— Так точно, ваше благородие. Матросский дух через еду поднимается, — ответил лейтенанту артиллерийский квартирмейстер. — Башкин и Гриценко, живо летите в камбуз, к баталеру за харчами!
Где-то впереди показался луч прожектора, и тотчас по морю пронесся гул орудийного выстрела, за ним другой, третий, и загрохотала сразу вся эскадра.
Акинфиев вышел из башни. По морю бегали многочисленные лучи прожекторов. Впереди, на левом крамболе, смутно темнел Ляотешань. С берега, навстречу эскадре, тянулись тонкие светлые ленточки крепостных прожекторов. Крейсера опять вступили в, кильватер главным силам, и только «Баян», развивая ход до предельного, обгонял эскадру, чтобы идти форзейлем, миноносцы и «Новик» составляли арьергард.
— Любуетесь боевой картиной? — подошел к Акинфиеву один из офицеров. — Не правда ли, красиво?
— Не столько любуюсь, сколько негодую, — сердито ответил Андрюша.
— Еще неизвестно, что дальше будет. Быть может, переночуем у Артура, а наутро поплывем прямо во Владивосток.
— Зачем же тогда делали сегодняшнюю прогулку?
— Чтобы поразмять и командиров и команды, а то ведь мы совсем замшели в артурской луже. Кроме того, японские миноносцы за сегодняшний день сожгут уголь, израсходуют воду и расстреляют свои мины, и им будет необходимо зайти в свои порты для пополнения. Следовательно, выдержав дневной бой с японцами, которые особенного преимущества в броненосных кораблях перед нами не имеют, мы за ночь проскочим Корейский пролив, а в Японском море нас встретят владивостокские крейсера.
— Угля у нас хватит на переход во Владивосток?
— Если понадобится, завтра с утра догрузим.
— Все это, конечно, вполне возможно, очень разумно и выполнимо, но при одном условии: чтобы эскадрой командовал не Витгефт.
— Миноносцы на левом траверзе! — крикнул один из комендоров в башне, и тотчас же оба орудия дали залп.
— Кто разрешил стрелять? Какой прицел? — кинулся Акинфиев к комендорам и, не дожидаясь ответа, побежал на командирский мостик. С броненосца раздалось еще несколько беспорядочных выстрелов.
— Прекратить огонь! Не сметь стрелять без команды! — ревел в мегафон Эссен.
Офицеры набросились на матросов и в первую голову на унтеров.
— За чем, сука, смотришь? — орал Диков в соседней башне на артиллерийского кондуктора. — Нашивки сорву!
Унтеры и кондукторы, в свою очередь, полушепотом злобно ругали матросов и угрожали им пиками и зуботычинами. Нарушенный было порядок постепенно восстановился.
Между тем эскадра, отбиваясь от наседавших на нее миноносцев, подошла уже к самому Артуру и стала вдоль берега в две линии, головой за Электрическим Утесом, а хвостом у Белого Волка. Крейсера расположились мористее броненосцев.
Мощные крепостные прожектора, расположенные на Крестовой горе и у Белого Волка, освещая эскадру с флангов, своими лучами образовали столь сильную световую преграду, что сквозь нее не мог проскочить незамеченным ни один японский миноносец. Каждый раз, когда они целыми отрядами бросались в атаку на русскую эскадру, их тотчас замечали и они попадали под сосредоточенный огонь береговых батарей и кораблей эскадры, Опасаясь потерь, японские миноносцы выпускали торпеды с большой дистанции и поспешно удалялись в море. В результате ни одна выпущенная торпеда не достигла цели, а несколько японских миноносцев выбыло из строя.
Так совместными усилиями берега и флота все вражеские атаки были полностью отбиты.
Белый всю ночь находился на сигнальной станции у моряков и отсюда руководил огнем береговых батарей. На этот раз даже Стессель, наблюдавший за боем с Золотой горы, не мог не признать пользы взаимодействия берега и флота.
Около самого места стоянки «Севастополь» чуть не Протаранил впереди идущий «Пересвет»и, избегая столкновения, выкатился из строя влево. Под ним произошел взрыв мины. Броненосец сильно вздрогнул и повалился на левый борт. Огромный столб воды обрушился на палубу.
Андрюша Акинфиев в момент взрыва был в башне, которая тотчас же наполнилась тяжелым черным дымом и острым запахом. Из патронного элеватора тоже выбросило, огонь и дым. Лейтенант потерял сознание. Увидя падающего офицера, матросы бросились было к нему на помощь, но броненосец продолжал угрожающе крениться на левый борт, и они поспешно выскочили из башни.
В это время на палубе под командой Эссена энергично развертывались работы по спасению корабля. Повреждения оказались незначительными. Спустив на воду гребные суда, матросы быстро подвели пластырь, и «Севастополь» полным ходом двинулся к берегу в бухту Белого Волна на мелководье.
Старший офицер доложил, что пробоина ниже броневого пояса, между двадцать третьим и тридцатым шпангоутами, и что, «роме того, пришлось затопить вследствие Начавшегося от взрыва пожара патронный погреб и первую угольную яму, а заодно и прилегающие коридоры.
— Водонепроницаемые переборки выдерживают напор воды? — справился Эссен.
— Их сильно выпучило, но пока что они держат.
— Все же немедленно пошлите их укрепить.
— Лейтенант Акинфиев при взрыве отравлен газами, — доложил подошедший матрос, — их унесли в каюту.
— А — Сейчас же послать туда врача, — забеспокоился Эссен. — Как это его угораздило? Никто, кроме него, кажется, не пострадал?
— Еще два матроса блюют за борт, тоже газу наглотались, но те, должно, скоро очухаются, — добавил матрос. — Лейтенант Акинфиев еще слабый после ранения на» Страшном «, они поэтому и сомлели.
Затем Эссен приказал затопить для выравнивания крена три коридора с правого борта и наблюдать за состоянием переборки у порохового погреба.
Через минуту загрохотала цепь отданного якоря, и броненосец, слегка вздрогнув, остановился.
Пока» Севастополь» справлялся с починкой своей пробоины, остальная эскадра была занята отбитием минных атак японцев.
Когда в четвертом часу утра на востоке начало светать, японцы поспешили уйти в море. Лучи прожекторов постепенно поблекли и растаяли в наступающей заре. На всех кораблях усиленно засемафорили, донося флагману о своих потерях и повреждениях. Вскоре к подорванному «Севастополю» подошло несколько портовых пароходов с мощными спасательными средствами. Прибыл и главный инженер порта Кутейников с бригадой рабочих. Водолазы немедленно осмотрели пробоину, которая оказалась площадью около четырех квадратных саженей.
— Счастливо вы отделались, Николай Оттович, — обратился Кутейников к Эссену. — Во тьме кромешной подвести пластырь под такую пробоину дело далеко не легкое. Кроме того, вы приняли на левый борт около тысячи тонн воды и легко бы могли совершить сальто-мортале килем вверх.
— Мы его избежали, затопив отсеки противоположного борта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179