но они, может быть, с нами и разговаривать не пожелают?
— Георгий Владимирович, вызовите их ко мне на завтра, — я дам указания о лекциях.
Договорившись с учительницами, Макаров вместе с Варей, Дукельским и Звонаревым направился к набережной.
На пристани, не ожидая, пока ему подадут адмиральский катер, Макаров сел в первую попавшуюся шлюпку с «Петропавловска».
— Всего доброго, спасибо за прогулку всем и внучке особенно, — уже издали проговорил на прощанье адмирал.
Проводив Макарова, Дукельский расстался с Варей и Звонаревым.
Двадцать третьего марта Звонарев поднялся, когда еще только начинало светать, и поспешил на Ляотешань, где шла установка батарей и дальномеров. Денщик сообщил ему, что всю ночь сильно стреляли береговые батареи и что будто бы японец опять в проход лез.
На пристани прапорщика ждал катер.
Несмотря на то, что солнце еще не взошло, эскадра уже вытягивалась на внешний рейд. Головным шел «Аскольд» под флагом командующего флотом, за ним — крейсера «Новик», «Баян»и «Диана», флотилию замыкали тяжелые громады броненосцев.
— Всю ночь япошки под берегом шлялись, эскадра, верно, пошла их отогнать подальше. Ноне корабли на якорях не застаиваются, каждый день в море ходят, не то что раньше. Новый адмирал никому покоя не дает: ни миноносцам, ни броненосцам, — занимал разговорами Звонарева старшина на катере.
На опустевшем внутреннем рейде остались только «Ретвизан»и «Цесаревич». «Паллада» была введена в сухой док. Оба броненосца перетягивались на верпах, поворачиваясь бортом к Ляотешаню.
— К стрельбе изготовляются, — продолжал старшина, показывая на броненосцы. — Вчера еще с них телефон провели до самой вершины Ляотешаня. Стрелять будут из порта, а командовать — с горы. Не чует япошка, что его ждет.
— Они прекрасно знают обо всем, что делается в Порт-Артуре, шпионов у них хоть отбавляй, — возразил прапорщик.
В утреннем тумане неожиданно совсем близко появился пирс минного городка.
Сойдя с катера, Звонарев двинулся было по обычной тропинке, но вскоре его остановили два солдата-сапера с красными флажками в руках.
— Обойти придется, ваше благородие, тут сейчас будут рвать скалы, вон стежка вбок пошла, — указал один из них, видимо, украинец, — по ней на главную ношу выйдем, а там уж вас проведут.
Звонарев свернул, куда было указано, и через несколько минут вышел на проложенную саперами дорогу. Тут он встретился с Кондратенко, который только что слез с лошади. Они пошли вместе. По дороге генерал сообщил о появлении японской эскадры у Артура.
— Возможно, опять начнут обстрел города или попытаются высадить десант. На всякий случай я еще ночью двинул к Голубиной бухте полк с батареей.
— Сегодня им едва ли удастся повторить прошлый спектакль: как-никак, а восемь двенадцатидюймовых пушек «Цесаревича»и «Ретвизана» что-нибудь да значат, — ответил Звонарев.
— Только бы они смогли стрелять; вернее, связь не подвела бы.
— Об этом наверняка позаботится сам адмирал, он придает Ляотешаню исключительно большое значение.
Вскоре их встретил инженер-подполковник Рашепский, руководивший постройкой дороги, который доложил генералу о ходе работы.
В это время со стороны Артура донесся тяжелый гул выстрела.
— Береговые батареи открыли огонь, — пояснил Рашевский, и Кондратенко заторопился дальше.
Через несколько минут он с Звонаревым был уже на вершине Ляотешаня. Солнце только что взошло из-за моря, освещая первыми, еще неяркими лучами гладкую поверхность воды. К западу море было пустынно до самого горизонта, но к юго-востоку на сверкающей поверхности воды четко вырисовывалась вся японская эскадра, идущая тремя колоннами к Артуру. Дым из многочисленных труб далеко застилал небо, скрывая за собой часть горизонта. Массив Золотой горы и Тигрового полуострова скрывал от глаз береговые батареи и вышедшую на внешний рейд эскадру, поэтому их выстрелов не было видно, и только взлетающие около судов столбы воды указывали на ведущуюся артиллерийскую стрельбу.
Ответив несколькими залпами по береговым батареям, японцы замедлили свое движение и разделились на две части. Легкие крейсера и миноносцы, отойдя несколько в море, остались перед Артуром, а броненосцы и броненосные крейсера, — всего двенадцать кораблей, — направились за Ляотешань с очевидным намерением повторить оттуда бомбардировку города и порта. Но тут их ожидал неприятный сюрприз: не успели корабли занять позиции для обстрела, как по ним открыли перекидной огонь сперва «Ретвизан», затем и «Победа». Японцы, видимо, не ожидали этого, замялись и только немного спустя начали стрелять; Один из снарядов с «Ретвизана» вскоре попал в головной броненосец, который поспешно стал отходить Дальше в море, за ним двинулись и другие суда.
— Не понравилось чертям! — радостно проговорил Кондратенко.
— Нас, видимо, японцы не замечают или не понимают, зачем мы здесь находимся, — заметил Звонарев.
— Не пророчьте, а то, чего доброго, они начнут нас обстреливать, и тогда нам не поздоровится, блиндажей ведь еще нет, и укрыть людей негде, — предостерегал генерал.
Как бы в подтверждение его слов послышался зловещий свист быстро приближающегося снаряда, и тотчас несколько ниже по горе взвился черный султан дыма.
— Отведите людей, работающих на постройке батарей, за гору, — распорядился Кондратенко.
Звонарен поспешил вниз, где шла установка шестидюймовых пушек под руководством фейерверкера, так как Гобято еще не успел приехать. Солдаты, не обращая внимания на стрельбу, продолжали возиться с установкой лафетов, перебрасываясь шутками.
— Авось, ваше благородие, нас не зацепит, — возразил один из них, когда Звонарев приказал им уходить.
— Надо бы поскорее пушки установить, да тут же их и испробовать по японцу. Первое орудие уже готово.
— Снарядов же к ним нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179